Домой

Эсбо проявляет невероятную настойчивость. Зло прищуривает глаза, сжимает в тонкую линию губы, приподнимает подбородок. Кевин немного удивлён: Эсбо обычно податлив, готов подчиняться и ловить каждое слово Кевина, а тут вдруг такая бескомпромиссность. «Я хочу. Я справлюсь, Кев, обещаю. Позволь мне». Кевин понимает: для Эсбо почему-то это жизненно важно, — поэтому и соглашается. Идёт сначала в душ, а после, в спальне, под внимательным взглядом Дэнниса, стянув футболку и свободные штаны, укладывается на живот. От прохладного влажного прикосновения Кевин вздрагивает — непривычно, когда Дэннис трогает его так. Он чувствует себя слишком уязвимым, слишком доверившимся. Всё — слишком. Эсбо реагирует мгновенно, испуганно отдёргивая руку. — Больно? Кев отрицательно мычит и, закусив наволочку, шумно вдыхает носом. Неуверенность и страх Эсбо осязаемы и потому просто невыносимы. Они заразны, распространяются в воздухе и забивают лёгкие, вызывая неконтролируемый спазм. Кеву очень хочется поторопить Эсбо, попросить не тянуть, а сделать побыстрей то, что нужно. В конце концов, Дэннис сам настоял на всём этом, а теперь панически трясётся и сосредоточенно сопит. Кажется, провести полноценную спасательную операцию в горящем здании ему было бы проще. — Ну же, Дэнни, чего ты там копаешься? — не выдерживает Кев. — Да, прости-прости, я… сейчас, — Дэннис снова касается Кева измазанными в геле пальцами. Рука ощутимо дрожит, но всё же начинает двигаться — по какой-то неправильной траектории, резкими прерывистыми зигзагами. Кев закрывает глаза и пытается расслабиться. Это даже приятно немного — суеверный трепет прикосновений, будто Дэннис воспринимает происходящее как какой-то магический, но пугающий обряд. Очень некстати затекло плечо, и Кев едва заметно шевелится, чтобы изменить неудобную позу. Этого осторожного движения хватает — пальцы снова исчезают, а Дэнни спрашивает с паникой в голосе: — Больно? Чёрт, Кев… «Да твою ж мать, Эсбо! — раздражённо думает Кев, сжимая зубы. — Или ты это сделаешь, или иди на хер, сам справлюсь, без твоей помощи». — Прости, — снова хрипло шепчет Дэннис. Он возится с тюбиком, потому что выдавленный на пальцы гель, разумеется, высох. Звук упавшего предмета — ага, колпачок выскользнул из дрожащих пальцев и укатился под кровать. Эсбо сквозь зубы чертыхается. Кевин мысленно молится всем богам, чтобы Дэнни сейчас не полез на поиски, и не может сдержать сдавленный смех, когда представляет, как всё это выглядело бы со стороны: Эсбо на четвереньках под кроватью и сам Кевин, распластанный поверх одеяла со спущенными штанами и голым задом. Пора уже признаться себе, что плохая была затея, ну не готов ещё мальчик к таким издержкам их совместной жизни. Хоть инициативу-то он сам проявил, да так настойчиво, что Кев не смог отказать. Теперь вот мучаются оба, и поделом им. Невероятно, но боги в кои-то веки мольбы Кева слышат: Эсбо, наплевав на колпачок, возвращается к прерванному занятию. Теперь Кевину щекотно и немного неприятно — гель слишком холодный, не успевает согреться от пальцев. Приходится снова закусывать наволочку, чтобы удержаться от шевеления, почёсывания или ещё хуже — дурацкого хихиканья. Это похоже на пытку, которая никогда не закончится. Кев успокаивает себя: для Эсбо это тоже впервые, в следующий раз будет легче. И, возможно, быстрее. Если будет этот следующий раз, конечно. Может, Эсбо угомонится и поостережётся настаивать на сомнительных экспериментах с таким жаром. Впрочем, всё не так уж плохо: через некоторое время движения Эсбо обретают какую-то плавность, рваные зигзаги сменяются кривыми окружностями. Кевин успокаивается и почти дремлет, не обращая внимания, как загнанно Эсбо дышит и ещё десяток раз говорит свистящим шёпотом: «Прости» и «Больно?» Наконец, экзекуция заканчивается. — Бля, — веско произносит Дэнни и выдыхает. — Кажется, всё. Кев, ты как? Точно не больно? — Точно, — Кевин встаёт, натягивает штаны и оглядывается в поисках футболки. — Это. Не. Больно. — Ну… выглядит жутко, — ошалело мотает головой Эсбо и тут же осекается: — Ээм… не в том смысле. Ну… Он запыхавшийся, растрёпанный, с красными пятнами на скулах и капельками пота на висках, будто несколько часов вручную разбирал завал. И выглядит это чертовски мило, так мило, что от острой нежности щемит сердце. — Успокойся, Дэнни, — Кев, не пытаясь сдержать порыв, ласково гладит Эсбо по щеке. Тот с готовностью тянется навстречу ладони, прикрывая глаза, и становится похожим на большого неуклюжего щенка. — Всё в порядке, у тебя отлично получилось. Дэннис неловко улыбается, пожимает плечами, мол, ерунда, и озвучивает мысль Кевина: — Я научусь. В следующий раз будет проще. Честно. — Конечно, — улыбается в ответ Кевин. Он находит укатившийся колпачок и тщательно закручивает тюбик с гелем для обработки рубцов. Мог бы немного позлорадствовать: да, детка, это уход за ожоговыми шрамами, ежедневная муторная процедура, наслаждайся, ты ведь так хотел, — но почему-то ему до боли жаль измученного Эсбо. Жаль даже больше, чем самого себя, и это тёплое и горькое чувство вперемешку с необъяснимой нежностью для Кевина тоже впервые.