Вернусь не я.

К Тридцать Шестому они причалили поздним вечером. Тимуру явно поплохело уже до предела, но на свой Остров его лучший боец ступил твердо. В тусклом свете двух своих клинков. Даже если каждый шаг дается железному Самураю с трудом. Бескрайнее лживое море никого не успокоило, но хоть утихомирилось само. Волны – легкие-легкие, тихие-тихие. Будто и не они сходили с ума всего пару часов назад. И вода – теплая, как парное молоко. Только всё равно холодит. Слишком долго они мокли и мерзли. - Ребята, я не спятил, что уже по собственному дому вооруженным хожу, - краем рта усмехнулся Тимур. - Просто… тревожно как-то. Им всем - тревожно. Может, потому что отказались от давней мечты всех пленников Сорока Островов. Не решились в нее вместе дезертировать – вслед за Янушем. Тоже удрать, просто немного иначе. С другой стороны – чем больше об этом думаешь, тем сильнее кажется, что огромный парусный корабль был просто пригрезившимся миражом. Взял и примерещился с горького отчаяния всем трем. Как долгожданный оазис - умирающим от жажды в безводной пустыне. А конкретно им вот – в водной. Бурной такой, пенной. Готовой их поглотить и не подавиться. С безумными волнами, что почему-то их так и не потопили. Будто скучающие пришельцы «флотом» Тридцать Шестого еще не наигрались. Мираж, морок. Наваждение. Потому что настоящий клипер Безумного Капитана выглядел бы совсем иначе. Меньше, проще. Даже если был построен на местной неизвестной Большой Земле. Даже там без настоящей верфи трехпалубную бригантину не отгрохать. И, значит, настоящий клипер Безумного Капитана всё еще где-то бороздит моря Сорока Островов. В бурю приближается, в штиль – теряется среди далеких волн. Надежда остается. И пока она жива, ничего на Островах не изменится. Если только Конфедерация… Инга верит в нее, потому что больше не во что. Для нее и Тимура других вариантов нет. И точно так же на всех Островах послушные верят в возможную победу именно своего храброго Острова, а дерзкие мятежники – в клипер Безумного Капитана. В быстрой английской фразе Тома прозвучало знакомое «хоум». И Инга криво усмехнулась. Твой «хоум», он же «хауз» - на «Оустрелиа». На уютной «фам» твоего «фадэ». Если, конечно, тебе вообще туда можно. Твоего оригинала ведь почему-то столкнули с восьмого этажа. И это были даже не пришельцы. У них нет привычки убивать оригиналов. Иначе Димка заметил бы исчезновение Инги сразу, а не когда встретил ее здесь. Дима… Пусть у тебя на Земле всё будет хорошо! И насколько же рад возвращению «домой» тяжелораненый Тимур, что его мечи до сих пор тревожно светятся? Один – в ножнах, второй - в руке. «Я не сошел с ума…» Нет, Тимка. Тут за всех сошли пришельцы. Ночной дождь до кучи превратил уютный пляжик Тридцать Шестого Острова в зыбучие пески. Но почему-то подождать в мокрой лодке до рассвета желания нет. Совсем. Ни у кого. И не только потому, что там сыро, а в розовом мраморном замке ждет теплая, сухая постель. И горячие еда и чай. И откуда вдруг нахлынуло такое знакомое ощущение, что если не всё, то многое – зря? Так уже было. И тоже – на Тридцать Шестом… Безнадежный бой с Генкой, жуткий фонтан его крови Инге в лицо. Палящее солнце в зените - в глаза, мокрая тряпка – на лбу, горячий мрамор – под головой. Долгая дорога по мосту – на прежде чужой, а теперь свой Остров. И свежая новость, что в яростном бою с Тридцатым выжили почти все. Почти… Ингу Тимур и Том поставили по центру. И зачем? Лучший боец Острова сейчас хорошо если до замка самостоятельно дойдет. Держится он неестественно прямо. Но если предложить помощь – откажется и обидится. Мальчишки… Они все такие. Кто нормальный, конечно. До боли знакомый замок гостеприимно встретил свой «флот» настежь раскрытыми воротами. - Совсем обнаглели, - устало проворчал Тимур. – Поднимем шум? Инга устало качнула растрепанной головой (так и не подстриглась), да и предлагал он явно не всерьез. Перебежчица прижалась к холодному, мокрому мрамору, как к лучшему другу. И первой осторожно заглянула внутрь - из-за под прикрытия дверного косяка. Прямо в коридоре замка разведен уютно трещащий костер. Возле него уселись трое. Ахмет и Витька с Двадцать Четвертого, а с ними – живой-здоровый Малек. Выпустили за хорошее поведение? И в чём же оно измерялось? Ноги чуть не подкосились от отчаяния. Том из-за ее плеча тоже уже явно всё понял – дрогнули губы. Инга быстро приложила палец к губам, оглянулась на Тимура. Тот тяжело опирается о розовый мрамор стены, губы намертво закушены, по лбу струится пот. Прикрыл глаза – то ли от боли, то ли чтобы не отключиться. Плохо дело. Том фехтует хуже половины девчонок. Инги - в том числе. А его порох уже точно промок с гарантией. …Палящее южное солнце, мост между Двадцать Четвертым и Тридцать Шестым. - Кто его добьет? – лениво ухмыляется Генка. – Может, ты, Инга?.. «Попробуй разбить меня – ты не поверишь глазам. Попробуй сломать – ты скорее сломаешься сам…» Инга быстро повернулась к своим ребятам и поцеловала Тимура – быстро, как крылом бабочки коснулась. Прямо на глазах у Тома. Тот только ими опять хлопает. Ни черта не понимает. Но удивляется, надо же. А Самурай то ли слишком болен, то ли слишком ошалел. Драться лучше Инги он умеет в десятки раз. (Правда, не сейчас.) Но кое в чём они наравне. Не с кем прежде было целоваться лучшему бойцу Тридцать Шестого Острова. Тут на весь островок – одна Рита, а она – с Крисом. И показательных расправ над неугодными девчонками Тридцать Шестой не практиковал. А если мы наравне, то Инга, как девчонка, по определению увереннее и смелее. И это дало ей время первой шагнуть в опасный замок. Тимур не успел Ингу остановить. Даже спросить ничего – не успел. Ничего, Том сейчас быстро растолкует. Шепотом - на ломаном английском, оживленно - на международных жестах. Или Тимур преодолеет боль и слабость и сам глянет. Но свои секунды Инга получила. Ей всего-то нужно было семь шагов. Крису и Тимуру хватило бы и пяти, но Инга-то ростом явно меньше. И сейчас ей нужно быть не мужеподобной и широко шагающей, а привлекательной. А она и без того – мокрая, взъерошенная и вымотанная до ручки. Не говоря уже о том, что тощая, но такой и раньше была. - Привет, - слишком улыбнулась Инга Ахмету и Витьке. Как когда они с Тимуром шли на переговоры - плечом к плечу. Как и бывает в настоящей стае, где все – друг за друга. – Спать хочу, как собака. А чего ты у нас дежуришь – ты же гость? Крис на вашем Острове? Больше не будет никаких «защищайся». В тот раз злостный перебежчик Инга шла против подлого предателя и шпиона Генки. Но сей раз ее совесть чиста, как первый снег, который на Островах не падает. - А ты за эти дни вырос, - с легким интересом усмехнулась Инга. – Совсем мужественным стал. Ни на чуть. Разве что через смуглый Ахметов лоб прорезалась кровавая царапина. Раньше ее не было. Такая же на горле будет еще мужественнее. Нет, другая – гораздо глубже. И шире. Тупой Ахмет не должен вестись на Ингину приклеенную улыбку. Но он – четырнадцатилетний пацан, а Инга – красивая. Даже мокрая, взъерошенная и тощая. Ревнивая Лорка ее убьет. Точнее – в очередной раз дико обозлится. «Я на ногах с мечом в руках, ты – на коленях…» Малек даже не дернулся. А ведь один из лучших бойцов на Островах – спасибо пришельцам. Предатель Ахмет даже попытался уйти от прямого удара, потянул из ножен меч… Инга встретила его клинком к клинку. Блестящей сталью – к жалкой деревяшке. Ахмет не успел Ингу возненавидеть. Не успел переключиться. Слишком только что хотел совсем другого… Наверное, хотел давно. Еще с Двадцать Четвертого. Инга же красивая. Даже тощая и всё такое. Она сама бы тоже не успела больше ничего – вмешайся вдруг в драку суперМалек. Инге хватило бы времени только на Ахмета, А вот отбить еще и боковую атаку ускоренного щедрыми пришельцами паренька – уже точно нет. Но не понадобилось. Что тебя остановило, Игорек, убийца Димы, Рауля и половины своего Острова? Почему ты не помог новым своим? Мертвый Ахмет выглядит всё таким же злобным. Кажется, работа на Островах у Инги такая – командиров Двадцать Четвертого убивать. А что делать – если они, как на подбор, все сволочные попадаются? Это тебе еще и за Людку, подонок. Ахметов приятель Витька уже бодро спешит к Инге. Этот вооружиться успел. И даже меч в правой руке уже мерцает… слабо. На ходу пытается осеребриться. - Где все наши?! Отвечать он явно не намерен. Вместо этого попытался заорать. Да еще и сдуру полуобернуться к Мальку. И умер мгновенно. Хоть Малек по-прежнему не шелохнулся. В распахнутом проеме дверей стоит Том с арбалетом. Рано расслабились, победители. Пистолет – это быстро и убойно. Зато арбалет – абсолютно бесшумно. Ты становишься универсалом, австралиец Том. Молодец, просто вундеркинд. Быстро учишься. Тимур появился следом. Только слегка опираясь на стену. С его зловеще блестящего меча крупными каплями стекает темная кровь. И остается на розовом мраморе – кровавым отпечатком мозолистой ладони. Кто спешил на помощь Ахмету с дружком? - Наши живы, они в подвале. Тут, за дверью, - широко и радостно улыбнулся Малек. Будто они по-прежнему - все друзья. Будто он вообще никого и никогда не предавал и не убивал. За дверью. За той самой, к которой сидели, прислонившись, Ахмет и Витька. – Не бойтесь, они сами заперлись. ____________ В тексте упоминаются слова песен Флёр и Алькор.