Огненный Хрусталь

      Они шли уже некоторое время. Вернес не часто садился на своего зверя и предпочитал, если на то есть возможность, просто следовать ряжом с ним. Демоны и вовсе не привыкли кого-то седлать, будучи частично эфемерными существами, способными перемещаться с помощью своей стихии. По этой причине Кресрод тоже неспешно шел пешком рядом с колдуном. Они в основном молчали и за уже внушительную часть пути не проронили в сторону друг друга ни слова. Вернес просто не знал, о чем заговорить. Возвращаться к старым вопросам не хотелось, поскольку это влекло тяжелый разговор, а новых в его голове не возникало. Что до Кресрода, тот привык следовать за ним незримой тенью, которая всегда молчала, поэтому для него не было странным идти вот так в тишине снова.       Но вот Вернес чувствовал себя ужасно некомфортно и сам не понимал, почему его это беспокоит так сильно.       - Тебя не интересует, куда мы направляемся? - не выдержал трехдневного молчания Вернес.       - Я привык, не спрашивая следовать и исполнять приказы, - бесхитростно ответил Кресрод.       Вернес мог бы посчитать, что тот намерено скрывает свою заинтересованность, прикрываясь правилами, но Кресрод действительно вел себя непринужденно с явным безразличием к вопросу. Он ответил легко и даже ни один мускул на его лице не дрогнул.       - Что тогда тебя интересует? - попытался все же наладить диалог. Он сам не верил в происходящее, и что сейчас он пытался сам, первый, выйти на контакт с тем, к кому жил ненавистью все это время.       - И правда, что? - лицо Кресрода все еще было расслабленным, но взгляд стал задумчивым, - что вы, люди, подразумеваете под заинтересованностью?       - Ам, ну, - Вернес растерялся от подобного вопроса, как объяснить что-то столь обыденное? - то, чем ты увлечен, хочешь с этим или ради этого что-то делать. Получить какой-то результат.       - О, тогда выходит я заинтересован тобой, - тут же внезапно ответил Кресрод.       Вернес удивленно вскинул брови и прежде чем он успел задать напрашивающийся вопрос, демон ответил сам.       - Я увлечен тобой, хочу ради тебя убивать, хочу с тобой погрузиться в страсть и хочу, чтобы мы были вместе.       Вернес покраснел, поражаясь словам демона, которые он произнес с такой легкостью и спокойствием, будто рассказывал, почему увлечен плаваньем.       - Какое бесстыдство, - возмущенно и смущенно ответил колдун, - мало того, что ты говоришь такие вещи, ты их ко всему прочему о собственном племяннике!       - У демонов нет кровных уз, - закатил глаза Кресрод, резко приблизившись к лицу колдуна, - только извечные нареченные супруги.       Вернес тут же отстранился, что было уже его рефлексом, на такую близость демона.       - В любом случае, выброси эту похоть относительно меня из головы, - смутившись сказал Вернес.       За столькие года жизни, он удивительным образом никогда не подпускал подобные мысли к своей голове и теперь они застали его врасплох. Чтобы кто-то смотрел на него в этом плане. Разве что тот извращенный граф, но это было так давно и тот случай перекрылся для Вернеса прочими несчастьями. Да, позже он был влюблен в Табурна, но их любовь была нежна и наполнена только поцелуями. За свою столь долгую вечность, колдун так и не познал плотского желания.       "Интересно, а Берам все эти года тоже не имел близости?"       - Нет, у него был любовник и не один, - ответил внезапно Кресрод, - но свою пару он еще не встретил.       Вернес удивленно посмотрел на демона и в его выражении лица было разрастающееся возмущение.       - Нет, я не читаю мысли, - легко ответил демон, - просто ты всегда сравнивал себя с братом.       После этого он отвернулся и продолжил говорит.       - Но вы всегда были слишком разными.       Вернес промолчал на это. Он и сам понимал это, ведь Берам жил полной жизнью, это нормально, что у него были возлюбленные, если даже у колдуна таков был пусть и всего один.       Кресрод приблизился к Вернесу еще ближе и в его глазах горел задор.       - А что ты думаешь обо мне?       Вернес несколько удивился от его прямого вопроса, но нахмурившись, он холодно отстранил демона, отойдя в сторону.       - Что ты слишком наглый и не знаешь стыда.       - Ты прав, я его не знаю, - усмехнулся Кресрод, вставая ровно, - но жажда демона не проснется, если ее не ощутил его Нитур.       Вернес сначала не понял, что имел в виду демон, но, когда осознал, его щеки запылали румянцем.       - Не было ничего подобного, должно быть ты ошибся в выборе Нитура, - старательно равнодушно произнес Вернес.       - Я никогда не ошибусь, - спокойно ответил Кресрод и Вернеса бросило в дрожь от его слов.       - В этом не будет логики. Даже если ты прав, то откуда этой жажде взяться, я всегда тебя ненавидел.       - Просто ты не понимаешь кем мы друг для друга являемся, - спокойно ответил Кресрод, - наши души едины вечность, но если демон перерождается редко, то Нитур обречен на более короткий срок жизни и втянут в постоянный круг перерождения. Вы как фениксы из людских легенд, погибаете, чтобы прожить новую жизнь и научить нас бессердечных существ чувствам. И главное из них скорбь.       - То есть, - осторожно заговорил Вернес, - вы каждый раз наблюдаете, как ваш Нитур умирает?       Демон молчал, но даже у Вернеса сжалось сердце и похолодело все внутри от этого предположения.       - Но наши воспоминания сгорают, - сказал он, - мы помним о Нитуре и своей любви к нему, но не чувства, ни моменты. Чтобы мы не ушли вслед на Нитуром и продолжали выполнять свои обязанности. Я - меча, Аламэдас - хранителя.       Вернес промолчал и опустил взгляд. Получается Кресрод раз за разом терял любимого? Вернес пережил это всего один раз и не мог себе представить какого это каждый раз и жить, зная, что это случится вновь.       - Неужели ничего нельзя сделать?       - На этот раз все иначе, - внезапно сказал демон, - когда моя сестра погибла, что-то изменилось в самом мире, будто отец оплакивал свое дитя. Возможно, он наконец осознал нашу боль, а может ему больше не нужно нас учить. Вы изменяетесь, становитесь равными нам, а не просто парадрами.       Он взглянул на Вернеса и в его глазах была бездонная нежность и надежда. Колдун не ожидал увидеть что-то подобное в огне что всегда обжигал и пугал его. В этих глазах он увидел все то время, что Кресрод пережил в одиночку и продолжал идти в надежде найти своего Нитура. А когда он его нашел, то был слишком далеко и тот пришел к нему уже с другим возлюбленным. Как бы себя повел сам Вернес? Смог бы проявить такую стойкость? Убивать он бы, разумеется, не стал, но наверняка не смог бы сдержать эмоций. Если подумать с такой сточки зрения, у Кресрода даже был повод для убийства Табурна – ревность, но он сделал это лишь по приказу короля и даже ни раз напомнил Вернесу, что он мог спасти того, а его злость была вызвана самим Вернесом. Теперь колдун это понимал, но все же, какие чувства испытывал Кресрод, когда через грань видел своего Нитура с другим, а сам не мог даже переступить эту почти незримую черту?       - Мне жаль, - сказал он, отвернувшись. Кресрод усмехнулся.       - Не вздумай жалеть меня. Я рассказал это для другого. Огонь в тебе мог проснуться от воспоминаний души из прошлых жизней. Она узнала меня, пускай ты и не желаешь даже видеть. Я знаю это, поэтому не собираюсь дать жажде волю, пока ты сам не воспылаешь.       Он всегда говорил легко и искренне, не боясь своих слов. Наверное, это первая черта характера демона, которую разглядел и оценил положительно Вернес. Что ж, у них будет длинный путь к пониманию друг друга. Но теперь он хотя бы успокоился, что у его тела была нормальная реакция и он не сходит с ума.       - Там дом, - внезапно сказал демон, указывая в некотором направлении где и правда чернел силуэт здания, - ты давно не отдыхал.       Вернес нахмурился и пусть вслух он ничего не сказал, но в его глазах читалось: "Тебе не кажется подозрительным что-то в этом роде?"       - Разве тебе есть чего опасаться бучи колдуном, находясь рядом с демоническим генералом? - на губах Кресрода заиграла коварная улыбка.       И он был прав, с чем Вернес мог легко согласится. Его мог убить только демон и сейчас он шел рядом с ним уже некоторую часть своего путешествия. Согласившись, они направились к одинокому дому вдали.