Ангелочек Гарри.

*** - То есть, это действительно, в самом деле, гора золота? - дважды протерев глаза, неестественно спокойным голосом спросил Гарри стоящего рядом с ним у открытого сейфа директора Хогвартса. - Да, Гарри, это в самом деле золото, - мягко подтвердил Дамблдор. - То есть, я жил десять лет у родственников матери, считавших каждый пенни, и каждым пенни попрекавших меня, при том, что от моих родителей осталась целая гора золота? - все таким же спокойным голосом продолжил мальчик. - И как, по-вашему, я должен к вам после этого относиться? Откуда у вас вообще взялся ключ от МОЕГО сейфа? Разве Председатель Визенгамота и Верх. Чародей имеет настолько неограниченную власть? - Эм… Гарри, - чуть замялся с ответом Дамблдор. - Ключ от твоего сейфа находится у меня на вполне законных основаниях. И это не потому, что я Председатель Визенгамота. Нет. Это потому, что я являюсь твоим опекуном в мире магов. - Вы сами поняли, что сейчас сказали, мистер Дамблдор, сэр? - повернулся к старому магу мальчик. - Вы действительно только что признались в полной личной своей ответственности за мое “счастливое детство”? - пронзительные зеленые глаза маленького Поттера, казалось, смотрели при этом прямо в душу. Спокойный, чистый взгляд, от которого хотелось поежиться. Дамблдор смущенно отвел глаза первым. - Все совершают ошибки, Гарри, - произнес директор Хогвартса. - Я запомню это, мистер Дамблдор, сэр, - серьезно кивнул мальчик и вновь повернулся к сейфу. - Сколько я могу взять, сэр? - Столько, сколько считаешь нужным, - ответил все еще смущенный волшебник. - Это ведь ТВОЙ сейф. Но для покупок к школе понадобится не меньше ста галлеонов. - Сто монет? В кармане унести такое количество будет не просто, - почесал в затылке маленький Поттер. - Гринготтс может предложить вам кошелек с чарами расширения пространства, - встрял в разговор, сопровождавший их гоблин. - Всего за десять галлеонов. - Это не слишком дорого, мистер Дамблдор, сэр? - спросил мальчик у старого волшебника. - Нет, Гарри, для такой вещи эта цена приемлемая. - В таком случае, я хотел бы приобрести этот “кошелек с чарами расширения пространства”. Не могли бы вы его продать мне? - с вежливым поклоном обратился маленький Поттер к гоблину. Тот широко и довольно оскалился, после чего протянул мальчику небольшой кожаный мешочек на завязках. - Десять галлеонов будут списаны с вашего счета, мистер Поттер, - проскрипел гоблин. - Спасибо, - с поклоном ответил мальчик, принимая означенную вещь. - Я возьму пятьсот галлеонов, - проинформировал директора Хогвартса он и приступил к укладыванию монет в полученный от гоблина кошелек. До самого выхода из банка Гарри не проронил ни слова, Дамблдору же было неловко самому начинать разговор. Он допустил ошибку. Ошибку, которая заставляла полностью менять и перестраивать линию поведения. Но, легко сказать, перестраивать. Как это делать? Банк покинули молча. И какое-то время по улице шли так же не разговаривая. Потом Дамблдор все же собрался с мыслями и решил продолжить выполнение миссии этого дня: подготовить мальчика к школе. - Гарри, - прочистив горло, начал он. - Теперь, когда деньги у тебя, стоит совершить запланированные покупки. Предлагаю начать со школьных мантий. - Не имею возражений, мистер Дамблдор, сэр, - кивнул мальчик. Самое интересное, что злости и раздражения на его лице не было. Вообще ни следа того, что он затаил обиду или что-то в этом духе. Создавалось полное впечатление, что мальчик принял информацию к сведению, поставил в памяти галочку и “перелистнул страницу”, решив, что данные сведенья на этот конкретный момент не актуальны. А раз не актуальны, то не должны мешать тому, что актуально сейчас. И если это на самом деле так, то этот Гарри имеет очень опасный характер. Не для него опасный, а для его врагов: холодная голова, аналитический склад ума, умение расставлять приоритеты, целеустремленность… Том был не таким. - Традиционно, на школьных мантиях специализируется салон Мадам Малкин. Думаю, стоит закупиться там. Пусть несколько дороже, чем можно бы найти, потратив больше времени и порыскав по лавкам Косой Аллеи, но качество и скорость обслуживания… - Согласен, мистер Дамблдор, сэр. Так и поступим, - кивнул мальчик, продолжая с живым интересом поглядывать по сторонам. - Тогда, тебе вот в ту дверь, - указал пальцем на вход в лавку под вывеской, гласившей “Салон Мадам Малкин”, Дамблдор. - Думаю, ты сможешь справиться сам. Я подожду тебя в Кафе Фортескью, вот там, в конце улицы. Иначе мое присутствие рядом, создаст лишний ажиотаж. - Хорошо, мистер Дамблдор, сэр, - кивнул мальчик. - Я постараюсь справиться. Спасибо, что помните о моей просьбе, - благодарно поклонился он и двинулся в сторону указанной стариком двери. *** Драко Малфой стоял в примерочной, ожидая выполнения его заказа. Все нужные мерки с него уже были сняты, оставалось теперь только подождать. В это же время в примерочную вошел еще один мальчик, судя по всему, его возраста. Черноволосый, опрятный, аккуратно причесанный, чистенький, но одет по-маггловски и явно не в дорогие вещи. Лицо его было открытым, взгляд светлым, чистым, а легкая улыбка на губах заставляла и тех кто на него смотрит, разглаживать суровые морщинки между глаз. Вот и Драко поймал себя на том, что помимо воли уже растягивает губы в ответной улыбке. - Привет! — сказал Драко, когда незнакомый мальчик поровнялся с ним в примерочной. — Тоже в Хогвартс? — Да, — ответил тот. — Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — сообщил юный Малфой, старательно подражая манере своего отца, которого он безмерно уважал, говорить, как бы устало, и специально при этом растягивая слова. — А потом потащу их посмотреть гоночные метлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую… а потом как-нибудь тайком пронесу её в школу. - вошедший мальчик слушал его очень внимательно, даже почти убрал свою улыбку, чтобы Драко вдруг не подумал, что над ним смеются. А еще он смотрел. Смотрел своими ясными, словно небо, глазами, если бы только небо могло быть зеленого цвета. Ему, этим глазам, хотелось рассказать все, что угодно, только бы он продолжал тебя слушать еще и еще... — А у тебя есть своя собственная метла? — продолжал Драко делиться сокровенным. — Нет. — отрицательно кивнул головой тот и виновато улыбнулся. — А в квиддич играешь? — Нет, — снова виновато улыбнулся мальчик. — Ну, ничего! Уверен, в Хогвартсе ты обязательно поиграешь. А я вот играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете? — Нет, — в третий раз произнес лучезарный мальчик. — Ну, вообще-то никто заранее не знает, это уже там решат, но я знаю, что я буду в Слизерине, вся моя семья там была. А представь, если определят на Хаффлпаф, тогда я сразу уйду из школы, а ты? - на этот вопрос тот не стал отрицательно мотать головой, а просто неопределенно пожал плечами. Бегающий взгляд Драко, наконец, зацепился за прямой взгляд вошедшего мальчика и застрял. Он уже не мог, да и не хотел оторваться. Он что-то еще говорил, кажется вовсе трещал без умолку. Обладатель этих магнетических глаз вроде бы что-то спрашивал, поддакивал, еще спрашивал, но Драко уже не помнил, о чем именно они тогда говорили. Он только помнил, что беседа была приятной для них обоих, что с этим мальчиком интересно общаться, он хороший, понимающий собеседник. Потом зашла Мадам Малкин и вручила им обоим их заказы. Снаружи, у дверей им пришлось расстаться. Драко пошел искать отца, а лучезарный мальчик двинулся в сторону Кафе Фортескью. Встретив Малфоя-старшего, Малфой-младший сгрузил купленные мантии домовому эльфу, который тут же доставил их домой. Сам же мальчик хотел было рассказать отцу что-то интересное, да вот беда - позабыл что. Ну, да забыл, значит - это что-то было не важным. Важную вещь не забудешь… *** Дамблдор сидел в Кафе Фортескью и дожидался юного Поттера, неспешно размышляя за розеточкой прекрасного мороженого. Мальчик. Избранный. Гарри Поттер. Мальчик-который-выжил. Очень интересный мальчик. Думающий. Спокойный. Уравновешенный. За открытым взглядом и солнечной улыбкой его таится недюжинный ум и целеустремленность… Надо же: пять раз ловить сов, чтобы отправить их с письмом в Хогвартс, при том, что совершенно точно знает, что они туда не долетят. Спокойно, планомерно, уверенно. Никаких вспышек при встрече с настоящим волшебством, только удовлетворение от качественно проделанной работы. Ни злобы, ни агрессии, даже когда Петунья “раскрыла ему глаза” на положение дел. То же самое и в банке, у хранилища. Тоже, никакой злобы, никакой агрессии. Только констатация факта и внесение его в картину мира. Даже обиды никакой. А какие окклюменционные щиты… Директор Хогвартса с такой мощной природной защитой разума встречался впервые. Абсолют. Гладь воды. Штиль. Безоблачное небо. Поверхность зеркала. Ни щелочки, ни царапинки, ни морщинки - ничего, за что бы можно было зацепиться. Мальчик не пытался прятать взгляд, не отводил глаза, зрительный контакт был четким и надежным почти постоянно, но при этом, пробиться все равно, что ковырять ножом небо: вроде бы вот оно, руку протяни, а достать не получается. Зацепиться не за что. Дамблдор был Мастером Легелиментом. И, как Мастер, мог сказать - искуственно такую защиту не построишь. Только от природы, только от рождения. Дар Магии. Такое возможно. Каких только Даров в истории не отметилось, так что возможен и такой. А искусственно… Искусственно такую защиту создать невозможно, для этого надо как минимум совершенно не испытывать эмоций. Совсем. Иметь кристально чистый и холодный разум. А такое никому не под силу. Собственно Мастера Окклюменты стараются приблизить свой разум к такому абсолюту, но на то он и абсолют, что достичь его невозможно, поэтому они держат “щиты”, “стены”, строят “лабиринты”, ставят “ловушки”... Много разных приемов. Но здесь же: защита, заключающаяся в полном отсутствии защиты. Отсутствие сопротивления. Пустота. Небо. Гладь. Космос… Уникальный мальчик. Собственно, может быть он и пережил Аваду именно из-за этого дара? Может быть знаменитая неотразимая Авада Кедавра - ментальное заклинание? Как и Круциатус? Как и Империус? Ведь существует же заклятие Легелименс, позволяющее проникать в чужой разум даже не сведущему в легелименции волшебнику (хоть там и требуется все равно знать некие основы ментальной науки, иначе можно просто потеряться с непривычки в чужом и своем разуме), так почему не быть заклинанию, выполняющему один единственный ментальный прием? Один единственный ментальный посыл: Умри! Подчинись! Испытай боль! Над этим всем надо хорошенько поразмыслить. Потом. Не сейчас. Мальчик должен вот-вот вернуться. Но вернулся он только через полчаса после этого “вот-вот”. - Что-то случилось, Гарри? Ты долго, - обеспокоенно спросил Дамблдор. - Нет. Все в порядке, сэр. Просто встретил в магазине мальчика и разболтался с ним. Мне ведь все интересно в этом волшебном мире. Вот и позабыл о времени, - смущенно улыбнулся юный Поттер. - Надо же, - по-доброму улыбнулся старый волшебник. - А что за мальчик? - Он не представился, - пожал плечами Гарри. - Я, впрочем, тоже. А так, у него странно-белые волосы, он растягивает слова при разговоре, и через слово поминает своего отца, словно своего мнения не имеет вовсе. Вы знаете такого? - Скорее уж я знаю его отца, - усмехнулся в усы Дамблдор. - Он когда-то учился у меня в Хогвартсе. Люциус Малфой его зовут. И в свои одиннадцать он был точно таким, как ты сейчас описал. У него есть сынишка, Драко. Возможно, ты встретился именно с ним? - Может быть, - согласился Гарри. - А я похож на своего отца? Он ведь тоже учился в Хогвартсе? - Внешне - да. Даже очень, - задумался Директор Школы юных волшебников. - Глаза только мамины. А вот характером… Ты не похож вообще ни на кого, из тех, с кем я знаком. - А на каком факультете учился мой отец? - все так же, как и раньше, глядя своими зелеными небесно чистыми глазами прямо в глаза старого волшебника, скрытые за очками-половинками, спрашивал мальчик. Этим глазам хотелось отвечать. Дамблдор сам себе подивился. Давно он не поддавался на чье-то обаяние. Обычно уж он сам выступал в качестве человека, вызывающего доверие и располагающего к себе собеседника. Это заставило его подобраться и тщательнее следить за своими словами. В таком состоянии люди могут сболтнуть лишнее. Уж, это он знал на многих примерах из собственного опыта. Да уж, хорошенький подарочек ждет Профессоров Хогвартса, отвел взгляд Дамблдор. - На Гриффиндоре, Гарри, - ответил он. - А мама? - Тоже на Гриффиндоре, Гарри. Такое случается достаточно часто, ведь на факультетах Хогвартса собираются люди с более или менее схожими интересами, темпераментом, характером… Правда и межфакультетские пары, также не редкость. - А сколько всего факультетов в Хогвартсе? Мальчик упомянул два: Слизерин и Хаффлпафф, - продолжил спрашивать юный Поттер. - Есть еще один, Гарри: Рэйвенкло. Всего их четыре, - ответил Дамблдор. - А какой из них хуже? Мальчик сказал, что самый лучший - это Слизерин. Это так? - чуть склонил голову в лево Поттер. - Нет “плохих” или “хороших” факультетов, Гарри. Просто отец Драко, Люциус, учился на Слизерине, как и его отец, Абраксас. Вот для Драко Слизерин и является самым лучшим факультетом. - А они чем-то различаются? Программа обучения на факультетах разная? - Нет, Гарри, программа обучения от факультета почти не зависит, - покачал головой и мягко улыбнулся Дамблдор. - А в чем тогда смысл факультетского деления? Насколько я понял из разговора с тем мальчиком, оно очень важную роль играет в жизни студентов. - На факультеты студенты распределяются по склонностям характера, темпераменту, примерному ритму в котором они способны обучаться. В первую очередь это делается для того, чтобы ученикам самим было комфортно учиться друг с другом. Что бы у них были близкие интересы… - А Профессорам было проще составлять учебные планы и выбирать приемы обучения конкретных групп студентов, ведь в них подобраны сходные по психотипу студенты? Разумно, - кивнул сам себе юный Поттер. - “Психотип”? - удивился Дамблдор. - Не слишком сложное слово для одиннадцатилетнего мальчика? Где ты его слышал? - Я люблю читать, мистер Дамблдор, сэр. В школе неплохая библиотека. Там есть книги по психологии и педагогике. Очень занимательное чтиво… Помогает в самообучении: если применять педагогические приемы к самому себе - получается интересно. - Ты знаешь, что ты очень необычный мальчик? - серьезно сказал Дамблдор, поправив свои очки-половинки. - Мне говорили об этом, - кивнул тот. - Школьный доктор считает, что это из-за детской травмы, полученной мной в аварии, где погибли родители. Он считает, что моя “необычность” является некой компенсаторной реакцией на травмирующее событие. Что таким способом мое сознание отгораживается от боли потери и осознания случившейся личностной катастрофы… Да и сама физическая травма головы влияет. Ведь мои проблемы со зрением, как считают доктора, являются прямым следствием удара, оставившего этот шрам. Мозг человека мало изучен, так что… - мальчик развел руками, будто бы извиняясь. Они помолчали. - Не знал, что ты посещаешь психолога, - пожевав губами, сказал Дамблдор. - На этом настоял учитель в школе. Его пугала моя усидчивость и непохожесть на других детей, - светло улыбнулся Гарри. - Я ему за это очень благодарен. - Почему? - Психологи такие смешные, - пожал плечами тот. - И у них интересные книжки. - Понятно, - улыбнулся в ответ Дамблдор. - Что ж, думаю стоит отправиться и завершить наши покупки к школе? Побеседовать о разных смешных вещах ведь мы сможем и в самой школе. Ты ведь будешь иногда заходить ко мне, Гарри? На чай с лимонными дольками? - Почему бы и нет, мистер Дамблдор, сэр, - поправил челку, скрывающую шрам, мальчик. - Вы тоже смешной. У вас должны быть интересные книжки… ***