Вернусь не я.

Кого-то из них бескрайнее синее море действительно успокоило. Тихого скромнягу Януша, например. Третьего перебежчика в восьмидесятилетней истории Сорока Островов. Иногда в тихом омуте водятся очень шустрые черти. Пока Инга вела за вкусным кофеем дипломатические беседы с умным президентом Сережей, застенчивый поляк с Тридцать Шестого уже тихой сапой выбрал себе новый Остров – Четвертый. Чтобы не разлучаться с новым другом – Кшиштофом. А может, еще и чтобы драться в более комфортной обстановке. На Четвертом же и правда всего два моста. От третьего в море торчит один обглоданный огрызок. Всё прочее капитально взорвали много лет назад предыдущие узники Острова цветущих деревьев. Украденные еще во времена Второй Мировой. Им повезло больше – лихо скопировались вместе с боеприпасами. Правда, потом порох, пули и гранаты быстро кончились. Остались всё те же деревянно-стальные мечи. Цивилизацию двадцатого века отбросили в дремучее средневековье. Но все-таки те боевые ребята хоть попытались. Они ведь уже имели боевой опыт – до Островов. И это была не мирная, безопасная секция фехтования под руководством внимательного тренера. Чего те далекие почти сверстники дедушки хотели – изолироваться? От соседнего Острова или… от пришельцев? Тогда еще не знали, что те достанут всё равно? Это же их мир. Зато отчаянные пленники из Второй Мировой случайно позаботились о будущих преемниках. Обеспечили тем более спокойную жизнь. Жаль, так не повезло и другим Островам. Хватит злиться, Инга. А то еще опять вспомни, что тут целых четыре взрослых девчонки. И их не делят между собой президент и его зам. Ни открыто, ни более завуалировано. Хватит того, что бедного Януша бескомпромиссный Тимур в лицо обозвал предателем и дезертиром. Инга сразу вступилась, конечно… но не слишком уверенно. Хоть и попыталась сначала всё объяснить, как-то смягчить тяжелую ситуацию. Плохо, что саму Ингу никакое море не успокоило. И не смягчило. Президент Сергей чем-то напомнил ей потерянного Диму. Каким тот мог бы стать через те самые пару лет, что разделяют этих мальчишек. Или Инге так только кажется. Например, хотелось бы Диму спустя годы видеть именно таким. Вот только парень вроде Сережи никогда не влюбился бы в похожую на Инга. Для этого ей следовало сразу попасть на его более мирный и цивилизованный Остров. А теперь она слишком затерялась в кривом зазеркалье жестокого мира безжалостных Островов. У нее не получилось то, что как-то вышло у спокойного, рассудительного Сергея. Остаться собой. Ингой с далекой Земли. Из Советского Союза. Из родного городка, где делают космические спутники. В том числе, Ингин папа-инженер. Если даже Дима тогда на мосту ее не сразу узнал – стоит только представить, кем она предстала перед Сережей. Кроме того, между Ингой и Тимуром-Самураем всё еще нет ничего… кроме нескольких слов. Но иногда именно они ощущаются тяжелее огромной горы. Или всей тысячи холодных, жестких камней с первого Острова Тимура. Его первой тюрьмы. И Инга уже пообещала Тимуру слишком много. Настолько, что уже поздно передумывать. Он уже поверил ей – странный, мрачный парень с двумя вечно стальными мечами, лучший боец Тридцать Шестого Острова, лучший друг его командира. Бывший художник, в десять лет ставший перебежчиком, чтобы остаться человеком. Не превратиться в отпетого подонка на Острове Тысячи Камней. И даже если бы проницательный Сергей сам вдруг гостеприимно предложил Инге остаться на Четвертом, как и Янушу, - разве она бы смогла? Была бы вправе? Это подкосит своих ребят совсем. И Инга не вправе предать приютивший ее Тридцать Шестой. Даже если громче всех уверяла Тимура и Тома, что ранивший всех своих поступок Януша – никакое не предательство и не дезертирство.