И осень сменится весной

Военные действия в Королевстве МЖ начались. Анрэй уверенно отвоевывал один город за другим. В его армию прибыло много солдат из Сканланы, завоёванные города сами отсылали воинов в королевское войско. Пока бои шли близко к замку, король, закончив бой, возвращался домой и рассказывал о том, что происходило на поле сражения. Но по мере завоеваний, границы владений Анрэя расширялись и продвигались дальше, и путь на обратную дорогу становился всё более затратным по времени, поэтому король перестал возвращаться в замок, и мы уже не могли услышать о том, что происходит. Всё, что было за пределами замка, для нас перестало быть известным. Мы не знали — проигрываем мы или побеждаем. Всё то время пока шли войны я и Ниавра находились в замке. С нами из друзей оставался только Карсейл. Мы его попросили научить нас владеть мечом. Поначалу мне было очень сложно, но за месяц я привыкла к мечу в руках, и обучение больше не было столь тяжёлым. Ниавра же почти сразу разобрался во всём, и вскоре его забрали в королевскую армию, и в замке я осталась почти одна, если не считать Карсейла и слуг. Каждый день я спрашивала как там Анрэй и Ниавра у Карсейла, но каждый раз получала ответ: «Не знаю». По ночам я стала плохо засыпать. Мне всё казалось, что раз о новостях не говорят, значит, случилось что-то страшное. И когда я засыпала, у меня было ощущение, что сейчас в замок ворвётся войско Тнарисы и нас тут всех убьют. Вскоре у меня началась бессонница. Не имея возможности уснуть, я решила изучить замок. За два месяца, пролетевших как один день, я запомнила всю карту замка, знала кратчайшие пути из одного конца его в другой. Из своей спальни я могла дойти до любой комнаты. Да, у меня имелась своя спальня. Анрэй ничем не пожалел бы для меня. В комнате моей со стенами нежно-бордового цвета, стояла большая кровать. На ней могли бы уместиться три человека, причём не вплотную, а вполне свободно они могли бы лежать, но она вся принадлежала одной мне. Над кроватью на стене висело деревянное украшение, напоминавшее огромную ткань, протянутую от пола с одной стороны кровати и до пола с другой стороны от неё. Над самой кроватью на этом украшении были развешаны вьющиеся растения, которые нужно подрезать, чтобы они пока ты спишь, не обвились вокруг тебя. По бокам этого украшения располагались полочки, на которые я решила поставить книги. Да, я не умела читать на древнелимском, но Карсейл взялся за меня, и я уже могла потихоньку разбирать слова в книгах. Окно в моей комнате было огромное, от потолка до пола и от одной стены до другой. Утром я закрывала его тёмно-коричневыми атласными шторами, чтобы поспать хоть несколько часов. Напротив кровати стоял большой тёмный шкаф. В нём висели на деревянных дужках различные платья, которые Анрэй, пока ещё был в замке, успел мне надарить. Там же находилось и платье, которое он отдал мне перед коронацией. Также в шкафу лежали три рубашки разных цветов, брюки, сапоги, перчатки, два пальто. В общем, король оказался очень щедрым. Я злилась на Анрэя за то, что он тратил деньги на одежду для меня, всё время говорила ему, что лучше бы он потратил их на снабжение армии лучшими мечами и щитами. На это он отвечал, что это подарки от благодарных жителей, чьи города он освободил. Но от Гриммли я узнала, что у этих подарков была немаленькая цена, поэтому каждый раз злилась на Анрэя. Однако когда король перестал возвращаться в замок, то и подарки перестали приходить. Рядом со шкафом стоял столик, а над ним висело большое зеркало, в которое я смотрелась каждый день и осознавала, что бессонница штука недобрая. Под глазами образовались тёмные круги, сама я похудела, кожа стала бледная-бледная, волосы начали слабеть и становиться ломкими, из глаз пропал прежний блеск. В ящичках столика, я хранила расчёску, свои старые вещи, маленький сундучок с драгоценностями (опять же, подарки Анрэя), которые я почти не надевала, так только, иногда, когда совсем становилось скучно. Носила постоянно я только кольцо матери Анрэя, которое он подарил мне перед коронацией. В принципе в этом Мире я свыклась со всем. С едой, со странными существами, с людьми, которых ранишь, а они восстанавливаются. Но оставалась одна вещь, с коей я никак не могла свыкнуться. Это мытьё. Ванные комнаты в этом Мире все были устроены одинаково, но это никак не облегчало мою участь. Они казались мне просто огромными и слишком большими, чтобы в них мылся только один человек. Да и для меня мытьё в таких ванных комнатах было очень неудобным и проблематичным. Вода быстро остывала, под конец моешься холодной. В самой комнате обогрева нет, поэтому, когда уже помоешься, стараешься быстрее вытереться и одеться. Пока идешь, можешь поскользнуться и уронить сухие вещи на мокрый пол. Дверь в ванную комнату закрыть нельзя. Каждый раз идёшь туда на свой страх и риск, так как в этом Мире и мужчины и женщины пользуются одной ванной комнатой и одним туалетом. Хорошо, что хоть не одновременно! Так и длились мои дни, пока однажды меня не разбудил очень знакомый голос. — Верика, проснись, — тихо сказал он. Открыв глаза, я сначала спросонья не распознала того, кто сидел передо мной на кровати, но когда мой взгляд прояснился, то я узнала пришедшего. Это был Анрэй. Я радостно кинулась его обнимать. — Ну, тихо ты! Задушишь! — весело произнёс Анрэй. — Я не для того возвращался с поля боя домой, чтобы меня тут свои же и положили! — тут он пристально посмотрел на меня и встревожено продолжил — Ты чего? Что с тобой случилось? У тебя какой-то болезненный вид. Ты болеешь? — Нет, не совсем, — ответила я. — Я плохо сплю. От вас нет ни вестей, ни словечка, ничего. Я переживала. — Прости, надо было присылать тебе хоть какие-нибудь новости. Совсем забылся в военных делах… Но ты не волнуйся. У нас всё хорошо. Границы наших владений продвигаются всё дальше и дальше. Потерь у нас немного. Я здоров, Ниавра тоже. — Хорошо, что всё в порядке. — Знаешь, мне кажется, что я вовремя приехал. Ещё бы месяц и ты бы совсем с ума тут сошла! И вот ещё что: теперь тебе будет не так скучно. — Почему ты так думаешь? Ты остаёшься? — с надеждой в голосе спросила я. — Нет, я, к сожалению, не остаюсь. Но я привёз к тебе одного человечка, на которого мы наткнулись, пока отвоёвывали город Кирс. Я подумал, что с ним тебе не будет скучно. Пойдём в тронный зал. — Кто это? — Увидишь. Любопытство моё, конечно же, разыгралось, но утренняя рутина, ставшая привычкой для меня, не могла позволить мне вот так просто отправиться навстречу судьбе. Когда с утренними заботами было покончено, я направилась в тронный зал. Только я туда зашла, на меня набросился с объятьями Ниавра. — Верика, привет! — радостно воскликнул он. — Как я по тебе соскучился! Честно! Я так уже привык видеть тебя каждый день, а тут вот так тебя нет и долго, и кажется, что так не должно быть. Слушай, мы знаешь кого встретили в Кирсе? Никогда не угадаешь! Пойдём, покажу. Ниавра повёл меня через толпу стражников, заполнивших тронный зал, к входу, где людей было не так много. Там стоял Анрэй и разговаривал с какой-то девушкой. Издали я её не разглядела, но когда мы подошли ближе, то я узнала девушку. Эйраш… Это она стояла прямо передо мной! Я подбежала к ней, но вспомнив, что она сделала, остановилась. Воспоминания о резне в Сканлане вновь нахлынули на меня. Мне хотелось ударить её, убить, но тут я подумала о том, что Анрэй обо всём знал и всё равно привёл её сюда. Значит на то была причина. Возможно её подставили, а всё это время Эйраш находилась в плену. Но с последней мыслью не сходился её внешний вид. На ней было белое лёгкое платье в пол и огненно-красная накидка с прорезями для рук. Всё это было так целёхонько, чистенько. Ни одного пятна, ни одного разорванного края. Волосы её всё так же были на зависть хорошими. Однако лицо её и руки были в синяках и ссадинах, но ни припухлостей ничего я не увидела. Их словно нарисовали. Я не удержалась от того, чтобы спросить: — Откуда ты? — Ты чего? — удивилась Эйраш. — Ничего не помнишь? Тогда в Сканлане началась бойня. Ты бежала с Анрэем, потом вы разминулись. Но тогда тебя подхватила я и помогла спрятаться. Я ещё хотела Ниавре помочь, но стражники Тнарисы схватили меня. Всё это время я провела в плену. Но потом Онирис помог мне сбежать. А вот четыре дня назад стражники Анрэя нашли меня. И вот я здесь. Картинки выстраивались в моей голове, всё, что случилось в Сканлане ярко вспыхивало в мыслях. Всё вроде бы так и было, но одно никак не сходилось с тем, что я помнила. Эйраш не помогала мне бежать. Я сама спряталась под тем домом. Но почему она лжёт? Или она всё же шпионка? — Постой Эйраш, ты что-то не то говоришь, — медленно произнесла я. — В Сканлане я бежала одна и спряталась одна. Тебя я в тот вечер вообще не видела. И, по словам Рентива-Ланретни, вы с Онирисом и привели Тнарису в Сканлану. Вы предали нас! Злость вскипела во мне. Как она могла сюда прийти? Как Анрэй мог её сюда привезти? Почему Ниавра так радостно о ней говорил? Всё это было так непонятно, что я не знала, что мне делать: радоваться, злиться или превратиться в ребёнка с кучей вопросов. Вскоре злость выиграла путь к штурвалу, управляющему мной, а совесть, здравый смысл и тёплые воспоминания не успели подоспеть и остановить её, и я влепила пощёчину Эйраш. Мне в следующий момент вообще захотелось её задушить, но Анрэй, осторожно взяв меня за плечи, успокоил мой гнев и вывел меня из зала. — Тоже заметила, да? — с любопытством спросил Анрэй. — Что?! — резко переспросила я. — Что я заметила?! — Внешний вид её. — А ты про то, что она выглядит так, что она была где угодно только не в плену у Тнарисы? Да! Я это заметила! — И ты права. В плену она вряд ли долго была. Одежда, которая сейчас на ней… я её не покупал. Я бы не позволил твоей подруге ходить в лохмотьях, но эту одежду я ей не покупал. Ткань дорогая, так что вряд ли она сама её купила. А синяки нарисованные, сразу видно. — Так зачем ты её сюда привёл раз всё так уж очевидно? — Не всё. Я хочу понять, зачем она нарисовала эти синяки. Побоялась, что её осудят за то, что она испугалась пыток и сама сдалась? Или она действительно шпионка и это её прикрытие? Правда, вот прикрытие какое-то слабенькое. А это не в стиле Тнарисы. Поэтому я прошу тебя проследить за ней. — Но вдруг она и вправду шпионка? — Тогда ты мне об этом тут же сообщишь. — Ладно. Но почему я? У тебя же есть хорошо обученная стража! — Ты её подруга, ты должна знать её лучше, чем мои стражники. — Последнее время мне кажется, что я её вообще не знаю. Зайдя в свою комнату, я стала описывать круги и ходить из стороны в сторону. Злость ещё бурлила во мне, несмотря на то, что Анрэй немного её успокоил. Мысли обрывками слонялись по моей голове, как щепки взорванного дерева. Анрэй попросил меня проследить за Эйраш, но как я смогу это сделать? Я же не могу играть с ней в подруг? Нет, она предала меня и моих друзей, из-за неё погибло и пострадало много людей. Нет, чувства возьмут верх. Я не создана для политических игр. Все планы, строившиеся тогда в моей голове, появлялись и тут же рассыпались в прах от какой-нибудь мелочи. Некоторые части прошлых планов объединялись с частями новых разрушившихся и создавали сложный и устойчивый к раскрытию план, но и он не выдерживал моей страшной критики и ломался под её давлением. От таких диких размышлений голова начала болеть и уже переставала думать и выдавать грандиозные идеи. Но её мучениям принёс конец звук поворачивающейся ручки двери. Дверь открылась и в её проёме показалась Эйраш. — Что тебе нужно? — резко спросила я. Огонь гнева снова разгорелся во мне. Мне было даже противно на неё смотреть, да так, что я отвернулась и отошла к дальнему краю окна. — Я знаю, что тебе говорили обо мне, — робко начала Эйраш. — Но это всё неправда. — Как докажешь? — Никак. Никак не докажу. Пока ты сама не перестанешь верить во всё плохое, ничего тебе я не смогу доказать. — Давай, приплети к своему предательству ещё и мой характер! Всё равно ты ничего не изменишь. Предательство есть предательство. — А ты видела меня с Тнарисой? Эйраш начала злиться и последнюю фразу почти прокричала. — Нет, не видела. Но Рентив-Ланретни видел! — Рентив-Ланретни мог и спутать меня с кем-нибудь! Он знает меня? Нет! Он видел меня хоть раз? Нет! И вообще, откуда ты знаешь, что Рентив-Ланретни не прислуживает Тнарисе? Может быть, она его купила? — Этого не может быть! Рентив-Ланретни не погубил бы столько жизней! — Откуда ты знаешь? — Если бы Рентив-Ланретни служил Тнарисе, то он не стал бы спасать Анрэя, а сдал бы ей его при первой же возможности! — А вдруг это был её хитрый план, чтобы сначала нас всех рассорить, а потом схватить Анрэя, когда у того не останется никого? Я замолчала. Пусть я и не верила Эйраш, но её слова имели смысл. Тнариса та ещё непонятная личность, кто знает, что ей в голову придёт? Пользуясь тем, что я молчу, Эйраш продолжала: — Я была в плену Тнарисы, я знаю, что для неё просто убить — это неинтересно… Да и сама подумай: могла бы я тебя предать? Ты же моя лучшая подруга! Эйраш осторожно подошла ко мне и легонько приобняла. Я не вырывалась. В тот момент, во мне шла война двух сторон: одна говорила поверить, другая говорила, что нужно не поддаваться её словам и продолжать верить в то, что она лжёт. Битву выиграли годы дружбы. Я решила поверить подруге. Решила, что в жизни случаются странные ситуации. Но этой мысли ещё требовалось время, чтобы окончательно взять верх надо мной. Я попросила Эйраш оставить меня одну. Весь тот день прошёл на кровати, в раздумьях. На следующее утро с границ Королевства МЖ прилетела весть о нападении, и Анрэю с Ниаврой пришлось уехать. Я осталась одна. Опять. Да, Карсейл и Варнак не покинули замок, дабы защищать меня (по настоянию Анрэя). Но они же взрослые мужчины, с ними мне особо не поговорить. Да, Эйраш тоже никуда не уезжала, но к ней у меня всё равно оставались подозрения, и я никак не могла почувствовать себя расслабленной рядом с ней, всегда ждала подвоха. Я старалась не показывать этого, улыбалась, смеялась над её шутками, гуляла с ней в саду. В общем, делала то, что бы делала, если бы этой истории с предательством не было. Да, я не хотела играть с ней в друзей, но оно само как-то так получилось. Через месяц бессмысленных спектаклей я перестала справляться со стрессом, и у меня вновь появилась бессонница. Узнав о моей проблеме, Эйраш сказала, что у неё раньше было то же самое и, что она справлялась с этим с помощью чая из Корхитона (растения очень похожего на розу, только чёрного цвета и без шипов). Выпив перед сном этот чай, я почти сразу же уснула. На следующий день я попросила подругу ещё раз принести мне этот чай вечером. Так и зародились наши вечерние посиделки с Эйраш. После этого знака дружбы, я стала больше доверять ей. Да и отношение к ней Ниавры тоже сыграло на моём доверии к Эйраш. То, что он радовался встрече с ней, и тому, что она была жива, повлияло на мой выбор. Я и Эйраш чуть не стали заново подругами. И если бы не то, что произошло потом, то, возможно, мы ими бы и стали. Одним безмятежным утром я проснулась от крепкого сна и вышла в коридор. Возле входа в мою комнату стояли два стражника. — Куда вы направляетесь? — спросил один из них. — Я?! — удивилась я. — В ванную комнату хотела сходить. — Только в нашем сопровождении! — Что-то случилось? — Вам не следует этого знать. Ошеломлённая их ответом, я подумала, что раз уж они так говорят, то что-то явно случилось, и случилось серьёзное. Я отправилась в ванную, проделывать свою утреннюю рутину. Пока шла, то замечала, что все в замке взволнованы, а стражники стоят у дверей во все главные залы, и у входов в комнаты, где кто-либо жил. «Что же случилось?» — недоумевала я. Завтракать так же пришлось в «сопровождении». На улицу было запрещено выходить категорически. Как впрочем, и ходить по замку. После завтрака меня проводили обратно в мою комнату. Где-то часа два я просидела на кровати, разглядывая пол и раздумывая над тем, что же могло произойти. Внезапно в комнату вошёл Карсейл и трое стражников. Они стали рассматривать мои вещи, открывать все ящики, проверяли сундук. — Что вы делаете? — удивилась я. — Проверяем тебя на причастность к предательству, — спокойно ответил Карсейл. — Но я ничего не делала! Да и зачем мне было бы это делать? — Ничего не знаю, приказ есть приказ. — Всё чисто! — заявил один стражник. И они вышли из комнаты, так и не объяснив, зачем так сделали, почему. Я хотела выйти из комнаты и выяснить в чём дело, но стражники, стоявшие возле входа в мою комнату, преградили мне путь и попросили вернуться к себе. Всё это было так странно и непонятно, но что я могла сделать против двух прекрасно обученных владению мечом стражников, которые уже наверняка убили по десять, двадцать, а то и сорок человек. Не то, что я. На обед и ужин меня так же сопроводили. Вечером Эйраш не пришла. Да я и не обижалась на неё. Мне тоже запрещали посещать других или вообще с кем-то разговаривать. Но в ту ночь я всё-таки смогла уснуть и без чая. Утром, проснувшись, и проделав то, что делаю каждое утро, я, вновь оказавшись в своей комнате, стала раздумывать над тем, как же мне узнать, что произошло. Я попробовала отправить сообщение Варнаку (единственному из четвёрки, у кого не было клейма предателя) по руке, благо меня уже научили это делать, да и древнелимский я уже знала тогда более-менее. Но он лишь ответил, что мне лучше не знать. После неудачи с сообщением я решилась сбежать от стражников. Отпросившись якобы в туалет, я пошла со стражниками, а сама высматривала поворот, по которому могла бы скрыться от них. Найдя его, на обратной дороге я попыталась улизнуть, но стражники тут же заметили, что я свернула и остановились. Я обернулась. — Этот поворот не ведёт к вашей комнате, — невозмутимо произнёс стражник. — Учтите любая ваша попытка сбежать, будет насильственно пресечена. Приказ короля. — Сбежать?! — «удивлённо» спросила я. — О чём вы? Разве не этот поворот ведёт к лестнице? — Нет. — Ах, да. Извините. Я сегодня плохо спала. Вот, наверное, карта в голове и перепуталась. Обычно я не вру, но тут мне следовало так сделать. Иначе бы меня вообще в темницу увели. Вдруг дверь позади меня открылась. Я оглянулась. В коридор вышел Гриммли. Он прихрамывал, держался рукой за живот, а Карсейл помогал ему идти. Я рванулась к ним, но стражники поймали меня и повели в другую сторону от них. Я пыталась вырваться, но стражники крепко держали меня. После той проделки, дверь моей комнаты заперли, выходить можно было только в туалет, и то в сопровождении пяти стражников, а еду мне приносила служанка. Так прошло ещё три дня. На четвёртый день мне всё это надоело, и я решила сбежать через окно. Как хорошо, что мне не удалось это сделать! Как раз в тот момент, когда я приступила к сооружению «верёвки» из простыней и одеял, дверь в мою комнату открылась. Это был Ниавра. Лицо его выглядело мрачным, глубоко задумчивым. Я знала, что случилось что-то плохое, но тогда я была рада тому, что не увидела на моём друге ни следа от царапинки. Я подошла к нему и обняла его. — Верика, нужно поговорить, — тихо сказал Ниавра. Мы сели на кровать. Мне было дико интересно узнать, о чём Ниавра хотел со мной поговорить, но тот почему-то всё никак не мог начать. — Ты хотел что-то сказать, но молчишь, — не выдержала я. — Молчаньем ты только мучаешь меня. — Прости, просто я не знаю, какие слова подобрать так, чтобы ты не пугалась, — неуверенно произнёс Ниавра. — Что случилось? — На границе, один из городов внезапно решил напасть на один из пограничных постов. Пришлось отступить. Затем приехал Анрэй. Он составил план, как захватить весь город сразу, все отряды были наготове, захват города начался. Но что-то пошло не так. Откуда ни возьмись, налетели сотни стражников Тнарисы… И они словно бы знали весь план Анрэя. Весь. Полностью. До мельчайшей детали. Поэтому сейчас в замке идёт разбирательство и поиск предателя. — А как войско Анрэя выбралось оттуда? Ты же сказал, что налетели сотни стражников Тнарисы. Ниавра опустил голову. Затем он поднялся и подошёл к окну. Ещё немного помолчав, он ответил: — Никак. — Что это значит?! — То и значит. Около пятисот человек погибло в ту ночь. Из всего того войска выжило пять. Но тех, кто выжил нельзя назвать боеспособными. Меня охватил ужас. Всё внутри сжалось в комочек, и до боли сдавливало сердце. Столько смертей… за одну ночь… Но тут меня поглотил ещё более дикий ужас. Ниавра избегал разговора об Анрэе и упомянул его лишь один раз. Специально ли? — А как Анрэй? — тихо спросила я. — Он жив, — ответил Ниавра. Затем он вышел из комнаты и запер дверь. Я сидела на кровати и не шевелилась. Я словно оцепенела. До этого всё было так тихо, почти безмятежно. А сейчас всё резко изменилось. Конечно, то сражение не означало полный проигрыш Анрэя. Эти пятьсот человек не единственная его армия. Но это серьёзные потери. Да и, видимо, Анрэй серьёзно ранен, да так серьёзно, что мне о нём не говорят. Хотелось плакать, но как-то не получалось. Вечером дверь комнаты снова открылась, и зашла Эйраш. Она улыбнулась и внесла поднос с чайничком и кружками. — Я смогла убедить стражников, что нам можно поговорить, — объяснила Эйраш, увидев удивление на моём лице. Я молчала. Пока подруга наливала чай в кружки, у меня назревал вопрос, который с каждой секундой становился всё тяжелее и тяжелее, я никак не могла его задать. — Сегодня я тоже выпью чайку, мне тоже плохо спится, — всё так же беспечно говорила Эйраш. — Ты… — начала я, но тут же замолкла. Вопрос, что я хотела задать так и не смог вырваться. Я продолжала молчать. Тишину молчания прервал стражник, зашедший в комнату. Он приказал мне и Эйраш пройти с ним в тронный зал на какую-то проверку. В тронном зале собралось много людей, все они выстроились в одну цепочку, и каждый подходил к столу, где сидел какой-то мужчина, который смотрел их руки и отпускал, говоря: «Чисто». Видимо, этот человек проверял сообщения, которые эти люди кому-либо отправляли. Карсейл рассказывал о том, что так часто поступают, чтобы найти предателей. Мы встали в очередь. Приблизившись через несколько минут к столу, я посмотрела на трон. Анрэй восседал на нём и внимательно следил за проверяющим. Анрэй выглядел очень измотанным, лицо его было бледным. Его правая рука была тщательно замотана и висела на повязке, протянутой через левое плечо. Рядом с троном стояла трость. Видимо, Анрэй не мог ходить сам из-за ранения в ногу или из-за чего-нибудь другого. «Что же они с тобой сделали?» — грустно подумала я. Когда к проверяющему подошла Эйраш, я проследила за ней. Я боялась, что моя подруга и вправду была шпионкой. Однако проверяющий отпустил её. Пришла моя очередь. Спокойно протянув руку проверяющему, я стояла и ждала, когда он скажет мне идти, и я смогу поговорить с Анрэем. Но вдруг проверяющий резко встал и закричал: — Стража! Схватить её! Вот предатель! Я застыла в удивлении. — Что?! Как?! Но… — недоумевала я. Мне не дали договорить. Два стражника схватили меня и повели к королю. Король сидел с пустыми… нет… с опустошёнными глазами. Виски его были напряжены, словно бы он сжал свои зубы от злости. — Но я ничего не делала, Анрэй, поверь мне! — молила я короля. — Вы хотели бы что-либо сказать ей или нам отвести её в темницу? — спросил один из стражников. — В темницу?! — ужаснулась я. — Нет! Анрэй, скажи что-нибудь! На моих глазах выступили слёзы. Я видела, что король не слышит меня, он заперся где-то глубоко внутри себя. Но я всё равно кричала, пытаясь вытянуть его наружу. Анрэй не отвечал. Он закрыл глаза и махнул рукой стражникам. Король опустил голову. Я вырывалась, кричала, плакала, умоляла отпустить меня, но стражники были неумолимы. Они невозмутимо вели меня в темницу. Я не могла идти, не хотела. Под конец меня просто тащили. Меня, в буквальном смысле слова, бросили в одну из камер и закрыли на замок входную часть решётки. Стражники стали уходить. От отчаяния я бросалась на решётку, пытаясь её выбить, трясла её, но эта огромная клетка была сделана из очень прочного и толстого металла. Когда стражники окончательно ушли, то меня охватила тьма. В темницах в МЖ никогда не горит свет. Только стражники с факелами приносят туда лучики света. Беспроглядная тьма стала давить на меня. Я всё больше начала осознавать свою беспомощность. От этого я всё больше плакала. Я дошла до истерики. Но здесь никто не мог меня услышать, кроме меня самой. Никто не мог сказать, что делать, как дальше быть. Время тянулось очень долго. Мне казалось, что я находилась там уже несколько часов, хотя пробыла там от силы полчаса. Когда уже не могла плакать, я села, обняла свои колени и стала качаться. Возможно, в тот момент я сошла с ума, не знаю, но я начала бить кулаками каменный пол. Я не чувствовала боли, точнее, нет, чувствовала. Просто мне было не до неё. Я не понимала, почему меня назвали предательницей, почему Анрэй не поверил мне, почему вообще всё это произошло. Внезапным эхом по коридорам подземной тюрьмы прокатился звук открывающихся дверей, кто-то зашёл в темницы и был он не один. Свет от их факелов становился всё ярче. Свет остановился рядом с моей камерой. — Оставьте факел, а сами идите, мне нужно с ней поговорить, — произнёс тихий знакомый голос. Кто-то ушёл, а свет не двигался. Когда шаги стихли, свет шевельнулся. Перед моей камерой появился Анрэй. Он поставил факел в подставку на стене. Я ринулась к решётке. — Анрэй, честно тебе говорю, это не я! — чуть не плача проговорила я. — Тише, — успокаивал меня Анрэй. — Анрэй… — Верика! Я не хочу, я не могу поверить в то, что это ты! — с отчаянием в голосе сказал Анрэй. — Но я и не делала этого! — Я верю. Но всё против тебя. Ты уверена, что никто не просил тебя отправить кому-нибудь какое-нибудь сообщение, никто не держал тебя долго за руку? — Нет, такого я не могу припомнить. — Как-нибудь ночью ты не просыпалась, словно бы от чьего-то прикосновения? — Ночами я вообще не просыпалась. У меня была бессонница, а потом Эйраш… — Что сделала Эйраш? Скажи мне быстро! — Она давала мне каждый раз перед сном чай из какого-то там растения, после него я засыпала так, что просыпалась только утром. — А сегодня? Она заходила сегодня? — Да. А что? Анрэй не ответил. Он взял трость и как мог быстро ушёл. Его не было некоторое время. Я всё гадала, что я такого ему сказала, что он тут же куда-то сорвался. А что если?.. Нет, она не могла! Или же… Сердце моё стучало от страха перед неизвестным. Казалось, что любой, кто стоял бы там со мной, в той бесконечной тишине, услышал бы как бьётся моё сердце. Так сильно оно билось. Послышались шаги. Кого-то тащили, были слышны звуки борьбы. Затем раздался звук от закрывшегося замка. Шаги стали приближаться ко мне. Это были Анрэй и двое стражников. Анрэй приказал освободить меня. Как только меня освободили, я тут же кинулась к Анрэю, обнимать его. — Тише, тише, я всё же ранен, — ухмыльнулся он. — Всё. Ты свободна. Я доказал твою невиновность. Настоящего предателя мы тоже поймали. — И кто же? — с любопытством спросила я. — Пойдём. Увидишь. — Тебе помочь идти? — Нет, спасибо. Не напрягай себя. Мы прошли по коридору и остановились возле камеры, что находилась на повороте. Я вгляделась в её темноту, и когда свет факела озарил её полностью, то я увидела Эйраш. Она сидела в дальнем углу, сжавшись в клубок. Увидев меня, она кинулась к решётке. Глаза её были полны безумия и отчаяния, но раскаяния в них я не заметила ни капли. Я отошла от решётки. Мне было больно и тяжело, я не могла видеть Эйраш и потому отвернулась. — Верика, прошу тебя, не оставляй меня! — умоляла Эйраш. — Ты подставила меня, — тихо проговорила я. — Верика, я не… — Ты подставила меня! — закричала я, резко развернувшись к своей подруге. Злость придавала мне силы смотреть на неё. — Ты предала меня! Ты подставила меня! Если бы ты предала Анрэя или Гриммли, я бы хоть как-то смогла бы это объяснить. Ты их знаешь меньше меня, у тебя есть полное право не доверять им. Но меня-то за что?! — последние слова я прокричала и заплакала. — Меня… того, кого ты знаешь столько лет!.. Свою лучшую подругу… Я упала на колени и закрыла лицо руками. Я больше не могла стоять. Меня трясло. И не только внешне. Внутри меня всё тоже тряслось и разваливалось. Кому верить? Кто прав? Кому можно доверять? Доверишься врагам — убьют. Доверишься близким — тебя предают. Кому верить? А вдруг завтра Ниавра приведёт Тнарису в замок? А вдруг окажется, что Анрэй не тот, за кого он себя выдаёт? Кому верить? — Как ты могла? — повторяла я, уже не придавая никакого смысла своим словам. Эйраш молчала. Тишина нависла над нами. Её прерывали лишь мои редкие всхлипывания. Один из стражников помог мне встать, и мы вышли из темноты темницы. Меня довели до моей спальни. Я легла на кровать и уткнулась в одну точку, даже не задумываясь о том, куда гляжу. Я уже не плакала, но слёзы ещё катились из глаз. Так же медленно, как и слёзы, текли мои мысли. Они утаскивали меня к таким тайным уголкам моей души, к которым я никогда ещё не находила путей. Теперь я думала обо всём. Подозревала всех во всём. Ожидала подвоха от всех вокруг. Боялась доверять кому-либо. Я так погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, что была в комнате не одна. Анрэй решил остаться со мной. Он сидел рядом и молчал. Тогда мне почему-то подумалось, что Анрэй — это тот единственный человек, кто не может предать, единственный кто не солжёт, единственный кому можно верить. Хотя несколько минут назад я и его подозревала во лжи. Вдруг тихое слово Анрэя прервало мои мучительные раздумья: — Прости… — За что? — удивилась я. — За то, что на секунду поверил в то, что ты и вправду могла предать меня. Когда я увидел, что именно тебя, ведут ко мне стражники, в памяти всплыл тот день, когда в каменном городе творилось нечто. Тогда у нас с тобой произошёл случай с двадцать первым фонарём. Под ним тебя должны были ждать друзья, а ждала Тнариса. Эта история так чётко легла на новую мысль, что я невольно поверил в то, что это ты предатель. Но затем я перекрутил в голове другие события, что шли после, и понял, что не имел никакого права, так думать о тебе. Прости… — Не вини себя. Я сама виновата — не смогла выполнить твоего поручения. Не смогла я распознать в Эйраш предательницу… — и тут меня посетила очень мрачная мысль, которой я испугалась. — Это я их убила… — Кого?! — недоумевал Анрэй. — Те пятьсот человек, что были в твоём войске, когда вы отвоёвывали границы. Если бы я действовала быстрее, если бы я следила за Эйраш лучше, они все были бы живы… Я их убила… — Нет, никогда не бери на себя вину других. Эйраш виновна в их смерти. — Но если бы я открыла её настоящую сущность раньше, то все они были бы живы. И ты, и Гриммли были бы здоровы. Я только мешаю вам действовать. Я бесполезна. От меня никакого толку. — Что ты! — воскликнул Анрэй, подвинувшись ближе ко мне и положив руку на плечо. — Ты нисколько нам не мешаешь! Наоборот, Верика. Там, на границах война. Нет ни одного тихого места или хотя бы безопасного. Там постоянное напряжение, все твои мысли подчиняются придумыванию планов по захвату очередных городов или о защите уже захваченных. Да и люди, с кем я могу там поговорить, думают либо о войне, либо о том, как бы вернуться поскорее домой. А когда я возвращаюсь в замок, и вижу тебя, не осквернённою войной, живою и целою, невредимою, я отдыхаю от войны. Твои разговоры уводят меня от тяжёлых размышлений. То, что я вижу тебя, возрождает во мне мотив вернуться домой, ты напоминаешь мне, зачем я вообще затеял эту войну. Да, конечно, я хочу защитить своё королевство от правления Тнарисы, которое ведёт его в упадок. Да, я хочу, чтобы Нира смог снова жить спокойно. Но в последнее время… не знаю, как сказать… появилась другая причина продолжать войну. Тут Анрэй прервался и замолчал. На лице его появилась странная улыбка. Он выглядел смущённым. Я ждала продолжения, надеялась, что Анрэй назовёт эту «другую причину». Однако он всё молчал. Потом он пожелал мне, чтобы тьма мне не приснилась, и ушёл. Через день после того происшествия, состоялся суд. Он проходил в тронном зале. Вдоль стен стояло много пришедших людей. Большинство из них были родственниками погибших воинов. Они все хотели посмотреть на ту, что обрекла их близких на смерть. Я тоже была там. Некоторые из тех, кто участвовал в проверке в замке, но ещё, видимо, не знал, как обстоят дела сейчас, злобно косились на меня. Для них было удивительно, что я стояла там вместе с ними. Король восседал на троне и ждал, когда приведут арестованную. Наконец, боковые двери зала открылись, и двое стражников довели Эйраш до центра зала. Они крепко держали её на всём протяжении суда, хотя её руки были крепко связаны, да и вряд ли она что-либо сделала бы под внимательными взглядами охранного войска (отряда стражников, которые всегда присутствуют в тронном зале, когда король находится там, они же охраняют его спальню, и они же сопровождают его в поездках). — Итак, начнём наш сегодняшний суд над Эйраш, человеком без семьи, — громко объявил Король Анрэй. — Она обвиняется в измене Королевству МЖ, в предательстве, которое повлекло за собой тяжелейшие последствия, а также в даче ложных сведений, которые могли привести к обвинению невинного человека. В этот момент, кто-то в толпе поднял руку и вышел вперёд. Король кивнул ему. — Великий Король Анрэй, — сказал тот, кто вышел. — Я не имею права в вас сомневаться, но, как я помню, в день проверки, предательницей была названа другая девушка. — Вы правы. Но в связи с дальнейшими событиями, которые доказали виновность Эйраш в данном преступлении, все обвинения с Верики, человека без семьи, сняты. Если кому-либо из здесь присутствующих нужно полное объяснение, поднимите руки. Десятки рук взметнулись вверх. Король кивнул. — Что ж, в ночь проверки, выяснилось, что Эйраш навещала Верику перед сном каждый вечер, дабы принести ей чай из Корхитона, якобы в дружеских целях. Однако этот чай можно было бы отнести к акту дружбы, будь в чашке два чайных листа. Но Эйраш всегда добавляла в чашку три чайных листа. В таком количестве этот чай действует как сильнейшее снотворное. И как было доказано, все сообщения Тнарисе были отправлены именно ночью, в тот момент, когда Верика, как раз таки находилась под действием чая и не могла проснуться. «Так вот зачем Анрэй спрашивал меня про чай», — подумала я. — В ночь проверки, Эйраш была поймана на попытке избавиться от одного из листьев, дабы отвести от себя подозрение. Также при задержании, Эйраш оказала сопротивление, и попыталась напасть на меня, то есть на вашего Короля, что уже само по себе по закону считается предательством. Будучи уже заключённой, Эйраш полностью признала свою вину. Есть кто-либо, считающий вердикт Короля неверным? Я оглянулась. Никто не поднимал рук. — Тогда, раз несогласных нет, объявляю Эйраш виновной в предательстве Королевства МЖ и приговариваю её к изгнанию из Королевства и к клейму предателя. Объявленный приговор будет исполнен немедленно. — Нет! — закричала Эйраш. — Верика! Умоляю тебя, не дай им этого сделать, прошу! Я не двигалась с места. Я даже не смотрела на неё. Мне было противно. Как же подло она со мной поступила! Да, я должна была бы вступиться за неё, ведь она моя бывшая лучшая подруга. На бывших зло держать не надо. Но злость во мне перекрывала любые разумные предложения и только добавляла радости от того, что Эйраш выжгут клеймо предателя. — Ах, так! — разозлилась Эйраш. — Значит, ты бросаешь свою подругу?! Отлично! А знаешь что? Ты никогда не была для меня подругой! — Что?! — удивилась я. — Да! Я всегда завидовала тебе. Пусть не в учёбе, но во всём остальном ты была лучше меня. Ты была красивее меня, ты была популярней меня! Я надеялась узнать твои секреты и использовать их против тебя! А знаешь, хорошо, что меня первой нашла Тнариса! Теперь я влиятельней тебя! Вы тут все умрёте со своим королём-самозванцем! — Да как ты смеешь?! — Тишина! — властно крикнул Король. — Я не намерен терпеть эту предательницу. Стража! Внезапно главный вход в тронный зал открылся, и в зал вошла девушка с огненно-рыжими волосами. Её я никак не ожидала увидеть, да и не я одна. Все ахнули. — Протестую! — закричала Тнариса. — Вердикт неправильный! А хотя нет… постойте… Ты схватил Эйраш? Ах, ну тогда правильный вердикт. Не думала я, что ты такой умный. Слова и интонация Тнарисы всё так же звучали нагло и самоуверенно. Но в тот день она не выглядела такой уверенной как обычно. В тот день я бы даже сказала, что она волнуется или боится чего-то. Что-то изменилось в её лице. Взгляд её был внимательный, пристальный, опасливый. А вот улыбка напоминала оскал защищающегося хищника. Анрэй медленно поднялся с трона. В его глазах горел огонь гнева, словно бы волосы Тнарисы отражались в них. Король приказал охранному войску схватить её, но потом его взор на чём-то вдруг остановился, и он отозвал стражников. Я не понимала его действий и тоже стала вглядываться туда, куда смотрел он. Взгляд его был прикован к огненно-рыжей гостье. Сначала я ничего не замечала, но потом увидела в руке Тнарисы какой-то свиток, видимо, какой-то документ. «Возможно, он что-то значит», — подумала я. — Это то, что я думаю? — спросил Анрэй. Лицо Короля изменилось. Оно стало выражать какое-то не то облегчение, не то злое наслаждение. Анрэй спустился с возвышения, на котором находился его трон, и медленно, хромая и опираясь на трость, подошёл к Тнарисе. — А вот почему тебя так долго не видно было на поле боя, — «сочувственно» произнесла Тнариса. — Ножка болит? — Документ, — настойчиво сказал Анрэй. — Ну что ты так сразу? — «обиделась» огненно-рыжая королева. — Документ! — более настойчиво попросил Анрэй. Тнариса не стала юлить и уходить от этой темы и вручила свиток Анрэю. Тот его раскрыл и начал читать. Глаза его жадно бегали по строчкам. Окончив чтение, король с улыбкой посмотрел на Тнарису. — Ты уверена? — ехидно спросил Анрэй. — Полностью, — не очень уверенно ответила Тнариса. Король Анрэй отошёл от «горячо» знакомой девушки и о чём-то задумался. Я была в недоумении. Я не понимала, что происходит. Однако все вокруг меня стояли с такими же злостно радостными лицами, как и у Анрэя, что означало, что все в этом зале, кроме меня, понимали происходящее. — Я принимаю твой вызов, — произнёс Анрэй, после некоторого времени раздумий. — Учти: теперь я буду действовать жёстче! — Так и я не буду отставать! Шло противостояние взглядов. И Анрэй, и Тнариса пытались подавить друг друга, запугать своего врага, одним только взглядом. Хоть внешне они и сдерживались, но по их поведению и малейшим жестам, легко различалось их дикое желание вцепиться своему оппоненту в глотку. В общем, их отношение друг к другу нисколько не изменилось. — Тнариса! — громко сказал Король. — Теперь ты мой законный враг! Я принимаю твой вызов. По закону у тебя есть два дня на то, чтобы выбраться за границы моих территорий. А вот когда окончатся эти два дня, тут уж я не обещаю тебе безопасность. Тнариса вышла из зала. Я была в диком удивлении тому, что Анрэй её отпустил, поэтому не могла не выйти из толпы и не спросить его об этом: — Анрэй, как… эм… почему… почему ты просто дал ей уйти? — Потому что Верика, я по закону не могу её задержать. Ведь она вестница войны. — Вестница войны? — Она принесла мне документ об объявлении войны. От его слов мне стало страшно. Я боялась того, что будет дальше. А вот Анрэй и все вокруг стоящие находились в спокойном состоянии духа, даже не столько спокойном, сколько бесстрашном. Тнариса официально объявила нам войну.