ФАЛЬШ! ФАЛЬШ! ФАЛЬШ!
Это эхо преследовало ее во снах. Она никогда не думала, что однажды, все-таки, изменит своим убеждениям и спрячется за стеной наигранности. Сама себя утопила в болоте несчастий, сама убила чужое доверие к себе, сама натянула на себя броню из бунтарства, в попытках скрыть свою наивность и излишнее добродушие. Эта поганая расчетливость старшей из сестер Баттерфляй позволяла предугадать тот результат, к которому она идет уже два года. Порою, глядя в зеркало, Мун казалось, что она видит свою душу на сквозь. Словно она способна разглядеть все то количество грязи, в которую погрузилась почти с головой. Слезы как кислота выжигают глаза — но это не остановить. Такая ненависть к себе уже являлась патологией. Каждый синяк, полученный не в драке, каждый клок волос, вырванный собственными руками и каждая царапина, так яростно оставленная девушкой на своем же теле давали понять, что ситуация усугубляется. Но она лишь продолжала молчать, смотреть в окно и понимать, что это надолго не затянется. Ей казалось, что пудра сможет скрыть все то, что не нужно видеть кому-либо в ее лице и это оказалось правдой. Никому не было дела до личных проблем принцессы, никого не интересовала ее чрезмерная задумчивость и некая отстраненность. Лишь сестра смогла что-то заподозрить, но внимания зацикливать не стала. Так Мун окончательно осталась один-на-один со своими проблемами.***
Девушка думала, что сердце вот-вот остановится. Еще немного времени… Мысли в ее голове летали со скоростью света, окончательно введя в смятенное состояние, ведь последняя общая встреча была больше года назад и та кончилась громким семейным скандалом, что теперь принцесса просто не знала, чего можно ожидать в этот день. Через массивные двери бальной залы были слышны звуки музыки, тихий смех и многочисленные разговоры. Было понятно, что почти весь род Баттерфляй этим вечером собрался в замке и уже готов приветствовать Мун на этом вечере. А вот принцесса была совершенно не готова к такому. Что мне говорить? Что скажут обо мне? А если снова начнут шептаться? — бесконечно она задавала себе эти вопросы и получала только один ответ. — Я не справлюсь. Темно-синее длинное платье девушки красиво блестело при свете в коридоре, но радости это не добавляло. Бескорсетное платье и без того хорошо стянуло грудь девушки, из-за чего ей хотелось просто разрезать этот кусок ткани ножницами. Но приходилось терпеть. Глашатай уже начал зачитывать приветственную речь еще при закрытых дверях, а у девушки безумно тряслись руки. Последние капли выдержки медленно растворялись в отчаянии и панике. Она давно так не волновалась, но теперь стоит с таким ощущением, будто разбила самую дорогую и винтажную вазу во дворце и готовится к жесткому выговору от матери и очередному наказанию. Принцесса изо всех сил пыталась успокоиться, дышала так глубоко, что спровоцировала кратковременную гипоксию, но все бесполезно: вместе с распахнувшимися дверями рухнули все остатки ее уверенности в себе. Родственников было несколько больше, чем представляла себе Баттерфляй, также среди них затесались некоторые графини, графы, бароны и баронессы, маркизы и прочие приближенные Ее Величества. Баттерфляи смотрели на юную наследницу со всей строгостью и неким ожиданием, словно им хотелось услышать какую-то вступительную речь, но в ответ они получили лишь приветственный реверанс, чем были не особо довольны. Мун взглядом быстро нашла свою сестру: Сан стояла рядом с торжественным столом, ломившемся от обилия различных закусок, и о чем-то мило разговаривала с одной из тетушек — Этерией. Старшая все думала о том, как рыжей повезло. Всеми любимая, балуемая и развлекаемая, одна из самых званых гостей на приемах у родственников, а Мун лишь шла в комплекте. Приглашать одну из двух несовершеннолетних сестер являлось дурным тоном и, дабы не упасть в глазах всего семейства, приходилось приглашать и старшую. Только рады ей были лишь единицы, о чем, соответственно, девушка и сама знала. Но принцесса не понимала, почему сестру так любят, если ее кровь тоже «отравлена»? Многие взгляды упали на девушку из-за чего та была напугана и все больше хотела провалиться сквозь землю, лишь бы исчезнуть с этого бала. Ни одного простого лица она не смогла найти. Все, кто находился в зале, говорили на высокие темы, стараясь соблюдать все правила этикета и все нормы королевского общества, но никого, кто мог бы сказать истинную глупость и помочь принцессе хоть на секунду расслабиться и почувствовать себя «своей» на этом празденстве. И тут Баттерфляй ошиблась. Кое-кто все же находился на этом приеме, кого буквально слепила вся эта помпезность и вычурность. А попал он сюда по приглашению Санни, которая аргументировала это тем, что они превосходно повеселятся, но выходило все наоборот. Девушка весь вечер избегала парня и старалась совершенно не показываться на глаза, а на любую попытку что-либо спросить отмахивалась тем, что ей надо бежать, оставляя его наедине с возмущенными взглядами Королевской семьи. Растерянная Мун и не заметила, как протаранила парня, чуть не окатив его из фужера с шампанским. Принцесса зажмурилась и побоялась открывать глаза, дабы не видеть разъяренное лицо кого-то из родственников, кому своим налетом обеспечила не самый удачный вечер. Но резко распахнула их, когда услышала: — Какого черта, Баттерфляй?! Глубоко в душе она облегченно выдохнула, ибо все могло обойтись гораздо хуже. Перед ней стоял Тоффи, возмущенно подняв руки и удивленно разглядывал девушку. — Ты что здесь делаешь? Не видишь, куда идешь? — воскликнула Мун, но в момент притихла, когда заметила, что на нее стали обращать внимание. — Пригласили — я пришел, какие-то проблемы? — Ты монстр! Конечно у тебя будут проблемы! — строго шикнула принцесса на ящера. — О да, давай, еще начни из-за расы на меня тыкать! Катись на все четыре стороны к своей семье благородных кровей! — разозлился парень из-за весьма резкого заявления девушки, но даже не предполагал, что приглашение младшей принцессы не предоставляет иммунитет к тихой травле и перешептываниям этой семейки. — Тебя моя мама видела? — остановила его Баттерфляй, но в ответ ящер ее оттолкнул. — Да пошла ты. Мун хотела было с ним поговорить, но вдруг ее перехватила та самая тетушка Этерия, что уже уготовила пару вопросов для недостойной, по ее мнению принцессы. Пока девушка перешептывалась с ящером, та это заметила и, соответственно, серьезный разговор не заставил себя ждать. По строгому выражению лица и несколько ядовитой ухмылке наследнице стало ясно, что так просто она отсюда не уйдет. Этого она и боялась больше всего. Не наступила и середина торжества, а Баттерфляй уже влипла и очень крепко. — Дорогая, мне показалось или ты только что вела беседу с этим… — женщина замялась. — С этим существом? — она сделала обеспокоенный вид, но принцесса уже знала эту наигранность и чувствовала ее издалека. — Да, тетушка, этот юноша просто спросил у меня дорогу в уборную, — отмахнулась она. — Неужели тебя так и не научили правилу, которое гласит, что врать — это очень плохо? — тон женщины стал весьма строгим. Этерия схватила девушку за запястье и крепко его сжала. — С каких пор ты позволяешь себе лгать собственной семье? — Тетушка, честное слово, я не говорила с ним ни о чем серьезном! — Мун пыталась вытащить руку из цепкой хватки, но безуспешно. — Милочка, не вынуждай нас стыдиться тебя из-за твоих диалогов с монстрами, — высокомерно ответила женщина. — Мы не потерпим такого похабного, неуважительного отношения к нашему роду и не позволим пятнать нас какими-либо отношениями с этими мерзкими порождениями. Сердце принцессы словно пробила стрела. Она всю свою жизнь не понимала такой ненависти к существам, проживающим на соседней территории и терпеть не могла этого неоправданного и неподкрепляемого расизма. До нее просто не доходил принцип работы такой системы: как можно было ненавидеть кого-то только из-за происхождения? Баттерфляй быстро начала закипать. Если оскорбления в ее сторону еще с трудом можно было вынести, то теперь она доведена до ручки. — И чем же вас так не устроили монстры, Этерия? — этот вопрос прозвучал так громко, что музыканты перестали играть, а все присутствующие обернулись. Тоффи не понимал, что происходит, но осознавал, что Мун опять во что-то вляпалась. Сама же женщина уже хотела уходить, но столь резкий вызов вынудил ее воротиться к девушке. — Запомни на всю свою жизнь — не этично задавать такие вопросы в нашей семье, — строго отчеканила Этерия, ткнув пальцем в грудь принцессы. — А этично в нашей семье поливать грязью всех, кто не является чистокровным мьюнианцем? Или вы настолько боитесь оказаться хуже них и просто поджимаете хвосты? — слова Баттерфляй были пропитаны ядом, но такого тона женщина терпеть не собиралась. — Какая дерзость, — раздался громкий звук пощечины. Со стороны гостей послышались одобрительные возгласы, мол, заслужила. Тоффи тихо наблюдал за происходящим. Он думал, что принцесса, наконец, получает расплату за свой длинный язык. В конце концов это не его семья, не его моральные устои и не стоит лезть в чужие разборки. Но парень не мог не заметить всю искренность тех слов, что говорила одноклассница. — Почему ты не можешь быть как твоя сестра? Сан уважает взрослых, не перечит им и даже не смотрит в сторону этих поганых монстров! Почему, девочка моя? — ласково обратилась к рыжей тетушка. — Потому что монстры — падший народ, который не достоин даже нашего взгляда, — уверенно ответила младшая сестра, после чего словила на себе недоумевающий взгляд Тоффи. — Вы затыкаете рот всем, кто видит наш менталитет неправильным и считаете, что все дураки и всю жизнь будут делать так, как хочет наше поганое правительство? Насколько нужно быть самодуром, чтобы слепо верить в эту чушь?! — воскликнула девушка, яростно всплеснув руками. — Я знаю, почему ты так вступаешься за жизни этих жалких созданий, ведь и сама являешься их частью. Я давно говорила твоей матери о том, что ты не удостоена короны Мьюни, но, по всей видимости, она пропускала мои слова мимо ушей. Надеюсь, теперь, Комет, ты сама убедилась в этом, — хмыкнула женщина, повернувшись в сторону Королевы. — Ты и так позоришь нас своим отравленным происхождением, что тебе еще нужно? Окончательно выставить нас невесть кем? — Моя сестра такая же! Только почему ее вы обожаете, а мне достаются одни гонения?! — не выдержала Мун. — Ты так и не поняла? Неужели ты сама, каждое утро глядя в зеркало, не замечаешь этого? Эти ужасные плечи, эта талия… И если твое лицо и мило на вид, то твоя улыбка — звериный оскал! Для чего же тебе такие клыки? И какого это, есть мясо, дорогая? Ты похожа на этих монстров и откуда мы можем знать, что однажды ты не перегрызешь кому-нибудь из нас глотку? — Этерия посмотрела на девушку глазами голодного волка. Вот оно. Она нашла живое место. — Что?.. — у Баттерфляй навернулись слезы и внутри что-то маленькое сжалось в маленький комок. Ее почти разбили и как? Как ей с этим справиться? — Твоя сестра выглядит как благородная мьюнианка и только ты рождена не такая как все мы! Я знала — это дурной знак! — женщина постепенно переходила на крик. — Этерия! — раздался статный голос Королевы. — Молчи, Комет! Она хочет слышать правду, о которой знает не первый год? Пусть слушает! — ее внимание снова переключилось на принцессу. — Ты ужасна и, в отличие от своей сестры, еще и заносчива! Тоффи больше не мог слушать этот скандал, поэтому он просто покинул залу. Парень шел по темному коридору, залитому тусклым светом Мардесселе и мысли не покидали его разум. Наверное, они все такие амбициозные в юности, а потом вырастают хладнокровные сволочи… — спрашивал себя ящер, но так и не смог дать ответа. Теперь Лизерд находился в некой неопределенности. Как относиться к Баттерфляй? Друг она или еще рано делать выводы? И как он вообще оказался в такой ситуации? Его размышления прервал топот каблучков по полу и громкий возглас: «Эй!» — Что тебе еще от меня надо? — устало ответил ящер, немного закатив глаза и сложив руки на груди. — Ты же меня ненавидишь, верно? И не хочешь видеть мое лицо по утрам? Тебя бесит, что я лезу в твои отношения с моей сестрой и… — не успела договорить зареванная Баттерфляй, как Тоффи ее перебил: — Слушай, ближе к делу. Это будет очень самоотверженно, если ты съедешь в комнату в другой башне, — саркастично ответил парень. — Убей меня, — решительно произнесла принцесса и по ее щеке скатилась еще одна хрустальная слеза. — Чего? Ты в своем уме? — Лизерд был несколько шокирован таким заявлением, но это его немного рассмешило. — Убей меня, избавься, как от очередной проблемы, сделай что-нибудь! — девушка почти что разрыдалась, но старалась держать себя в руках. — Я похож на убийцу? — Лизерд рассмеялся. — Ну уж нет. Не хватало мне из-за тебя руки марать, ты и сама справишься. Удачи, — безразлично кинул он, не придав ее словам значения. А зря. Она была разбита вдребезги. Не идеальная, ужасная, безобразная — все это сказали родные люди, семья. А мать даже не заступилась. Это был ее предел. Больше так продолжаться не могло. Где-то внутри переломился тот стержень, который позволил бы ей просто переступить через это и идти дальше, но сейчас все иначе. Она позволила себе плыть по течению и это течение привело ее к водопаду. Еще немного и все оборвется, так же легко, как когда-то обрывались нити близких отношений с матерью, просто нужно немного подождать. Девушка очень быстро добралась до своей комнаты и истерично вбежала, хлопнув дверью. Ее трясло от гнева, слабости и разочарования. Слезы лишь продолжали литься градом по ее щекам, вынуждая принцессу то и дело, что прерывисто дышать и не позволяя придти в себя. Стоило Мун подойти к зеркалу, как она сразу же разбила его, порезав руки десятками осколков. Слова тетушки безумно жгли душу. Жгли так же быстро, как сгорает вымоченный в бензине лист. Но принцесса не лист, принцесса живое существо и если от листа останется пепел, то Баттерфляй хотела, чтобы от нее осталось одно тело. Она распахнула окно и пару минут тихо смотрела вдаль. Когда-то в детстве они, стоя так с сестрой в обнимку, гадали и фантазировали о том, что же находится там, за горизонтом, пока родители не рассказали им о монстрах. Но и тогда их фантазии никуда не исчезли. Девочки продолжали придумывать невероятные миры, где жили эти монстры, воображать себе их облик, но мать быстро это пресекла и разрушила весь интерес, рассказав о болотах, кровожадности этих существ, опасности и пропадающих мьюнианцах. И если Сан повелась на это, то Мун до последнего хотела знать, так ли все на самом деле, но каждая ее попытка разузнать заканчивалась наказанием, вроде домашнего ареста и очень строгого выговора. Все эти воспоминания отобразились на лице девушки печальной улыбкой. Но она пришла не для того, чтобы ворошить прошлое, а для того, чтобы, наконец, покончить со всем этим. Чтобы удалить это грязное пятно в ее лице с фамилии Баттерфляй, чтобы больше не позорить свою мать и остальную семью. Принцесса влезла на подоконник, встала в открытую оконную раму и посмотрела вниз: темный, еле освещаемый Королевский Сад, по которому она так любила гулять, где-то ходила сонная стража… Теперь все это исчезнет навсегда, но только для нее. Этот аромат цветов и свежих трав, пение ночных птиц, тусклые звезды и бесконечная небесная вечерняя синева. Как иронично — то небо, что всегда манило ее подняться ввысь и пролететь сквозь облака, теперь заберет ее к себе. Раз и навсегда. Всего один шаг и все завершится. Вся травля, ненависть и противостояние — всему придет конец. Наконец, она решилась на это и теперь нужно лишь довести дело до конца. Вдруг, Мун подумала об отце. Он же ее так любит, что будет если он узнает о гибели своей горячо любимой дочки? От этой мысли у девушки снова брызнули слезы. Но она не готова останавливаться. Всего один шаг… Прощай, папочка, прости меня за все… — ее тело почти уже выпало из окна, если бы кто-то не схватил ее за руку. — Твою мать, ты что творишь?! Совсем из ума выжила?! — крикнул Лизерд на Мун, которой уже было абсолютно все равно. — Отпусти меня! Так всем будет проще! И моей семейке, и тебе, я перестану мозолить глаза своим уродским присутствием! Отпусти мою руку! — истерично крикнула Баттерфляй, но Тоффи продолжал ее держать. — Еще чего, — парень дернул девушку на себя, что та, встав ногами на пол, сразу же упала на колени и разрыдалась. — Какого черта ты собралась это сделать? Ты совсем неадекватная? — А кому все это надо?! Мне надоела эта жизнь под страхом презрения своей семьей! Они ненавидят во в мне все! Вплоть до улыбки! Они ненавидят меня! Ящер все думал, что бы стало, если бы он не захотел спросить у принцессы о произошедшем и не вошел в ее комнату. Тогда они бы уже не сидели здесь на полу, а собрались там, на улице, разглядывать то, что осталось от старшей принцессы. От этой мысли ему стало не по себе. — Эй, успокойся, твоя тётя наплела истинную чушь. Ты не ужасна, просто они завидуют тому, что в их кругах наследница более достойная, чем все они, — уже более спокойно произнес парень. — Даже ты говорил, что мое лицо приукрасит пара шрамов… Моя сестра гораздо лучше меня, так пусть она останется единственной звездой в этой семье, а мне здесь делать нечего! — из-за слез принцессе перестало хватать воздуха и пришлось чуть-чуть успокоиться, чтобы сделать хотя-бы один полноценный вдох. — Я тебя просто злил, ты это сама прекрасно знаешь. И ты совсем не похожа на монстра. Посмотри на меня и посмотри на себя — мне ради такой девичьей кожи придется продать свою — после этой фразы у Мун вырвался громкий истерический смешок, после котрого она сразу испуганно прикрыла рот. — И что такого ужасного в твоей улыбке, что ты открыто не улыбаешься? С чего они вообще возомнили, что ты похожа на монстра? — Ну… На это простой ответ… Понимаешь, моя семья считает, что у меня слишком острые зубы, хотя среди них ни у кого таких нет. Моей сестре повезло, она правда родилась похожей на благородную мьюнианку, а мне достались все отметины о весьма необычном браке родителей, — заикаясь начала рассказывать принцесса, — Понимаешь, здесь людей приписывают к монстрам из-за врожденной повышенной агрессии и еще некоторых качеств. Так скажем, по мнению моей семьи умом они не блещут. А моя мама полюбила моего отца и он человек, — девушка отвела взгляд. — Вот это поворот, — ответил парень немного улыбнувшись. — Ты и сам знаешь, что все мьюнианцы не едят мясо, вернее едят все, кроме мяса, ибо это природой заложено. Глупая причина, но они зацепились за это… — Никогда в жизни не поверю, что все действительно настолько ужасно. Улыбнись, — попросил ящер, но в ответ получил отказ. — Нет, это выглядит ужасно. — Вот это выглядит ужасно, — Тоффи открыто улыбнулся принцессе. — А у тебя в любом случае все не настолько критично. — Это не ужасно, — усмехнулась девушка. — Ладно… Баттерфляй открыто улыбнулась, позволяя рассмотреть парню свои клыки. Ей было до жути стыдно и страшно, так как еще в детстве ей наставляли, что ее такая улыбка только портит. — Пф, это ты называешь клыками? — Лизерд рассмеялся. — Обычная, красивая улыбка. Не спорю, у твоей сестры это выглядит по-другому и до абсолютно ровных зубов, как у нее тебе далековато, но ничего страшного в этом нет. Не строй из этого трагедию и не делай из себя урода понапрасну. Просто ты немного отличаешься, вот и все. Мун немного полегчало. От слез остались только покрасневшие глаза и нос. Принцесса и подумать не могла, что помощь придет со стороны Тоффи и все еще была шокирована тем, что он сидит в этой луже слез и пытается ее в чем то убедить. В любом случае, она была ему благодарна. — И… Я хотел бы извиниться перед тобой за такое резкое поведение тогда, в школе. Ты не заслужила тех слов, что я на тебя вылил и хотел бы правда поблагодарить тебя за помощь, — ящер несколько смутился, но старался не подавать виду, хотя Баттерфляй это заметила и со слабой улыбкой ответила: — Не парься, я уже не злюсь, все в порядке. Я пожалуй прилягу в кровать, а ты иди к себе в комнату. Тебе тоже нужно отдохнуть после всего этого сегодняшнего бреда, — сказла принцесса, на что парень пожелал ей приятных снов, но уходить не собирался. — Почему ты не уходишь? Устроившись поудобнее в кресле Тоффи ответил: — Я пожалуй тут посижу одну ночь. Не очень хочется проснуться от того, что тебя пойдут соскребать с земли. Мало ли что там в твоей голове. — Уговаривать тебя бесполезно? — Бесполезно. Девушка и не стала возражать. Она лишь ушла в ванную, сняла с себя жутко неудобное платье, переоделась в пижаму и легла в кровать выключив свет. — Спокойной ночи, — тихо произнесла она. — Спокойной ночи, — раздалось в ответ и тут же тишину пронзил громкий голос: — Твою мать! Я не знала, что у тебя глаза светятся в темноте! — испуганно произнесла Баттерфляй на что Тоффи тихо усмехнулся. — Теперь знаешь, так что спи. В комнате вновь воцарилась тишина. Принцессе быстро удалось заснуть после нескольких литров пролитых слез, а Лизерд все пытался переварить, что происходит в этой семье. Унижают, презирают, доводят до состояния готовности к суициду… Что будет дальше?