∞ † ∞
Гарри, секунду назад бывший в кабинете директора, погрузился в Омут памяти, чтобы снова оказаться в этом месте, только на несколько лет раньше. Рассеянный мягкий свет, который излучали свечи на стенах, окутывал теплом и дарил ощущение спокойствия и безмятежности. Мнимых. Как понял Гарри, всё в этом кабинете при Дамблдоре было мнимым: от кусачих леденцов до всеохватывающих ощущений глупой детской радости при виде директора с длинной серебряной бородой. Альбус Дамблдор сидел в своём кресле, задумчиво рассматривая человека напротив; его сухие жилистые руки перебирали складки переливающейся малиновой мантии. Сидящие на достаточном расстоянии, они резко контрастировали друг с другом: Снейп не менял своё чёрное одеяние, наверное, с того дня, как впервые переступил порог Хогвартса в качестве преподавателя по зельеварению. — Так ты считаешь, что нашёл способ растворить яд змеи Волан-Де-Морта в крови, мой мальчик? И каким же способом? Снейп поморщился: «мальчиком» в свои тридцать с лишним лет его называл только директор школы, имя Тёмного Лорда резало слух не меньше, но главным было другое: — Не растворить, а вызвать привыкание организма ко всякого рода змеиным ядам, чтобы выработать иммунитет. Начать можно с яда Василиска, если Поттер соизволит вновь открыть Тайную Комнату, чтобы я достал образцы. После этого можно будет пытаться добыть яд Нагайны и начать проводить исследование. Если мне повезёт, потому что времени катастрофически мало. — Очень умно с твоей стороны позаботиться об антидоте, зная, какую опасность за собой влечёт любовь Тома к змее. Не думаешь ли ты, что можешь вызвать подозрение? — Не более, чем кто-либо из нас. Каждый Пожиратель трясётся за свою шкуру по-своему. Смысл происходящего усваивался медленно. Гарри прошёл по кабинету, останавливаясь рядом с креслом Дамблдора, чтобы посмотреть на Снейпа с ракурса директора. Профессор, со своей бледной кожей, сальными волосами и сине-жёлтыми кругами под глазами выглядел не очень, впрочем, сложно выудить из памяти такие моменты, чтобы понять: выглядел ли он хоть раз как здоровый человек? Но Гарри стоял возле Дамблдора и не мог отвести взгляда от чёрных глаз, затягивающих на самое дно. При одной только мысли, что он видит здорового профессора в последний раз (и пусть это только воспоминание) в груди разрасталась зияющая дыра, пожирающая всё. Гарри снова огляделся в надежде угадать, какой это курс: явно не второй, потому что Тайную Комнату он открыл только в конце учебного года, в мае, а за окном кружили нежный танец снежинки. Фоукса на прежнем месте не было, но Гарри и не уверен, что по его возрасту смог бы что-то определить. В конце концов, оставалось только гадать. Снейп на его глазах начал таять, как и его живой прототип, под животом будто продели крюк и резко потянули в сторону, выбрасывая на каменный пол тёмной, мало освещённой лаборатории. На стойке, тянущейся вдоль стены, лежало несколько клыков василиска, на медленном огне стоял котёл, с жёлто-зелёной, противной на вид побулькивающей жижей. Второй раз открыть Тайную Комнату по просьбе Дамблдора Гарри пришлось на пятом курсе, весной. Зачем — ему никто не объяснил, и тут же, при открытии, его мягко, но настойчиво попросили удалиться. Дамблдор стоял чуть в стороне, рассматривая огромный стеллаж, заставленный банками, чашками, стеклянными флаконами и ещё невесть чем. Снейп ещё раз перемешал зелье черпаком и, потушив огонь, налил непонятую жижу в кубок. Директор подошёл поближе и кивнул. Зельевар выпил всё содержимое и тут же, закатав рукав чёрной мантии правой руки по локоть, вонзил себе в предплечье пропитанный ядом клык Василиска. Первые несколько секунд ничего не происходило. Потом Гарри увидел, как Снейп теряет сознание, подхватываемый руками Дамблдора, и его снова выдернуло в другое воспоминание. В третий раз он снова оказался в кабинете директора. Дамблдор стоял, опираясь на свой рабочий стол, скрестив руки на груди. Лицо его ничего не выражало, а голубые глаза, скрытые половинками очков, поблёскивали от жёлтого света множества свеч и приобретали зеленоватый оттенок. — Северус, побочное действие слишком сильно. Оно может убить тебя быстрее, чем яд. — Если не это — то ничто больше. Какая хладному телу разница, отчего оно умерло, если все дороги вели к этому? Дамблдор отвёл взгляд и неопределённо мотнул головой. Гарри резко выдернуло из воспоминаний. Он снова оказался в кабинете, возле стола с Омутом памяти, но понятия не имел, о каком побочном эффекте шла речь: по всей видимости, Снейп был слишком слаб, генерируя эти воспоминания. Понятно одно: Северус, возможно, был готов к удару в спину от своего тёмного хозяина. Гарри собрал эти воспоминания и вылил в Омут содержимое второго флакона, которое в скором времени поведает ему о необходимости быть убитым рукой Волан-Де-Морта.∞ † ∞
Волан-Де-Морт мёртв. То, что осталось от его тела, разлетелось пеплом по ветру, на пыльном каменном мосту грязным балахоном осталась лежать мантия самого сильного волшебника последних времён. Тлетворный воздух пропах гарью, металлическим запахом крови и страха. Никто, из видевших смерть Тёмного Лорда, не испытал облегчения: война унесла слишком многое, в том числе и чувство надежды, что когда-нибудь весь этот ужас прекратится. На лицах людей застыли маски неистового ужаса и страха, оставшиеся Пожиратели спешили покинуть поле боя — по всему периметру Хогвартса с разных сторон взметались ввысь чёрные сгустки дыма, трусливо бегущие с тонущего корабля. Воздух вновь затрещал от разноцветных вспышек проклятий: война предпочитает завершённость, шаги к победе выстланы трупами и последним вздохом врага. Уже второй раз за двое суток Гарри бросился бежать, выбирая более-менее уцелевшие и пустующие участки, изо всех сил стараясь не смотреть на груду умерших тел — своих и чужих — отлевитированных в спешке к краю, чтобы не мешали живым бороться дальше. Под тонкой подошвой кед хрустела каменная крошка, солнце начинало свой новый жизненный цикл, слепя глаза, и всё это проплывало мимо, оставаясь звенящим от пустоты фоном. Визжащая хижина оставалась по-прежнему тиха и отречена от всего. Гарри нашёл Снейпа на том же самом месте и проверил пульс на запястье (шея изуродована красными шрамами настолько, что не представлялось возможным нащупать нужную артерию), биение было слабым, но Поттеру хватило и этого, чтобы его собственное сердце бешенным фестралом пустилось вскачь. Дрожащей рукой он рассёк воздух бузинной палочкой и произнёс: «мобиликорпус». Больничное крыло Хогвартса больше не было готово принять новых пациентов, потому что от крыла осталась одна стена, поваленные на пол ширмы и кровати, сдвинутые в ряд. Все выжившие и больные располагались в большом зале, вздрагивающем каждый раз от последнего вздоха и новой смерти. Гарри шёл быстро, стараясь не переходить на бег, боясь, что заклинание левитации при этом потребует от него большей концентрации, чем он может сейчас себе позволить, и профессор Снейп упадёт. Он вошёл в большой зал и тут же встретился с тишиной, засасывающей в себя все звуки, как космический вакуум. Тем громче показался ему шум хлопков и возгласов после секундной тишины: оставшиеся встали и приветствовали его, Минерва Макгонагалл вышла вперёд, заметив рядом с Гарри тёмную фигуру и подняла руку с волшебной палочкой вверх. Тут же всё стихло. — Ради всего святого, Поттер, мы думали, Вы снова погибли! — остроконечная шляпа на голове декана съехала набок, всегда опрятно собранные в тугой пучок волосы растрепались и торчали в разные стороны, тёмно-зелёная мантия в некоторых местах побелела от пыли, а подол венчала чья-то кровь. Декан факультета Гриффиндор тут же замолчала, заметив, кого именно принёс воскресший герой. — Мерлин мой, он жив? — худая рука потянулась было к шее, но замерла на полпути, взгляд цеплялся за шрамы. — Поттер, объяснитесь! — Да, он жив и очень слаб. Нам нужно в кабинет директора, профессор. Думаю, понадобится помощь. Я расскажу всё после, пожалуйста, профессор. Нужно спешить. — Ну разумеется. Разумеется… — Макгонагалл беспомощно огляделась вокруг. К ним начали подходить уцелевшие из Ордена Феникса, заинтересованные случившимся. — Пойдёмте!∞ † ∞
Каменная горгулья больше не охраняла вход в директорский кабинет, но в основном всё в нём осталось по-прежнему: два флакона на столе рядом с Омутом памяти, пустая жердь Фоукса, позвякивающие и жужжащие побрякушки с разных сторон комнаты, перешёптывающиеся со своих рам портреты и пустующее полотно Дамблдора. Профессор Макгонагалл, Кингсли Бруствер, Артур Уизли, профессор Флитвик и Гарри зашли в кабинет. Декан Гриффиндора тут же трансфигурировала из кресла аскетичную кушетку и Поттер наконец смог опустить тело профессора, перестав подпитывать чары. Северус Снейп был несомненно жив, в этом убедились все, после того, как Кингсли наложил диагностирующие чары: — Боюсь, осталось ему недолго. Я не могу понять, что за недуг, но магическая сила мистера Снейпа стремительно покидает тело. Через полчаса — максимум — мы его потеряем. Честно говоря, мистер Поттер, не могу понять, почему Вам понадобилось спасать Пожирателя смерти, убившего Дамблдора, а тем более — приносить его в этот кабинет! — Всё не так, как вы думаете. Там, на столе, стоят воспоминания — это лучшие доказательства, что смогу вам предоставить я, но, прошу вас, у нас совсем немного времени. Просто поверьте мне. Мы можем что-нибудь сделать, чтобы спасти профессора Снейпа? После я отвечу на все ваши вопросы. Профессор Макгонагалл? Пожалуйста. Стоящие в кабинете молчали. Кингсли задумчиво осматривал мертвенно-бледное тело на кушетке и поглядывал на портрет Дамблдора, будто ожидая милости. Его нежно-сиреневая мантия почернела от грязи и кое-где свисала лохмотьями. Флитвик сложил свои короткие ручки на груди и выглядел крайне собранным и враждебно настроенным, но взгляд его усталых тусклых глаз выдавал с головой. Минерва, видимо, ожидала, пока кто-нибудь выскажется. Первым смягчил свой взгляд Артур Уизли: — Гарри неоднократно спасал жизнь моей семье, не задавая при этом никаких вопросов. И если от меня требуется спасти мистера Снейпа, как того хочет Гарри, то кто я такой… — Верно. Боюсь, у нас нет времени на вражду. Но, клянусь Мерлином, Гарри, лучше тебе быть правым в невиновности профессора, — Кингсли отводит задумчивый взгляд от по-прежнему пустующего полотна и смотрит на юношу. — Я уверен, — коротко кивает Гарри и повторяет: — мне нужна ваша помощь. — Тогда, полагаю, следует начать ритуал магической подпитки, — Флитвик выходит вперёд. — Мы побудем вашими проводниками, мистер Поттер, чтобы избежать ненужных последствий, но сделать всё придётся вам самому, как наиболее юному магу в комнате. Ваш магический потенциал наиболее благоприятен для этого. — Конечно, — Гарри снова кивает, чувствуя себя непросвещённым идиотом. Если бы он больше слушал Гермиону и учился… Гарри делает всё так, как просит Флитвик, произносит нужное заклинание, направляя серый кончик бузинной палочки в грудь профессора и ощущает тёплые касания магии, которые перерастают в огромную волну и топят его в себе. Юноша не уверен, что всё идёт правильно, но перед глазами темнеет и он падает рядом с кушеткой Снейпа под громкое «ох!» профессора Макгонагалл.