***
Не то что бы у Локхарта в жизни было очень много женщин, нет. Но и неопытным назвать его было нельзя. Правда, во всех предыдущих отношениях, он больше любил себя, позволяя женщине тоже любить его, восхищаться им… Но не в этот раз. Видимо ТАКУЮ женщину Судьба даёт только перед смертью. И от этого Гилдерою становилось грустно. Самое интересное, что за прошедшие полтора месяца, волшебник практически смирился с тем, что скоро умрёт. Привык отсчитывать дни до своей кончины. Взял за обыкновение чувствовать Смерть за своим левым плечом. От того старался успеть Жить каждую отпущенную ему минуту. И Ольга в этом ему помогала… Сначала. Теперь же Гилдерою становилось грустно. Не хотелось с ней расставаться. Тем более насовсем. Ольга… Она была легкой, жизнерадостной, весёлой, обожала лёд, мороженное, любила петь, летать, анимэ и рок-музыку. Причём, именно рок она никогда не пела. Забавное сочетание интересов. В первый момент Локхарт был поражен, когда из зала катка он вышел с девушкой в красивом светло-голубом платье, а из раздевалки встретил ту же девушку, но уже в «рваных» джинсах, в косухе и облегчённых берцах. Контраст был такой, что мужчину на пару минут переклинило, что вызвало прилив веселья у Ольги… А дальше были концерты местных рок-групп, походы в оперу, авиашоу, посещение танцевальных вечеров, театры, кинотеатры, рестораны (ну куда уж без этого), литературные чтения и каток. Ледяной Дворец, его посещение было ежедневным и обязательным — девушка обожала лед. И танцевала она на нём божественно. За эти полтора месяца, кстати, и Локхарт под её руководством неплохо сумел поднатаскаться в фигурном катании, сказались многолетние занятия танцами, так что их пара продолжала притягивать взгляды, но уже не комедийностью из-за неловкости и постоянных падений мужчины, а… грацией и изяществом. Через две недели знакомства Гилдерой решил устроить Ольге сюрприз. Он добрался до директора Ледового Дворца и провёл его обработку убеждением с некоторым материальным стимулированием (деньги с недавних пор у писателя водились) и лёгким налётом профессионального обливейторского магического воздействия. В результате получил Ледовый Дворец в своё полное распоряжение на целый вечер. И уж там он расстарался: идеально гладкий лёд (пусть до Высшей Трансфигурации Гилдерой в своём развитии, как мага, ещё не добрался, но Продвинутая Трансфигурация, активно изучаемая им ещё в Хогвартсе под руководством Дамблдора, никогда волшебником не забрасывалась, и уже была примерно на уровне Подмастерья, хоть на официальные ранги Локхарт и не пробовал сдавать), разноцветные воздушные шарики по всем балкам потолка, свето-музыка и два зачарованных прожектора, что неотрывно следовали пятнами света за людьми на льду. И всё это только для Ольги. Ей понравилось. Они танцевали на льду больше двух часов под разные композиции, а в конце поймали себя на том, что стоят в центре ледовой площадки, жарко целуются, а с потолка медленно падают снежинки. Когда поцелуй разорвался, смущенными выглядели оба. Ольга из-за поцелуя. Локхарт из-за того, что снег он не планировал, вообще не собирался показывать магии. Хотя, да — миллион снежинок в свете разноцветных лучей светомузыки и двух длинных световых конусов от прожекторов был, как нельзя, в тему. Правда, вопросов со стороны Ольги не последовало. Они вообще тему этого снегопада больше не поднимали. Зато покинули Ледовый Дворец вместе. И приехали в квартиру Гилдероя тоже вместе… И утром спустились в кафе соответственно опять же вместе. В постели Ольга была жаркой. Страстной, смелой, инициативной, требовательной, ненасытной и даже несколько властной. Не смотря на полную неопытность — первый их раз оказался действительно первым для неё. Но это обстоятельство не помешало им заниматься любовью чуть не полночи. При этом даже не совсем было понятно: Гилдерой её трахал, или она трахала себя Гилдероем? А Гилдерой… а что Гилдерой? В свои двадцать семь он «мальчиком-колокольчиком» не был. И не отставал от своей двадцати четырёх летней любовницы, постоянно стараясь перехватить инициативу. Не всегда получалось. Получалось… «Гигантом» Локхарт себя не считал раньше никогда. Хотел бы, но в этом отношении был с собой честен — один-два раза за ночь ему обычно хватало, больше — было уже напряжным и иногда, даже дискомфортным. С Ольгой же… Первую ночь было целых шесть раз. И в последующие планка ниже не опускалась. Да ещё и почти без перерыва: пошепчет чего-то прелестница на своём языке над его «Ванькой-встанькой», погладит, потеребит его ладошкой, поцелует самого Гилдероя, и снова полная боеготовность! В последнюю их ночь, перед отбытием Локхарта в Британию, вовсе дошли до восьми. Правда, перед самым последним Ольга уж очень долго нашёптывала, а после так улыбалась обольстительно, хитро, с блеском смешинок в глазах, так жарко обнимала…***
В Нью-Йорк на Ассамблею ООН Локхарт летал один. У Ольги не было визы… да и желания. Настаивать волшебник не стал, тем более, что поездка вся заняла не больше трёх дней. Кстати, по поводу визы… Сам Гилдерой находился в Восточном Берлине нелегально. И по меркам маггловского общества, и по меркам магического: ведь перемещался он тогда по пьяни, минуя все паспортные контроли, сразу в летящий самолёт, затем из летящего самолёта. Соответственно на учёт не вставал (а у магов какой-никакой учёт таможенный контроль ведётся. Нет, понятно, что для того чтобы качественно перекрыть все границы, никаких магов не хватить просто ввиду их общей низкой численности, но на границах чары стоят, а в аэропортах и на крупных международных вокзалах стоят постоянные пропускные посты с досмотром и регистрацией). Это автоматически закрывало ему официальный путь убытия из страны, иначе, в случае задержания, Гилдерою грозили не слабые штрафные санкции. Но, то, что получилось один раз, в состоянии неадекватном, можно повторить и второй, но уже по трезвому. Короче, на борт Боинга-747 компании Oceanic Airlines, летящего в Нью-Йорк, Локхарт снова проник прыжком аппарации. Хоть и дался ему этот прыжок намного тяжелее, чем первый (страшно было очень, но когда волшебник вспомнил, что ему так и так через пару месяцев помирать, стало легче, и всё получилось). Лёгкий конфундус на борт-проводницу, и в самолёте стало на одного пассажира больше. Где-то ближе к Америке, оказалось, что на борту находятся какие-то долбонутые террористы с каким-то жутко отравляющим газом… или вирусом. Локхарт не вникал. Быстренько скрутил их всех магией, затолкал в ящик с этим же веществом, закрыл трансфигурацией и магией же отправил их на необитаемый остров(«магия может всё», — эту формулу дал ему ещё Дамблдор во время обучения в Хогвартсе, так вот он в полном соответствии с ней и отправил кубик именно на остров, и именно необитаемый, а уж где этот остров расположе территориально – зачем ему знать? Достаточно того, что ему этого захотелось. Маг он, в конце-то концов, или не маг?). Затем был нудный сеанс Обливейтинга всех пассажиров и персонала… короче, не было никаких террористов в этом самолёте. А, если и были, то понарошку и недолго, вот.***
Генеральная Ассамблея ООН магами не охранялась. Совсем. Парадоксально, но факт — волшебному сообществу она была совершенно неинтересна. Сборище высокопоставленных магглов, способных развязать мировую войну… да тфу на них, ерунда какая? Тем проще было Локхарту проникнуть туда: маглоотталкивающие плюс дезыллюминационные чары на себя, и всё — ни камеры, ни охрана его не видят, не слышат и не замечают. Именно на этой Ассамблее, кроме открытой, освещаемой прессой, части, была ещё и проводимая за закрытыми дверями. Примечательно, что в этот раз страны не ограничились отправкой просто своих представителей. Нет, в этот раз прибыли десятки высших руководителей этих стран лично. Вообще, эта Ассамблея была Событием. Именно Событием с большой буквы, от того гремела в прессе на весь мир, а на месте была обставлена с торжественностью, пафосом размахом: тысячи дорогих машин, тысячи флагов, военные кордоны и прекрытие целых улиц для обеспечения проезда высокопоставленных лиц… В какой-то момент Гилдерой даже понял тех террористов — если бы им удалось сбросить тот самолёт с газом на Нью-Йорк, то они бы, пожалуй переплюнули даже все прошлые Теракты. Но, не судьба.***
На закрытой части заседания Локхарт сидел в уголочке и… офигевал. Насколько, оказывается, мало он знал о творившемся в мире. Оказалось, что на орбите уже сотни спутников, половина из которых снабжена высокоточным оружием, способным уничтожать любые объекты в любом месте планеты в считанные минуты. Что электростанций на реакторах «холодного» синтеза почти готовых к пуску в мире уже несколько десятков, если не сотен, что на сайте Бонда-Ассанжа полгода назад прошёл «аукцион» по поводу технической документации производства аккумуляторов нового поколения. Соответственно, все заинтересованные страны и компании эту документацию купили, и в данный момент производства уже развёрнуты, но массовый вброс и внедрение ещё не начат, но случится вот-вот, а это без преувеличения революция! В сочетании с доступностью и дешевизной «чистой энергии» эти аккумуляторы буквально хоронят весь нефтяной и угледобывающий мировой бизнес, что кардинально меняет расклады… Короче, мир на пороге глобальной Третьей Мировой Войны!!! Нет, там было ещё много всяких дополнительных открытий, изобретений, факторов, нового лазерного, лучевого, климатического, плазменного и ещё хрен знает какого оружия, систем высокоточного ПРО, полностью делающих неэффективным ракетно-ядерное оружие, космических программ типа «Звёздные Войны», колонизации Марса и разработки сверхсветовых космических двигателей с разработкой специальных материалов, способных выдерживать жесткие условия космоса и стартов с торможениями… Но всё это было в формате агрессивного «писькомеренья», а не конструктивного диалога. Локхарт терпел полтора часа. Но когда пошли уже неприкрытая ругань с угрозами и хватанием за трубки «черных» телефонов с прямыми закрытыми линиями правительственной беспроводной связи, он не выдержал. — Аресто Моменто! — прозвучал его, почти утонувший в общем шуме крик, сопровождаемый взмахом палочки. И зал замер. А дальше… ещё никогда, до этого момента Локхарт не делал ничего для приближения своей «величайшей мечты» записанной в одной из его книг, звучащей как:«наступление мира во всём мире». Теперь же был сеанс конфундо-обливейтинга с внедрением жёсткой установки на сотрудничество. И, чтобы из-за избытка энергии, направленной внутрь, не прогремел «взрыв», следовало направить эту энергию «наружу». Вот Гилдерой и дал всём установку на форсированное освоение космоса и в перспективе колонизацию землеподобных планет… Закончив, волшебник устало рухнул в своё трансфигурированное кресло и вытер пот со лба. В этот момент на глаза ему попался мальчик, так же как и он сидящий в кресле, в противоположном углу зала. Мальчик самый обычный: в маггловских джинсах, майке с ярким жёлтым улыбающимся смайликом во всю грудь, жутко отвлекающим внимание, в надвинутой на лоб бейсболке с логотипом Нью-Йорка… Он улыбался и показывал Гилдерою два оттопыренных вверх больших пальца. Локхарт видел его всего каких-то несколько секунд, а потом моргнул. Моргнул, и как не было никакого мальчика и никакого кресла. Вот только в животе свернулся копошащийся комок ледяных змей и дыхание перехватило от ужаса. Гилдерой потряс головой, применил к себе технику окклюменции, которой начал активно и очень старательно заниматься после прошлого События, где видел мальчика в очках, по успокоению мыслей, затем встал, развеял кресло, ещё разок проверил присутствующих на остаточные следы магии, подтёр несколько моментов, «отпустил момент» и покинул заседание. К ночи он был уже в Восточном Берлине, в постели со своей (а он уже решил, что пока жив, никому её не отдаст, пусть она и простая маггла) Ольгой, в объятьях которой, он со всей своей страстью пытался забыть пережитый ужас. Кажется, получалось…