My miracle is you

Трель дверного звонка раздается в квартире ровно в восемь часов вечера. Сокджин нисколько не удивляется, когда обнаруживает на пороге закутанного в шарф по самые глаза, хмурого и больше уставшего, нежели возмущенного, Юнги с двумя звенящими пакетами наперевес. Буквально вчера он сдал последний в этом году заказ и теперь со спокойной душой может тратить время (и деньги, конечно же, деньги) не на создание и прокачку чужих ПО, а на себя любимого. Точнее, он хотел бы потратить его на какого-нибудь горячего паренька, совмещая приятное с очень приятным, но... В его жизни все еще есть непутёвый красавчик-хён, которому, какой бы занозой в заднице не был младший, просто язык не повернется отказать. Стоит, наверное, оговориться: непутёвый и безнадежно влюбленный красавчик-хён. И это еще одна причина, по которой Юнги не может бросить своего друга. - Ну что, не получилось у тебя откусить кусочек от прекрасного? - со сквозящей в хриплом голосе насмешкой вместо приветствия выдает младший. Если бы Сокджин не был знаком с Юнги так хорошо, если бы не прошел с ним через все юношеские проблемы и кризисы, наверняка обиделся бы за топтание больной мозоли. Но он знает этого парня слишком давно, чтобы научиться понимать даже самые дикие проявления заботы. Вот и сейчас он лишь закатывает глаза и улыбается самыми краешками пухлых губ. - Все разговоры позже. Мне нужно выпить и смириться с тем фактом, что я - полный лох, - Джин забирает у тонсена заманчиво позванивающие пакеты и с легким любопытством заглядывает внутрь. - Вообще-то, я талдычу тебе об этом вот уже семь лет кряду, - фыркает Юнги, расправляясь с верхней одеждой и обувью. Вещи у него объемные и тяжелые, одно только пальто чего стоит, а под всем этим нагромождением одежды скрывается невысокий, хрупкий, худощавый молодой человек. Да только самые маленькие на первый взгляд создания - самые опасные. - Йа! Не наглей, Мин Юнги, иначе останешься без любимой баранины. - О, боги, хён, ты серьезно? - стонет младший, хлопая Джина по широкому плечу. - Все эти милые штучки прибереги для других парней. Я слишком хорошо тебя знаю, - старший в ответ только закатывает глаза и не может удержаться от скрипучего смеха. Все же с Юнги он чувствует себя гораздо спокойнее. *** - Эй, а вы уверены, что это сработает? - недоверчиво хмурится Намджун, разодетый в плюшевый белый свитер с синими оленями, темно-зеленые мягкие штаны и высокие красно-белые полосатые носки. На его голове красуется праздничный колпак с невероятно пушистым помпоном, а в руках переливается небольшой рождественский шарик, точь-в-точь прототип того, в котором они сейчас находятся. - В Рождественскую ночь магия переносит эльфов в мир людей. Возможно, если ты будешь выглядеть как настоящий рождественский эльф, это увеличит шансы на успех нашей миссии, - Тэхён примеривает оранжевую мишуру к шее Намджуна и придирчиво осматривает хёна, прижмурив один глаз. Огоньки в его волосах мерцают намного заметнее, чем при первой встрече, и переливаются всеми мыслимыми и немыслимыми цветами. Чонгук, стоящий по правую руку от эльфа радости, с выражением полного удовлетворения на лице прячет ехидную улыбку за воротом своего темно-синего, мерцающего серебряными точками, свитера. Ему эта идея изначально показалась бессмысленной, ведь от простого переодевания в теле Намджуна не появится и капли магии, но перспектива посмотреть на смущенного, выряженного в пестрый хлам хёна приятно подогревала шкодливое самолюбие. - Я выгляжу как пугало, - с грустью констатирует Намджун, оттягивая ворот теплой ткани. - Заметь, хён, ты сам это сказал, - хрюкает в высокий ворот своего свитера Чонгук. И тут же отскакивает в сторону, потому что широкая ладонь Джуна пролетает в сантиметре от его макушки. - Эй! - Чонгук, а я говорил, что ты нарвешься, - голос Чимина раздается из соседней комнаты, и, спустя несколько секунд, в просторную гостиную входит сам рыжеволосый эльф. В его руках лежит кучка блестящих конфетти, а под мышкой зажата увесистая книга в толстом переплете. Камин приветственно потрескивает магическим пламенем, покусывает заботливо подкинутые Намджуном поленья и пускает вверх по дымоходу крохотные мерцающие искры. Подойдя ближе к ребятам, Чимин высыпает каждому в ладошку по небольшой горстке блесток и откладывает в сторону старинный фолиант. - Ну что, начнем? - Эй, а зачем тебе нужно было вот это? - Тэхён, которому в конечном итоге пришлось отлипнуть от замученного Намджуна, быстро переключает своё внимание на принесенную другом книгу. На обложке витиевато переплетаются замысловатые белые узоры, а в центре красно-зелеными цветами вьются неразборчивые древние руны. - Ничего особенного. Просто наткнулся случайно, пока искал волшебную пыль. Если у нас все получится, прочту на досуге. - А если не получится? - осторожно уточняет Намджун. - Все равно прочту, - кивая самому себе, уверенно заявляет Чимин. - Только на душе у меня будет уже не так спокойно. Двое младших эльфов тактично молчат, переглядываясь между собой. Намджун наблюдает за ними со стороны и не может сдержать легкой улыбки, когда Чонгук с Тэхёном перешептываются о чем-то за спиной Чимина. Несмотря на то, что парень успел провести с этими ребятами немногим больше пяти дней, в его сердце уже успело закрасться чувство легкой тоски. Может быть три рождественских эльфа и были невероятными непоседами, но в их обществе Намджун не чувствовал себя одиноким и брошенным. Младшие развлекали его, пересказывали невероятные праздничные истории, делились одеждой и едой, даже на ночлег выделили ему самую мягкую и большую кровать, принадлежащую, к слову, Чонгуку. Эльфы искренне заботились о нём и, что скрывать, старшему это очень понравилось. Держать зло на трех непутевых детей так же глупо, как обижаться на вселенную за отсутствие снега в новогоднюю ночь. А еще, лишь благодаря этой волшебной троице, Намджун смог найти нечто невероятное, прекрасное. Он увидел Сокджина, узнал, что такой человек существует, дышит с ним одним воздухом, живет в той же стране и ходит по тем же улицам. Если эльфам удастся вернуть случайного гостя в мир людей, Джун обязательно найдет Сокджина. Найдет и пригласит на свидание. - Хён, - Чимин вынуждает Намджуна вынырнуть из собственных размышлений и сфокусировать взгляд на окружающем пространстве. - Я просто хочу сказать, что действительно сожалею. Мы не хотели, чтобы все обернулось именно так, - в глазах рыжеволосого парнишки отражается сияние разноцветных шаров, блеск снега и мерцание волшебного огня. Раскаяние, которое пронизывает его высокий голос словно стрела, попадает точно в сердце Намджуна. Он и так не мог злиться на Чимина с этой его вечной опекой и любовью к извинениям, а теперь и подавно не сможет испытать к этому ребенку ничего строже братского снисхождения. Чонгук с Тэхёном тоже как-то незаметно сникают и подходят ближе к хёну. В их опущенных плечах и закушенных губах читается не меньшее раскаяние, чем в глазах Чимина. Намджуну не хватает сил, чтобы сдержать все те эмоции, что наполняют нежную душу и яростно рвутся наружу. Его глаза против всякой воли увлажняются, и парень притягивает рождественских эльфов ближе, заключая всех троих в медвежьи объятия. - Хён! - испуганно вскрикивает Чонгук ломающимся голосом. Напряжение его тела можно почувствовать даже в такой плотной куче. - Все в порядке, - Намджун кладет подбородок на черную макушку и тихонько хмыкает. - Благодаря вам, ребята, я провел пять незабываемых дней в рождественском шаре, - Тэхён фыркает куда-то в плечо старшего, но с готовностью обнимает его бицепс свободной рукой. - Мне было очень весело, хотя первое время все происходящее больше смахивало на сон под ЛСД, - Чимин хихикает куда-то в складку белого свитера под мышкой и цепляется короткими пальчиками за мягкую теплую ткань. - Несмотря ни на что, я действительно рад, что встретил вас. Спасибо, что приютили меня в своем доме и стали моими милыми тонсенами, - Намджун чувствует, как в груди тяжелеет, и опускает взгляд вниз. Чонгук, все это время молча прислушивавшийся к его словам, тихонько засопел и со всей своей силой прижался к хёну, обеими руками обнимая широкую спину. Старший лишь улыбается широко и тянется теплой ладонью к копне иссиня-черных волос. Чонгук, может и бывает настоящей занозой в одном известном месте, но глубоко внутри он все еще нежный ребенок, не желающий окружающим зла. Боже, да он же эльф любви! А любовь, как известно, штука многогранная. Ребята без слов расцепляют крепкие объятия и расступаются, образуя небольшой круг вокруг Намджуна. Все также в полном молчании они кидают друг на друга последние теплые взгляды и, закрыв глаза, трое эльфов выкидывают вверх горстки волшебной пыли. Джун встряхивает маленький рождественский шар и всем сердцем желает оказаться в своём мире. А еще он совершенно точно не хочет расставаться с тремя непоседливыми тонсенами. *БУМ* *** Сокджин с Юнги допивают уже вторую бутылку вина под какую-то спокойную новогоднюю музыку с флешки младшего, когда в гостиной раздается глухой хлопок и все вокруг мгновенно погружается в густой белый туман. Мин как раз встает, чтобы сменить композицию на что-то более динамичное, но не успевает он сделать и пары шагов к компьютеру, как на него сверху в прямом смысле валится что-то массивное и невероятно тяжелое. Парень задушено взвывает и приглушенно ругается сквозь крепко стиснутые зубы, ощущая под спиной короткий мягкий ворс ковра, который, к слову, ничуть не смягчил падения. Сокджин же даже не успевает испугаться в полной мере, разве что вскрикивает совсем не мужественно и цепляется длинными пальцами за край мягкой подушки. Странный туман, не имеющий ни запаха, ни вкуса, рассеивается так же быстро, как и появляется, и посреди небольшой гостиной предстает следующая картина: в метре от дивана лежат двое неизвестных ребят в разноцветных свитерах, из-под них доносится приглушенное кряхтение и знакомые шепелявые ругательства, у елки сидит еще один незнакомый парень в синем свитере, а прямо над хозяином квартиры, упершись руками в покатую спинку, стоит... - Намджун? - от удивления голос Джина становится ломким и тихим, еле слышным. Он удивленно смотрит на не менее изумленного парня в белом свитере и невероятно смешных зеленых штанах, на чьё лицо вместе со спутанными прядями спадает еще и пушистый помпон от праздничной шапки. У Сокджина натурально замирает дыхание и сердце начинает колотиться как ненормальное. Прямо над ним нависает Намджун, тот самый Ким Намджун, на которого парень пускает слюни последние четыре месяца. Джин совершенно не отдает отчета своим действием, когда тянется вперед и, обхватив длинными пальцами невероятно мягкую ткань на вороте чужого свитера, дергает застывшего парня на себя. Он подумает об этом всем позже, после того, как ощутит тяжесть чужого тела на своей груди и прижмется к чужим пухлым губам в неаккуратном поцелуе. Если это сон или галлюцинация, то он просто воспользуется своим шансом. Намджун шокировано застывает, не в силах пошевелиться или хотя бы закрыть глаза. Сокджин целует его крепко, порывисто, словно кто-то вот-вот заберет самую важную драгоценность из его жизни. Мягкие губы со сладковатым привкусом клубники и терпким - красного вина, быстро захватывают его собственные, мнут и сжимают, оставляя на коже легкие штрихи прозрачного блеска. Намджун, кажется, окончательно теряет голову. Все это так странно, что разум не поспевает за телом, которое действует на чистом автомате. Он успевает лишь раскрыть свои губы и несильно прихватить мягкую плоть Сокджина в ответ, перед тем как тот, тяжело дыша, отстранится. - Какой чертовски реалистичный сон... - бормочет хозяин квартиры, все еще крепко сжимая ткань свитера Намджуна. - Ты очень удивишься, Ким Сокджин, но это не сон, - так же тихо усмехается медленно приходящий в себя парень. - Откуда ты...? - Это долгая история, но как ты смотришь на то, чтобы сходить со мной на свидание? - вдыхает в самые губы Джина Намджун, не в силах оторвать взгляда от завораживающих темных омутов напротив. Где-то в самом его сердце разливается нежное тепло, оно течет по венам, артериям и расползается по нервным окончаниям, согревая каждую клеточку его тела. Сокджин закусывает губу и кивает еле заметно. Он даже щиплет себя для достоверности, но Намджун никуда не исчезает, лишь улыбается шире, отчего на его щеках появляются знакомые ямочки. И даже если это тяжелое помутнение рассудка на фоне паленого алкоголя, Джин все равно готов визжать от восторга, ведь самое заветное его желание неожиданно осуществилось. - Какого черта? - ворчит Юнги, почувствовав, как часть тяжести с его тела исчезла и, по ощущением, осталась лишь половина. Он наконец может сфокусировать взгляд на предмете, прижимающим его к полу. А если быть точнее, не на предмете, а человеке. - Твою мать... - шепчет Юнги, во все глаза уставившись на невероятно милого парня, вжимающего его своей крепкой грудью в мягкий ворс ковра. Карамельный свитер, открывающий потрясающий вид на острые ключицы, крепкая шея с проступающим рисунком вен, блестящие персиковые губы, чуть пухловатые щеки, глаза полумесяцы и копна рыжих волос. Да будь он проклят, это же настоящий ангел, упавший с небес! - Прости, ты, кажется, сильно ударился... - несмело начинает «ангел», покрываясь легким румянцем. - Выходи за меня... - все еще находясь в легкой прострации, пораженно выдыхает Юнги. Он совершенно бесстыдно пялится на Чиминовы губы, приоткрытые от учащенного дыхания, и в своей голове уже во всех красках представляет, что именно можно было бы с ними сделать. - Ну вот мы и на земле, - радостно констатирует Тэхён, с любопытством осматривая все вокруг пытливым взглядом. - Чонгукки, ты только посмотри! Чимин уже успел завести себе приятеля. - Уберите от меня этого придурка! - грозно рычит Чимин, заламывая загребущие руки Юнги наверх. Наблюдающий за ними исподтишка Чонгук только гаденько хихикает, желая хёну много-много счастья и любви. Он еще не знает, что если (когда) рыжеволосый эльф разберется с этим человеком, ему самому ой как не поздоровится, никакой Тэхён не поможет. - Кажется, нам многое нужно будет обсудить, - тихонько посмеивается Намджун, приземляясь, наконец, на диван рядом с Сокджином. Его совершенно не волнует, что там твориться вокруг их неожиданно сложившейся идиллии и кто на кого совершает зверские покушения. Сами разберутся. Магические существа эти эльфы, в конечном итоге, или кто? - Ага, но сначала... - заговорщицки щурит свои невероятные глаза Джин и вновь тянет парня ближе, соединяя губы в по-настоящему смелом поцелуе. В руки Намджуна упало настоящее благословение, и упускать свой шанс он более не намерен.