Трилистник. Хогвартс

      Первым, что заметил Джим, открыв глаза следующим утром, была пустая, аккуратно заправленная постель Дэвида. По всей видимости, брат опять встал рано, несмотря на субботу и возможность поспать подольше.       Ну а затем вернулась вчерашняя сцена в поезде, игнорирование за факультетским столом и неловкое молчание в спальне. То, как Дей и Сириус сцепились вместо того, чтобы закрыть глаза на резкие слова друг друга. Как всё-таки глупо и неприятно вышло…       Джим поморщился и затряс головой. В конце концов, разве он сам сделал что-то не так? «Это Дэвид неправ, не я, — сказал себе Поттер. — И извиняться первым должен он».       Утвердившись в решении, Джим почувствовал себя значительно лучше и сел на кровати, запустив пальцы в волосы. Римус уже оделся и поправлял мантию перед зеркалом. Казался он таким измученным, словно бы и не спал вовсе. Впрочем, это не новость: из-за слабого здоровья Люпин большую часть времени выглядел так, будто вот-вот концы отдаст, Джим к этому уже в общем привык. Когда же к нему лезли с вопросами, Римус не любил, поэтому Джим просто пожелал доброго утра и, мельком взглянув на копошащегося у чемодана Питера, выбрался из постели. Посадив на нос очки, Джим добрёл до кровати Сириуса и заглянул за полог.       — Доброе утро, — чуть удивлённо проговорил Джим, ожидавший, что друга придётся будить. Но нет — Сириус выглядел совершенно проснувшимся, при свете Люмоса листал какую-то книгу. — Ты читаешь?!       — С четырёх лет, — хмыкнул Сириус, закрывая книжонку. Изображённый на обложке распятый человек вовсе не понравился Джиму.       — Что это? — серьёзно спросил он, забираясь на кровать друга. Тот подвинулся, давая место, и толкнул книжку поближе к Джиму.       — Учебник по противодействию злому умыслу не-волшебников, — вполголоса проговорил Сириус, наблюдая за тем, как Джим переворачивает желтоватые страницы, едва ли не с отвращением. — Издание под редакцией одного из моих предков. Помнишь, я говорил, что хочу разузнать о месте в подземельях, куда мы загремели весной?       — Это то, о чём тебе рассказывал дядя? — Джим поморщился при взгляде на очередную жуткую иллюстрацию и поспешно захлопнул книжонку.       — Ага, — Сириус сунул древний учебник под подушку. — До главы о ловушках я ещё не дошёл.       — А что насчёт огромного зала с шипами? Ты думаешь, это тоже была часть, мм… обучения?       — Может быть. Но я сомневаюсь, что этому предмету, — хмыкнул Сириус и отдёрнул полог.       Они вышли из спальни последними и заторопились на завтрак, до окончания которого осталось всего минут двадцать. Вихрем спустившись на первый этаж, благодаря многим «разведывательным экспедициям» не запутавшись в меняющих положение лестницах, парни влетели в Большой зал, едва не сбив в дверях пуффендуйских первокурсников. Одна из девчонок взвизгнула от испуга так пронзительно, что Джим и Сириус, не удержавшись, рассмеялись и, поддерживая друг друга, добрели до любимых мест за гриффиндорским столом. Рокси Вуд посмотрела на них с неодобрением, но отчитывать не стала: разговор с капитаном сборной о квиддиче староста предпочитала выполнению своих обязанностей. За это она очень нравилась Джиму, тоже любившему квиддич больше школьных правил.       — Эй, Джастин, когда отборочные в команду? — повернувшись к игрокам, громко спросил Джим.       Капитан вскинул бровь.       — А ты что, думаешь пробоваться, Поттер?       — Он прилично летает, — заметил Фрэнк, накладывая себе ещё порцию свиных сарделек. Львиному аппетиту и воинскому телосложению Долгопупса Джим по-доброму завидовал.       — Проверим, — кивнул Джастин. — Отборочные в следующую субботу, если ничего не изменится. Где-то в среду-четверг станет ясно окончательно.       — Супер! — просиял Джим. На ум пришли разговоры с братом, и Джим невинно уточнил: — А какие позиции открываются?       — Вратаря, ловца и охотника.       «Значит, мы предполагали правильно», — загордился собой Джим. Он с самого начала знал, что хочет стать ловцом, а вот Дей, кажется, метил в охотники. Хотя из него и вратарь бы вышел приличный: реакции брата позавидуют и профессиональные игроки.       И вновь мысли о брате заставили Джима яростно мотать головой. Что он вечно думает о Дее — сам ведь прекрасно справляется! Вовсе ему не нужно мнение брата, чтобы принимать решения и делать выводы! Да и вообще, Джим зол на него — за недосказанность, за недоверие, за то, что спровоцировал Сириуса.       «Кстати о Сириусе — он что-то совсем приуныл!» — решил Джим, повернувшись обратно к другу, растерянно и зло глядящему куда-то вдаль. Искать причину резкого ухудшения его настроения долго не пришлось: в дверях Большого зала маячили спины Эйвери, Розье и Регулуса.       — Он со мной даже не поздоровался, — на пределе слышимости прорычал Сириус.       — Будет тебе, мелкий ещё одумается, — попытался приободрить его Джим, однако не преуспел. Сириус всё так же мрачно уткнулся в тарелку, без особого интереса водя ложкой по овсянке. Вздохнув, Джим покрутил головой по сторонам. За столом преподавателей наблюдался только глухонький астроном, и это давало Джиму шанс развлечь друга. — Эй, Сириус, смотри! — толкнул он Блэка в бок и указал кончиком палочки на Мэри Макдональд, евшую хлопья чуть дальше. Джим прошептал заклинание, и молоко в тарелке Мэри вмиг загустело, приклеив к себе и хлопья, и опущенную в него девочкой ложку.       Мэри, болтая ни о чём с Гестией, стала поднимать ложку — и молоко потянулось следом за ней, как резина. Не понимая, почему обычное действие требует столько сил, Мэри, нахмурившись, перевела взгляд на ложку. Джим захихикал, и даже Сириус заулыбался. А Мэри тем временем потянула ложку сильнее, надеясь оторвать от молока — не тут-то было! Она пробовала и так, и сяк, а пытавшаяся вразумить подругу Гестия уже потянулась за палочкой…       Джим решил, что хватит (тем более что миссия была выполнена: Сириус беззвучно смеялся рядом с ним, схватившись за бок), и отменил заклинание, когда Мэри вновь потянула. Не приклеенная больше ложка улетела ровно в блюдо с пудингом за соседним когтевранским столом, обдав Мэри брызгами молока.       — Поттер, ты идиот! — взвизгнула девочка под хохот Джима и Сириуса. Сорвавшись с места, она рванула прочь из Большого зала, сопровождаемая комментариями и хихиканьем. Гестия смерила парней убийственным взглядом и побежала следом за подругой.       — Минус десять баллов Гриффиндору, Поттер! — объявил на весь зал Паркинсон.       — Я уже сняла! — возмутилась Роксана, произнёсшая то же самое за пару секунд до него.       — Громче надо говорить, Вуд, — фыркнул Паркинсон, поддерживаемый мерзкими ухмылками прочих слизеринцев.       Надувшись, Роксана подскочила с места и зашагала к выходу. По пути она не забыла прописать Джиму смачный подзатыльник.       — А это-то за что?!       — Ты ей нравишься, — заявил Сириус.       — Почему бы и нет? — пожал плечами Джим и вернулся к прерванному завтраку.       После еды настроение Сириуса улучшилось, и Джим потащил друга гулять на улицу. Попутно он рассказывал о фильмах, которые видел на каникулах, и комиксах, которые читал. Сириус внимал ему с жадностью, а когда они подходили к озеру, сказал:       — Хотел бы я так жить, Джим. Со всей этой свободой и друзьями.       — Да ладно тебе, сейчас ты вполне свободен, — проговорил Джим, широким жестом обводя окрестности Хогвартса. Золотистые и зелёные, умытые вчерашним дождём, просторы выглядели великолепно; даже Запретный лес не так пугал, мягко шелестели листья дубов и осин на его опушке. — И друзья у тебя есть.       — Только ты, — Сириус снова понурился, принялся пинать гальку. Мелкие камни стаей напуганных уток взметались из-под его ботинок и планировали в озеро, пуская круги по воде.       — Это… — Джим хотел сказать «неправда», но не заставил себя солгать. — Это поправимо, слышишь, старик? Если задашься целью, уверяю, ты легко найдёшь друзей!       — Твой брат моим другом быть не хочет, — заметил Сириус с каким-то подтекстом, в котором Джим предпочёл не разбираться.       — У Дэвида сложный характер, — Джим вздохнул и взъерошил волосы. «Вот ты его оправдываешь, — ехидно заметил внутренний голос. — А ведь он даже не извинился за вчерашнее. Не говоря уже о тайнах, которые он от тебя хранит».       — У кого он лёгкий? — поморщился Сириус и принялся расхаживать взад-вперёд у самой кромки воды. — Нет, здесь что-то другое, — он яростно сжал кулаки. — Дэвид что-то скрывает, я в этом уверен. У него есть какая-то тайна. И, я считаю, её знают Бенсон и Холмс. Ты думаешь, чего он на них кидается чуть ли не с самого первого дня?       — Дей говорил, он познакомился с ними в одном из приютов, где недолго жил перед тем, как его нашёл дядя Карлус, — сообщил Джим, следя за метаниями друга. Почему-то ему казалось, что Сириус вот-вот поскользнётся и свалится в озеро. И тогда он, Джеймс, бросится другу на помощь.       — Ясно. И что же они могли не поделить? — Сириус остановился, рассеянно глядя на высокие башни замка. — Что?..       Джим сделал шаг и опустил руку ему на плечо.       — Я не знаю. Но не думаю, что это наше дело.       Сириус ответил странно — фыркнул, вырвался и затопал прочь. Догнав его, Джим затараторил:       — Сириус, Сириус, знаешь, что я придумал? Пошли к Регу мириться!       — Это Дэвид ссору начал, — сварливо напомнил Сириус.       — Ну а мы закончим! Будем умнее его, — Джим схватил друга за рукав и настойчиво потянул к замку. Со стороны хижины лесничего Хагрида раздался подозрительный звук — не то рычание, не то вой, но мальчишки не обратили особого внимания, привычное дело.       — Ты прав, — кивнул Сириус. Расправив плечи, он зашагал быстрее, и теперь Джиму приходилось за ним поспевать. — Ты прав, Джим!       На улицу к этому времени успели выбраться другие студенты, надевшие под мантии свитера и вооружившиеся шарфами и шапками. Девчонки в большинстве своём, сбившись в кучки, о чём-то шептались, то и дело поглядывая на старшекурсников: на широкоплечего Амоса Диггори и высокого Эдгара Боунса, на идеального до невроза Энди Макмиллана и задирающего его Рабастана Лестрейнджа. И вот на это Паркинсону было, между прочим, совершенно плевать, Джим даже обиделся несправедливости! Вместо того, чтобы снять баллы со своего, Паркинсон прогуливался под ручку со страшненькой Флинт и что-то шептал ей на ухо. С их пути спешно убрались младшекурсники Пуффендуя и Когтеврана, только начавшие было раскладывать плюй-камни. Неподалёку от них Мальсибер бросал палку, а его мелкий пёс радостно бежал за ней и приносил хозяину.       — Эй, бедовые, пошли с нами на стадион! — позвал Джима и Сириуса поигрывающий квоффлом Фрэнк. Рядом с ним как обычно нашёлся Джейк Аббот, а ещё группа ребят разных возрастов с мётлами наперевес.       — Может, позже! — крикнул Джим.       — Брал бы пример с брата, а то хрен в команду попадёшь! — заявил ему охотник Кевин Фолл, и Джим с запалом бросил:       — Это мы ещё посмотрим!       Старшекурсники ответили смехом, но Джим не позволил себе остановиться и развить свару: огонёк в глазах Сириуса был в тот момент для него важнее отстаивания собственной правоты. Поэтому Джеймс только махнул рукой и вместе с другом взбежал по ступенькам к огромным дверям замка, ворвался в тёплый холл.       — Бр-р-р, я и не замечал, что на улице холодно, — пробормотал Джим, закрывая ладонями уши.       Сириус машинально «агакнул» и торопливо свернул к лестнице, ведущей в подземелья. Впрочем, у её подножья он затормозил, приосанился, пригладил растрепавшиеся на ветру волосы и оправил мантию. Удивившись поведению друга, Джим всё же последовал его примеру и одёрнул перекосившийся свитер, усадил на нос ровно очки.       — Как мы вызовем Рега? — спросил Джим, почему-то понизив голос. — Или проберёмся к ним в гостиную? Ты знаешь пароль?       В ответ на это Сириус загадочно улыбнулся.       — Нет, но я знаю один трюк.       Джим сгорал от любопытства, но всё же решил не бомбардировать друга вопросами, а дождаться пояснения. Он молча следовал за Сириусом по мрачным коридорам, забредая всё глубже на территорию змей. Здесь веяло всем, что Джим не любил: темнотой, тишиной и, собственно, особым духом, присущим подземельям. Даже факелы на стенах казались недружелюбно настроенными. Поэтому Джим вздохнул с облегчением, когда возле одной из стен Сириус наконец остановился.       — И что теперь?       — Смотри, — достав из кармана волшебную палочку, Сириус дотронулся до камня стены, на вид такого же, как и все прочие.       Однако камень оказался с секретом. При касании палочкой он растворился и за ним показалась нарисованная голова.       — Что вам угодно? — неприветливо поинтересовалась голова.       — Моё имя Сириус Блэк, — ответил Сириус. — Вы можете позвать моего брата?       — Блэк? — портрет окинул взглядом парня с головы до ног, задержался на факультетской нашивке на мантии. — Ну-ну.       — Да будет вам нунукать, мистер Селвин, — процедил Сириус. — Позовите Регулуса Блэка.       — Только из уважения к вашим достойным предкам, юноша, — пронудил портрет и отвернулся — парням стал виден его затылок.       — Что это такое? — не удержавшись, шёпотом спросил Джим.       — Древняя придумка кого-то из предков, то ли ноттовских, то ли малфоевских, — хмыкнул Сириус. — Чистокровные во все времена попадали не только на Слизерин, знаешь ли. Общаться с родными из-за этого перестают только в моей семье.       Как-либо среагировать на это заявление Джим не успел: стена раздвинулась, явив гриффиндорцам Регулуса. К сожалению, не его одного.       — Вы что здесь забыли, грифы? — сразу начал дружелюбно Эйвери.       — Твоё какое дело? — ощерился Джим.       — Мы пришли говорить с Регулусом, — гордо заявил Сириус, испепеляя взглядом Эйвери и, с особенным тщанием, Розье.       — Зачем ты привёл его, Сириус? — Регулус кивнул на Джима, и тот аж поперхнулся воздухом от такой постановки вопроса.       — Между прочим!..       — Это была его идея прийти и уладить разногласия, — процедил Сириус, бледнея. — Но, кажется, тебе это не особо надо, Рег.       — Почему?.. — распахнул глаза Регулус, но был перебит братом:       — Ты зачем этих с собой вытащил?!       — Мы не как твоя собачонка, мы с Уолтером сами решаем, куда и с кем идти, — масляно улыбнулся Розье.       Этого Джим уже не смог стерпеть.       — Ах ты!.. — он выхватил палочку и бросил во врага Петрификусом, отмечая, что одновременно с ним чары выпустил друг. Розье довольно легко отбил оба заклятия и ответил Джиму своим. Не рискуя, Джим увернулся, по пути заехав кулаком по носу оказавшемуся рядом Эйвери. Тот взвыл и бросился на него, но Сириус оттеснил Эйвери прочь, сыпля мелкими проклятьями. Джим тем временем запустил парочкой в Розье — он снова заслонился щитом, вот паскуда! — как вдруг у него на пути возник Регулус.       — Хватит! — крикнул маленький Блэк, но его, разумеется, никто не послушал. Оттеснив, буквально отбросив Регулуса в сторону, Джим выстрелил Фурункулусом как раз в тот момент, когда Розье выпустил в него какие-то чары. На середине пути заклинания столкнулись и срикошетили — луч Розье сразил Эйвери, а Джимов отлетел в Регулуса.       — Рег! — Сириус мигом забыл о драке и бросился к брату. Джим же с боевым кличем накинулся на Розье, повалил его на пол и стал совершенно по-магловски мутузить. Розье, надо отметить, не растерялся, и вот уже парни вдохновенно пинались и лупили друг друга, валяясь на грязном полу.       — Что здесь творится?! — рявкнул кто-то, и Джима буквально сдёрнуло с Розье. Приложившись спиной о стену, Джеймс вскрикнул и хотел было броситься на нового врага, но вовремя себя остановил. Паркинсон выглядел прямо-таки взбешённым. Что важнее, он был на полтора фута выше и на четыре курса старше Джима. К тому же, он слизеринец — этим дай только шанс применить по-настоящему плохие чары! Поэтому Джим молча осел на пол, потирая плечо. То начинало ощутимо тянуть.       — Что случилось? — повторила вопрос напарника Флинт. — Кто на кого напал?       — Гриффиндорцы на нас, — сплюнул кровь Эйвери. Дрянь, которой Розье запустил в Джима, а попал в приятеля, оказалась добротная — Розье пришлось самому снимать чары с начавшего стремительно зеленеть парня.       — Но сперва Розье атаковал нас словесно, — Сириус помог подняться брату, но тот, едва оказавшись на ногах, отшатнулся.       Паркинсон и Флинт переглянулись.       — Минус двадцать баллов Гриффиндору, — заявил Паркинсон.       — И минус пять Слизерину, — поморщилась Флинт. — А теперь все в больничное крыло, бегом!       — Но, Ева!..       — Эван, замолчи, я прекрасно знаю, что это могло быть, — староста кивнула на Эйвери, выглядевшего не лучшим образом, — и хочу, чтобы целитель осмотрела вас. Вас всех. Поттер, у тебя, кажется, рука сломана.       — Что за бред?! — выпятил грудь Джим и тут же охнул — руку опалила нешуточная боль.       На этот раз поморщился Паркинсон.       — Ещё минус пять баллов Слизерину, — зло наказал он самого себя. Наведя палочку на плечо Джима, он сделал какой-то хитрый взмах, и боль значительно ослабла. — Исчезните. Но в сторону больничного крыла. Я узнаю, если вы дотуда не дойдёте.       — Как скажешь, Гектор, — кивнул Розье и помог Эйвери. Уже у поворота коридора он оглянулся через плечо. — Регулус, ты идёшь?       — Да, — сказал мальчик, всё лицо которого покрывали крупные фурункулы.       — Рег… — пробормотал Сириус, но брат на него даже не посмотрел, проходя мимо.       Весь путь до больничного крыла Джим боролся с желанием начать крушить всё подряд. Вот почему жизнь так несправедлива?! Он ведь хотел как лучше!..       А получилось как вчера, когда влез в перепалку Сириуса с Деем. Всего-то ведь собирался попросить брата перестать поддевать беднягу Сириуса, которому и так нелегко приходится — и вон во что всё вылилось. Дей теперь ненавидит его, а Сириус ещё сильнее разругался с братом, хотя планом Джеймса было как раз обратное. Ну почему, почему Вселенная взъелась на него?!       «Но даже Вселенной меня не сломить, — резко оборвал собственные терзания Джим. — Какой же я буду гриффиндорец, если брошу начатое из-за трудностей?»       — Сириус, не вешай нос, — пихнув друга в бок, прошептал Джим: не хотел говорить громко, когда слизеринцы опережали их всего шагов на двадцать. — Регулус с тобой не дрался? Не дрался. Значит, он не так уж на тебя и обижен.       Сириус досадливо мотнул головой.       — Но в драку-то он полез.       — Полез разнимать, — сделал акцент Джим. — Сердце у твоего малого хорошее. А от Розье и компании мы его ещё отвадим. Обещаю тебе, — и он протянул другу руку. Сириус посмотрел на неё, как на диво, моргнул несколько раз, а затем усмехнулся и скрепил обещание.       А Регулус вдруг обернулся: то ли услышал, то ли почувствовал, что говорят о нём. Прищурился, и на какой-то момент Джим был уверен, мальчишка подойдёт. Однако затем взгляд Регулуса изменился, и маленький Блэк вслед за слизеринцами вошёл в больничное крыло. «Непростой будет бой», — подумал Джим, но мысль эта вовсе не расстроила его; наоборот, воодушевила.       В больничном крыле (а был Джим здесь не в первый раз, так что вошёл без опаски и сразу заозирался в поисках целительницы), ярко освещённом выбравшимся из-за туч солнцем, царило несколько неожиданное для первого дня школьного года оживление. Молодая целительница мадам Помфри уже суетилась вокруг слизеринцев, тогда как мадам Томсон, её пожилая наставница (которая, по слухам, вскоре должна была уйти на покой) вышла из кабинета с подносом, уставленным зельями, и решительно направилась к огороженному ширмой углу. Любопытство как всегда обуяло Джима. Сделав пару шагов в ту сторону, он прислушался, стараясь отфильтровать более громкие причитания мадам Помфри. Из-за ширмы, за которой исчезла мадам Томсон, доносились голоса как минимум трёх человек, но о чём они говорили, Джим никак не мог разобрать.       — Вот, займитесь им, — Джим встрепенулся, когда Сириус выволок его на обозрение мадам Помфри. — У него рука сломана.       — Ох, Парацельс, дай мне сил… — всплеснула руками целительница. Спустя пять секунд Джим уже лежал на кровати, а мадам Помфри водила над ним палочкой под внимательным взглядом Сириуса и насмешливыми — слизеринцев, которые допивали выданные им зелья неподалёку. — Кто наложил обезболивающее?       — Паркинсон, — поморщился Джим.       — Так староста в курсе? Что же он вас сам не привёл?.. — мадам Помфри покачала головой и приманила из кабинета какую-то склянку, развела три капли из неё в стакане воды. — Вот, выпей это и полежи спокойно. Через десять минут, когда подействует зелье, я к тебе вернусь и закончу с рукой. Только лежи смирно, не дёргайся и ради Мерлина не вставай!       — Хорошо, — нехотя кивнул Джим. Бросив на него строгий взгляд, целительница взяла в оборот Сириуса.       На довольную рожу Розье не было сил смотреть. Джим отвернулся и неожиданно для себя обнаружил, что соседняя с ним кровать занята.       — О, Бенсон, а ты что здесь делаешь? — удивился Джим.       — Мадам Помфри занимается моей рукой, — отозвалась Хлоя, и Джим невольно вздрогнул, вспомнив жуткую конструкцию, виденную вчера на руке девочки. Переборов себя, он посмотрел — и с облегчением обнаружил, что металлические спицы больше не фиксировали её кисть.       Наверное, лицо выдало его чувства — Бенсон вздохнула и перевела взгляд на вьющихся за окном воробьёв. Смутившись (он вовсе не хотел обидеть девчонку, если уж на то пошло), Джим проворчал:       — Как тебя вообще угораздило?       — Несчастный случай, — коротко ответила Хлоя, но Джим не поверил: её интонация и взгляд как-то уж очень напомнили ему брата в моменты, когда тот недоговаривал.       — Ты что, тоже подралась с кем? — Бенсон промолчала, но Джим и не думал сдаваться: — Да ладно, мне ты можешь сказать! Я никому не скажу. Даже пойму, — он покосился на Эйвери и Розье. — Есть такие уроды, которые заслуживают того, чтобы им как следует накостыляли.       — Я не дралась, — отчеканила Бенсон. — Но спасибо за беспокойство и поддержку, Джеймс.       Это была настолько жирная точка, что даже Джим не решился продолжать приставать. Тем более что, закончив с Сириусом и отпустив его вместе с Регом и Розье (Эйвери было приказано задержаться), к нему вернулась мадам Помфри и принялась колдовать над рукой.       Лёжа смирно в ожидании конца процедуры, Джим подумал, что, может, Сириус и прав, подозревая наличие у Дея, Бенсон и Холмса общей тайны.