***
«Кто ходит в гости по утрам, Тот поступает мудро. Известно всем, тарам-парам, На то оно и утро!» — весело напевал себе под нос Локхарт, делая из аппарации шаг к двери небольшого и прянично красивого дома в одном из пригородов Лондона. Лужайка, цветочные клумбы, дорожка из желтых кирпичиков, красная дверь с ручкой-кольцом, красная черепичная крыша… Локхарт улыбнулся и пожал плечами. У него было удивительно хорошее настроение. Сам объяснить его он бы не взялся. Может быть виновата была «эсэмэска», пришедшая в половине пятого утра с номера Ольги, имевшая содержание: «Люблю, скучаю, жду книги. Целую»? Может быть то, что он всё ещё жив? Да какая разница? Одет Локхарт был в тёмный классический костюм-тройку, на ногах его были начищенные до блеска лакированные туфли, на голове шляпа-котелок, в левой руке — изящная трость, на лице призовая улыбка. Он подошёл к двери и протянул руку, взялся за кольцо и постучал им по металлической бляхе под ним. Звук получился гулкий, громкий, в чем-то даже красивый. — Иду-иду! — раздался откуда-то из глубины дома голос, вроде бы женский. Затем топоток, другой топоток. Потом шаги потяжелей и помедленней, но всё равно быстрый и лёгкий. Дверь открылась. За ней оказались три очень похожих любопытных мордашки. Две принадлежали мальчикам-погодкам, одному помладше, другому чуть старше, а третья девчачья… эм, нет, третье было лицо, а не мордашка. Лицо девушки. Но крайне похожее на два мальчишечьих, выглядывающих из-за юбки его обладательницы. — Здравствуйте, — снял свой «котелок» Локхарт. — А из взрослых дома есть кто-нибудь? — Мистер, мне тридцать два вообще-то, — скрестила руки под грудью девушка. Под очень даже заметной грудью хорошей формы и размера эдак два — два с половиной. — Прошу прощения, Мэм, — поклонился Локхарт. — Вы так юно выглядите, что я принял вас за старшую сестру этих двух сорванцов. — Вы мне льстите, — чуть зарделась девушка. — Ни чуть, — улыбнулся мужчина. — Меня зовут Гилдерой Локхарт, я представитель Закрытой Элитной Частной школы для одарённых детей. Позволите войти? — Элитной Школы? — удивилась она. — Но мы — простые люди. К элите не принадлежим. Я — домохозяйка, а мой муж — молочник. Элитная Школа нам не по карману. — Уверяю вас, это не ошибка и не розыгрыш. Но, возможно, нам будет удобнее разговаривать внутри? — Что ж, — пожевав губами, что-то для себя решила девушка. — Войдите, — освободила проход она. — Но учтите, мой муж должен вернуться с минуты на минуту. И он бывший боксёр. — Леди, это прекрасно, — продолжил улыбаться Волшебник, входя в дом и вешая шляпу на специальный крючок вешалки возле входа. — Мне бы как раз хотелось поговорить и с ним тоже. Ведь решения в вашей семье принимает он? …или он только так думает? — подмигнул мужчина девушке. — Решения принимает муж, — вильнула взглядом она. — Проходите, присаживайтесь за стол, я сейчас приготовлю чай. — Нет необходимости, — всё так же улыбаясь, сел на один из стульев Локхарт, взмахнул рукой, в которой совершенно незаметно оказалась палочка, вербальную формулу произносить не стал, но из кухни прилетели чайник, чашки, блюдца, столовые приборы, скатерть… Стол сам собой накрылся скатертью, чашки с блюдцами расставились по местам, как и столовые приборы. Чайник установился на взявшуюся ниоткуда металлическую подставку с четырьмя ножками. Волшебник открыл крышечку, поднёс к отверстию палочку, произнёс «Агуаменти», и из кончика палочки в чайник устремилась струя воды, быстро его наполнив, закрыл крышечку. Затем было ещё одно заковыристое движение палочкой, и из носика повалил пар. Дальше чайник взлетел, ополоснул кипятком также взлетевший заварочный чайничек, причём «лишний» кипяток тут же исчез, дальше заварка из прилетевшей вместе с посудой пачки чая засыпалась в заварочный чайник и залилась кипятком из большого чайника. После чего всё на какое-то время успокоилось. Три лица с выпученными от удивления глазами, были повёрнуты к Локхарту. — Что? Когда мужчина долго живёт один, он волей-неволей вынужден быть хорош в бытовых чарах, — изобразил некоторое смущение Волшебник. На самом деле эти лица ему нравились. Впечатления от них были для него новыми и довольно необычными. Ведь раньше Гилдерой работал Обливейтером, работа которого заключалась в сокрытии волшебства от магглов. Сейчас же он наоборот: демонстрировал его. И мог делать это совершенно официально, на законных основаниях, не опасаясь никаких санкций. — Ч… что..? — первой попыталась заговорить девушка. — Магия. Простейшая бытовая магия, — снова улыбнулся Локхарт. — Присаживайтесь, а то мне право неудобно… — Магия?!! — Она самая. Я же говорил, что являюсь представителем Элитной ЗАКРЫТОЙ Частной Школы. Школы Магии и Волшебства Хогвартс. И я пришёл к вам, чтобы вручить вашему сыну письмо от Директора с приглашением вступить в нашу Школу. — Сыну? Моему сыну?! — Мне?! — в один голос воскликнули мальчишки. Гилдерой покачал головой. — Джентльмены, приглашение сегодня только для старшего — Колина. Младшему придётся подождать своего ещё год: обучение у нас начинается только с одиннадцати лет. — Так, стоп! — взмахнула руками девушка, явно не столько окружающим, сколько самой себе. — Давайте остановимся, попьём чаю, дождёмся отца и уже с ним всё обсудим! — Конечно-конечно, Мэм, — легко согласился Локхарт, взмахом палочки заставляя чайники снова двигаться, теперь уже разливая чай по чашкам. — Но, не могли бы вы уточнить время ожидания? Просто, мне за сегодняшний день нужно обойти ещё шесть семей, разнося им Приглашения, а потом сопроводить детей до магического квартала Лондона, дабы они могли приобрести всё необходимое к учёбе. — Полчаса, — глянула на стенные часы девушка, севшая наконец за стол и взявшая в руки блюдце с чашкой. — Он обычно пунктуален. — Полчаса меня устроит, — кивнул Гилдерой, глянув на свой золотой «Rolex Datejust» с бриллиантами. Да! Локхарт любил красивые дорогие вещи! Эти часы он купил в Швейцарии лично, когда отдыхал там. Они ему нравились, и он их носил. Не постоянно, конечно, но часто. Естественно, они уже не были простыми маггловскими часами, на них лежал целый комплекс чар, начиная от привязки к «Темпусу» для точности хода, чар прочности, зачарования от кражи и потери, до «автоподзавода». Но всё равно — это был «Rolex»! Эм, пожалуй, не стоит уточнять, что денег на честное приобретение столь дорого сувенира у Волшебника в то время ещё не было? Как и способ, которым он «купил» этот «Rolex»? Девушка тоже бросила взгляд на запястье Локхарта, и в глазах её появилось ещё немного больше уважения к этому мужчине. Автоматически для неё мгновенно вырос и его социальный статус. Какое-то время все молчали, гоняя в голове собственные мысли, коих у каждого было в этот момент очень много. — Мистер Локхарт, а… — начала было говорить девушка, но сбилась и не закончила вопроса. — Могу немного рассказать о магах и магическом мире, пока всё равно ждём Мистера Криви, — предложил Волшебник. — Была бы вам очень признательна, — кивнула она. — Первое, что вы должны знать о магии, магах и Магическом Мире то, что это Секрет. Очень большой Секрет. Очень-очень большой Секрет. Законодательно оформленный, за сохранением которого следит целое Министерство Магии во главе с Министром. — То есть, магов много? — Не очень, — поморщился Локхарт. — В сравнении с общей численностью населения в той же Британии — меньше процента. Даже меньше одной десятой процента. На один даже средний город не наберётся. — Но при этом есть Министерство? То есть оно является частью Правительства? — Парадоксально, но нет. По идее, правильнее было бы назвать его не Министерством, а целым Правительством, так как никому оно не подчинено, но так уж исторически сложилось. Почему, точно не скажу: не очень хорошо в своё время учил Историю Магии… — Почему? — удивился старший мальчик. — Потому, что её ведёт старый нудила-призрак, который читает лекции так, что не уснуть на них — подвиг, заслуживающий Ордена Мерлина, — поёжился Волшебник от воспоминаний. — Призрак?!! А есть и призраки?! — воскликнула Миссис Криви. — Есть. И призраки, и оборотни, и полтергейсты, и вампиры, и великаны, и тролли, и пикси… а ещё куча такого, чего вы себе и представить не можете. Всё это существует в окружающем нас мире. От встречи с этим не застрахован никто: ни маг, ни обычный горожанин. Вот только маг отобьётся. А горожанин… — А что горожанин? — с ужасом в глазах спросила девушка. — Ничего. Погибнет. Потом прибудет группа Обливейторов, подчистит следы, ради сохранения Секрета, и одним «пропавшим без вести» станет больше… если Обливейторы поленятся. Если же они сделают работу качественно, то все упоминания об этом несчастном просто исчезнут. Словно и не было никогда такого на этом свете. Не жил, не рождался. — Но как же?! У него же есть родственники! Родители, жена, дети, братья, сёстры!! Они же помнят… — В том и заключается работа Обливейторов: подправлять память так, чтобы не помнили. — То есть Волшебники умеют стирать память? — Да. Это одно из основных умений Волшебника, необходимое ему для выживания в обычном мире. Повторю: существование магов, магии и Магического Мира — законодательно утверждённый Секрет. Вам с мужем, как ближайшим родственникам мага, знать можно. Никому другому — нельзя. И, если вы язык за зубами не удержите, то прибудет группа Обливейтеров и сотрёт память, как минимум тем, кому вы расскажете. А если подобные проблемы будут возникать дальше, то и вам тоже. Ваши сыновья в таком случае просто исчезнут из вашей жизни. Так что сохранение Секрета, в ваших же собственных интересах. — Но… а мы можем отказаться от отправки сына в вашу Школу? — Можете, — кивнул Локхарт. — Но я бы лично не советовал. — Почему? — Всё по той же причине: прибудет специальная группа магов, память почистят, магический дар заблокируют. — Но это же хорошо, нет? Всё будет, как раньше? — Будет. Но не долго, — вздохнул Гилдерой. — Маг с заблокированной силой долго не живёт. Магия — наша природа, наша суть, наша жизнь. Отказ от неё равен отказу от жизни. — Но почему тогда? Как? Откуда у моего мальчика взялась эта… м-магия?! — Я бы ответил, если б знал. Но я не знаю. Никто не знает. Так-то обычно магия передаётся по наследству: дети мага с вероятностью в девяносто процентов тоже будут магами. Но случается, что маги рождаются в семье самых обычных людей, не имеющих к магическим Линиям Крови вообще никакого отношения. Как вышло с вашим мальчиком. С двумя вашими мальчиками. И нельзя сказать, что магглорожденные маги слабее или чем-то неполноценнее Чистокровных. Хоть те своей родословной и кичатся, но реальность такова: разницы в потенциале развития нет. Но это в обобщенном случае. Исключения есть из любого правила, но они его только подтверждают, а не опровергают. — А вы? Вы, сэр, Чистокровный или «магглорожденный»? — Я полукровка. Моя мать — Волшебница, а отец — обычный простой человек. Из троих детей, у меня единственного проснулась Магия. — То есть бывают и смешанные семьи? — Бывают. Но это не приветствуется. Волшебный Мир консервативен и закрыт. — А после… после обучения в этой вашей Школе, Колин сможет… вернуться домой? — Трудно сказать, — задумался Локхарт. — Многие Волшебники пытались и пытаются жить в обычном, маггловском мире. У одних получается лучше, у других хуже… Тут важно понимать: Волшебники живут в два, а то и в три раза дольше обычных людей. Медленнее стареют, медленнее взрослеют… труднее адаптируются. Маггловский мир …слишком быстрый для нас. Мы устаём от него. Магический Мир тоже не сахар, но он спокойнее, неторопливее, консервативнее. Никто не станет запрещать вашим мальчикам вернуться домой или вовсе покинуть Мир Магов (при условии сохранения ими Секрета), но вот захотят ли они сами? Смогут ли? Применять магию для Мага, всё равно, что дышать, а маггловский мир ограничивает его в этом. Как бы вы сами себя чувствовали в месте, где разрешено делать вдох только тогда, когда никто не видит? — девушка задумалась над словами Волшебника, на лбу у неё проявилась глубокая складка. В этот момент в дверь постучали. Этот стук словно разбудил хозяйку дома. Она вскинулась, вскочила и побежала открывать. Вошёл крупный, чуть полноватый мужчина, которому она тут же бросилась на шею, словно ища у него спасения. Он тоже обнял её, увидел Локхарта и нахмурился. Через десять минут все сидели за столом, включая и вошедшего мужчину. — Значит, вы утверждаете, что мои сыновья — маги? — хмуро спросил он. — Да, — отпил из своей чашки Гилдерой. — А как вы это узнали? Почему пришли именно к нам? — Кроме того, что в Хогвартсе есть специальный артефакт, вносящий в специальную книгу имена детей сразу после их первого Магического Выброса, накрывающий зоной своего действия все Британские Острова? — улыбнулся Волшебник. — На вашем доме стоят чары слежения от отдела Надзора за несовершеннолетними магами. Девятнадцать Магических Выбросов меньше, чем за три года — это много. Обливейторы уже ждали, дождаться не могли, когда ваших детей заберут, наконец в Хогвартс, и не придётся править память вашим соседям чуть ли не каждый месяц, — да, Локхарт без зазрения совести пользовался старыми связями в Министерстве. Он попросил у своих бывших сослуживцев полную информацию по тем детям, список которых ему достался. Иначе откуда бы ему знать о магическом таланте младшего Криви? Маги не «Бессмертные» из сериала о «горце», они друг друга при приближении не чувствуют. Отец семейства нахмурился сильней. — То есть за моей семьёй следят? — Я бы это так не назвал. Чары реагируют только на сильные магические проявления, то есть случаи, когда необходимо вмешательство квалифицированных специалистов. Для полноценного слежения Магов слишком мало. Мы физически не способны на это. На каждой паре Обливейторов «висит» участок с пятью-шестью немаленькими городами. Как вы представляете при таких входящих условиях постоянную слежку? — То есть, маги предпочитают год за годом «бегать тушить пожары», вместо того, чтобы сразу после первого прийти и объяснить, в чём дело? Начать обучение сразу? — Я не утверждал, что Магический Мир логичен, — с улыбкой пожал плечами Локхарт. — Это традиция: учёба только с одиннадцати лет. А традиции в нашем мире имеют силу. Очень большую силу из-за крайнего традиционализма мышления большинства Магов. Я уже объяснял вашей супруге из-за чего так происходит. — Хорошо, допустим. Вот отправится Колин в ваш Хогвартс, отучится там. Что будет дальше? Какие документы об образовании будут у него на руках для дальнейшего поступления в колледж? — Тут два варианта, Мистер Криви. Первый: закончив Хогвартс и став полноценным обученным магом, ваш сын уже и сам не захочет идти ни в какой маггловский колледж, решив продолжать своё образование и карьеру в Мире Магическом. А второй: неужели вы думаете, что обученный полноценный Маг не сможет сделать себе абсолютно любые маггловские бумажки? Лично я, хоть прямо сейчас выпишу каждому из вас по Докторской Степени Гарварда, и эту Степень признают любые Университеты обычного мира. Даже вопросов по поводу возраста не возникнет. — Вы и правда это можете? — недоверчиво посмотрела на него Миссис Криви. Локхарт взмахнул волшебной палочкой раз, другой, третий, четёртый, на столе появилась папка с бумагами. — Вот ваша Докторская Степень в области Физики Квантовых Взаимодействий, Мэм. Поздравляю с Защитой, — протянул ошарашенной девушке эту папку Локхарт. — И это правда работает? — спросил хозяин дома. — Проверьте. Попробуйте использовать эти бумаги при устройстве на работу, и сами во всём убедитесь. — Но Доктор Наук?! Я?! — воскликнула девушка. — Да кто в такое поверит?! — Удивитесь, но все, — с довольным видом откинулся на спинку стула Локхарт. — Я один из тех Волшебников, что очень много времени проводит в маггловском мире. И я такие фокусы уже проделывал. Неоднократно. «Магия может всё». Соответственно Маг тоже может всё. Так что ещё раз поздравляю вас с успешной Защитой Докторской, Миссис Криви… то есть Доктор Криви.***
Гостеприимный дом семейства Криви Локхарт покинул через пятнадцать минут в компании Колина. Вместе с ним они аппарировали к следующему адресу, где провели ещё час. Затем в компании уже двух детей, Гилдерой аппарировал на третий адрес…***
День выдался долгий и напряжённый. Изначальная идея Локхарта об «оптовом» методе приобщения детей к Миру Магии сработала. Но это оказалось совсем не легко. Уследить на Косой Аллее сразу за семью попавшими в Сказку одиннадцатилетками Гилдерой смог лишь ценой колоссального напряжения всего своего внимания, но смог. И, кстати говоря, был доволен результатом. Дети! Пусть ему самому пришлось поднапрячься, но зато детям было намного проще. И, возможно, в будущем удастся быстрее адаптироваться. Почему? Потому, что они перезнакомились ещё до Хогвартса. Узнали адреса и семьи друг друга. Провели совместно своё первое и одно из самых ярких в жизни приключений. Значит и в дальнейшем они станут держаться друг друга. Поддерживать. Быть вместе. А это очень важно для магглорожденных, учитывая отношение к ним Чистокровного Магического Мира.***
— Что ж, Гил, моё тебе восхищение — ты действительно добился всего, о чём говорил, собираясь уходить со службы. Поздравляю, — поднял свой стакан с Огневиски «незаметный» Волшебник. — Слава, деньги, популярность… даже Орден Мерлина! — Спасибо, Сайрус, — улыбнулся своему старому напарнику Локхарт, с которым они сидели в одном из ресторанчиков маггловского Лондона. Выпивку магическую захватили с собой. Маггловская Волшебников не брала, будь это даже чистый спирт. То же относилось и к наркотикам. И к лекарствам. Хотя нет, наркотики всё же действовали, но в очень ослабленном виде. Очень ослабленном. Да и спирт… но спирта надо было ОЧЕНЬ много. Проще от обычной воды опьянеть. — И что ты забыл весь из себя такой модный в наших краях? — Обливейтор Смитт был уже немного пьян, успев ополовинить бутылку Огденского, пока ждал прибытия старого друга. Тот немного не рассчитал время, возясь сразу с семью первоклашками. — Если не учитывать, что именно в Британии обитает основная часть моих фанаток и почитательниц? — Сайрус кивнул. — Меня взяли на пост Профессора Хогвартса. — О как?! — изумился тот. — Почётно. Хлебное местечко… Профессор… уж не на «проклятую» ли должность? — выползла на его лицо кривоватая ухмылка. — Именно, — посмурнел Гилдерой. — И в связи с чем она освободилась в этом году? — ухмылка стала неприятней. — В связи со смертью прошлого Профессора. — Смертью? — Ему снесли голову из той самой винтовки, из которой тебе в тот самый раз сломали руку. — Винтовка? — нахмурился Сайрус, враз растеряв всю весёлость. — Ты из-за этого просил у меня ту самую пулю? — Да. — И как? — Идентично. Те же бороздки от нарезов ствола. Именно по ним маггловские эксперты определяют оружие, из которого стреляли. — Знаю. Так ты думаешь, что винтовку кто-то забирал из нашего хранилища? Кто-то из своих? — Думаю, что всё проще и хуже одновременно. — Поясни. — Пуля, которой убили Профессора, уже не просто пуля, а артефакт. Сложнейшие рунные вязи, комплекс зачарований, даже специальные закрепляющие и блокирующие Зелья. В Профессора стрелял Маг. И стрелял из трансфигурированной винтовки. Я нашёл потом место, откуда был произведён выстрел. Провёл полную экспертизу. Легчайший след этой магии там обнаружился. — Трансфигурация… И бороздки совпали… Так ты думаешь…? — Именно. Тот, кто устроил налёт на Дырявый Котёл пять лет назад, сейчас в Хогвартсе. И он стал гораздо опаснее. — Ты псих, Гил. Ты знаешь об этом? — Эм… — Ты долбанный суицидник! Нахрена ж ты в этот Хогвартс полез? Чего тебе в жизни не хватает? Всё ведь есть, о чём другие только мечтают, нет же! С упорством сумасшедшего ты «раскручиваешь» сто лет как закрытое за ненадобностью дело! — аж задохнулся возмущением Смитт. — Я не знал про Профессора и пулю, когда подписывал Контракт. — Другим эти байки рассказывай! — поморщился «незаметный» Волшебник. — Тем, кто не знает, как работает Магия Намеренья. О которой, кстати, именно ты мне и рассказывал! — Локхарт опустил взгляд и промолчал. Крыть было нечем…