***
Четыре госпереворота за месяц и вспыхнувшая война в Персидском Заливе. Пардон, «миротворческая операция по защите прав личности и демократических ценностей». С горящими нефтяными вышками, расстрелами городов со спутников, бомбардировками нефтехранилищ затоплением кораблей прямо в порту… Да уж, поставил установку на «международное сотрудничество». И ведь на «амбидекстра» не свалишь, совершенно логичные последствия вмешательства самого Гилдероя. Смотреть телевизор резко расхотелось. Локхарт «щёлкнул» пультом, выключая «ящик» с новостным каналом. На настенном календаре значилось «30 июля», завтра надо было отправляться в путь, чтобы с 1-ого августа приступить к своим обязанностям Профессора Хогвартса. На душе было тоскливо. Кошки скребли с такой силой, что казалось, ещё чуть-чуть и кровь «души» изо рта польётся. А потом и вовсе «душа» будет разорвана ими на мелкие бесполезные кусочки. Умирать не хотелось. Уезжать не хотелось. Расставаться с Ольгой не хотелось. Взять её с собой невозможно. Молчать дальше невыносимо. Ольга принимала душ. Локхарт сидел в кресле. Он достал свою «крокодиловую» тетрадь, отменил трансфигурацию волшебной палочки в татуировку вокруг правого запястья. Гилдерой не признавал всяческих чехлов и «кобур» для волшебных палочек, даже зачарованных. Он, не безосновательно считал, что оружие, а волшебная палочка — это оружие мага, должно быть надёжно спрятано и доступно всегда, даже в душе, в постели и в туалете. Кобура, не важно с каким креплением, к ноге, к руке, к поясу, не могла обеспечить такой сохранности и быстро-доступности. А вот Трансфигурация, а тем более Продвинутая Трансфигурация — вполне. «Магия может всё», — гласит формула Дамблдора. «Что угодно может быть преобразовано во что угодно», — утверждает Закон Гэмпа в общем случае. Так почему нельзя трансфигурировать волшебную палочку в татуировку? Учитывая, что обратная трансфигурация занимает доли секунды у опытного волшебника. Ответ — можно и нужно! Гилдерой вздохнул и принялся слой за слоем снимать чары с этой тетради. Потом превращать колдографии в застывшие маггловские снимки и скрывать чарами всё, что хоть как-то затрагивает волшебный мир или не относится к делу «невысокого амбидекстра». Исчезли первые две странички. Но осталось ещё больше половины толстенной тетради. Затем Локхарт положил тетрадь на тумбочку, а палочку вернул обратно на запястье, вновь украсившееся затейливой вязью татуировки-браслета, формой и рисунком никак не напоминающих ничего связанного с волшебством или конкретно волшебной палочкой.***
— Тебя что-то беспокоит, милый, — нежно обняла и прошептала на ушко Ольга всё так же продолжающему сидеть перед выключенным телевизором с хмурым видом Гилдерою. — Да, любимая, — тяжело вздохнул он. До этого он никогда так не называл девушку. Не признавал наличие чувств к ней даже перед самим собой. Сейчас же… ощущая дыхание Смерти за спиной… а, нет, сейчас это было дыхание Ольги. Ну, не суть. — Любимая? — удивилась девушка, затем потёрлась носом о его шею. — Это считать запоздалым признанием? Тем, которого я от тебя так и не услышала? — лукаво спросила она, обходя кресло и усаживаясь на колени к своему мужчине. — Да, — без колебаний ответил Локхарт. Просто подтвердил факт. Довольно сухо. — Так, — нахмурилась девушка. — Вижу, дело серьёзное. Так что случилось? Расскажи, станет легче. — Я завтра должен уехать. — Не беда — уедем вместе. — Не получится, — вздохнул писатель. — У меня Контракт на преподавание в одной частной закрытой школе-пансионате. Он заключён ещё до нашей встречи с тобой… по ошибке… моей ошибке. Я не могу его не выполнить и не могу разорвать. Условий для проживания посторонних в этой школе нет. Расположена она в малонаселённом районе, и рядом нет мест для проживания. Я буду обязан проживать в школе безотлучно до Рождественских каникул и после них до окончания учебного года. — Что ж, — задумалась девушка. — Разлука неприятна, но разлука — не катастрофа… Я дождусь тебя, Гилли, не сомневайся. — Даже не думал, — признался Локхарт. — Дело не в разлуке… точнее не совсем в ней. — То есть? — нахмурилась она. — Понимаешь, Ольга… я просто боюсь. — Боишься? Ты? — удивилась девушка. — Не замечала в тебе раньше робости. Мне казалось, что ты даже слова такого — «страх» не ведаешь. Когда ты с беспечным подмигиванием спиной вперёд, кульбитом выходил из самолёта на прошлых выходных… Или это был не первый твой прыжок с парашютом? — Да причём тут это, — отмахнулся Локхарт. — Чего там бояться-то? Подумаешь высота… — Так ЧЕГО же ты боишься? — Прошлого преподавателя… того, на чьё место меня взяли… его выманили ночью в лес и снесли голову из двеннадцатимиллиметровой снайперской винтовки. Тихо, практически тайно, похоронили на местном кладбище под голым камнем с номерной табличкой вместо имени… Был во… человек и нет человека… — хмуро рассказал Локхарт. — Снайперская винтовка? Могила без креста и имени? Да что ж это за школа такая?! — ужаснулась Ольга. — Элитная британская школа, — пожал плечами Локхарт. — А ещё нас, русских, сумасшедшими агрессивными варварами считают, — хмыкнула Ольга. — Тут не совсем в этом дело… — вздохнул мужчина. — А что за тетрадка? — заинтересовалась девушка, заметив ту на тумбочке. — Раньше у тебя такой не видела. Красивая. Можно? — Возьми, — снова пожал плечами мужчина. — Только в ней мало приятного. — То есть? — не торопилась прикасаться к предмету разговора девушка. — В ней все данные одного моего неофициального расследования… Пять лет собирал, после ухода из… — прервал сам себя Локхарт, чуть не сболтнувший лишнего. — «Из»? — склонила к плечу голову девушка. — Эм… Оленька… дело в том… что я раньше работал… в «органах»… — Разведка? Ми-6?— с каким-то даже весельем переспросила Ольга, в глазах которой плясали озорные искорки. — Что-то типа того, — улыбнулся Локхарт. — Нельзя говорить. Ты же понимаешь? — «Подписка»? — Она самая, — кивнул мужчина, прикинув, что Неприложный Обет так тоже можно назвать. — То есть, то, что в этой тетрадке — секретно? — уточнила девушка. — Гилли! Ты полон сюрпризов! А «Школа» — это… ? — Нет там ничего секретного, — поморщился и отмахнулся Гилдерой. — А Школа — это просто школа. — Ути-пути! — Ольга шутливо чмокнула своего мужчину в кончик носа. Затем всё же взяла с тумбочки тетрадку и открыла её на первой странице. — А говорил: «ничего секретного»! — В смысле? — не понял её Локхарт. — В прямом! Грифы «Совершенно Секретно» и «Хранить Вечно» Ми-6 на первом же материале! — возмутилась Ольга, но листать не прекратила. — О! А вот тут уже Секретная Служба Её Величества… Так, это просто полицейские отчёты… отчёты, отчёты, отчёты, протоколы допросов… О! Моссад… ЦРУ… БНД… DGSE… Конгрегация священной канцелярии… Ух ты! Даже КГБ!.. О! А это же ты на фотографии! А кто это рядом? Стоп-стоп-стоп! Это же Председатель Комитета Гос. Безопасности лично! Так, а это Министр Энергетики и Электрификации! Кто же вы, мистер Локхарт? — заглянула она ему в глаза, оторвавшись от тетрадки. — Эм… — Гилдерой покраснел и растерянно почесал в затылке. Дело в том, что он настолько привык шариться в архивах и головах любых маггловских служб и спецслужб, что уже давным давно не обращал внимания ни на какие «грифы» и их смехотворную «секретность». Для него это были не более, чем пустые, ничего не значащие рисунки, только отвлекающие своей яркостью от основной указанной в них информации. А для переноса данных в свою тетрадку, он использовал заклинания копирования и вечного приклеивания, не заморачиваясь переписыванием… Вот и попал в крайне неоднозначную ситуацию теперь, показав эту тетрадь немагу. — Ладно, не говори. Понимаю, «подписка». Ещё бы понять, чья именно, учитывая ТАКИЕ документы в тетрадочке с ЧАСТНЫМ расследованием «простого» ПИСАТЕЛЯ. Зато, теперь понятно твоё поведение во время прыжка. С ТАКОЙ подготовкой, там действительно нечего было бояться. — Эм… Ольга, ты не совсем правильно всё поняла… — Так расскажи, — отбросив шутливый тон, посмотрела в глаза своему мужчине она. — Это расследование… наверное, ты лучше сначала прочитай, всё что там написано, а потом я расскажу тебе, чего именно боюсь. — Хорошо, — кивнула Ольга и снова отлистнула на самую первую страницу.***
Материалов было много, так что чтение заняло значительное время. Локхарт дважды успел заварить кофе себе и ей. Дважды его выпить (свою порцию, девушка со своей прекрасно справилась и сам). По мере того, как углублялась в суть, Ольга всё больше мрачнела. От третьей чашки кофе она отказалась: видимо фотографии окончательно отбили ей аппетит. Но приходит конец всему. Пришёл конец и собранным Локхартом материалам. — И ты считаешь, что всё это сделал действительно один человек? — после продолжительного молчания и смотрения в одну точку перед собой задала вопрос Ольга. — Доказательств нет, как видишь. Ни прямых, ни косвенных, — пожал плечами Локхарт. — Только умозаключения, догадки, теории, предположения… — Но? — с нажимом произнесла Ольга. Больше она не улыбалась. Содержание «крокодиловой» тетрадки Локхарда отобьёт желание улыбаться у кого угодно. — Я его видел, — вздохнул Гилдерой. — Вот так, как сейчас тебя. Лично. На открытии электростанции, прямо здесь, в Берлине. Год назад. — А он тебя? — Видел. Даже улыбнулся мне. — Ты сможешь его опознать? — Нет. Я пытался вспомнить его лицо. Хоть одну особую примету. Хоть что-нибудь. Бесполезно. Парень владеет высокоуровневым гипнозом, хорошо ещё, что я его вообще вспомнил, — пожал плечами Локхарт. — А в Нью-Йорк зачем ты летал? — На Ассамблею ООН по «чистой» энергии. — Он был там? — Да. На закрытом заседании. — Даже спрашивать не стану, как ты туда попал, — вздохнула Ольга. — Временами мне кажется, что ты сам это всё сделал, поэтому и знаешь так много. — Ничего удивительного, — грустно улыбнулся Локхарт. — Я МОГ бы всё это сделать. Может быть, не так изящно, не настолько «чисто», но ничего особенно сложного для любого выпускника нашей Школы нет. Технически. На практике же… я бы с ума сошёл и от сотой части той крови, что Он пролил. — А он тебя видел? — Естественно. — И ты жив? — Он постеснялся стрелять во время заседания. А потом… я бежал ОЧЕНЬ быстро. За мной было сложно успеть. Как и проследить. Даже для него. — Ты обещал рассказать, чего боишься, когда я всё это прочитаю, — напомнила девушка после недолгого молчания. — Его, — пожал плечами Локхарт. — Он в моей Школе. Это один из учеников. Второй-третий курс. — Ты уверен? — Да. На все сто. — Почему? — Пуля. — Пуля? — Пуля, которой убили моего предшественника. Я нашёл её. Она точно такая же, как та, что сломала руку моему напарнику пять лет назад, когда мы попали в Его засаду. — Ты не рассказывал про засаду. — Это как раз секретно, в отличии от остального. Скажу лишь, что отделался в тот раз лёгкой контузией, а мой напарник — контузией и переломом. — Хорошо. Ты начал про пулю? — Да. Пуля такая же. От Баррет М82 .50 BMG. 12,7 миллиметра. — Может, просто похожая? — Я сравнил бороздки от нарезов ствола. Один в один. — То есть у тебя есть улика? Прямая улика, которая связывает все эти дела? — Нет. Она связывает только два дела. И то, косвенно. Винтовка, из которой выпущена пуля в моего напарника, под замком в… конторе. Я проверял. — У тебя осталась связь с… — Естественно. — Если винтовка до сих пор там, то это значит… — Это ничего не значит. Поверь — это не значит ни че го. — Но Он там. В Школе. — Да. — И Он тебя видел. Трижды. — Да. — И Он знает, что ты Его выслеживаешь? — Догадывается. — Он тебя убьёт. — Скорее всего. — Ты сможешь убить его первым? — Нет. Я Его просто не узнаю, раньше чем он что-то предпримет. А, если Он что-то предпримет, то будет поздно — я буду мёртв. — «Если»? — прищурилась Ольга. — Есть шанс, что Он не станет ничего против тебя предпринимать? — Есть. — Почему? — Не убил же до сих пор. Я ведь не прятался. Меня легко найти. — Он не знал про пулю. — Не уверен. — Поясни? — Чем больше я думаю, тем больше мне кажется, что он со мной просто играет. Именно со мной. Что эту треклятую пулю он специально оставил. Специально, чтобы я нашёл. Именно я. Согласись, куда проще купить другую винтовку, чем доставать или копировать старую. — Копировать? — Не исключаю возможность подделки бороздок на пуле. Такое… возможно. — Ты бы смог? — Да. — Но зачем? — Вот этого, как раз, я и не понимаю. Вообще не могу его понять. Зачем он всё это делает? Чего хочет добиться? Какова его цель? Ведь всё, что он творит, объединено какой-то целью, входит в какой-то План. Ведь он не убивает ради убийства, не творит вокруг хаос ради хаоса. Но что он творит? Вот он подстегнул научно-техническое развитие (процентов девяносто девять, что Дж. Бонд — это он и есть). Мощнейшим пинком заставил основные страны развиваться, а для Третьего Мира наглухо позакрывать границы. Жестоко, но крайне эффективно. Но для чего? Что будет дальше? Каков его следующий ход? — Война в Персидском Заливе? — предположила Ольга. Локхарт отвёл взгляд и покраснел. — Эта война… не его работа… — Почему ты так уверен? — нахмурилась девушка. — Потому… что… это моя ошибка. Я… немного поучаствовал в заседании… закрытом заседании ООН… сказал несколько слов не тому, кому надо… на нервах был. — Ничего себе! — округлила глаза девушка. — Вы двое, как носороги в брачный период: гоняете друг друга, а вокруг всё в руинах! — Ты теперь оставишь меня? — грустно поднял на неё глаза Гилдерой. — Ещё чего! Не дождёшься, — улыбнулась Ольга. — Ты мой! И пофигу на остальной мир. — Забавно, — улыбнулся Локхарт. — Забавная ты у меня девочка. — Да! Я у тебя такая! — высунула кончик языка между зубов девушка и прищурила один глаз, как иногда рисуют в этих её анимэшках. — Да… между прочим, про себя-то я рассказал… А ты? Чем ты занимаешься? Очень уж хорошо ты в «грифах» разбираешься, Председателя КГБ и Министра Энергетики СССР в лицо знаешь… — Ты совершенно прав, — весело улыбнулась и пожала плечами девушка. — Позволь представиться: Ольга Мудрова, старший лейтенант КГБ. Можешь не дёргаться: я, во-первых, не разведчик, а… силовик, а, во-вторых: я в отпуске и своего мужчину никому отдавать или сдавать не собираюсь. Ты ведь мой мужчина? Правда? — Твой, — рассмеялся Локхарт. — Твой-твой, куда ж я денусь? — и полез обниматься.***
— Знаешь, в этой твоей спецшколе… я понимаю: объект режимный, всё строго… позвонить ты мне наверное не сможешь? — вздохнула девушка, лежащая на плече своего мужчины. — Я буду ждать на Рождественских каникулах тебя здесь. В Берлине. — Позвонить… — нахмурил лоб Локхарт. — Позвонить… — затем его лоб разгладился а в глазах засветились идея и радость. — Вот позвонить я тебе смогу! Оставь мне свой номер, я позвоню сразу, как окажусь на месте! И буду звонить каждый день… и ты мне тоже звони. — А если ты будешь на уроке? — То студенты подождут. Быстрее к тебе вернусь. Всё равно я хочу, чтобы Директор меня уволил…***