Это и будет моим ответом

      Он оставляет её так же внезапно, как и вообще появляется в её жизни. Нахально ухмыляется, высокомерно поддевая тонкими холодными пальцами подбородок, и смеётся ей в лицо, когда она с вызовом смотрит ему в глаза. Смех его звучит в её ушах ещё долго после его ухода.       Она мечется по комнате, словно загнанный зверь, а сердце неприятно ноет в груди. Он приходит к ней, словно кот, когда захочет, но в этих желаниях прослеживается определённая периодичность. Теперь же его нет уже больше месяца, и у Ванды начинается ломка. Она ненавидит его всем сердцем и вместе с тем нуждается в нём, как в воздухе. Она хочет убить его, и подчас это желание приобретает почти что осязаемые формы, но каждый раз передумывает, задумчиво заглядывая в его спящее лицо.       Он оставил её одну, и Ванда думает, что это вполне в его стиле. Скрипит зубами, стискивая кулаки, и алые всполохи волнами раздражения расходятся по комнате, вызывая самый настоящий погром. Этот наглый, самовлюблённый божок слишком сильно привязал её к себе, утягивая за собой в свою личную тьму. И видимо, когда понял это, трусливо сбежал, оставляя её во тьме совсем одну. Ванда чувствует себя слепым котёнком, неловко и беспомощно рыскающим незнамо где. Криво ухмыляется, прикрывая глаза. Что ж, кажется, выбора у неё особо-то и нет.       Она принимает его вызов, бросая ему встречный — упрямства ей, конечно, не занимать. Она делает первые неуверенные шаги, и тихая мелодия чужого сердцебиения зелёными искрами вспыхивает и тут же потухает. Ванда идёт на них, всё больше и больше углубляясь во тьму, что приятным коконом обволакивает её, растворяя в себе.       Чужое сердцебиение громкое и яркое, и Ванда спокойно улыбается. Подносит руки к груди, и алый свет тёплым огнём горит на её ладонях. Биение её собственного сердца размеренное и гулкое, и постепенно оно сливается в один звук. Яркое красное свечение озаряет темноту, и Ванда наконец-то встречает его. Хмыкает, подходя ближе, и молча опускается на импровизированный пол рядом. Хозяин темноты не обращает на неё никакого внимания, и Ванда не спешит привлекать его.       Они сидят в тишине, разрезаемой тихими ударами и яркими зелёно-красными всполохами, и мягкая тьма ласково обволакивает их.