И осень сменится весной

Мне казалось, что теперь все неожиданности и проблемы закончились. Но ночью я проснулась от того, что что-то дёрнуло меня за ногу, потом стало вдруг холодно, и я почувствовала чью-то руку, которая закрыла мне рот, а вскоре что-то начало стаскивать меня с кровати. Я испугалась и пыталась зацепиться хоть за что-нибудь, но успела схватиться только за покрывало. Это что-то или, возможно, кто-то, крепко прижало мои руки к телу и начало уводить в сторону двери. Я боялась, что это мог быть головорез, и поэтому не пробовала сбежать. Но и тут мне повезло: подушка свалилась вместе с покрывалом и упала на Анрэя, который спал рядом, на полу возле кровати. Сначала он проворчал что-то вроде: «Что уже пора вставать?», а потом, приоткрыв глаза, он увидел, как это что-то или кто-то уже утащило меня почти к двери. Резко подскочив, Анрэй взял меч, что лежал под чёрным пальто, на котором он спал, и только хотел ранить противника, как тот вытащил из рукава кинжал, тем самым позволив мне говорить, и приставил его к моей шее. Я же сразу выпрямилась и стала осторожно дышать, лишь бы сократить расстояние между мной и этим холодным оружием. Слишком близко он его держал. — Ещё один шаг, и я её убью, — угрожал похититель. — Опусти меч! Анрэй остановился, но меч опустил не сразу: он долго колебался, смотрел то на меня, то на причину нашего пробуждения, потом он всё же подчинился приказам этого ночного вора и, со злостью сжав кулаки, мрачно опустил голову. — Вот так, — тихим голосом продолжил похититель. — Теперь ты позволишь нам уйти. — Нет! — испуганно произнесла я. — Нет! Анрэй, прошу тебя! — Молчи! — рявкнул на меня полуночник. — Анрэй, пожалуйста! — Тихо! И тут я заметила, что в левой руке Анрэя уже появился маленький нож, которым он недавно вскрывал замок в одном доме. Будучи не очень пустоголовой, я поняла, что мне нужно отвлечь на себя этого нахала. — Анрэй, умоляю! Не оставляй меня! — Когда тебе говорят: «Молчи», ты должна молчать! И в этот момент Анрэй подлетел к этому похитителю и перенял инициативу на себя: меч у глотки, нож наставлен на живот и ждёт, когда его вонзят. — Отпусти девушку! — тихим, но властным тоном сказал Анрэй. Но наш недруг оказался сильным и на такие угрозы не поддавался. Он увёл свой кинжал от меня, но тут же направил его в сторону Анрэя и поставил чуть ниже грудной клетки. А кинжал длинный, если пронзит, до сердца достанет. Вдруг я почувствовала, что хватка ночного вора ослабилась и можно двигаться, а потом, заметив на поясе Анрэя ещё один нож, избавилась от руки недоброжелателя, выхватила оружие и вонзила его прямо в ногу похитителя. Он закричал, оттолкнул Анрэя и стал потихоньку вытаскивать нож. Я же забежала за спину своего защитника и, увидев на своих руках кровь, наконец, осознала, что сделала, и начала нервно и немного истерически повторять: — Я попала ему прямо в ногу! Прямо в ногу! Анрэй усмехнулся. — Ты радуешься или испугалась? Ладно, успокойся, не смеши меня, а то сейчас развеселюсь, и уже не только он будет хромать, а ещё и я! — сказал он. Внезапно свет включился, и мы увидели друг друга. Тот, кто на нас… ну, вообще-то на меня, напал, был никто иной, как наш старый знакомый. — Бромо, — сквозь зубы произнёс Анрэй. — Рыжий? — удивилась я. — Анрэй! — радостно воскликнул тот. — А я-то думаю, что это за голос такой близкий сердцу? Немного осмелев (выходя из темноты в свет, всегда становлюсь храбрее), я выглянула из-за спины Анрэя. Бромо хотел подойти к нам, но мой друг преградил ему путь мечом. На лице ночного гостя появилось недоумение. — Ты чего? — невинно спросил он. — Как ты только посмел сюда прийти? — мрачно задал вопрос Анрэй. — После того дня, вход сюда для тебя был закрыт. А теперь ты просто заходишь в этот дом и похищаешь девушек? — Нет, Анрэй. Только её. — Смеешь шутить? — Ответ отрицательный! Я здесь по работе. Она подозревается в шпионаже! — Она не шпионка! Просто она высказала всю правду про обувь твоей ненаглядной королевы. А правду эта дамагронская тьма не любит. И… — Я бы попросил тебя не выражаться… — И, чтобы придумать хоть какой-нибудь повод для ареста, она обвинила её в шпионаже. И в этот момент я поняла, что Бромо никак не реагирует на то, что у него ранена нога. — Рыжий, — недоумевая, сказала я. — А у тебя ж нога… Нет?.. Эм… Ничего? Никак?.. Я ж тебя… — Ах, это, — наконец догадался Бромо. — Я умею восстанавливаться, причём быстро. — Вос… восстанавливаться?! — Да, Верика, этот с ума сошедший, чтоб его тьма заволокла, дружил с одним алхимиком, — пояснил Анрэй. — И тот создал ему зелье, которое теперь позволяет этому доблестному исполнителю и честному жителю своего королевства восстанавливаться. Бромо грозно глянул на него. Если бы он так умел, то из его глаз точно бы выстрелили молнии. — А, ну, да, я же в зазеркалье, — ухмыльнулась я. — Здесь же все возможно! Чего я удивляюсь? — Погоди, в зазеркалье? — переспросил Анрэй, а потом до него долетела моя ирония, и он улыбнулся. — А, дошло! — Я вижу тут у вас какой-то свой разговор, — произнёс Бромо. — Но могу напомнить вам: я ещё здесь! И вот ещё что: приказ это всего лишь прикрытие для того, чтобы получить разрешение на поиски, на самом деле мне просто нужно было её найти, чтобы сказать, где находятся её друзья. А Тнарисе скажу, что она сбежала. — Друзья?! — обрадовалась я. — Ты знаешь, где мои друзья? Я немного вышла вперёд, но Анрэй остановил меня рукой. — Не надо, — внезапно серьёзно сказал он. — Не верь ему. Он обманет тебя и сдаст королеве. Когда он говорил последние слова, в его глазах я увидела такую боль. Сразу же мне стало понятно, что он не просто так выразился, а была история, напрямую связанная с этой фразой. — Но, Анрэй, — возразил Бромо. — Я по правде не вру. Я изменился. — Ты изменился? — с насмёшкой спросил Анрэй. — И ты всё ещё просишь меня не выражаться, когда я называю Тнарису дамагронской тьмой? — Нет, я имею в виду, что я теперь на твоей стороне. Официально, да, я принадлежу к, так сказать, стае королевы, но на деле — к твоей. — А вот это ты брось. Я уже как-то доверился тебе. И, кстати, ты пытался похитить Верику. Как я могу доверять тебе после этого? — Спокойно и не волнуясь! И откуда я должен был знать, что она в твоей команде? И вообще, она не поверила бы, что я пытаюсь ей помочь: в первую же нашу встречу она сбежала, поэтому пришлось её похитить. А потом бы я просто отвёл Верику к её друзьям. Но вмешался ты. — Не знаю. Всё равно, что-то мне здесь не нравится. — Всё прекрасно и правдиво. Просто ты не можешь меня простить за тот день. Анрэй отвернулся от него и снова со злости сжал кулаки. Я подошла к нему и положила руку на плечо. — Может, — нерешительно начала я, а потом примолкла, всё ещё сомневаясь. — Может, всё же проверим? Анрэй немного поразмышлял, потом тяжело вздохнул и, протянув мне свой маленький нож, сказал: — Держи. Будет ещё приставать, бей прямо в сердце и не вытаскивай. Выдвигаемся утром. Сейчас спать. А ты, Бромо, — тут он повернулся к Рыжему. — Спишь в гостиной! — Что? — возмутился тот. — Может мне ещё коврик постелить во входной пещере и там улечься? — До утра чтоб я тебя здесь не видел. Проверю заодно можно ли тебе доверять. И чтобы Верика утром была здесь! — А это уже не от меня зависит! — Ты понял, о чём я. Бромо был на грани срыва, но всё же сдержался, и, ворча себе что-то под нос, вышел из комнаты. Анрэй подошёл к переключателю, чтобы выключить свет, а я, всё ещё не понимая, что между ним и Бромо произошло, не выдержала и спросила: — Анрэй, а что за «тот день»? Когда я задала вопрос, он занёс руку над переключателем и ненадолго задержался перед тем, как погасить свет. Потом он повернулся ко мне и, переведя взгляд с пола на маленькое окно, ответил: — Это долгая история. — Не хочешь вспоминать? — Нет. Этого я никогда не забуду. — Тяжело рассказывать? — Да. — И ты не можешь его простить? Анрэй кивнул. Не знаю зачем, но в этот момент я подошла к нему и обняла. — Всё будет хорошо! — обнадёживающе сказала я. — Будем надеяться, что он и вправду изменился, и больше так не сделает. — Надеюсь, — тихо произнёс он. — А если он приведёт нас к моим друзьям, то, наверное, ему можно верить. А если нет, то я обещаю, что нож, который ты мне дал, окажется у него в сердце. Анрэй усмехнулся и приобнял меня рукой. — Ладно, давай ложись спать. — А ты? — Я боюсь, что не смогу уснуть. — И как же ты завтра будешь сражаться, если вдруг что случится? Я одна не потяну! — Ладно. Я тоже попробую заснуть. Ну, давай. — Кстати, а почему ты говорил не вытаскивать нож из сердца Бромо, если тот ко мне полезет? — Просто только так его можно хоть немного убить. — Немного убить?! — Да, если ты вытащишь нож, он оживёт. — Мне бы так! — Не советую. Он ведь ещё и не стареет. Так врачи заключили. Это тяжело жить вечно. Ведь он переживёт всех кого любил и знал. — А ты знаешь, что такое жить вечно? — весело спросила я. — Отчасти, — мрачно ответил Анрэй. Ему эта тема, по-видимому, была действительно близка. Я решила больше не мучить его разговорами. Поправив постель, я улеглась. Закрывать глаза было немного страшно из-за Бромо, лежащего в соседней комнате, кто знает, что он может учудить, но мысль о том, что рядом на полу спит какой-никакой, а защитник, успокаивала. Я ещё недолго повертелась и вскоре уснула. Больше происшествий и гостей ночью не было. Когда я проснулась, первым, что я увидела, был Анрэй, собирающий перья от подушки, которую мы порвали в нашем вчерашнем сражении за кровать. — Что, Атэрика проснулась раньше, чем мы ушли? — улыбаясь, спросила я. — Ага, — ответил он. — Как спалось? Не замёрзла? — Всё нормально. — Разбуди Бромо. Поедим и пойдём. — Ой, хорошо, а то я такая голодная! Надев пальто, я вышла из комнаты. Бромо лежал, съёжившись, на одном из диванов. Я подошла к нему и потрясла за плечо. Никакой реакции. — Рыжий! — пыталась я разбудить его голосом. — Просыпайся! Рыжий! — Что? Никак? — засмеялся вышедший в гостиную Анрэй с мешком перьев. — Постой! Не шевелись! Я испугалась, что что-то снова хочет на нас напасть и замерла. Он подбежал ко мне и вытащил из волос пёрышко, которое я, видимо, не заметила. — Ну, тебя! — сварливо произнесла я и толкнула шутника. — Я-то думала, что что-то опять стряслось. А тут… пёрышко! — Извини. — Кстати, Анрэй, ты знаешь способ разбудить человека, не пиная его? — Дать пощёчину. — А если без насилия? — Иди сюда. Этот кабан тяжёлый. Нужна твоя помощь. Мы зашли за спинку дивана. — Так, хватайся за низ и поднимай на счёт три, — объяснил Анрэй. Уловив хитрый замысел своего друга, я ухватилась за низ дивана, и на счёт три мы, с криками: «Поднимайся!», сбросили соню с его места отдыха. Бромо, перепуганный, забарахтался на полу, запутавшись в своём плаще. Потом он рукой задел стакан с водой, стоявший на столе, и тот опрокинулся на него. От этого он окончательно проснулся и сел, глядя ошарашенными глазами на нас. А мы с Анрэем так смеялись, что уже стоять не могли и сами спустились на пол. — Вот видишь, какие мы заботливые, Бромо? — сквозь смех сказал Анрэй. — Разбудили и даже умыть тебя не забыли! Я залилась весельем ещё больше. Вскоре мы сошли на беззвучный смех, к которому подключился Бромо. Потом успокоились, глубоко вдохнули, от этого ещё минуту посмеялись и, наконец, устав совсем, пошли на кухню есть. Кухня была довольно милая. Солнечного цвета стены, пол из светлого дерева, бежевые подвесные шкафчики, белые столики для готовки и для приёма еды, светлые деревянные стулья, странная конструкция, похожая на раковину с водонагревателем, где Атэрика мыла посуду, большое окно с рамами в тон стенам. За завтраком мы немного поговорили. Анастрия рассказала, что, когда она пришла сюда, то оказалась в реке и тут же встретила Атэрику. Та же поделилась с нами тем, что это был первый раз, когда она по-настоящему испугалась: что-то, неизвестно откуда, в реке неожиданно появилось перед ней, начало дёргаться. Анрэй поведал Атэрике нашу грандиозную историю пробуждения Бромо. В общем, веселье воцарилось над нашим столом. Анрэй, казалось, сбавил свою ненависть к Бромо. И вот мы выдвинулись в путь. Только Атэрика с нами не пошла, предпочла остаться в своём доме, чтобы, как она выразилась, «спасти всяких с ума сошедших бедолаг, если что вдруг случится». Мы пошли по тёмной почти безлюдной улице, находящейся за домами. Выйдя из воды, я думала, что почти тут же высохну, но, к сожалению, этого не произошло. Так вот мы и добирались до дома моих друзей, мокрые и замёрзшие: вода холодная, на дворе стояла осень. — Анрэй, всё хочу спросить: а что бы было, если бы нас тогда поймали? — поинтересовалась я. — Тебя бы ждали двадцать… А, нет. Ты же девушка. Десять ударов кнутом, а по мне все пятьдесят плачут, — спокойно ответил Анрэй. — И ты так спокойно об этом говоришь? Лично меня это ужасает. — Не волнуйся. Тебя я в обиду не дам. А за меня не беспокойся. Я же везучий — выкручусь! — Эй, Везучий и Девушка, умолкните! — шепчущим криком сказал Бромо, зачем-то прижавшийся к стене дома и заглядывающий за угол. Мы замолчали и, недоумённо переглянувшись, присоединились к нему. — Патруль, — задумчиво произнёс Анрэй. — Что случилось? — Это видимо из-за вчерашнего, — ещё задумчивее высказал свою догадку Рыжий. — А что вчера было? Я так и не понял. — Кто-то доставил Тнарисе информацию о том, что ты проживаешь в одном из общежитий МЖ. Королева вышла из своего замка и отправила стражников и головорезов выгонять всех людей из общежитий. Но ты, как я слышал, к тому времени уже покинул свою комнату и они нашли только твои вещи. Кстати они в замке. Потом, всё же встретив тебя лично, Тнариса поняла, что ты снова в форме и готов опять развязать с ней вражду. Вот она и выставила тотальный патруль. — Что же теперь делать? — Снимать штаны и бегать! — Ладно, — сказал Анрэй и стал расстёгивать ремень. — Да я пошутил! — Расслабься. Я тоже. — Шутник нашёлся! Ненавижу тебя! — Я тоже. Так как мы доберёмся до дома друзей Верики? — А если я скажу: «Спокойно и не торопясь», ты медленно и невозмутимо пойдёшь прямо навстречу стражнику? — Разумеется. Всё для тебя любимого. — Ребят, — вмешалась я. — Может, хватит? — Ладно, ты права, — согласился Рыжий. — У меня есть идея, — внезапно произнесла Анастрия, которая всё это время молчала и сидела возле реки. — Какая? — поинтересовался Анрэй. Моя молчаливая подруга (по крайней мере, я на это надеялась) кивком головы указала на воду. — Что? Опять плыть? — заныла я. Наш защитник в чёрном пальто, заглянул в окно дома, рядом с которым мы стояли. Затем он подошёл ко мне, взял маленький нож и стал ковырять им меж рам окна. Вскоре путь в дом был открыт. Анрэй жестом показал, что можно идти, и мы залезли внутрь. — Ладно, мои планы никогда и никому не нравятся, — произнесла Анастрия. Комнатка была маленькая. Тёмно-зелёные успокаивающие стены, железная кровать, большой дубовый шкаф для одежды, маленький деревянный стол с двумя стульями, бежевая дверь с позолоченной ручкой. Хоть комнатка была и простая, на стене над кроватью висела картина в чёрной рамке. На ней было изображено море в шторм. Молнии, бушующий ветер, огромная волна поднялась и застыла в мрачных небесах над кораблём, который, по сравнению с ней, казался крохотным. Люди замерли в ужасе от величия надвигающейся на них волны, которая несёт им только неминуемую гибель. — Только по этой причине я никогда не плавала на кораблях, — сказала я, указывая на картину. — Я тоже не очень их люблю, — произнёс Анрэй. Оторвавшись от картины, мы вышли в коридор. Здесь обстановка являлась последствием конца света, ну, или как минимум землетрясения. Все двери раскрыты, некоторые из них были сломаны чуть ли не в щепки, другие вырваны вместе с замком. На полу лежали какие-то крупы, которые, видимо, прежде находились в банках, а теперь располагаются среди осколков стекла. Мы осторожно двинулись вперёд, к лестнице. В других комнатах, вещи были разбросаны и разорваны, стулья — переломаны и перевёрнуты, еда, раньше стоявшая на столах, теперь растекалась по стенам, шкафам. Половина лампочек в коридоре, были разбиты вдребезги. Вокруг была слышна одна лишь тишина, и её нарушали только наши шаги. Пока мы поднимались по лестнице, я не догадывалась, зачем нам это. Но когда наша «банда» добралась, наконец, до крыши, до меня дошло. — Вы серьёзно? — испугалась я. — Мы будем прыгать?! Жизнь, конечно, не сахар, но не рисковать же ей бездумно? Анрэй и Бромо посмотрели на меня как на чокнутую. — А, ты ж не знаешь, — вспомнил Анрэй, махнул рукой и направился к краю крыши. — Не знает? — удивился Рыжий. — Она… — тут он прервался, видимо, придумывая ответ. — Из Хьюмандии. — Хьюмандии? Далековато. — Да… Там в стране сейчас развал и… В общем, она со своими друзьями бежала сюда. «Зачем он соврал?» — задумалась я. Рыжий подошёл к краю и коснулся воздуха. Да! Именно коснулся! Но, как оказалось, это был вовсе не воздух. От места прикосновения, волной, начали появляться маленькие разноцветные квадратики, которые почти сразу после того, как загорятся, таяли и исчезали. Так они обозначили, что между домами есть невидимые переходы, а стены крайних домов продолжаются прозрачными высокими сплошными ограждениями. Мы отправились в путь по этим мостикам. Честно сказать, поначалу было очень страшно, так как не верилось, что здесь есть прочная поверхность, сперва я даже шаг сделать боялась, но потом постепенно осмелела. От каждого нашего шага, в стороны, по невидимому полу, разбегались те самые маленькие цветные квадратики. Проходя по одному из переходов, я заметила, что один из стражников смотрит прямо в нашу сторону. Холодные рыцари севера вновь решили устроить пляс на моей спине. Я замерла, он все ещё глядел на нас, но затем зевнул и отвернулся. «Что?!» — мысленно удивилась я. Перейдя на другую крышу, я дёрнула Анрэя за плечо (не хотела кричать) и спросила: — А разве стражники не видят нас? — Да, — ответил он шёпотом. — Только будь тише и старайся не говорить. Мы, конечно, невидимые, но нас можно услышать. «То-то вы с Рыжим не препираетесь», — подумала я. И в этот момент Бромо остановился на крыше одного из домов впереди и подозвал нас рукой. Это был трёхэтажный девяносто восьмой дом на десятой улице. Кстати, номера домов в МЖ написаны не только внизу на углу дома на бордовых деревянных дощечках белыми цифрами, но ещё и синей краской на железных люках, которые находятся на крышах. Через один такой мы сейчас пробирались в дом. Спустившись по лестнице, мы оказались на своеобразном чердаке. Одна лампочка, тускло освещавшая окружающие предметы, полки, переполненные ветхими книгами, шкафы, ломящиеся от разнообразных баночек, в которых содержались какие-то жидкости, порошки, мне даже показалось, что в одной из них лежат чьи-то засушенные кости. Старые, можно сказать, древние кресла, большие сундуки с торчащими из них тканями. Всё вокруг было в паутине, находилось под, не побоюсь этого слова, тысячелетним слоем пыли. Сюда явно давно не заходили. — Рыжий, а ты уверен, что они живут именно здесь? — спросила я. — Уже не очень, — обеспокоенно ответил он. Но наши сомнения были развеяны, когда мы вышли в другую комнату через бордовую деревянную дверь в железном обрамлении. Как ни странно, она не была заперта. Точней сказать, это была не комната, а коридор с лестницей. Ровные бежевые стены, с тёмно-зелёными панелями внизу. Светлый пол, выложенный из кирпичей. Длинный коричневый ковёр, с зелёными краями. Справа, друг напротив друга, располагались две чёрные двери, а между ними находилось окно. Деревянные резные ограждения, переходящие в перила, стояли там, где пол заканчивался, дабы спасти неуклюжих идущих от падения на лестницу. Перейдя на этаж ниже, мы очутились в огромной комнате, которая была разделена на две части: гостиную и столовую. Первой шла гостиная. Тёмно-серые стены, каменный пол. Слева от лестницы, по непонятной причине, к стене была прикреплена рама от двери. В центре лежал круглый ковёр с кольцами двух цветов: бордового и светло-розового. На нём стоял чёрный стеклянный прямоугольный стол. С трёх сторон его окружал интересный большой диван, который состоял из цельной, никак не разделённой ткани и напоминал огромную подушку-цилиндр, в форме буквы «П». Здесь был кирпичный камин, только вместо пламени в нём, не спеша, от низа к верху и обратно, поднимались и опускались маленькие светящиеся частички, их было очень много, и от них исходило тепло. Над камином висела большая картина. На ней была изображена женщина, держащая в руке голубую розу. Но участок полотна, где находилось её лицо, почему-то был расцарапан. А внизу на золотой узорной железной рамке была подпись: «Ринейра». Анрэй медленно, словно боясь спугнуть изображённую женщину, подошёл к картине и провёл по ней пальцами, затем он коснулся железных букв, замер на секунду, а потом, мрачно опустив голову, двинулся в сторону столовой. И в этот момент я заметила, что та самая, непонятная дверная рама засветилась, послышался стук копыт, и, когда свечение прекратилось, в комнате стоял северный олень! Он, спокойно, вообще не реагируя на нас, лёг рядом с камином на расстеленное, видимо специально для него, одеяло. Я неотрывно смотрела на него, а затем подошла к нему и погладила. Просто обожаю оленей, ничего не могу с собой поделать! Олень поднял свою голову, глянул на меня, понюхал мои руки, наверное, думал, что у меня есть что-нибудь съестное, и, поняв, что у меня ничего нет, обратно положил голову на одеяло. — Пойдём, — улыбнувшись, сказал Бромо. С трудом оторвавшись от оленя, я пошла за Рыжим. Дальше, на небольшом возвышении с короткой лесенкой, располагалась столовая. В середине комнаты стоял круглый деревянный стол с синими контурными рисунками, расположенными по спирали и изображавшими разных зверей: быка, оленя, лошадь, волка, змею и других. Между собой соседние животные соединялись линией. Но в центре, после льва, спираль обрывалась. «Лев… Лев был во сне. Может ли это что-то значить? Ощущения близкие тем, что я испытала тогда, когда я увидела змею на флагах на замке. И здесь эта змея тоже есть. Вот только от вида змеи мне становится страшно, а лев приносит мне спокойствие», — задумалась я. Также мебель в столовой состояла из кольцевого чёрного дивана без спинки, окружавшего стол, дубового шкафа с посудой. На стене висели, на толстой нити, растянутой от угла до угла, какие-то засушенные травы и прозрачные камни. В этот момент, Анрэй, рассматривавший круглый стол, просиял и сказал: — Ты погляди, Бромо! Это же символы всех знатных семей, начиная от Равенов и до… — тут он внезапно прервался. Взгляд его как-то погрустнел. Рыжий положил руку ему на плечо. — …до Лионов, — продолжил хриплый голос, раздавшийся где-то позади. — Что вам здесь нужно? «Лионов? Где я это слышала?» — подумала я. Мы резко обернулись. Перед нами стоял старичок, с большой лысиной и очень редкими, но длинными седыми остатками волос сзади. Глаза его были разных цветов: левый — ярко-зелёного, а правый — красного. И у правого глаза зрачок был как у ящерицы. Это немного сбивало с толку. Кожа с багряным оттенком, короткие пальцы и ногти, лишь правый указательный был длинным (не только ноготь, но и палец!). Роста старичок был низкого. Но то внешность, а вот одежда… Чего одно только чёрное женское платье стоило! Оно было длинным, в пол, плиссированным и на широких бретелях. Поверх него старичок носил белый, уже потрёпанный, халат, а на ногах у него красовались меховые белые тапочки. Со стороны лестницы, ведущей на нижний этаж, послышались чьи-то шаги. Пришедшими оказались Онирис, Эйраш и Ниавра. — Что-то случилось, Люрик? — спросил Ниавра, а потом увидел меня и застыл. — Верика?! А ты что здесь делаешь? — Вас искала, — ответила я. Эйраш улыбнулась, подбежала ко мне и обняла. — Мы ждали тебя, — сказала она. — Прости, что так внезапно исчезли. Просто нам нужно было спешить, вот мы и покинули тебя так быстро. — А почему вы не ждали меня возле фонарного столба? — спросила я. — Прости, Верика! — ответила она. — Просто на улице такое было вчера! Мы хотели всё же выйти, но Люрик нам запретил! Не знаю почему, но я ей поверила. Тяжёлый груз волнений упал с моей души. Сердце больше не боялось оставаться здесь. Но сомнения всё равно остались внутри как трещина на вазе, которую ничем не закрыть. Бывают такие моменты, когда ты не можешь найти доказательств, порой даже объяснений, и тебе остаётся только лишь верить в человека, в правильность выбора, как своего, так и его. Анастрия вышла к нам. Ниавра, Онирис и Эйраш впились в неё глазами. Видимо, она показалась им знакомой. Анастрия же удивлённо всматривалась в каждого из них. — Это не Настя, — произнесла я. — Это Анастрия. В глазах друзей я увидела разочарование. Но тут в них вернул надежду Рыжий. — Постойте, — внезапно сказал он. — Может быть, она Настя. Люрик, у вас есть что-нибудь вроде пера и пергамента? Ненужного желательно. Старичок задумался. — Нет, всё только нужное, — заключил он после своих размышлений. — Но внизу есть доска и мел. Сойдёт? — Более чем. Последовав за Бромо и чудаковатым старичком, мы оказались на нижнем этаже. Здесь была комната, напоминавшая лабораторию сумасшедшего учёного. Вокруг хаотично располагались деревянные стеллажи, на которых стояли всякие баночки с разными содержащимися в них компонентами. Прямо как на чердаке. По всей комнате была построена какая-то странная конструкция, напоминавшая замкнутое кольцо, только вот очень неровное. Это творение состояло из длинных досок, водружённых на стулья, столы, книги, крепкие вазы, плоские камни, более менее ровные обломки дверей, старых ржавых щитов, на шкатулки, тарелки, в общем, на всё, что только можно найти для опоры. На досках стояли разнообразные колбочки, наполненные жидкостями, трубочки и маленькие резиновые спиральные проводочки, соединяющие колбочки. Вся эта конструкция кипела, пыхтела паром, кое-где горела пламенем (кстати, оно было разных цветов). Мы подошли к столу, который стоял возле стены. Стол был завален какими-то записями, зарисовками, порванными книгами, тетрадями. Над ним на стене висела доска. Она-то и была нам нужна. Взяв мел, Рыжий написал на доске: «Имена» и начал объяснять, зачем он нас сюда привёл: — В общем, я так подумал. Своих имён вы не помните, но имена друзей, с которыми вы пришли, вы знаете как-то, что в слове «пять» четыре буквы. Так мы сможем выяснить, кто есть кто. Ну, начнём! «Гениально!» — сказала я про себя. Каждый из нас называл всех друзей, с которыми он пришёл. В целом списки были одинаковыми, и в них всегда находилось четыре человека. Вычислив, кого не хватает в каждом списке, Рыжий выяснил, что Эйраш на самом деле Агаша, Ниавра — Вадим, Онирис — Денис, Анастрия — Настя, а я — Вероника. Да, знать, как нас зовут, это конечно бессмысленно, и никак не поможет нам выбраться отсюда, и после этого мы всё равно звали друг друга прежними именами, которые мы приобрели здесь, но зато мы окончательно убедились в том, что мы друзья. — Ну, вот, Верика, ты и нашла своих друзей, — как-то грустно сказал Анрэй. — Время прощаться. — Почему? — удивилась я. — Почему ты уходишь? — Просто я больше ничем не могу тебе помочь. — Как это? А поиски… — Перехода в другой мир? Я не знаю где он. И понятия не имею, как его можно найти. «Почему он не использовал слово „наш“? Ну, или хотя бы „ваш“? Зачем он скрывает то, что мы из другого мира?» — задумалась я. — А он вообще существует? — удивился Бромо. — И зачем им он? — Они… Изучают возможность существования других миров, — объяснил Анрэй. — А, понял они входят в орден «Священных открывателей знаний». — Нет. Им просто интересно. Эйраш подошла ко мне и шепнула: — Зачем он врёт ему? — Не знаю, — ответила я. Наконец, мы поднялись на чердак, чтобы окончательно попрощаться. — Спасибо, что помог, — поблагодарила я Анрэя. — Да ладно тебе! — сказал он. — Я вообще ничего не делал! Ты сама их нашла. — Нет. Если бы тогда не пошёл со мной, я бы сейчас была в плену у Тнарисы или убита. Ею же. — Да, в этом ты права. Но всё же это вышло случайно. — Случайно или нет, мне всё равно. Но если бы я не встретила тебя, то всё было бы по-другому, а не как сейчас. — Знаешь, а ты тоже мне помогла. Благодаря тебе, я снова увидел своих старых приятелей. Наверное, я отправлюсь к ним. В общежитие мне сейчас нельзя. Ну, пора идти. Надеюсь, ещё увидимся. — Увидимся. Мы поднялись на крышу и Анрэй с Бромо пошли. Отдаляясь, они уменьшались, уменьшались, а потом, открыв люк одного из домов, скрылись из вида. Спустившись обратно на чердак, я увидела бегущего Люрика с железным подносом, на котором стоял чайник и несколько кружек. — Они что не остались даже на чай? — расстроено спросил он. — Нет, — ответила я. — У них есть дела поважнее чая. Да, я понимала Анрэя и Бромо. У меня тоже такое было. Когда у тебя с другом возникают неполадки, лучше сразу поговорить об этом, разобраться. Хотя иногда этот разговор приводит к разрыву. Но лучше всё выяснить. Вдруг этой дружбе пришёл конец? И не лучше ли тогда прекратить общение?