Ангелочек Гарри.

*** Гилдерой сидел в одном из уличных кафе Западного Берлина и делал правки в своей рукописи, попивая сок из высокого прозрачного стакана. Мужчина тяжело вздохнул и, отложив дорогую перьевую ручку в сторону, откинулся на спинку пластикового “плетеного” кресла. Вот уже третий год, как он оставил службу обливейтора в своей родной тихой Британии и мотается по миру, удовлетворяя свою давнюю мечту о путешествиях и свободной жизни. И примерно столько же мир магглов бурлит и сходит с ума. Писатель, а Гилдерой Локхарт за эти несколько лет умудрился стать настоящим, признанным и даже популярным писателем в мире магии, его книги шли немалыми тиражами и приносили неплохой доход, отодвинул рукопись на край стола, а из поясной сумки (обретшей в последнее время немалую популярность в маггловском обществе) достал маггловскую тетрадь а-пятого формата в твердом “крокодиловой кожи” переплете и раскрыл ее. Внутри были даты, фамилии, “протоколы” допросов свидетелей, вклеенные фото и колдографии… Собственное, не то, чтобы расследование, но что-то вроде того. Обливейторы бывшими не бывают. Не отпускало его то, последнее дело двух с чем-то летней давности, с нападением ирландцев на Дырявый Котел, ставшее поводом для окончательного его ухода со службы. Будоражило своей дерзостью, ставящей мир с ног на голову невероятностью, немыслимостью, дразнило нераскрытостью… Коллеги ведь его просто закрыли, не став копать дальше: не угрожает Статуту и пикси с ним. Именно это и заставило тогда уйти Гилдероя: Дело Века, как минимум Событие Десятилетия! А расследовать никто не стал, вот как так? И ведь далеко не первый подобный случай. А незаконченные, недоделанные дела Локхарта раздражали, действовали на нервы, злили, в конце концов. Вот и ушел он из Министерства. На вольные хлеба. А дело… Это дело стало просто маленьким хобби эксцентричного писателя-ловеласа. И он немножечко его копнул, еще до отъезда своего из Британии. Найти удалось не так уж много: всего лишь лабораторию, в которой изготавливались именно те наркотики, следы употребления которых были в тех террористах. Сгоревшую лабораторию и кучу трупов. Вся преступная группировка, владевшая ранее этой лабораторией была вырезана до последнего своего члена: пятьдесят два человека. И все они были убиты в течении трех дней. Дело, естественно, закрыли, благо, там улики вели к конкурирующей преступной группировке. Была проведена операция по захвату… В результате которой живыми взять удалось только мелких сошек, ничего не знавших и в “войне группировок” не участвовавших. Вот только один из экспертов, после полулитра виски, поделился со своим лучшим другом Гилом, сидящим рядом в том же баре и щедро подливающим в его стакан, что “***ня все это!”. Весь его немалый (а двадцать лет, это и правда не малый) опыт буквально кричит о том, что убийца был один! Суперпрофи, старавшийся изобразить “бандитский почерк”. Очень старательный и педантичный, крайне внимательный к мелочам. Настолько, что “картинку” нарисовал идеальную. Но в том-то и дело, что слишком идеальную. И все ему поверили, все кроме него, Норберта Уильемса, который на этой работе собаку съел! Че, не веришь? Сырую, на спор, за ящик виски! А еще этот Норберт сомневался, но поделился предположением, что убийца был маленького роста. Даже очень маленького. Прямых указаний на это нет, но общее ощущение, характер повреждений и места расположений тел… Он слишком большой акцент делал на имитацию нескольких людей, преимущественно высокого роста. Слишком. Но то, что одинаково владеет и правой, и левой рукой - это точно. Жаль только, что умер в тот день в этом же баре старый алкаш, эксперт районного отдела полиции Лондона, Норберт Уильямс. Поскользнулся в туалете и ударился виском об угол писсуара. Бывает. Дело житейское, особенно учитывая, что в нем уже к тому моменту больше литра дрянного дешевого виски сидело, то вообще ничего удивительного. Вот только Локхарт готов был поставить про заклад все свое выходное пособие, что этот Норберт в таком состоянии мог не то, что в сортир нормально сходить, а даже вскрытие провести и нормальный отчет составить. Кстати, Артур Голби скончался через четыре дня после нападения на Дырявый Котел. Сердечный приступ, бывает. Наемник, стрелявший в них тогда на свалке, через пять дней повесился в камере на сплетеной из распущенного на ленточки матраса веревке… В тот момент Локхарт счел за лучшее свалить из Британии куда подальше, сразу, как узнал о смерти последнего. Жить хотелось больше, чем раскрыть какое-то там дело, пусть даже Дело Десятилетия. Он тогда завел эту тетрадь, зачаровал и вписал, вклеил все собранные материалы по “Делу Ирландцев”, как он его озаглавил, и убыл в Европу. Дело Ирландцев, к сожалению, на этом не кончилось. Да, всю ячейку ИРА после нападения на Дырявый Котел повязали и сдали властям. Те рассажали голубчиков по камерам, принялись вести допросы… В результате которых все они в течении месяца скончались. Причем одна из видеозаписей одного из допросов попала к КГБ. И Советы эту пленку радостно опубликовали. Британцы возмутились, заорали, что это подстава, что видео ненастоящее… Только было поздно. Да и видео было подлинным. Ирландия возмутилась. Начались вооруженные беспорядки, погромы. Королева ввела войска… Как уж так случилось, что Королевская Семья оказалась в одно время, в одном месте, но случилось. Да еще и Испанский Король с сыном присутствовали с дружеским визитом… Прямо в Букенгемский Дворец пробилась вооруженная до зубов группа Ирландских террористов и… в прямом эфире казнила всю Английскую Королевскую Семью. А заодно и Испанского Короля с сыном. Вся казнь заняла не больше минуты: быстрое зачитывание обвинений с параллельным пусканием пули в затылок поочередно каждому из присутствующих. Стрелявшего на записи было не видно, только его пистолет: Кольт М1911. Живых свидетелей казни не осталось, так что, кто именно из террористов стрелял, доподлинно установить не удалось, так как в следах пороха были все трупы (а после штурма только трупы и остались), а сам исторический пистолет лежал на коленях у королевы. Съемочная группа, ведшая трансляцию, также штурм не пережила. Шум, конечно, поднялся во всем мире жуткий. Причем, не только в маггловском, но и магическом: событие же из ряда вон… На этом фоне почти незаметно скончались в несчастных случаях в течении трех месяцев и оставшиеся члены Испанской Королевской Семьи. В тот год еще многих королей и королев пытались убить, по всей Европе, Африке, Азии, даже кого-то действительно удалось, но лично Локхарт те случаи записал себе просто, как подражателей. Через месяц после Теракта (именно с большой буквы) в Ватикане умер Папа. Скончался от болезни, ничего подозрительного. Вот только на Конклаве, долженствующем возвести на Святой Престол нового Папу, исламский террорист-смертник распылил боевое отравляющее вещество VX, фактически обезглавив Римскую Католическую Церковь. Шум поднялся еще больший, чем после смерти Английской Королевской Семьи. Да еще и ответственность за этот новый Теракт (и тоже с большой буквы) взяли сразу несколько исламских радикальных организаций, да еще и сделав заявления одно провокационнее другого. Как итог запылала вся Западная Европа, весь Ближний Восток… и Соединенные Штаты заодно, так как религиозный фанатизм там был еще похлеще, чем в Старушке Европе. В поднявшемся повсеместном террористическом хаосе, кто-то открыл охоту на Ротшильдов. И охоту успешную: ровно через месяц этот клан перестал существовать. Еще через месяц та же судьба постигла Рокфеллеров. Еще через месяц Барухи так же были стерты с лица земли. В списке Локхарта были еще интересные фамилии, прекратившие существовать в этот период времени. Много фамилий. Просто эти были первыми и самыми громкими. Но и сам Гилдерой не был до конца уверен, что отметил всех, так как хаос был действительно страшнейший: взрывы, погромы, угоны самолетов, вырезание церквей и мечетей случались чуть ли не каждый день, а то и не по разу. Религиозная война набирала обороты и собирала свою жатву. Без вредноскопа в кармане стало небезопасно передвигаться по улицам городов даже волшебникам… В Советах удивлялись не долго. Полугода не прошло, как занявший новоучрежденную должность Президента СССР Михаил Горбачев выступил перед Президиумом в прямом эфире с саморазоблачительной речью, в которой признался, что вел подрывную и антисоветскую деятельность по заданию Британских спецслужб и получал за это деньги. В том числе и лично от покойного Ротшильда, как и некоторые указания. В конце этой речи Горбачев застрелился. В течении недели погибло еще полтора десятка политических деятелей от разных причин, как бытовых, так и криминальных. Среди них были: Ельцин, Черномырдин, Зюганов, Бурбулис, Гайдар, Громов, Руцкой и другие. Одновременно с этим пошли чистки, хлеще чем в тридцать седьмом. Железный Занавес, вроде бы приподнятый до этого, рухнул обратно и стал еще толще, жестче и непрогляднее. Председатель Комитета Государственной Безопасности вынужден был ввести Чрезвычайное Положение, вручить Комитету Чрезвычайные Полномочия… В общем в Советах начался форменный ад. Локхарт тогда еле сбежал с их территории, даже учитывая свои способности волшебника. С тех пор он почти год уже сидел в Западном Берлине, как самом безопасном в этом сошедшем с ума мире месте и писал свои книги. Путешествовать особенно-то больше не тянуло. Хотелось вернуться в Британию, но было пока страшновато, слишком уж там было неспокойно. Гилдерой хлебнул еще сока, полистал свою заветную тетрадку, нового ничего добавлять не стал, закрыл ее и убрал в поясную сумку, зачарованную на расширение пространства, из которой он до этого и достал. Он придвинул обратно свою рукопись и принялся трудиться над текстом, так как галеоны и слава сами себя не заработают, а хобби – это только хобби… *** В лавку Оливандера вошли двое: пожилой длиннобородый волшебник в расшитой звездами мантии и остроконечном колпаке и одиннадцатилетний мальчик в маггловском аккуратном костюмчике. Мальчик с радостным интересом крутил по сторонам головой, старик мягко улыбался в бороду. Они вошли и остановились в центре пустого пространства, свободного от стелажей и полок с коробками волшебных палочек на них. В следующий момент произошло практически одновременно два события: сзади них непонятно как и откуда появился другой старик с белесыми глазами, и мальчик с места прыгнул-нырнул за ближайший стелаж и пропал там. Дамблдор, а вошедший с мальчиком старик в мантии и колпаке, был именно им, после нескольких секунд растерянного молчания, громко прокашлялся. - Отменная реакция, Гарри, - сказал он. - Возможно, когда-нибудь при встрече с настоящей опасностью она спасет тебе жизнь, - даже легонечко похлопал он пару раз в ладоши. - Но сейчас тебе здесь ничего не угрожает, мальчик мой, так что можешь вылезать, мистер Оливандер не кусается, - после этих слов к двум старикам из-за стелажей, только совершенно с другой стороны, не с той, куда нырял, вышел покрасневший, смущенный и немного пыльный мальчик с паутиной на ухе. - Извините, сэр, вы меня напугали, - признался он с небольшим поклоном. — О, да. — Старичок покивал головой. — Да, да. Я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер. — Это был не вопрос, а утверждение. — У вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы. Мистер Олливандер приблизился к Гарри почти вплотную. Мальчик с выражением восторженного внимания смотрел прямо в эти серебристые глаза, не отводя взгляда. — А вот твой отец предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что твой отец предпочел эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника. Мистер Олливандер стоял так близко к Гарри, что их носы почти соприкасались, так, что юный Поттер даже мог видеть свое отражение в затуманенных глазах старика. — А, вот куда… Мистер Олливандер вытянул длинный белый палец и коснулся шрама на лбу Гарри. — Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, — мягко произнес он. — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках… Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы… Он потряс головой, и вдруг повернулся к Дамблдору. — Здравствуй, Альбус, - улыбнулся он. – Давно ты не заходил ко мне. Не ожидал, что ты лично захочешь помочь Гарри Поттеру обрести его первую Волшебную Палочку... – Здравствуй, Гарик, - ответно улыбнулся Дамблдор. – Действительно, решил подразмять свои старые кости ради столь удивительного молодого человека. Но, не будем его томить. Вряд-ли ему интересны наши стариковские разговоры… – Пожалуй, – согласился Мастер Оливандер. — Ладно, а теперь вы, мистер Поттер. Дайте мне подумать. — Он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями. — Какой рукой вы держите палочку? — Я?.. — замялся Гарри. — Я амбидекстр, сэр. Это значит, что совершенно одинаково владею и правой, и левой рукой. – Вот как? - изумился в слух Мастер Оливандер. Дамблдор также был удивлен. – Что ж, вытяните сначала правую руку. Вот так. Старичок начал измерять правую руку Гарри. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, от колена до подмышки, и еще зачем-то измерил окружность головы. Затем проделал все те же манипуляции, но с левой рукой. Измерять окружность головы повторно он, правда, не стал. — Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, — пояснял старичок, проводя свои измерения. — Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И, конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой. Мальчик с веселым интересом наблюдал, как оставшаяся без пальцев хозяина, линейка сама его измеряет, а мистер Олливандер давно отошел к полкам и снимает с них одну коробочку за другой. — Достаточно, — сказал он, и линейка упала на пол. — Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите её и взмахните. Гарри взял палочку в правую руку и взмахнул ей, как просил хозяин заведения. Безо всякого эффекта, впрочем. — Эта не подходит, возьмем следующую. Клен и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлесткая. Пробуйте, – Гарри попробовал, с совершенно тем же эффектом. — Нет, нет, берите эту — эбеновое дерево и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте её. Гарри пробовал. И снова пробовал. И еще раз попробовал. С совершенно одинаковым результатом - нулевым. Оливандер предлагал новые и новые варианты, а Дамблдор начинал хмуриться. – Прервитесь на минуточку, - внезапно попросил он. - Гарри, попробуй не просто взмахнуть палочкой, а выполнить вот такое движение и произнести “Люмос”, - показал старый волшебник простое движение элементарного заклинания. Мальчик послушно повторил его той палочкой, что была у него в руке в данный момент. После короткого слова-активатора на кончике палочки вспыхнул мягкий ровный свет. Гарри, не опуская палочки, левой рукой взял другую, ту, что лежала ближе к нему. Выполнил такое же движение и произнес то же слово. И результат получил такой же. И свет был такой же ровный и яркий. Мальчик задумчиво нахмурился. – А как теперь его погасить, мистер Дамблдор, сэр? - поинтересовался он у своего сопровождающего. – Скажи: “Нокс”, – улыбнулся тот. Мальчик сделал это и палочки послушно погасли. Он повторил предыдущее движение, но уже одновременно двумя палочками, произнеся слово-активатор. Результат остался прежним: обе палочки светили одинаково. Тогда он погасил их, поменял палочки местами и выполнил заклинание еще раз. Снова ни одна из палочек не светила ярче. Два ровных одинаковых “огонька”. – Забавно, - сказал юный Поттер. - Я чувствую, что они словно бы “сопротивляются” моему заклинанию. Причем по-разному. Но я могу “продавить” их. Так и должно быть? – У тебя потрясающий контроль, Гарри, - улыбнулся Дамблдор. - Не каждому волшебнику удается повторить одно и то же заклинание в точности два раза. В точности, то есть с совершенно одинаковым эффектом. А ты: трижды, с двух рук, да еще незнакомыми палочками… – Это плохо? – уточнил мальчик. – Нет, просто необычно, – мягко улыбнулся Дамблдор. – Я могу продолжить? – немного сердито спросил Мастер Оливандер. – Да-да, конечно, - извиняющимся жестом поднял руки перед собой Дамблдор. И снова потянулись пробы палочек, одна за одной, одна за одной. Гора опробованных палочек, складываемых мистером Олливандером на стул, становилась всё выше и выше. Но мистера Олливандера это почему-то вовсе не утомляло, а, наоборот, ужасно радовало. Чем больше коробочек он снимал с полок, тем счастливее выглядел. — А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно… а кстати… действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая, прекрасная палочка. Гарри взял палочку, которую протягивал ему мистер Олливандер и замер. Оливандер было потянулся к нему, но тот остановил его жестом свободной руки. Выполнил заклинание и расплылся в радостной улыбке. — О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно. Так, так, так… очень любопытно… чрезвычайно любопытно… Мистер Олливандер уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать её в коричневую бумагу, продолжая бормотать: — Любопытно… очень любопытно… — Извините, — спросил Гарри, — что именно кажется вам любопытным? Мистер Олливандер уставился на Гарри своими выцветшими глазами. — Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри вашей палочки — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что её сестра, которой досталось второе перо того феникса… Что ж, зачем от вас скрывать — её сестра оставила на вашем лбу этот шрам. Гарри судорожно вздохнул. — Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь — судьба. Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел — да, ужасных, но всё же великих. Гарри нахмурился. – То есть, для левой руки вы мне палочку подобрать не сможете? - спросил он. - А где находится та палочка, что была у Того-Кого-Все-Боятся-Называть-По-Имени? Он ведь погиб? Значит она сейчас свободна? – от такой формулировки вопросов оба старых волшебника даже растерялись. – К сожалению, я не знаю, где сейчас палочка Того-Кого-Нельзя-Называть, - первым совладал с собой Дамблдор. - Понимаешь, Гарри, была война… неразбериха… – Мистер Дамблдор, сэр, - повернулся к своему сопровождающему юный Поттер. – Я ведь правильно понимаю: палочка - это оружие? Да, она инструмент, но еще она и оружие. Разве у вас не ведется учет оружия? Нет никакого контроля за его продажей, хранением и использованием? – Эм… - снова был поставлен в тупик вопросом Дамблдор. - На самом деле контроль есть. Но только за палочками несовершеннолетних волшебников и то только вне зон защищенных от внимания магглов, там где юный волшебник неосторожным колдовством может нарушить Статут Секретности. Кстати, за использование палочки вне школы, студенту грозит отчисление из Хогвартса. Также он будет лишён палочки и изгнан из волшебного сообщества с запретом когда либо колдовать. Помни об этом, Гарри. – Вне стен школы или “вне зон защищенных от внимания магглов, там где юный волшебник неосторожным колдовством может нарушить Статут Секретности”? - в точности процитировал своего опекуна Гарри. Дамблдор кашлянул, скрывая за кашлем смущение. Видимо обаяние мальчика смогло-таки пробиться через его самоконтроль, так что старый волшебник одернул сам себя и напомнил, что с этим мальчиком надо быть аккуратнее и осторожнее. – Второе, Гарри, - со вздохом признал Дамблдор. Прямо врать этому мальчику он не решался, доверяя своей интуиции и опыту. Ложь могла в будущем сильно выйти ему боком, учитывая высокие аналитические способности юного Поттера. – Но, все равно, лучше не пытаться колдовать без присмотра взрослых волшебников, даже когда ты находишься в Мире Магов. Это опасно, – Гарри кивнул, показывая, что принял информацию к сведению. – Что ж, - снова вернул себе присущее ему открытое светлое выражение лица с легкой радостной улыбкой он. – Значит придется найти ее самостоятельно. Найти и забрать себе. – То есть “забрать”? - напрягся Дамблдор. – Купить, выменять, выиграть, украсть, забрать с трупа, - перечислил юный волшебник. - Какой вариант считается у магов приемлемым? Оливандер от этих слов мальчика вздрогнул, вспомнив о ЧЬЕЙ именно палочке идет речь. – Думаю, первые три, - решил отреагировать, как на шутку, Дамблдор. – Хорошо, - кивнул Поттер. - Тогда я покупаю эту палочку и вот ту, что из манцинеллы с сердцевиной из клыка фестрала, она меньше других мне сопротивлялась. – Одиннадцать дюймов? – уточнил Оливандер. – Совершенно верно, - кивнул Гарри. – Тридцать пять галлеонов, - назвал Мастер цену и, как бы извиняясь, добавил. - Манцинелла очень дорогой материал. Ее очень трудно добывать. Трудно и опасно. – Я читал про нее, - кивнул мальчик и, не торгуясь, расплатился с Мастером. – Что ж, - положил руку на плечо Поттера Дамблдор, когда обе палочки были упакованы. - Пора прощаться. Вот билет на Хогвартс-экспрес. Он отходит с Кингс-Кросс от платформы девять и три четверти. Время и дата отправления на нем указаны. Сейчас я перенесу нас обратно к дому твоих дяди и тети. Жду с нетерпеньем нового учебного года. Помни, ты обещал иногда заходить, - улыбнулся старый волшебник. В следующий миг они аппарировали. ***