Вернусь не я.

Наверное, они уже просто дико устали. Потому что Четвертый Остров – это настоящая пиррова победа. Хорош главный Остров могучей Конфедерации, откуда драпают во весь опор при первом же удобном случае. Только Янушевы пятки на горизонте сверкнули. Очень показательно, да. Прямо советский многосерийный фильм «Три мушкетера». Где сначала лихо поется «Нас четверо, еще пока мы вместе…» Будто уже заранее знают, что вот-вот расстанутся. И теперь Инга с ребятами Тридцать Шестого – такие же двинутые на всю голову мушкетеры с редеющими рядами. И как раз тоже при клинках. Было четверо, стало трое. Еще пара таких Островов – и вернется только кто-то один. - За день и ночь дойдем на веслах? – устало вздохнула Инга. – Я тоже могу грести. Том неопределенно то ли кивнул, то ли мотнул головой. Его можно понять. Уходили в море они с совсем другим настроением. А сейчас не хочется ничего. Даже готовить. Обойдутся бутербродами – выданными в дорогу щедрым Четвертым. И рыбачить никому явно неохота. - Домой хочу, - вдруг тоскливо вздохнул Тимур. - Наш дом далеко, Тим, - проронила Инга. За островами, за морями, за планетами… - Да я не об этом доме, Ин, - еще тоскливее вздохнул Самурай. – Я о нашем Острове. И от этого стало еще вдесятеро паршивее. Зачем Тимур напомнил, что уже смирился? И, наверное, его услышали не только Инга с Томом. Еще и пришельцы вездесущие, всюду свой нос сующие. А они всегда рады отобрать то, чем ты дорожишь. Даже немногое оставшееся. До «домашнего» Острова оставалось плыть одну ночь. Но это – в тиху. спокойную погоду. А она дерзким вербовщикам с Тридцать Шестого больше не светила. Обидевшиеся пришельцы наконец решили свести счеты. Бледно-серое небо нахмурилось вместе с падающими на Острова непроглядно-черными южными сумерками. И где-то вдали уже раскатился первый глас приближающегося грома. Как в ту ночь, когда Инга не дала погибнуть Людке – зря не дала. Белые молнии, черная башня, мокрый мрамор, мокрые Людкины глаза. И строгий силуэт парусника в море – почти между Двадцать Четвертым и Тридцать Шестым... Безумный Капитан, где ты? Ближайший Остров показался вдали – в белом блеске зигзагов молний в ночной мгле. Без единой тени проблеска чужих звезд. Или бледной тени лунного диска. Пустой, каменистый остров. Серый и холодный. Безнадежный и тоскливый, как сами инопланетные Острова. Или как их нынешнее предприятие. Будто до сих пор Инга просто не позволяла себе сомневаться. И не только ради Тимура. Еще и ради себя самой. Такого же перебежчика с другого острова. Конфедерация ведь и ее единственный шанс отсюда вырваться. Живой. Но будто внезапный уход Януша на более спокойный остров что-то надломил и в Инге. Больно уже легко поляк воспользовался своим шансом на дезертирство. И не только с опасного Тридцать Шестого – еще и подальше от основных сил Конфедерации. Так насколько же он действительно в нее тогда верил, а? И будто эта, первая неудача обозначила начало следующих. Оборвала и без того слишком долгое, странное для мира Сорока Островов везение Тридцать Шестого. Напомнила, что главные здесь – все-таки пришельцы. И это они диктуют правила. Те, что нельзя нарушать уже восемьдесят лет. «Нельзя выиграть у нелюдей нечеловеческим оружием, - сказал президент Четвертого Острова, русский парень Сережа из Москвы, умудрившийся не потерять себя на Островах. - Они им владеют лучше». И это правда. Мир Сорока Островов принадлежит жабожукообразным пришельцам. Отсюда должен быть выход, должна быть не замеченная прежде лазейка. Но может, не столь очевидная? Пустой, каменистый остров – всё ближе. Вот-вот лодка уткнется в него носом. А причаливать хочется еще меньше, чем на тот, откуда с моста прилетела чужая стрела. И даже нарастающая буря в спину не подгоняет. Не кажется опасней. Что страшнее – неясная тревога впереди или явная опасность со стороны взбунтовавшегося моря? На глазах крепчающий шторм. И, судя по встревоженному взгляду Тимура, его закушенным губам, как раз для Самурая выбор сейчас не стоит. Тим предпочитает открытое море и штормовые волны. Лучше утонуть, чем отсидеться на этот неприветливом островке? Он настолько отчаялся или настолько сильнее чует настоящую опасность? Самурай в ней прожил – продержался! - семь с лишним лет против Ингиных меньше полугода. И… сколько там у Тома? Серые скалы, тусклые камни. Кое-где сквозь них пробивается такой же неприхотливый, неприветливый кустарник. Здесь вообще нет песка, что ли? Нет полосы пляжа? Острая галька прямо переходит в крупные булыжники и мрачные скалы? В темноте не разглядеть. В почти темноте. Ощущение, что клинки Тимура светятся даже ярче обычного. Тревожным серебром. - Тим, что происходит? – одними губами шепнула Инга. Хоть тут и слышать некому, кроме Тома. А тот не разбирает быструю русскую речь. Пока еще - никогда. Но тихую не разберет уже никто. Особенно на чужом Острове. Что-то подсказывает, что здесь вряд ли обитают русские. Тимур не ответил. Он будто замер на месте – то ли безмолвная статуя, то ли лесной хищник перед смертельным прыжком. На врага. А затем – стремительно метнул острый нож в гущу ближайших зарослей. В обгон молнии. Короткий, приглушенный крик боли. А затем среди камней из кустарника во весь рост поднялся тощий мальчишка возраста Инги. Узкоглазый и полуголый. И мерещится, или и впрямь настолько сквозит бешеная ненависть в его желтоватых глазах? Тоже как у хищника… Сделать пацан ничего не успел - рухнул мертвым. И тут же во весь рост будто прямо из камней поднялись еще шестеро. Таких же и чуть постарше. Похожи не только внешне – еще и взглядами. И теперь Инге точно не мерещится уже ничего. - Остров Тысячи Камней, - совсем тихо произнес Тимур, не поворачиваясь. Некогда. – Как я мог забыть? Уходите, быстро. Я задержу. Будь сейчас с Ингой какие-то гипотетические раненые – так бы она и поступила, наверное. Наверное. Потому что даже сам Тимур когда-то между безнадежным боем и спасением раненых товарищей однажды выбрал второе. За что себя корит до сих пор. Но не меньше корил бы – погибни они, пока он дрался. Еще следовало бы напомнить Самураю, что при бегстве отсюда ему было всего десять. И он тайно перебирался ночами по мостам, а не открыто плыл днем по морю. А сейчас тоже черная ночь, дикий шторм, и вообще не видно, куда плывешь. И Тимур уж точно не виноват. Он все-таки человек, у него нет ночного зрения. Но на всё это нет времени. Его всегда ни на что нет! Особенно на самое важное… - Уходите. Отвязывайте лодку и гребите в море, - повторил Самурай, по-прежнему не оборачиваясь. Готовясь прикрывать. До конца. Если Инга с Томом сейчас уплывут – у Тимура шансов выжить не будет. Перебежчиков прощает только Тридцать Шестой. Зря Инга вспомнила про мушкетеров. И подумала, что каждый Остров отнимет у них по одному товарищу. Но точно Инга знает одно – она не вернется на Тридцать Шестой последней оставшейся в живых. Ни за что! За спиной готового к бою Тимура Инга с Томом быстро переглянулись – девчонка и плохо понимающий по-русски пацан. Фехтующий хуже всех на Тридцать Шестом. Даже хуже половины девчонок. Не всех, конечно. Но сейчас на Острове Тысячи Камней у них в противниках не Таня, не Лера и не Оля. - Задержи их, - с ужасным акцентом пробормотал полушепотом Том. Глаза в свете вспышки молнии – огромные, отчаянные. – Я смогу! Инга… Инга, у меня есть... пистолет. Она решила бы, что ошиблась. Но слово звучит по-английски и по-русски слишком похоже. - Ищи, - коротко велела Инга, выхватывая меч. Сталь серебрится ненавистью – хоть это неплохо. На пару минут боя ее хватит. Даже с тем, что про этот Остров говорит весь окружающий архипелаг. В конце концов, кто тут Генку прикончил, а? Пусть неровен и петлист путь до сказочного мира… Лошади умеют плавать, но недалеко, неглубоко… Изначально круглая луна клочьями выскользнула из-за тяжелых, набрякших ливнем туч. Все-таки захотелось взглянуть, как убьют сразу двух коварных перебежчиков? Злостных нарушителей местных правил. Может, тут и светила больше пришельцам симпатизируют, кто знает? Знакомы дольше. Сквозь черно-серые тучи бледные лунные блики серебрят острую сталь, отражаются в них. Белые вспышки молний взбесились, как на картине Айвазовского. Жаль, рисовать здесь некому. Тимур занят совсем другим. А Инга и не умеет. Она и раньше попадала в грозу, но в такую – впервые. На этих Островах даже грозы – чокнутые. И взбесился ливень, когда лупанул сверху. Будто горит желанием набить тут морды всем поголовно. За спиной копошится в лодке Том. Только бы нашел свой пистолет. Только бы порох не отсырел… Слишком много «если». На Ингу переключились только двое «каменных» врагов, при Тимуре остались четверо. Мда, невысоко они девчонку оценили. Но ей и этих с лихвой хватит!