Infatuation

      — Я должен его вернуть.       Чимин был в бешенстве, его глаза блестели от слёз. В груди болело, он тянул волосы на макушке, чтобы заглушить внутреннюю боль внешней. В сердце сейчас зияла дыра.       Он вытер слёзы с глаз, чтобы не отчаиваться раньше времени. Если бы он начал горевать, то это значило бы только то, что он согласен с уходом Чонгука. Он не мог себе этого позволить. Он не мог уйти сейчас, в тот момент, когда они только воссоединились.       Чимин быстро поднялся, бросая колкий взгляд на каждого из демонов в комнате.       — Один из вас, пожалуйста, помогите. Я не могу снова остаться без него, — они обменялись взглядами, принимая решение, пока парень ждал.       — Нет, Чимин.       Его сердце пропустило удар, и он посмотрел на Тэхёна, на того, кто бросался такими громкими словами о судьбе.       — Что значит «нет»? — он спросил, чувствуя себя преданным. Они ведь знали, как он любит Чонгука, тогда почему не помогут вернуть его.       — Это значит, что мы не отпустим тебя в ад, — спокойно сказал Юнги, не поднимая взгляд. — Разве ты ещё не понял, Чимин? Это замкнутый круг. Чонгук сделал то же самое, чтобы спасти тебя, смотри, чем всё закончилось.       — Вы не можете так поступить со мной! — закричал Чимин. — Вы всего лишь демоны, которые никогда не испытывали любви и никогда не испытаете. Мне не нужно, чтобы вы принимали решения за меня, когда даже не представляете, что я чувствую!       Юнги совсем незаметно вздрогнул и глянул на Хосока за помощью.       — Чимин, извини, но я не могу позволить этому повториться, — он вздохнул. — Это не самое приятное зрелище, я не хочу видеть всё это снова.       — Такого больше не случится! — он не переставал кричать, а Тэхён вздохнул и замотал головой.       — Случится, — голубоглазый нахмурился. — Теперь он демон, а ты человек. Он будет распадаться на кусочки, как это было с тобой, а потом всё повторится, — и отвернулся. — Прости, я знаю, что ты его любишь, и, поверь, я знаю, как он любит тебя, но тебе каждый раз будет больнее и больнее.       — Мне плевать, — Чимин больше не вытирал слёзы. — Не важно, если это больно, пока я с ним.       — Нет, Чимин, — тихо вмешался Сокджин, мотая головой.       — Но…       — Нет, — сказал Намджун, перебивая парня. — Этого больше не произойдёт, нам жаль.       Чимин опустился на колени, закрыл лицо ладонями и заплакал. Он, скорее всего, больше никогда не увидит Чонгука.       — Всё к лучшему, Чимин. Знаю, больно, но время лечит, — сказал Юнги, наблюдая, как Чимин немного выглядывает из-за пальцев, показывая своё напухшее красное лицо.       — Я это и имел в виду, когда говорил, что вы ничего не знаете о любви, — он крепко закрыл глаза. — Мне никогда не станет лучше. Он — моё всё, а без него я лишь пустая оболочка того, кем раньше был.

***

      Каждый сантиметр тела болел.       Чонгук стоял на коленях перед дьяволом, он шмыгнул носом, а по щекам потекли слёзы. Дьяволица убрала чёлку со лба, Чонгук вздрогнул от этого нежного прикосновения. Его кожа по-прежнему болела и горела, а температура тела была горячее, чем обычная человеческая.       Сколько он уже в аду? Он был здесь три часа или три дня? Увидит ли он снова Чимина или умрёт здесь?       — Как ты себя чувствуешь? — спросил дьявол, игнорируя полное боли лицо Чонгука.       — Больно, — сказал Чонгук, плача сильнее от звука своего голоса. Он пытался говорить нормально, но слышал только хриплый тонкий голосок. Она так сильно его искалечила, что он был даже не в силах говорить, и, очевидно, на её лице не виднелось ни капли сострадания.       Это было надолго, навсегда? Правда ли он заслужил настолько ужасное наказание, как потеря собственного голоса?       Дьявол усмехнулась, взъерошивая волосы Чонгука.       — Это слышно по твоему голосу, я тебе верю, — она открыто смеялась. — И это всё, что у тебя осталось от него?       — Это навсегда? — с усилием спросил демон, всхлипывая. Он не заслужил такое наказание, Чонгук знал это.       Дьявол пожал плечами, касаясь тыльной стороной ладони его щеки, где был синяк, чувствуя, как он горит. Ему даже не дали время на передышку, всё это время он испытывал боль.       — Возможно, — пропела она, вытирая его слёзы. — Вспомни, как ты спустился так, так быстро, после того, как Чимин умер, а где же он сейчас, когда ты нуждаешься в нём?       Чонгук раскрыл глаза, сдерживая очередной всхлип.       — Он скоро будет, — сейчас он ненавидел говорить. Ненавидел слышать то, что она с ним сделала. — Я уверен, — горло болело сильнее с каждым словом, заставляя его забеспокоится о том, что его голос совсем скоро пропадёт, и, возможно, навсегда.       — Правда что ли? — спросила дьяволица, приподнимая бровь. Она знала, что её грехи отказывали Чимину в помощи, но она не хотела, чтобы Чонгук узнал об этом сейчас. Будет интереснее наблюдать, как его надежда угасает, и осознание того, что любовь всей его жизни никогда за ним не придёт, становится всё реальнее.       — А почему он не придёт? — спросил Чонгук, кашляя после слов. — Он любит меня, — продолжил он с хрипотцой.       — Да, любит, — она кивнула, — и не могу понять, почему, — она улыбнулась. — Но сейчас у тебя почти нет голоса, ты сломан. Уверен, что он будет хотеть тебя, как и раньше?       — Ты не знаешь, что такое любовь, — Чонгук вздрогнул, понимая, что его голос становится всё тише и тише.       — Не знаю, — она снова кивнула. — Хочешь моё честное мнение? Я и не хочу знать. Посмотри, сколько боли принесла вам любовь. Не понимаю, почему она вообще так много значит в этом мире.       Чонгук предпочёл промолчать, боясь, потерять остаток сил на спор с дьяволом.       — Если Чимин не придёт, я думаю, что просто оставлю тебя здесь внизу со мной. От тебя нет никакого толка на Земле, если ты не можешь говорить.       «Нет!» — Чонгук хотел закричать, и он это сделал, но не прозвучало ни единого звука. Он поднял руку ко рту и понял, что не может говорить.       Он потерял Чимина, потерял свободу, потерял возможность говорить. Чонгук закрыл лицо ладонями. У него не было абсолютно ничего.       «Чимин, я знаю, что ты придёшь», — он думал про себя, всем сердцем веря, что Чимин скоро будет здесь.       Чимин никогда бы его не бросил, тем более он не оставил бы его тогда, когда знал, как страдает Чонгук.       Чимин уже в пути. Он был уверен в этом.