И осень сменится весной

Пусто. Везде пусто. Вокруг никого и ничего нет. Лишь снежная бесконечная пустыня. Глубокие снега, по которым тяжело идти. Каждый шаг стоит тебе огромных усилий. Буран сбивает тебя с ног, насвистывая: «Сдавайся!», но ты всё равно идёшь. И тогда он решает, что лучшего способа избавиться от тебя, кроме как лишить тебя пути, не существует. До этого была одна дорога — вдоль замёрзшей реки, а теперь направлений было тысячи, и выбрать одно нельзя: ни один из путей не внушал доверия и мог привести тебя обратно туда же, откуда ты пришёл. Анрэй и Ниавра уже давно скрылись за пеленой неутихающего бурана. Я же, потеряв надежду на то, что они вернуться, упала на спину. Сдалась. Я больше не хотела сражаться с пустыней. И не потому что устала. Просто всё потеряло смысл. Всё, что я до этого делала, все события, что случались со мной, все эти знакомства с людьми и чем-то новым… Зачем это всё? Зачем это всё, если в конце всё равно тебя ждёт смерть? Убьют ли тебя, заболеешь ли ты, по старости, не важно. У всего всегда есть конец, и у жизни тоже. Тогда я решила, что не буду откладывать то, что всё равно должно было случиться. Я лежала не шевелясь, ждала момента, когда начну замерзать. Но ещё немного подумав, я пришла к другой мысли, которая охватила меня новым чувством. Мне стало невероятно страшно. Я не знала, что там, за порогом жизни. Что ждёт меня там? И ответ никак не мог найтись в моей голове. Это незнание пугало меня. Я села и сжалась в клубочек. Во мне начали сражение такие разные, противоположные мысли. И так громко и сильно они кричали, что моя голова заболела. Я схватилась за неё руками. Казалось, что она сейчас разорвётся, пытаясь пуститься в обе крайности сразу. От такой неопределённости я заплакала. Не зная, что делать дальше, я всё сидела и не могла успокоиться. Я осталась одна. Анастрия мертва, Онирис и Эйраш у Тнарисы, Ниавра и Анрэй пропали. Гриммли и компания остались в Сканлане. Вокруг ни деревца, ни кустика. Огонь не развести, не согреться. Холодно. Тёплая одежда уже не спасала. Ветер больно резал по открытым частям лица. Слёзы будто замерзали. Живот урчал и жаждал еды. А всё Тнариса с её кознями. Это она украла у нас оленей и сани с припасами, оставив нам свой личный маленький ножик, чтобы мы знали, кто оставил их умирать. Сквозь свист бурана внезапно послышались быстрые шаги. Тёмной фигурой вышедшей из пелены оказался Анрэй. Он нашёл меня. Однако я не была этому рада. Теперь я точно знала, что он не в безопасности и также как и я мог умереть от холода или голода. Анрэй подошёл ко мне и обнял. — Нашёл, всё нашёл, — произнёс он. — Давай, пойдём дальше, а то ты так на смерть замёрзнешь! Он взял меня за руку и хотел помочь мне встать. Но я и не пыталась подняться. Я продолжала плакать. Анрэй потянул меня сильнее. — Нет! — по-детски закричала я. — Что?! — удивился он. — Нет! Не пойду! — Пошли, говорю! — жёстче сказал Анрэй. — Нет! Не пойду! — закричала я ещё громче, и после этого у меня началась истерика, и слова стали тяжело выходить из меня и постоянно перебивались всхлипываниями. — Я не хочу больше… никуда… идти! Я не хочу… больше здесь быть! Не хочу! Я хочу домой! Домой хочу! — Если останешься, то домой не вернёшься! — произнёс Анрэй и сильней дёрнул меня за руку. — Нет! Не пойду! Нет! Не… — Заткнись! — резко закричал он. — Прекрати! И быстро пошла за мной! Но я не ответила и не встала. Тогда Анрэй отпустил мою руку. — Отлично! Оставайся здесь! А я пошёл! Ухожу! — сказал он и пошёл было, но остановился в нескольких шагах от меня и, обернувшись, стал ждать, когда же я пойду к нему, но как истинный капризный ребёнок, я оставалась на месте. Мы слабо различались по возрасту. Анрэй был всего на год старше меня. Но в тот момент мне было пять лет, а ему — тридцать. Он был гораздо взрослее меня. Вдруг Анрэй резко рванулся ко мне, схватил за воротник и так дёрнул, что поднял меня на ноги, и мы побежали. Я сопротивлялась, не хотела бежать, но когда обернулась и увидела нескольких оленей с всадниками, которые явно гнались за нами, побежала сама, а не «на тяге» Анрэя. В какой-то момент лицо Анрэя побелело, и он внезапно упал, ведь он ещё не успел восстановиться после ранения. Послышался его крик. Но мне было так страшно, что я не остановилась. Хотя как бы я ни старалась, у меня не было ни единого шанса убежать от погони. Я почувствовала, как что-то вонзилось мне в спину и прошлось по ней, разрывая кожу и всё, что попалось под ней. Я закричала от боли и упала. Вся спина дико запульсировала и адски заныла и засаднила. Боль была такой, что я почти перестала видеть перед собой. Не знаю зачем, но в тот момент я попыталась встать, но чья-то нога наступила на меня, и чья-то рука разрушила мои старания, ударив мне под колени мечом. Ноги отказались слушаться и перестали двигаться. Я перестала кричать и стонать, сил на это больше не осталось. Кто-то схватил меня за волосы и поднял мою голову. Перед глазами появилось огненно-рыжее пятно. Это был Бромо. — А это тебе за тот меч в сердце! — сказал он и вонзил нож мне в бок. Боли от этого удара я уже не чувствовала. Бромо отпустил меня, сбросил с оленя ещё чьё-то израненное тело, и всадники уехали. Тело, которое лежало сейчас передо мной, принадлежало Ниавре. Перед тем, как потерять сознание, он произнёс несколько бессвязных слов, и я узнала его по голосу. Кровь текла из ран, всё больше окрашивая снег вокруг. Жизнь потихоньку вытекала из меня вместе с ней. Тело немело. Я переставала его чувствовать. «Ну, вот и всё», — подумала я. — «Это конец. Всё, что знала до этого, всё, что я делала, теперь всё это не спасёт меня. Никто не спасёт. Анрэй и Ниавра тоже умирают и сами нуждаются в помощи. Но её нам ждать не от кого…» И тут одно воспоминание вернуло мне желание жить и возвратило силы. Я вспомнила, что Голос Судьбы дал Ниавре клык, что может помочь тогда, когда помощи ждать неоткуда. А этот клык Ниавра всегда носил на шее. Немного приподнявшись на локтях, я попробовала подползти к Ниавре, но только немного шевельнулась, как все раны на спине резко пресекли все мои желания двигаться. Я заплакала и решила, что не смогу. Но потом я снова представила, что умру, и снова ощутила чувство страха, которое заставило меня опять подняться на руках. Подползая к Ниавре, я цеплялась за снег и сквозь зубы повторяла себе: «Замолчи! Ты можешь! Ты можешь!». Сорвав с шеи своего друга нить с зубом волка, я бросила его, как могла высоко и закашлялась. Кашляла кровью… Рухнув на спину, я увидела как клык, взорвавшись в воздухе, рассыпался маленькими красными искорками. В глазах темнело, разноцветные точки всё больше закрывали обзор. — Хм, а раньше я иногда не могла себя даже с кровати встать заставить! — усмехнулась я и отключилась. Во время того, как я была без сознания, мне снился сон. В нём я видела небольшой стеклянный треснутый шар, хранивший в себе синее пламя. Некоторое время всё было спокойно, но потом вдруг на секунду вокруг шара вспыхнуло рыжее пламя, и ещё одна трещина пошла по его поверхности. Очнувшись, я открыла глаза, и первым, что увидела, был лёд, а точнее потолок комнаты, сделанной изо льда. И вот что было странным: он становился то ближе, то дальше. Из-за жуткой слабости я не могла приподняться, но руками смогла нащупать мех, тёплый мех, а в спину мне явно билось чьё-то сердце. Я лежала на чём-то живом! Где я, понятия не было никакого, на чём я лежу тоже, да и где Анрэй и Ниавра я тоже не знала. Поэтому мне нужно было встать и всё разведать. Когда ко мне вернулись хоть какие-то силы, я попробовала приподняться, но тут, то на чём я лежала, решило повернуться на бок, и как ни цеплялась за мех, я не удержалась и упала. Это что-то с огромными нависающими бровями и очень длинными усами напоминало что-то среднее между толстым человеком и медведем. У этого существа были маленькие пухлые ручки и ножки, и всего по три пальца на них. Вот только это были не пальцы, а чёрные когти. Существо с серым мехом потянулось и почесалось. И каждый раз, когда он двигал руками, плечи двигались вместе с ними, и не просто опускались и поднимались, как у каждого человека, а действительно двигались, а точнее смещались! Встав на ноги, я только тогда осознала, что у меня ничего не болит! А когда хотела залезть под одежду и проверить, есть ли шрамы, то удивилась ещё больше: никаких следов на теле не осталось, а одежда на мне была та, которую мы брали с собой в дорогу — моё фиолетовое пальто, белая рубашка, чёрные брюки и сапоги! Я ещё долго бы стояла в диком удивлении, если бы ещё два существа, как-то, что лежало за моей спиной, не пролезли бы в комнату через большое окошко, которое, видимо, заменяло дверь. Увидев меня, существа застыли, а потом осторожно подошли ко мне. — Что она здесь делает, Винд? — спросило одно существо у другого. — Не знаю, Колд, — ответило то. — Винд, а кто она вообще? — По-моему, Колд, это человек. Я смотрела то одно, то на другое существо и не знала, что делать. Они же продолжали свой разговор. — Ты так думаешь, Винд? А мне, Винд, кажется, что это жительница Этиара. — Если так, то нам нужно её бояться, Колд. Они, Колд, очень странные. — Да, очень странные, Винд. — Слушай, Колд, а может быть она бесхвостый релампаг? — Что, Винд?! — засмеялся Колд. — Бесхвостый релампаг, Винд? По-моему, Винд, это уже перебор. Видя, что существа увлечены своим спором, я решила попробовать сбежать от них, пока они про меня забыли. Мне оставалось только выйти из комнаты, когда они меня заметили. — Ой, смотри, Колд, она уходит. — А куда она уходит, Винд? — Не знаю, Колд. Посмотрим, Колд? Я замерла. Существа тоже не двигались. Мне было страшно, ведь я не знала, что они могли со мной сделать. Ещё долго стояла тишина, и никто не двигался. — Винд, а почему она остановилась? — Может быть, Колд, она что-то забыла? Давай поищем, Колд! Оглянувшись, я увидела очень забавную картину. Винд и Колд бегали по комнате и осматривали все её углы. Они даже подняли спящее существо и пошарили под ним. — Здесь ничего нет, Колд! — Согласен с тобой, Винд. Так что же она могла потерять, Винд? И тут они снова глянули на меня. Холодок пробежал по моей спине. — Что же ты потеряла… Э… А как её зовут, Колд? — спросил Винд. Я в страхе молчала. Они немного подождали, а потом спросили снова моё имя. Я не отвечала. — Странно, Колд, она не умеет говорить. — Да, Винд, она не похожа на двух других, которых мы спасли. — Двух других?! — удивлённо спросила я, надеясь услышать, что они имели в виду моих друзей. — Смотри, Колд! — воскликнул Винд. — Она может говорить, Колд! — И правда, Винд! Я тоже это слышал, Винд! — Вы не ответили на мой вопрос, — напомнила я, но они словно проигнорировали меня. — И всё же она такая же, как и они, Колд. Я был прав, Колд. Она человек, Колд. — Эй, вы меня слышите? — пыталась докричаться до них я, но это ничего не дало. — Согласен, Винд. Слушай, Винд, может, разбудим Сандера и пойдём поедим? — Эй! — крикнула я, пытаясь привлечь их внимание, но и это не помогло. — Отличная идея, Колд! Сандер! Поняв, что так они не понимают, я решила попробовать спросить их, их же способом. — Колд, где двое других? Существо удивлённо повернулось и стало смотреть на меня, словно на что-то нереальное. — Винд, как её зовут? — шёпотом спросил Колд. — Не знаю, Колд, — ответил Винд. — Меня зовут Верика, — произнесла, забыв про правила разговора этих существ, и они снова не услышали меня. — Винд, может Сандер знает? — Так давай разбудим его, Колд! Сандер! — Стой, Винд. А вдруг он не знает, Винд? Он же разозлится на нас, Винд. — Что же делать, Колд? — Колд, меня зовут Верика! — разозлено сказала я, устав от их болтовни. — Ах, Винд. Ну, вот проблема сама и решилась, Винд. Так что ты хотела, Верика? — Колд, про каких двух других ты говорил? — Каких двух, Верика? — Ну, тех, которых вы спасли, Колд! — А каких других мы спасли, Верика? Зарычав от злости, я вылезла из комнаты. Винд и Колд последовали за мной. Как оказалось, комната находилась на одном из этажей очень длинного туннеля, шедшего вниз. Все этажи туннеля были выстроены по спирали и тянулись туда, где он должен был кончаться. Освещался туннель маленькими фонариками, в которых сидели крошечные светящиеся цветочки. Эти цветочки меняли цвета, и из-за этого весь туннель переливался разными красками. По этажам ходили эти странные существа, что докучали меня с самого моего пробуждения. Среди них были и маленькие и большие существа. Они смеялись, веселились и разговаривали, называя друг друга по имени, и используя имя собеседника в каждом своём предложении. Вокруг царило дружелюбие, и появлялось ощущение, словно каждое существо было частью одной семьи, одной команды. Пока Винд и Колд снова болтали и несли безостановочно всякий бред, я шла по этажам туннеля и заглядывала в каждое окошко, надеясь найти своих друзей. Но их нигде не было. — Слушай, Винд, по-моему, она что-то ищет. — А я говорил, Колд! Она что-то потеряла, Колд! — Может, спросим у неё, Винд? — Мне кажется, она разозлится, Колд. — Я разозлюсь, Винд, если вы оба не замолчите! — не выдержала я. — Это мы поняли, Верика, — произнёс Колд. — Мы, Верика, просто думаем, спрашивать ли у тебя, что же ты ищешь. — Не что, а кого, Колд, — поправила я. — Так кого же, Верика? — спросил Винд. — Своих друзей, Винд. — А кто твои друзья, Верика? — Они люди, Винд. Вы их спасли. — Так, они люди, Верика. А почему мы должны знать, Верика? — Ах! Опять это правило!.. Вы их спасли, Винд! — А кого мы спасли, Колд? — Трёх людей, Винд, — ответил Колд. — А ты помнишь их имена, Колд? — Да, Винд. Анрэй и Ниавра, Винд. — Эй, Колд! Меня вы не спасали, Колд! — Да я и не хотел тебя обидеть, Винд. Так получилось, Винд. — Постой, Колд! — вмешалась я. — Ты сказал: Анрэй и Ниавра? — Так почему же я должен остановиться, Верика? — Колд, ты сказал: Анрэй и Ниавра? — спросила я после ещё одного рыка злости. — Да, Верика. Так я и сказал, Верика. — А где они, Колд? Существо немного подумало, а потом вдруг схватило меня, разбежалось и прыгнуло вниз. Пролетев немного, оно зацепилось одной рукой за край ледяной спирали этажей, и мы покатились по ней. Сначала мне было страшно, я даже глаза закрыла, но потом, открыв их и поняв, что ничего моей жизни не угрожает, я засмеялась и получала удовольствие от большой скорости. Под конец туннеля, наклон спирали уменьшался, а вместе с ним и наша скорость, поэтому, когда мы достигли дна, у нас не было жёсткого приземления. Опустив меня на ноги, Колд отвёл меня в огромный зал, где сидели эти пушистые существа и ели. Ни лавочек, ни стульев я не увидела, все сидели на полу, а каменная посуда располагалась вокруг каждого сидящего. Найти друзей было легко: среди таких «недомедвей» сильно выделялись два человека. Заметив меня, они бросили свою трапезу и побежали ко мне, стараясь аккуратно обойти все тарелки и стаканы. Я тоже кинулась навстречу им. — Как ты, Верика? — спросил Ниавра, после трёхминутных дружеских объятий. — Я в порядке, — ответила я. — А вы как? — Нормально. — А где мы сейчас, вы не знаете? — А ты подумай, — произнёс Анрэй. — До этого мы были в Сканлане, и снег лежал под нами. А теперь мы в другом снежном королевстве, и снег находится над нами. — Вандерсноум? — неуверенно предположила я, всё ещё думая, что ответ неправильный. — Да, мы сейчас в Вандерсноуме. А эти милые существа — ванды. — Да уж, очень милые! — саркастически сказала я. — А что так? — поинтересовался Ниавра. — Они же такие пушистенькие, такие толстенькие, такие забавненькие. — Ага, и очень болтливенькие, — проворчала я, и Анрэй засмеялся. — С чем, с чем, а с этим я полностью согласен, — произнёс он, всё ещё смеясь. — Только боюсь, «болтливенькие» — это слабо сказано! Ещё немного пошутив, мы направились есть. Как оказалось, для меня уже принесли еду и положили рядом с местом, где ели Анрэй и Ниавра. Из еды был суп с яйцом, картошкой и зеленью, жареные грибы и травяной чай с очень вкусной булочкой со странным джемом. Пока ели, все болтали, шутили, о чём-то спорили. Когда же с едой было покончено, никто не стал расходиться, все сидели на своих местах, и наступила вдруг тишина. Я спросила у Анрэя, что происходит, но тот лишь сказал смотреть, что сейчас будет. Все ванды взяли стаканы и начали ими бить по полу в один такт. Несколько вандов потом взяли ложки и стали стучать ими по тарелочкам и друг об друга. Ещё одна группка вандов встала и затанцевала что-то похожее на чечётку. Начала создаваться интересная мелодия, а затем ванды запели на своём, непонятном мне языке. Но пели они так бодро и весело, да и музыка тоже не была грустная, что я поняла, что песня тоже не отличалась от их настроения, и вся была задорная и радостная. После маленького концертика, ванды попросили нас помочь им собрать урожай с какого-то там растения. У них хватало рук на это, но так как мы у них в гостях, они решили, что нам тоже стоит внести свой труд. Мы не отказались и с радостью отправились с ними, всё-таки ванды нас спасли, мы должны были их отблагодарить. У вандов подо льдами был свой, так сказать, сад. Там росли разные растения и знакомые, и до этого неизвестные. Одни тянулись, как и все нормальные растения, вверх. Другие вылезали из потолка и стремились вниз. Как раз у одного из таких «вниз растущих» мы и должны были собрать плоды. Оказалось, что яйца в супе были вовсе не яйцами, а плодами этого самого растения, которые нам доверили снять. Работали мы весело и быстро. Я и Колд снимали плоды с веток, складывая их в корзины, а Ниавра и Анрэй относили эти корзины, к большой тележке, стоявшей в центре сада, куда все ванды сносили урожай. Когда с работой было покончено, пушистые существа из целеустремлённых садоводов снова превратились в беззаботных детей: стали гоняться за бабочками и играть в игру похожую на наши «кошки-мышки». В одну из таких мы и попали. Игра идёт так. Выбирается один «кот» и две «мышки». Остальные расходятся по полю и делают маленькие кружки по шесть игроков в каждом. Мышки могут прятаться в любом из этих кружков, кот — нет, но в каждом круге может стоять только одна мышка. Цель кота — поймать мышек, цель мышек — стать котами. На кота надевается меховая шапка, обозначающая, что он — кот, чтобы мышки не путались. Если мышка, будучи вне круга, сможет сорвать шапку с кота так, чтобы он её не поймал, то она становится котом, как только наденёт шапку на себя. Предыдущему коту придётся убежать, так как он станет мышкой. Если кот поймает мышку, то она встаёт в один из кругов. И игра, по идее бы, заканчивалась, когда кот поймает вторую мышку, но тут конец игры откладывает ещё одно правило: выбегая из круга, мышка должна прихватить с собой одного из стоящих в круге. Тот, кого вытащили, становится мышкой. Как только мышек окажется больше пяти, три из них, которые в этот момент будут в круге, создают новый круг и перестают быть мышками. Но и у кота есть шанс передохнуть. Когда в круге остаётся только два игрока, кот может надеть свою шапку на любого из них, другой в этот момент превращается в мышку, но его нельзя тут же ловить, ему даётся шесть шагов на то, чтобы убежать. Играя в эту игру, я окончательно убедилась в том, что бегать быстро не умею. Когда я была мышкой — меня всегда ловили, когда принимала на себя роль кошки — никого не могла поймать. — Надо с этим что-то делать, — сказал Анрэй, когда игра закончилась, и мы решили посидеть в саду, передохнуть. — Ты слишком медленно бегаешь. — Такая вот я медленная, — согласилась я. — Но быстрее никак не могу. Не для меня эти бега. — А вот это плохо. Если не научишься бегать быстрее, то тебя будет легко схватить. Послушай моего совета. — Ладно, учту это и буду бегать по утрам. Тут к нам подошёл Колд и протянул мне маленький светящийся жёлтый цветочек. — Вот, Верика, это тебе, — произнёс ванд. Я улыбнулась ему и взяла цветок. Колд покраснел. Но не образно, как у нас, у нормальных людей, а реально покраснел, а точнее порозовел. Его шерсть сменила свой цвет с серого на розовый. Рассматривая цветок, я крутила его между пальцев и напоролась на шип. Я выронила цветок, а подобрав его, посмотрела на свой палец. На нём была небольшая ранка, откуда тихонько выбегала кровь. И тут я вспомнила, что перед тем как, я отключилась, на нас напали и каждого из нас сильно ранили, но потом когда я очнулась, на мне не было ни одного шрама, ни одной царапинки. — Почему когда я очнулась, на мне не было ни одной раны, Колд? — спросила я. — Не только у тебя, — произнёс Ниавра. — Верика, ответ ты держишь у себя в руке, — ответил Колд. — Помнишь легенду о первых Великих Королевствах, Верика? Там, Верика, сказано, что ванды нашли лекарственные травы, которые могут вылечить любые раны и любые болезни. Так вот, Верика, один из этих цветков ты держишь в своих руках. Посмотри на свой палец ещё раз, Верика. Кровь остановилась. Ранка больше не кровоточила, да и её вообще в принципе не было. Палец был таким же, как и был до этого. — Ого! — воскликнула я. — Так быстро! — А что ты хотела, чтобы он весь день залечивал эту ранку? — удивился Анрэй. — В спасении жизней каждая секунда важна. — Кстати о спасении, — сказал Ниавра. — Колд, зачем вы нас спасли? — Не знаю, Ниавра, — ответил ванд, и его мех снова стал серым. — Мы просто, Ниавра, спасли вас. Какие-то белые волки принесли вас, Ниавра, и оставили вас у нас. Вы умирали, Ниавра, вот мы и спасли вас. — Просто так, Колд? — спросила я. — Да, Верика, — ответил ванд. — Мы просто вас спасли, Верика. Я обняла пушистое существо. Оно снова порозовело. Потом мы ещё немного посидели, сходили в общий зал, поели, а затем пришло время ложиться спать. Нам выделили небольшую комнату, с одной широкой кроватью, застеленной шкурой какого-то животного. — То есть нам на одной кровати спать? — удивилась я и посмотрела на Анрэя, удивившись ещё больше: тот уже снимал рубашку. — Что? — недоумевая, спросил он, заметив, что я на него удивлённо смотрю. — То есть… вот ты… прям вот так будешь спать? — поинтересовалась я. — Ну да, — спокойно произнёс Анрэй. — А что? Боишься меня? Думаешь я… — Я ничего не думаю! — резко перебила его я, хотя и думала о том же, о чём и он. — Знаешь, Верика, согласен с тобой, — вдруг сказал Ниавра. — Ему нельзя доверять. Поэтому я не буду спать рядом с ним. И буду спать в одежде! — Ах, то есть мне рядом с ним спать? — сварливо произнесла я. — То есть мне между вами двумя надо спать? — Ну да, — сказал Ниавра. — А что? За нами будешь как за каменной стеной! И защитить сможем, и с кровати не упадёшь! — Да ну вас! — воскликнула я, и легла на середину кровати. Уснула я быстро, но спала недолго. Разбудило меня что-то, упавшее мне прямо на лицо. Подскочив, я поняла, что это была рука Анрэя, просто он, когда поворачивался на левый бок, замахнулся ею и попал мне лицу. И только я хотела отложить его руку и продолжить спать, как заметила что-то на его правой руке. Немного развернув её к свету, шедшему от лампы, висевшей над нами, я увидела шрамы, изображавшие букву «Н» заключённую в круг. Анрэй был предателем. «Неужели он предатель? А может быть он вовсе не хороший? Нет. Не может быть!» — подумала я. Сначала я хотела его разбудить и спросить, что это значит, но потом мне пришла другая идея: я решила узнать, из какой он семьи. Да, это мне мало бы сказало, но я очень хотела это узнать, так как Анрэй никогда не рассказывал о своей семье, да и никогда не показывал её знак и не называл её имени. Я аккуратно взяла его левую руку и подтянула её ближе к себе. На месте, где должен был быть знак семьи, находилась повязка. Любопытство охватило меня полностью, и я не смогла ему сопротивляться. Я хотела развязать и снять повязку, но тут Анрэй проснулся, схватил меня за воротник и приставил нож к шее. В его глаза закралась тень страха, но не такого, какой испытываешь от удивления (такой вид страха блуждал в моих глазах), а такого, который появляется, когда что-то тебя очень сильно пугает. Ещё некоторое время Анрэя не отпускало чувство необъяснимого страха, но затем его лицо преобразилось, и приняло то выражение, какое оно обычно принимает, когда мы осознаём что сделали что-то неправильное, но не знаем, как это исправить. Анрэй убрал нож, отпустил меня и лёг на кровать, отвёдя взгляд в другую сторону. — Прости, Верика… — тихо и неуверенно произнёс он. — Я не хотел напугать тебя. — Ты не напугал, — заверила его я. — Но почему ты скрываешь знак своей семьи? — Я не могу тебе сказать. Извини. Анрэй хотел повернуться на правый бок, но я остановила его. В тот момент лампа, слабо горевшая над нами, как-то по-особому резко сверкнула, и я заметила на груди Анрэя небольшой шрам, как раз там, где находится сердце. — Когда ты его получил? — спросила я. — Я его раньше не замечала. — Просто его скрывали тени от моих мышц! — заявил Анрэй с хитрой улыбкой. — Ой, не смеши меня! — усмехнулась я. — Они у тебя так видны чуть-чуть. И основное слово здесь — «чуть-чуть». — Не надо мне тут! Я видел, как ты смутилась, когда увидела меня в первый раз! — Ой, ну конечно, и прямо вся в тебя влюбилась! — Так ты влюбилась? — Дурак!.. И вообще, ты уклоняешься от ответа! На кого наткнулся, когда шрам приобрёл? Улыбка сошла с лица Анрэя. Он нервно вздохнул. По нему было видно, что он не хочет рассказывать эту историю. А точнее так: хочет, но не может, так как боится воспоминаний. Анрэй сел, спустив ноги с кровати. Тогда меня охватил ужас. Свет лампы бросал на его спину маленькие чёрточки — тоненькие тени от бесчисленных шрамов… Я осторожно коснулась нескольких шрамов пальцами, всё ещё не веря тому, что увидела. — О Боже, Анрэй, кто тебя так? — дрожащим голосом спросила я. Но он молчал. И эти шрамы, которые раньше словно были скрыты за полотном недоверия, и появившиеся теперь, были единственным ответом на все вопросы в моей голове о прошлом Анрэя. Он будто боялся открыться, возможно, он всё ещё думал, что я служу Тнарисе; а может быть, ему казалось, что так он выглядит сильнее, выносливей; я же считаю, что умение высказать свои проблемы гораздо лучше умения их скрывать: и тебе легче, и близкие не волнуются. Анрэй резко встал и вышел из комнаты. А я представляла, как он мог получить такие шрамы. И с каждой новой версией, слёзы всё больше наплывали. Но от того, чтобы заплакать, меня удержало бормотание Ниавры во сне. Когда я прислушалась, то смогла разобрать только: «Эй! Ну, вы тише там!» и улыбнулась. Как уснула, не помню, помню лишь, что долго не спала. Но и тут меня снова разбудили. Точнее разбудила. Рука. Я проснулась от того, что чувствовала покалывание в ней. Посмотрев на свою руку, я увидела на тыльной стороне ладони какие-то светящиеся зелёные чёрточки и кружочки. Я думала пойти искать Анрэя, чтобы он помог понять, что это, но мне даже и вставать и не пришлось: он спал рядом лёжа на животе. — Анрэй, проснись, — тихо произнесла я, стараясь не смотреть на его шрамы, чтобы вновь не нахлынули слёзы. Анрэя легко разбудить. Иногда у меня создаётся впечатление, что он вообще не спит и всегда находится в какой-то своеобразной готовности ко всему. Как только я попросила его проснуться, он тут же открыл глаза и, приподнявшись на руках, сел и стал смотреть на меня вопросительным взглядом. Я не ждала, пока он спросит меня словами, и сразу показала ему свою руку. Только взглянув на эти зелёные черточки, Анрэй стал на время серьёзным, но потом вдруг его лицо переменилось, и на нём можно было чётко прочитать страх. Глаза Анрэя в панике забегали по комнате. Он встал и начал одеваться. — Верика, разбуди Ниавру, — сказал Анрэй с тревогой в голосе. — Что случилось? — недоумевала я. — Нира, — тихо произнёс он. Анрэй сказал лишь одно слово, даже не слово, а имя, но сказал его так, что мне большего и не нужно было, я всё поняла. Нира попал в беду и ему нужна наша помощь. У меня оставался только один вопрос: почему Анрэй так сильно переживает? Не то, чтобы мне было интересно, в какую беду попал Нира, я ему готова была помочь в любом случае, но вот почему Анрэй так сильно переживает за него, именно за него? Почему он ему так дорог? Когда мы уже все встали и шли по коридору, чтобы предупредить вандов, что мы уходим, я решила получить ответ на свой вопрос. — Анрэй, — неуверенно начала я. — Я с тобой, это однозначно. Но перед тем как мы уйдём, я хочу знать, почему ты так переживаешь за Ниру? От чего он тебе настолько дорог, что ты готов ради него хоть посреди ночи пуститься в путь? Анрэй остановился и повернулся ко мне. Лицо его было мрачным. Он ещё некоторое время стоял и молчал. Но потом вдруг заговорил, и в словах его слышалось отчаяние. — Он — всё, что у меня осталось, — тихо произнёс он. — Он — моя единственная семья. — Семья?! — удивился Ниавра. — Что это значит? — Нира был хорошим другом нашей семьи, — ответил Анрэй, после минуты раздумий. — Когда… — тут он снова сделал паузу, но не для того, чтобы подумать, а словно если бы дальше собирался сказать что-то очень тяжёлое. — Когда моих родителей не стало, я был ещё недостаточно взрослым, чтобы жить одному. Нира взял меня к себе… Он почти заменил мне отца… — Тогда хватит разговоров! — сказал Ниавра. — Нам нужно спешить. Нира в сообщении указал нам место куда идти, и оно находилось далеко. Но, к счастью, ванды согласились нас подвезти на себе. И вот мы уже стремительно приближались к границе Сканланы, когда вдруг послышался вой волков. Ванды остановились и стали внимательно вглядываться во тьму сканланской ночи. Затем, заметив что-то, они осторожно сняли нас со своих спин и опустили на землю. Ещё немного постояв, они резко рванулись вперёд. Из ночного мрака им навстречу вылетели несколько теней с ярко-красными светящимися глазами. Эти тени были волками. Между ними начался бой. Ванды оказались очень смелыми и сильными. За несколько минут они управились с шестью волками. Но волков было семь. Последний оставшийся скрылся от вандов. И тут что-то чёрное выпрыгнуло справа и направилось к нам, но в этот же момент откуда-то слева пронеслась ещё одна чёрная тень, похожая на те, что мы видели раньше, только больше. Эта тень напала на то, что появилось справа, и победила его. Затем тень повернулась к нам. Этой тенью оказался огромный черный волк со светящимися голубыми глазами. Волк медленно подходил к нам. Мы же медленно отступали назад. Анрэй достал свой небольшой нож и бросился на волка. Но тот оказался сильнее. Волк одним прыжком сбил Анрэя и уложил его на землю, придавив своими лапами. Когда тот пытался ударить его ножом, волк зубами выхватил нож из его руки и отбросил куда-то далеко. Ванды подбежали и хотели было напасть на волка, но тот остановил их: — Ну, ну, пока вы добежите, я всё-таки могу и голову ему откусить! А если вы остановитесь, то я, скорее всего, не стану так делать. Волк мог говорить! Он мог говорить! Думаете, я была удивлена? Нет! Я уже к такому привыкла. Да и как тут будешь испытывать приятные эмоции, когда от одного голоса тебе уже становится страшно. А голос у волка был жуткий. Не хриплый, но какой-то злой, пугающий, вкрадчивый и низкий. — Что же вы всё никак не запомните, люди и ванды? — произнёс волк. — Видишь чёрного волка, посмотри на его глаза. Красные — беги, синие — стой и слушай. Если вы меня не узнали, то я Нэтас — правитель Мридена и помощник Смерти. «Помощник Смерти? Что ему от нас нужно?» — подумала я. — Что мне от вас нужно? — спросил Нэтас. — Ты что мысли умеешь читать? — удивилась я. — Да, наблюдаю за собой такой талант. А мне от вас ничего не нужно. Я лишь приходил убивать своих сошедших с ума стражников. — Сошедших с ума? — переспросил Анрэй. — Да, с ними что-то случилось, я пока ещё не понял, но скоро узнаю, — ответил волк и перевёл взгляд с нас на Анрэя, которого он всё так же держал под своими лапами. — И, кстати, говоря «от вас», я имел в виду только Верику и Ниавру. — Ты знаешь наши имена? — ужаснулась я. — Умея читать мысли, это легко узнаёшь, — произнёс волк, не сводя своего взгляда с Анрэя. — Ты мне ещё должен, не забывай об этом. А хотя… Скоро мы снова увидимся, — тут он наклонил голову ещё ближе к Анрэю и стал как будто шёпотом ему говорить, но так, чтобы слышали все. — Скоро твоя душа будет снова моей. Тебе недолго осталось. Волк злорадно засмеялся и, отпустив Анрэя, скрылся во тьме. Смех его ещё долго разносился по всей Сканлане, но вскоре затих. Анрэй лежал на снегу с испуганным видом и словно боялся пошевельнуться. Я тоже замерла и не двигалась. Ниавра подошёл к Анрэю и вместе с вандами поднял его на ноги. — Что он тут наплёл? — спросил Ниавра. — Не сейчас, нам нужно идти, — уклонился от ответа Анрэй. — А если он имел в виду, что тебя там, сейчас, когда побежишь на помощь Нире убьют? — предположила я. — Тогда я буду готов! — резко сказал Анрэй. — За него я готов умереть. Сказав свои слова, он повернулся и, сделав несколько шагов, исчез. Мы находились у границы Сканланы, за которой начиналось Королевство МЖ, и город, который был нам нужен, поэтому мы не испугались его исчезновения. Попрощавшись с вандами, мы последовали за ним. Перейдя чёрное пространство, мы оказались возле высокой каменной стены, в которой была большая арка, через неё проходило много людей. Шёл дождь. И не просто дождь, а прямо ливень. Однако толпа не расходилась. Всем, как будто бы было наплевать на то, что он идёт, на то, что холодно, что одежда мокрая, что заболеть можно, да и вообще на всё. На входе в город стояли стражники и проверяли каждого, кто входил. Анрэя видно не было. Мы заняли место в очереди на вход в город и стали ждать. Внезапно впереди раздались крики: «Взять его! Поймать самозванца!», и я попыталась, поднявшись на цыпочки, разглядеть, что же там творится, уж не Анрэй ли это, но видно лишь было, как кто-то в синем плаще убегает от группы стражников. «Ну, у Анрэя было чёрное пальто, так что это не он», — успокоила себя я. Когда мы прошли через арку, то попали в город с домами песочного цвета. Однако ж, это было единственное радостное явление в этом городе. Люди здесь ходили с мрачными лицами, выражавшими либо полное равнодушие, либо глубокую ненависть к чему-то. Дети так и не попались нам на глаза. На каждом повороте с главной улицы стояли стражники. Дождь, не останавливаясь, заливал улицы города. Солнце было полностью скрыто за полотном из тёмно-серых облаков, которые, казалось, не сходили с небес вот уже несколько лет, и так и висели над всеми. Пройдя ещё немного, мы увидели вдали два высоких деревянных столба. Возле них столпилось много людей. А когда мы подошли к ним ближе, я услышала крики, и уж больно они мне были знакомы. Немного подумав, я в ужасе остановилась. Анрэй… Это были крики Анрэя! Я рванулась через толпу к этим столбам. Через шум дождя доносился ещё какой-то свистящий звук, а сразу после этого звука, шёл крик. Пробравшись через толпу, я увидела страшное… Анрэй стоял на коленях и был за руки привязан к этим двум деревянным столбам. Один из стражников бил его кнутом. Вся спина Анрэя была в синяках и ранах от этого кнута… Что ещё я могла сделать в тот момент?.. Я ринулась к стражнику, у которого был кнут в руке, и хотела уже ударить его, как тот развернулся и резко ударил меня кнутом. Удар пришёлся на живот, и был такой сильный, что я упала, схватившись за пострадавшее место. Было так больно, что у меня даже дыхание сбивалось. Я чувствовала лишь боль. Я забыла о том, что одежда моя насквозь промокла, как и я сама. Не думала о том, что упала в грязь. Не чувствовала, как слёзы текли по моей щеке, путая их с каплями дождя, или не ощущая ничего вовсе. Ниавра подбежал ко мне и оттащил от стражников обратно к толпе. — Что же ты делаешь-то? Дурочка! — сказал Ниавра и ругающим, и жалеющим тоном и обнял. Стражник с кнутом вернулся к своему занятию, которое явно доставляло ему невероятное удовольствие. В глазах людей, стоявших вокруг, я увидела пламя лютой ненависти. Они смотрели на то, как Анрэя бьют, и на их лицах появлялись какая-то злобная ухмылка и радость мести, словно они сами стояли и хлестали его. В этот момент раздался властный и жёсткий возглас: — Руки прочь от моего племянника! Все повернулись к тому, кто это сказал. Это был Нира.