Новогодние шары цвета колы

      — Арнав, мы стоим не у того выхода! — продолжала восклицать Кхуши, описывая круги вокруг своего мужа и поминутно оглядываясь на другие выходы, чтобы, не дай Богиня, не пропустить долгожданную гостью. — Кхуши, успокойся, никуда твоя Лаванья не денется, — собирая остатки хваленого терпения, мистер Райзада пытался угомонить свою неугомонную жену. — Ты ведешь себя, прямо как Прем из того кинофильма. Помнишь, который мы смотрели в большом зале вместе со всеми? — не отступала ярая обожательница Салмана Кхана, постер которого снова вернулся на своё место в их комнате, невероятно раздражая Арнава. — Такое сложно забыть, Кхуши. Ты же потащила на наше романтическое свидание всю семью. А потом вы с Эн-Кеем и тетей проплакали больше половины почти трех часового фильма. Я даже удивлён, что ты помнишь этот день. Впрочем, … — немного закатывая глаза и приподнимая правую бровь, молвил великий владелец империи AR-дизайн. — Чему я удивляюсь… — движения его становилось резкими, а тоне появлялся холод растревоженного Эго. — Конечно, вся семья была счастлива, как ты можешь такое забыть. Ты же устроила такой спектакль на входе в зал, потому что вам приспичило устроить «пикник» прямо во время просмотра. Ты уделила всем и каждому свое внимание, кроме одного-единственного человека… — начал Арнав, возвращаясь к их давнему разговору. — Зазнайка, — несколько обиженно, пробормотала стрекоза так, чтобы её непременно услышал тот человек, на которого так усердно намекал Ассер. — Что за?! — привычно возмутился мужчина. — «Что за», «что за», только это от тебя и слышу! Давай же, — беспардонно перебила его неугомонная обиженка, — подними эту табличку и сделай селфи на фоне аэропорта, чтобы затем сказать всем, что ты был здесь, а она не пришла! — восклицала Кхуши, сопровождая свою речь бурным жестикулированием, и попытками насильно сделать его руками все вышеупомянутое. — Я вообще не понимаю, зачем нам эта табличка! — вспылил Райзада, разозленный её репликой, поведением и очередным сравнением с этим, теперь уже ненавистным «героем». В знак своего протеста «Зазнайка» швырнул табличку в ближайший мусорный бак. — А то Лаванья без неё нас не узнает? За полтора года у тебя не выросли ни усы, ни хвост, а я не облысел. — Вот теперь она точно нас не… — Ах, вот вы где! — прерывая миссис Райзада на полуслове, к ним подскочила сама виновница их поездки в аэропорт, повисая сразу на них двоих. — Как же я соскучилась! — Могла бы и раньше приехать! — стискивая Лаванью в объятиях, осадила её Кхуши. — Где ты была так долго? — Стояла и наблюдала, как вы вдвоём мило цапаетесь, — безапелляционно заявила мисс Кашьяп. — Я тоже рад тебя видеть, Лаванья, — вклинился Арнав. У обеих девушек вновь выступили слёзы, и они снова стали буквально душить друг друга в объятиях. — Чамкили, я очень часто вспоминала тебя в Лондоне. Я даже надевала традиционную одежду и ходила в храм. Представляешь?! — быстро заговорила только что прибывшая молодая особа, хватая под руку свою подругу и увлекая ее в самую гущу народа, спеша к выходу.       Тяжело вздохнув, Арнав взял разноцветный чемодан с изображением Биг-Бена и направился вслед за удаляющимися и мелькавшими в толпе девушками, которые необычайно увлеклись своей беседой. Они не замечали ничего вокруг себя, несмотря на то, что находились в одном из крупнейших аэропортов страны. Под многочисленные рассказы они уселись в белый внедорожник, практически не замечая смены обстановки. Лишь у Лаваньи, где-то на закоулках сознания мелькнула мысль, что со времени её отъезда предпочтения Ассера относительно больших и дорогих машин, никуда не делись. — Представляешь, — перепрыгивая с одной темы на другую, а потом снова возвращаясь к уже затронутым, неугомонно продолжала мисс Кашьяп, неосознанно наталкивая Арнава на мысль о том, что его бывшую невесту явно подменили, и теперь она такая же сумасшедшая, как и его жена. — В Лондоне есть самый настоящий храм с самой настоящей Богиней. Я записалась на кулинарные курсы и научилась печь твои любимые джалеби, — безостановочно трещала девушка, вырвавшаяся из мира моды на короткие каникулы, всплески ее эмоций захлестывали и собеседницу, на лице которой светилась улыбка. — правда до этого пару раз я накормила родителей сырым тестом, — выбивая смешок, сообщила Лаванья, наконец, переводя дыхание, — но теперь у меня отлично получается! Чамкили, а как ты здесь?       Стрекоза ничего ей не ответила, многозначительно глянув на водителя в тёмных очках. Даже сквозь них Арнав поймал взгляд своей возлюбленной, чем, по обыкновению, ее смутил, Лаванья поняла свою подругу без слов. Был момент ее жизни, когда она тоже смотрела на этого мужчину с обожанием, но время вылечило её тягу к человеку, который остался равнодушен к её чувствам и нашёл себя в этой немного сумасшедшей девчонке, что довольно сильно изменилась за прошедшее время. Куда-то ушла вся эта подростковая угловатость, неуклюжесть, она стала более женственной, появилась некоторая степенность в действиях, а также чувство стиля и меры.       Некоторые изменения в поведении Кхуши Лаванья заметила уже после встречи со всей их семьёй, после радушного приветствия Анджали и даже Нани. Также про себя девушка отметила, что безумно скучала по ним, жителям Шантивана, и по тетиному излюбленному «здравствуй и пока» и даже по белой и пушистой Лакшми. Все эти долгие восемнадцать или чуть больше месяцев, для мисс Кашьяп они были вечностью. Она безумно скучала по всем ним, а вот исчезновение зятя, Паяль, Акаша и дяди Манохара её не удивило, девушка с легкостью списала их отсутствие на очередную командировку, и отчасти была права. Со времени её отъезда многое изменилось, но большая часть осталась прежней. Тётя продолжала называть Кхуши рваным сари, Анджали проводила каждое богослужение, Ассер по-прежнему много работал, бабушка делилась с Лакшми своими секретами. В какую-то долю секунды у Лаваньи возникло ощущение, что она вернулась домой, хотя жилье ее было теперь в холодном, часто туманном, Лондоне. В момент пришло осознание, что её настоящая жизнь не там, за океаном, а здесь, в теплой солнечной Индии, в самом сердце Дели, более того, среди этих самых людей. В семье Райзада Кашьяп ощущала желанную теплоту, нужность и уют. В их размеренной беседе, перемежающейся с редкими мягкими шутками, в этих искренних эмоциях и приветливых улыбках бизнесвумен желала раствориться, став частью всего этого, подобно… — Нанав, — крикнул Эн-Кей, и, не обращая внимания на недовольство того, к кому обращался, продолжил, — я возьму твой ноутбук? Вау, на ещё одну красавицу в доме стало меньше! — восхищенно выдал Эн-Кей, заметив гостью. За столько времени он успел хорошо выучить хинди, уроки Кхуши не прошли для него даром, но в минуты восхищения совершенно забывал все и путал даже то, что нельзя было спутать. «Фи… Что это за комок недоразумения в одежде аля Салман в роли очередного дурачка?» — пронеслась в голове гостьи мысль, прочно закрепляясь на задворках сознания, как первое впечатление об этом нелепом парне. Одетый в ядовито-желтую футболку с изображением трех частей пятиконечной белесой блестящей по краям звезды на фоне синей части круга, который, расширяясь, переходил в красный и белый цвета, а после перерастал в сверкающие буквы, складывающиеся в нелепую надпись: «I’m fine?! I love music!!!», слишком сильно выделялся из этого уютного круга людей. И данный казус не могли скрыть ни потертые джинсы, ни черная ветровка со множеством серебристых замков-молний, ни, уж тем более, ужасный браслет типа шипатки окрашенный в три раста-цвета. Этот парень был не просто полной противоположностью делового и холодного Арнава, он был той самой ходячей нелепостью, которая разбила весь ностальгический настрой Лаваньи в пух и прах. И он посмел… — Нанки… — с шутливым укором посмотрела на молодого человека старшая невестка семьи Райзада. — Извини, Кхуши, — привычно касаясь мочки уха, произнес, улыбаясь, американской улыбкой «комок недоразумения». — Не было меньше, а стало больше. Это моя подруга Лаванья. Лаванья, это Нанки, — поочередно указывая рукой, украшенной блестящими браслетами, представила их друг другу Кхуши. — Какое приятное знакомство! — он мило наклонился и успел поцеловать тыльную сторону девичей ладони новой знакомой до того, как она сообразила ее отдернуть. — Друзья зовут меня Эн-Кей. А как тебя зовут друзья? — он щенячьим взором уставился на девушку, когда-то бывшую личным помощником его кузена. — Никак, — коротко отрезала она, окидывая его таким взглядом, каким когда-то наградила Чамкили, впервые вошедшую в их офис, пытаясь перебороть желание взглядом попросить у помощи у Ассера. — Кхуши, — обратилась Лаванья, понимая, что на сегодня она совсем вымотана и хочет отдохнуть, — можешь показать мне комнату?  — Здравствуй и пока, наша мисс моделька Кашьяп, кажется, очень устала. И ее перелет был долгим, верно, здравствуй и пока?! — вклинилась Манорама, незаметно защищая своего племянника от того взгляда, которым его наградила моделька. — Вы правы, тетя, я бы хотела немного отдохнуть. Мы идём в гостевую комнату, где я тогда жила? — спросила мисс Лаванья с плохо скрываемыми нотками ностальгии в голосе. — Нет, там сейчас живёт Нанд Кишор, — без особых пояснений заявил Арнав. — Ты будешь жить на втором этаже, недалеко от нашей с Кхуши комнатой. — Пойдем, Нанки, — спокойно позвал он молодого человека, — кажется, нам всем по пути. — А кто такой, этот, … Нанд Кишор? — шагая по лестницам, спрашивала шепотом мисс Кашьяп у миссис Гупта Райзада, понимая, что от Ассера дальнейших пояснений не дождаться. — Да, это же я! — снова вклиниваясь в разговор, Эн-Кей еще раз попытался попасть под взгляд бизнесвумен. — И я совсем не против, чтобы такая красотка жила рядом со мной… — в очередном извиняющемся жесте он коснулся правого уха. — То есть… — повторил то же действие. — В моей комнате… То есть, я могу перенести свои вещи в другую комнату! — сбивчиво выдавал Эн-Кей, не успевая опускать руку, пальцами которой он постоянно касался мочки с сережкой. — Не стоит! — отрезал Арнав, оглядываясь и встречаясь взглядом с Нанд Кишором. «А я капитан Америка — у всех истерика!!!» — мысленно передразнила парня Лаванья, чувствуя, как сумбурный комок чувств буквально мешает ей снова окунуться в ностальгические мысли и до конца насладиться происходящим. Девушка шагнула вглубь дома следом за его хозяином, утаскивая за собой подругу. — Чамкили, кто это был? — сразу набросилась на нее с расспросами гостья Шантивана. — Это Нанки, кузен Арнава. Он очень веселый, добрый и милый. Он приехал через пару дней после твоего отъезда и с тех пор живет здесь. — Да… День отъезда… — с неприкрытым сожалением выдохнула Лаванья. — Неужели, это было так давно? — С того момента многое изменилось, — теперь пришлось поникнуть Кхуши. — Слишком многое… — Что ты имеешь в виду? Теперь вы с Ассером вместе, произошло что-то еще? — несмотря на усталость, мисс Кашьяп хотела узнать последние новости этого дома. — Анджали потеряла ребенка. Зять покинул семью. И мы надеемся, что больше его не увидим. Паяль и Акаш вместе с дядей в Америке по работе, они уехали несколько недель назад… — начала перечислять Кхуши, сглатывая нервный комок, вставший в горле. — Чтоо? — воззрилась на нее моделька. — Анджали потеряла ребенка?! Почему зять покинул Шантиван?! — Лаванья, — повисшую тишину разрезал голос вошедшего в комнату Арнава, — ты, кажется, хотела отдохнуть? То, что случилось с сестрой, мы все пережили очень тяжело, не напоминай об этом, а имя бывшего зятя запрещено произносить в этом доме. Пойдем, Кхуши. — Мне пора, располагайся, если что-то понадобится, прямо по коридору, дверь налево, там наша с Арнавом комната. Отдыхай, — махнула на прощание стрекоза и скрылась за дверью.       «Мда, со времени моего отъезда действительно произошло очень много. Но кто-то же должен ответить на мои вопросы. Ассер со своими объяснениями только больше меня запутал. А еще этот нелепый парень, чувствую, мы еще не раз встретимся с ним за то время, что я планирую здесь провести. Черт, подарки, они же были в моем чемодане. А где мой чемодан?» Девушка обвела взглядом комнату, в которой планировала остановиться, она чем-то напоминала ту гостевую спальню, что сейчас занимал этот «Недоразумения Комок — Эн-Кей», так Лаванья назвала кузена семьи Райзада. Помещения были похожи, как близнецы, только шкаф здесь стоял по другую сторону, и окно выходило на бассейн, чья прохладная гладь так и манила к себе. Она нажала кнопку кондиционера, и ее пылающее лицо стало обдувать приятным ветерком. Блаженно растянувшись, гостья перебрала в уме, какие подарки кому отдаст, и не заметила, как задремала, прямо в туфлях и на заправленной кровати.       Тем временем Эн-Кей, зажав под мышку ноутбук Нанава, отправился к себе в комнату, вспоминая эту обворожительную улыбку, которой она одарила всех, и заинтересованный взгляд, заставивший его притормозить. Он шел, напевая мотивчик какой-то песенки, совершенно не замечая, что за ним наблюдают. «Давно не видела нашего Эн-Кея таким загадочным. Что же повлияло на внезапную смену настроения?» — задавалась вопросами Анджали, остановившись возле ступеней, по которым сейчас и поднимался ее кузен. «Его комната на первом этаже. Тогда куда же он идет?.. О, — внезапная догадка озарила ее лицо, — уж не приезд ли Лаваньи так повлиял на нашего Эн-Кея?» — продолжая улыбаться своим мыслям, Анджали подняла край сари и осторожно направилась к статуе Богини. Кхуши, принесшая Лаванье ароматный чай, сняла с нее туфли и накрыла одеялом, и уже закрывала дверь, когда в коридоре показался Нанки. — Кхуши, — крикнул он, добавляя темп шага. — Чшш, — осадила его стрекоза, прикладывая указательный пальчик к губам, как это много раз делал ее муж, а второй рукой удерживая поднос с чаем, — тише, наша гостья только что заснула. — Мне нужна твоя помощь, — таинственно улыбаясь, заявил Эн-Кей. — Конечно, Нанки, что ты хотел? — перехватываясь, согласилась стрекоза, — Пойдем к нам в комнату, чтобы не разбудить Лаванью. Час спустя Нанд Кишор знал о новой гостье все, о чем поведала ему Кхуши и даже набрался смелости, и отправил ей «запрос в друзья» через социальную сеть.