Это и будет моим ответом

      Тихий голос едва прорезает звенящую тишину. Шёпот молитвы отбивается от массивных каменных стен храма, устремляясь ввысь. Молодой священник стоит на коленях пред образом, сложив руки в молитве, покорно опустив голову и закрыв глаза. Душа его устремлена к Богу — так он, по крайней мере, считает — и губы сами проговаривают слова. Пламя свечей едва колышется от слабого сквозняка, но священник не обращает на это внимания.       Время давно переваливает за полночь, и едва ли кто-то может потревожить его. Однако на сердце священника всё равно неспокойно, и странные мысли перебивают молитву. Широ хмурится, открывая глаза и поднимая голову, и вздрагивает всем телом, в ужасе подаваясь назад. В нескольких сантиметрах от своего лица он видит лицо чужое; лицо, как и его обладатель, застывшее в воздухе; лицо, что уродует широкий дьявольский оскал, что становится ещё шире, как только Широ замечает его. Священник пятится и крестится, читает молитву, пытаясь прогнать нечистого, что каким-то невероятным образом смог появиться в церкви. Дьявол, однако, лишь скалится, медленно наступая — неискренние молитвы церковников давно не действуют на него.       Широ упирается спиной в стену, и отступать больше некуда. Нечистый тем временем приближается вплотную, наклоняясь к священнику и цепляя тонкими пальцами его подбородок. Тот упрямо поджимает губу, жмуря глаза, чтобы не смотреть в глаза демона, и последний не может сдержать снисходительное фырканье. Он приближается совсем близко, и его горячее дыхание опаляет ухо священника. Тот прикусывает губу, борясь с искушениями, что дьявол начинает шептать ему.       Вера его непоколебима. Верность его Богу неоспорима. И лукавому ни за что не поколебать их. Широ с честью выдерживает это испытание, когда раздосадованный демон на рассвете отстраняется от него и исчезает. Священник прячет лицо в дрожащих руках, и тело его ещё какое-то время содрогается тоже.       Отныне демон приходит к нему каждую ночь. Соблазняет, искушает, и у Широ с каждым таким приходом всё меньше и меньше сил, чтобы бороться. Дьявол довольно скалится и, прежде чем уйти, опаляет ухо священника одной-единственной фразой: «Волей-неволей, ты будешь моим». Широ искренне хочется сказать, что этого никогда не будет, но он не может.       Искуситель знает своё дело, и он всегда добивается того, что хочет. Священник колеблется, и воля его, в итоге, ломается. Он отдаётся демону и телом, и душой, и последний хищно скалится. Потому что люди слабы и не в силах противостоять ему. Он же, в итоге, всё равно получает желанное. Демон громко хохочет и растворяется вместе со своим трофеем в серной дымке.       Так было всегда и всегда будет.