Вернусь не я.

Дежурившие на мостах мальчишки и Людка подтянулись в замок к вечеру. Симпатичная, уже фигуристая Людка ничуть не выглядит воинственной амазонкой. Да и взгляд у нее слишком затравленный. И в общей болтовне она не участвует. Мальчишечьей. А Айна на нее исподлобья пялится, как… на приговоренную. Зато все прочие пацаны вовсю обсуждают сегодняшний день. Инга навострила уши. Не исключено, что уже завтра – пригодится. Генке и в самом деле оказалось лет семнадцать-восемнадцать. Все прочие на острове – еще младше его. Рослый, широкоплечий Генка в нормальном мире, наверное, нравился бы девчонкам и сам по себе. Но вот здесь – Инге сразу еще сильнее захотелось уплыть отсюда подальше. Немедленно. Куда угодно и на чём угодно. Вот прямо этой ночью взять и уплыть. Потому что довести Людку до такого затравленного состояния мог только он. Больше ни у кого здесь власти нет. Лорка это еще у «посадочного» бассейна ясно сказала. И никто не оспорил. Как бы ни выпендривались. Вот только – куда удерешь-то? На один из соседних Островов? Где будет править свой Генка. А помогать ему – такие же отмороженные мальчишки, жаждущие «вдохновения». Только там Инга будет изначально в статусе пленной. «Рабыни». Здесь это так и называется. Со всеми вытекающими. И не только в виде невозможности вернуться домой. Этого не добиться и обычным способом. Еще никому не удалось победить все Острова. За все лет сто существования Островов. Тут и один-то не завоюешь. Особенно без права заключать союзы. - Так это ты - Инга? – лениво протянул в общем зале Генка. С видом скучающего барина, вызвавшего на ковер новую крепостную. И все тут же смолкли – как по команде. Ощущение, что чужие взгляды вот-вот прожгут Ингу насквозь. Особенно Генкин. Будто ее только что раздели при всех. Или в школьном спортзале распахнули дверь в девичью раздевалку. - Я, - вздохнула она. Все прочие как по команде вежливо отошли подальше в сторону. Нашли себе неотложные дела. Даже Лорка. Только злобный взгляд бросила. На Ингу. Вот этого еще только не хватало! И половина парней наверняка всё равно прислушивается. Особенно вот этот смуглый Ахмет. До чего же мерзкий пацан! Ждет, пока Инге предложат то же, что и Людке? - И сколько тебе лет? – цедит Генка всё с той же вальяжной интонацией скучающего барина. - Двенадцать. – Как соблюсти грань между смелостью и наглостью? В обычной жизни Инга знала, а из подворотни можно удрать. Но вот здесь? - А ты ничего… для двенадцати. И взгляд – наглый. Детдомовка? - Да, - по наитию заявила Инга. Что они тут вообще могут знать про детдома? Еще меньше, чем мама. - Правда, выгляжу старше? – изобразила дуру Инга. – Мне все так говорят. - Вот и я скажу, - сыто осклабился Генка. – Айна кажется совсем зеленой соплячкой. Да и страшненькая она. А у тебя уже всё при всём. И стало совсем тоскливо и пусто. Не прокатило. «Бывалый» совет Лорки – не помог. - Короче, слушай сюда. Или сегодня ты – в моей койке. Сама придешь, и все дела. Или завтра – на мостах с мечом. Как Людка. И все дела. Базар закрыт. Острый нож с кухни Инга прихватила заранее. Небольшой, но режет, как бритва. Даже ножны при нем были. Удобно убрать в глубокий карман джинсов. Недостаточно глубокий, но Инга пропорола в нем узкую дыру. И теперь прохладная кожа ножен придает уверенности. А рука в кармане – веры, что успеешь. А приспущенная сверху блузка карман маскирует. Если сейчас Генка резко передумает и заявит, что дарит Ингу любому желающему, - она пырнет офонаревшего от безнаказанности «барина» в живот. Всё равно терять уже нечего. - На мостах с мечом, - в упор взглянула Инга ему в глаза. Специально повысив голос. Чтобы слышало побольше народу. – Всегда любила поиграть в войнушку.