* * *
С наслаждением душа очередную девушку, которая имела лёгкое внешнее сходство с Пак Чон, Тэхён улыбался. Это была уже четвёртая инчхонская девчонка, которая повелась на сладкие речи и красивую внешность. За красивой оболочкой что только может не скрываться, но за ней у Тэхёна была злость, ненависть, жажда убийства. Он знал, что по новостям уже транслируют, что Инчхон захватывают убийства, и даже наслаждался этим — чем больше людей знают, значит, город охватит массовая истерия, а в ней будет легко найти ту самую девочку, кожа которой по вкусу напоминала какой-то сладкий фрукт, а чей мозг, оказывается, умел соображать. Тэхён маниакально вглядывался в проходящих мимо девочек с короткой стрижкой, ведь везде ему чудилась именно Пак Чон, шею которой хотелось сломать, а тело изнасиловать. Он еле с собой справлялся, ведь почему-то корейские девочки все были на одно лицо: худые, тонкие, низенькие, коротковолосые. Эта одинаковость раздражала и сбивала с толку. Лёжа в номере, который мужчина специально снял, чтобы спать, он понимал, что из Инчхона пора выбираться. Здесь он и так сильно наследил, и если его отец смотрел криминальные новости, он спокойно поймёт, что всё это сделал его блудный сын, который только и делал, что насиловал и убивал. Возможно, Ким Тэкван уже и так заявил в полицию, ведь агент резко отказалась работать с Тэхёном и продавать его лавку. «Возникли трудности с полицией», — и после этого госпожа Пак не брала трубку, хотя изъявила желание помочь сама. Перерыв весь Инчхон буквально за несколько суток, Ким не нашёл ни следа от школьницы, а поэтому, рыча, поехал на автобусе до Сеула, сидя бок о бок с какой-то старушкой, вечно поправляющей очки и жалующейся на свою дочку: «светская дурочка, не знает, что с богатыми людьми нормального житья нет». Тэхён её пытался не слушать. Пак Хо в это время помогал тётушке слезть с лестницы, потому что она до сих пор чувствовала слабость после болезни. Её дочь, Чонха, нетерпеливо ждала около машины, уже готовая сама сесть за руль и поехать в столицу, но сдержала свои порывы и дождалась мать, которая завела машину. — Ну что ж, Пак Хо, не потеряй телефон, и мы скоро прибудем в Сеул! Но радости в словах тётушки не было. Наоборот — бесконечная усталость, смешанная с чем-то ещё. Впереди было несколько сотен километров, а ей уже хотелось всё бросить и повалиться в кровать, чтобы снова бороться с болезнью. Вроде как обычная простуда, но если вечно сидеть под открытым окном, то полного выздоровления не будет. Сама поездка оборачивалась чем-то странным. Не открывали окон, не включали кондиционера, в салоне было жарко, как в жаровне, и Пак Хо чуть ли не спал сзади, время от времени проверяя свой телефон. Адреса наизусть он не помнил, а поэтому надо было выкручиваться. — Дети, погуляйте пока, я немного отдохну. Они сделали остановку уже в Сеуле, на самой окраине. Тётушке нужен был отдых от изнуряющей поездки, которая изрядно помотала её нервы, а детям надо размять ноги и подышать свежим воздухом. Чонха находилась в столице впервые, как и Пак Хо, а поэтому они и разглядывали всё с восхищением в глазах. — Тебе действительно так важна твоя старшая сестра? — спросила Чонха равнодушно, хотя разговор нужен был — в ином случае они бы молчали всё время, не говоря друг другу ни слова. И хотя этот вопрос прозвучал донельзя нетактично, Пак Хо пожал плечами, а потом вздохнул. — Она мне близка. Я не имею представления, у кого она сейчас живёт, но я думаю, что это добрая девушка, раз нуна так хорошо о ней отозвалась. — Пак Чон тебе звонила потом? — Да, мы поговорили буквально минуты две, я сказал, что мы поговорим при встрече. На этом разговор закончился, ведь Пак Хо даже трясся от того, что скоро встретится со старшей сестрой. Чонха вскоре повела их обратно к машине и заставила двоюродного брата позвонить по номеру, с которого звонила Пак Чон, и назначить встречу в каком-нибудь кафе. — Алло? — поначалу раздался незнакомый женский, но очень приятный голос, который явно не ожидал, что ему позвонят. — Кто это? — Эм… извините, с этого номера мне звонила моя сестра, Пак Чон, могу ли я услышать её? — что-то внутри Пак Хо дрогнуло, потому что он не особо любил говорить с незнакомцами. — О! Да, конечно, сейчас. Буквально пятисекундное затишье, шёпот «Пак Чон, тебя к телефону», и вскоре младший Лим услышал голос сестры. Такое ощущение, что со времени последнего звонка что-то случилось: её голос звучал немного глухо, как-то безжизненно и очень пугающе. — Нуна, мы уже в Сеуле, слушай, ты можешь назвать адрес ближайшего кафе, чтобы нам всем скопом не лезть в квартиру? — Пак Хо чувствовал сомнения сестры. Чувствовал, как она задрожала, будто от страха, а потом прочистила горло. Она будет с семьёй, а это значит, что она будет в безопасности. Затем Пак Чон неуверенно сказала название какой-то кофейни, что ей подсказала «МинУ-онни», и сказала, что будет готова встретиться с родственниками через час. — Хорошо, мы к тому моменту как раз найдём эту кофейню. За окнами проносился дневной Сеул, как он есть: торопливые муравьи-люди, идущие куда-то и пьющие на ходу либо горячий чай, либо горячий кофе. Школьники, втихаря сбежавшие с занятий в школе, так как буквально ленились учиться, смеялись, о чём-то говорили, и Пак Хо видел их шевелящиеся губы, которые переносили, будто заразу, друг другу сплетни, либо рассказывали какие-то истории, либо ругали «тупоголовых учителей, которые задают очень много домашки». Пахло машинами, пылью и общей спешкой — в деревне всё было совсем иначе: неторопливо, свежо, пахло свежескошенной травой и молоком. Пак Хо прикрыл глаза, понимая, не выжил бы в этом каждодневном гуле и запахе смога, и откинулся на подголовник. — Мы уже скоро приедем, Пак Хо, — сказала Чонха, опережая незаданный вопрос. — Готовься, скоро мы встретимся с Пак Чон. Сердце дрожало не только у Хо: у его старшей сестры тоже весь мир шёл ходуном, когда она выискивала взглядом либо знакомую машину, либо брата, который пока её не заметил. Она уже пару раз отогнала от себя официанта, сказав, что ещё пока не дождалась тех, кто тоже захочет сделать заказ, и пыталась отключиться от мыслей о Тэхёне. Они омрачали её уже который час, потому что не знала — где он, что делал, может быть, он даже смотрел на неё сквозь толпу и уже планировал её убийство. — Нуна! — казалось, на секунду ритм столицы остановился, и Пак Чон увидела машущего руками Пак Хо, который достаточно неуклюже преодолел несколько ступеней, ведущих на террасу. Слёзы показались в глазах девушки, и она обняла брата тонкими руками, принимаясь плакать. На этот раз от облегчения. Следом показались Чонха и тётя, которые тоже оказались обняты и усажены за столик. Пак Чон выглядела измождённой и очень бледной: на её лице и руках были царапины, которые уже затягивались, но глаза выдавали радость, хоть губы не улыбались. Пак Хо не мог оторваться от объятий девушки — его сестра, его старшая сестра вырвалась из лап насильника и выжила. — Пак Чон, мы ждём от тебя полного рассказа, что именно случилось. Я надеюсь, ты нам всё расскажешь, — тётушка, как и Пак Чон, выглядела бледной и усталой, но девушка энергично кивнула и начала свой длинный рассказ. Пак Чон не утаила буквально ничего: рассказала в подробностях об избиениях, вскользь упоминая об изнасилованиях, о своих находках и о многом другом, с гордостью вспоминая то, как убежала от насильника, выбивая стекло у него в лавке. Практически об этом же она говорила полиции, но сейчас её слушали внимательнее, участливо скользя по лицу и прикрывая цоканье язычков за кружкой с горячим кофе. Пак Чон готова была уехать куда угодно хоть прямо сейчас, но надо было предупредить МинУ, девушку, с которой она жила в Сеуле всё это время, поблагодарить и дать на всякий случай телефон для связи — а вдруг захочет связаться, поговорить. Они же, можно сказать, сдружились, срослись душами, начали понимать друг друга буквально с полуслова. — Тогда чего нам ждать? — глаза Чонхи заблестели. Ей хоть и стало неловко от чистосердечного рассказа, но она понимала, что надо бы и честь знать. Оставаться в Сеуле было опасно, она это чувствовала интуицией, каким-то шестым чувством, которое долбило в черепную коробку и просило обратить на него внимание. — Я пойду к онни тогда, — Пак Чон поднялась из-за столика, отказываясь в сопровождении. — Я скоро вернусь, подождите меня в машине, хорошо? Опасения Чонхи были ненапрасными. Мысли Пак Чон были вполне себе материальными. Прямо через дорогу на кафе горящими глазами смотрел Ким Тэхён, который около часа назад выбрался из ненавистного автобуса, готовый придушить всех, кто там находился. Прикуривая крепкую сигарету, мужчина наблюдал за девушкой, которая поднялась из-за стола и пошла к лестнице, ведущей с террасы кафе. — Вот ты и попалась, моя куколка, — слившись с безликой толпой, Тэхён пошёл вслед за Лим.Глава 12. В поисках куклы
20 октября 2019 г. в 11:50
— О боже, Пак Чон! — где-то через вату слышался голос Чон МинУ, и потом девушка почувствовала лёгкие похлопывания по щекам. Её хотели привести в чувство, а сама она не имела желания пробуждаться — дайте подольше побыть в этом сладком, удушающем тумане, в котором ей никто не угрожает.
Но Лим всё же пришлось очнуться, открыть глаза и уставиться прямо в взволнованное лицо Чон, которая боялась, что Пак Чон умерла, а не просто потеряла сознание.
— Почему же ты упала? — потирая голову, девушка пыталась вспомнить, что было буквально некоторое время назад, но почему-то чувствовала лишь слабость во всем теле и головную боль, будто резко подскочило давление. — Часто с тобой такое?
Пак Чон мотнула головой в сторону, будто показывая, что такое происходит не часто — такое было только тогда, когда Тэхён избивал её, а так девушка была крепкой, обладала хорошим здоровьем, никакая болезнь не могла скосить её так.
— Позвонили из полиции, — за чашкой тёплого какао с зефиром, который приготовила МинУ, разговор как раз и пошёл. Пак Чон за это время успела встать с пола и даже без посторонней помощи дойти до кухни. Сделав глоток напитка, она продолжила: — Тэхёна нет в деревне, а соседи сказали, что он уехал куда-то к родственникам.
МинУ задумалась, тонкая складка пролегла между её бровей. Было видно, что она о чём-то думала, взвешивала все варианты, а по итогу уткнулась носом в кружку, в которой тоже было какао. Испачкав им губы, старшая откашлялась и произнесла:
— Я не знаю, что он будет делать в Сеуле. У него тут нет никого. Одногруппники бывшие на порог его не пустят. Ему нет смысла сюда ехать, чисто теоретически.
— Я чувствую, что это он убивал девушек в Инчхоне, — Пак Чон чуть поморщилась, а потом посмотрела в окно. За окном было тёплое дневное небо, говорящее о том, что в Сеуле сегодня солнечно, возможно, даже жарко, но сама девушка не хотела и не стремилась на улицу — не было ни желания, ни возможности. — Я не знаю, что мне делать, просто… это всё так пугает. Почему моя жизнь — это сплошной кошмар, из которого я не могу выбраться? — её лицо резко сморщилось, и первые слезинки покатились из глаз. — Пожалуйста, МинУ-онни, просто скажи, что это всё бред, что это всё не реально, что это какая-то выдумка.
— Это реальность, Пак Чон, — старшая, будто виновато улыбнувшись, погладила волосы плачущей девушки. Она часто плакала, не сдерживаясь, и такое было ощущение, будто дорожки от слёз въелись в щёки, показывая, что хозяйка тоненького личика очень много плачет. — Прости. Я не могу многое сделать. Я не волшебница.