maybe we're lost

Саймон появляется из ниоткуда, опускается на соседний стул — ножки со скрипом проезжаются по полу — хлопает Джейса по плечу, широко ухмыляется: — Хэй! Что я пропустил? Джейс молча наблюдает за ним. Клэри улыбается Саймону, не прекращая лениво крошить на бумажную тарелку слоёные сырные палочки. Девчонки что, вообще никогда не бывают голодными? — Джейс рассказывал о том, как невыносима его новая жизнь. Саймон переводит взгляд на него, и Джейс выдыхает, раздражённо морщится: — Почему так сложно воспринять меня серьёзно! — Сосед по комнате, — поясняет Клэри для Саймона, — не влюбился в него с первого взгляда. — Простой доброжелательности было бы вполне достаточно, — перебивает её Джейс. — Что ты ему сделал? — голосом всезнающего учителя спрашивает Саймон, и Джейс морщится: — Ничего. Я уже говорил Клэри, ничего! — повторяет он, потому что Саймон не выглядит убеждённым. Клэри хмыкает, будто её это забавляет, опускает глаза и проводит указательным пальцем по ободу кружки. — Думал, что будет неплохо подружиться с тем, кто живёт с тобой в одной комнате, к тому же, я его почти знаю, но… — Что значит почти знаешь? — перебивает его Саймон, который, очевидно, всё ещё веселится. Джейс быстро проигрывает в голове их пикировку: «Клэри, зачем ты пригласила его, ах да, это же Саймон, он привык заявляться без приглашения» — «Очень смешно, Эрондейл, я хотя бы не плачусь в жилетку своей бывшей девушке» — «Если бы у тебя была хоть одна, » — и решает не тратить время на что-то столь предсказуемое. — Его отец и мой были хорошими знакомыми, — поясняет он. — Может, друзьями, я не знаю. Это было давно. Валентин приезжал на праздники, дарил подарки, рассказывал истории. — Джейс говорит нехотя. — В последний раз я видел его на похоронах отца, а Лайтвуды, кажется, не слишком его жалуют. — Как ты узнал, что это он? — немного помолчав, спрашивает Саймон, и Джейс слышит по тону голоса, что настрой его меняется, перестаёт быть таким легкомысленным. — Его фамилия, — поясняет он, взмахивая рукой. — И… он напоминает Валентина. Это до сих пор приводит его в смущение. Джейс не видел Валентина Моргенштерна почти десять лет, но сосед по комнате напомнил о нём так неожиданно, что это казалось почти сверхъестественным. Джейсу всегда говорили, что он — копия Стивена, но, если уж говорить о копиях, он явно был не единственной. — Правда напоминает, — продолжает он после паузы, в которую Саймон на удивление не пытается вклиниться. — Как Клэри и мисс Фрэй, например. — И? — Саймон явно ждёт продолжения. Джейс вздыхает: — Может, ему не нравится, когда чужие люди упоминают его родителей. Может, — помедлив, добавляет он, только наполовину шуткой, — ему не нравлюсь я. — Может, у него было плохое настроение, — подхватывает Клэри. — Может, он ненавидит заселения? — Может, Джейсу предстоит нелёгкий год, — ухмыляется Саймон, которому, вероятно, нравится эта идея. — Разве тебе не нужно, я не знаю, тренироваться? Работать? — У меня вечерние смены, и это репетиции, а не тренировки! — мгновенно раздражается Саймон, и Джейс чувствует себя отчасти отомщённым. — А разве тебе не нужно, я не знаю, учиться? — передразнивает он, и Джейс качает головой, улыбаясь: — Сегодня первая пара в двенадцать. — Счастливчик! — стонет Клэри, роняя голову на скрещённые на столе руки. — И ты встал в такую рань, чтобы позавтракать со мной? Я люблю тебя. — А как же я? — деланно возмущённо тянет Саймон. — Я тоже пришёл сюда ради тебя! После ночи на работе! — Насколько я понимаю, — отвечает Клэри, её голос звучит приглушённо, рассыпавшиеся волосы лежат на плечах, — ты играл на гитаре больше, чем убирал со столов. — Я помог Майе закрыть бар, — с непоколебимой уверенностью в своей правоте говорит Саймон. — И довёз её до дома. — Галантный кавалер, — бурчит Клэри и наконец поднимает голову, глаза её лукаво блестят. — Люблю вас обоих. — Надеюсь, теперь ты удовлетворён, — вежливо обращается к Саймону Джейс, игнорирует его гримасу и поворачивается к Клэри. — Идём, мы проводим тебя. Она не возражает; Джейс оставляет на столе деньги, Клэри подхватывает огромный стакан кофе, утыкается в него носом и блаженно вздыхает. — Пойдём, Фрэй, — мягко говорит Саймон, с нежностью глядя на Клэри, и тянет её к выходу. Джейс догоняет их и снова мимоходом думает о том, что это самое главное их достижение — к выпуску из школы они сумели остаться друзьями, все трое. Сумели сохранить друг друга. *** То, что Клэри называет «новой жизнью» в шутку, Джейс воспринимает гораздо серьёзнее. Раньше, представляя учёбу в Колумбийском, он думал, что изменится немногое: он переедет из апартаментов Лайтвудов в общежитие и станет реже видеться с Иззи. Всё оказалось совсем не так. Для Джейса оказывается полной неожиданностью острое чувство одиночества, как в детстве, после смерти отца: у Клэри была её обожаемая Академия изобразительных искусств — она хотела стать иллюстратором так же страстно, как Джейс — врачом; Алек улетел в Массачусетс, и, нужно признать, расстались они на этапе осторожного примирения; Мариз и Роберт были разочарованы в них обоих, в основном, как сказала Мариз, их молчанием; позавчера Иззи обняла его, сказала меньше заморачиваться и дать всем немного времени — самому себе в том числе. Что ж, по крайней мере Иззи всегда остаётся Иззи. Джейс не уверен насчёт «не заморачиваться», но, по крайней мере, с тем, чтобы дать немного времени семье и отвлечься на что-то ещё, проблем у него определённо нет. Он намерен окунуться в учёбу с головой — примерно настолько, чтобы однажды отвлечься на секунду от какой-нибудь увесистой энциклопедии и удовлетворённо признать, что он не может с уверенностью назвать день недели. Он продолжает думать об этом на занятиях — параллельно решая задачи по химии и заполняя таблицы практической работы, — во время часового перерыва, перекусывая энчиладой, листает ленту фейсбука и инстаграма, надеясь на какой-нибудь намёк о том, как дела у Алека — вместо того, чтобы просто написать. Как по-взрослому, в самом деле. Джейс сдаётся и заходит в инстаграм Магнуса Бейна — там миллион историй с недели мод и фотография Председателя Мяо, уснувшего на тёмно-синем джемпере. «Завидую своему коту», — пишет Магнус, и Джейс плотно сжимает губы, чтобы не улыбнуться. Когда заканчивается последняя пара, Джейс обнаруживает, что знает, как выглядит примерно половина весенней коллекции Магнуса, его квартира, его модели и его ассистентка. А ещё — что это довольно хреновый способ отвлекаться. Он хотел бы, чтобы Алек познакомил их. Чтобы Иззи восторгалась каким-нибудь принтом на подкладке пиджака Магнуса, а тот приглашал её к себе в клуб, а Алек искал бы во взгляде Джейса улыбку и одобрение — и находил бы, конечно же, находил. Джейс никогда не отталкивал Алека — просто отступил на время, дал ему возможность разобраться в себе, не хотел давить. Может, это было не так очевидно, как он думал. Телефонный звонок настигает его, как только он заходит в комнату — как всегда, кивает Моргенштерну в знак приветствия, и, как всегда, Моргенштерн игнорирует его с едва ли не кошачьим презрением, — и отвлекает от бестолковых, ничего не решающих мыслей. Следующим шагом, наверное, было бы самосожаление. Джейс кидает сумку на кровать и берёт трубку, отворачивается к окну: — Добрый вечер, мисс Фрэй. — Джейс, — её голос звучит обеспокоенно, и она не тратит время на приветствие. — Клэри не с тобой? Её до сих пор нет дома, а занятия должны были давно закончиться. — Нет, мисс Фрэй, — вежливо отвечает Джейс. Джослин не слишком жаловала его, когда они с Клэри встречались, и, кажется, с тех пор не поменяла мнения о нём. В любом случае, она — мать его лучшего друга, и он не собирается портить с ней отношения. — Мы виделись с ней утром за завтраком. Я проводил её до Академии. — Ах, да, — бормочет Джослин. — Она ничего не говорила? Я звонила Саймону, он тоже не берёт трубку. — У Саймона сейчас репетиция. — Джейс говорит наобум, но скорее всего он прав. В распорядке дня Саймона мало непредсказуемого. — Клэри, наверное, с ним. — Если она позвонит тебе, — голос Джослин нервно повышается, — передай, что я жду её дома. — Конечно, мисс Фрэй, — соглашается Джейс, устало проводит ладонью по лицу, трёт глаза. — Хорошего вечера. Это глупо. Клэри никогда не позволяла себе подобного — она знает, что Джослин беспокоится всерьёз, и бережёт и её, и свои нервы. Не то чтобы, конечно, Джейс предполагал худшее, но это не похоже на неё. Джейс поворачивается к соседу по комнате — Джонатан сидит за столом, сосредоточенно читая учебник и делая пометки на какой-то распечатке, — вздыхает, потирая шею, и делает шаг к двери. Джонатан, не поднимая головы, и не меняя положения, произносит — так спокойно и ровно, что Джейс сразу же начинает подозревать скрытое раздражение: — Меня не волнуют твои разговоры. Не обязательно выходить для этого в коридор, Эрондейл. Джейс не обратил бы внимания, но это первый раз, когда Джонатан обращается к нему по своей инициативе, и, чем бы не была вызвана внезапная смена настроения, Джейс собирается ей воспользоваться. Он садится на кровать, набирает номер Клэри и слушает долгие гудки. А потом ещё, ещё и ещё — так долго, что перестаёт придумывать причины её молчания и начинает разглядывать своего соседа: идеально прямую спину, сосредоточенно наклоненную голову, ровные, размеренные движения, когда он тянется за ручкой или переворачивает страницу. «Какого же чёрта, — думает Джейс, — я его так не устраиваю?» Голос Клэри в трубке застаёт его врасплох. — Привет, — говорит она, и Джейс понимает — что-то не так. — Клэри? — осторожно зовёт он. — Мне звонила твоя мама… Клэри фыркает — то ли смеётся, то ли плачет, — а потом шумно вдыхает, и Джейс думает, что, может быть, мисс Фрэй беспокоилась не зря. — Клэри, эй, — зовёт её Джейс, — не расскажешь мне, что случилось? — Она врала мне, Джейс, — произносит Клэри, растерянно и зло. — То есть, я считала так и до этого, но одно дело — подозревать, а теперь… — Джослин? — переспрашивает Джейс, просто чтобы убедиться. — Твоя мать? — но Клэри продолжает, будто не слыша его: — Джонатан Кларк! — разъярённо выдыхает она. — Джонатан Кларк! Она думала, я никогда не поинтересуюсь, кто он? — Клэри, — Джейс повышает голос, перебивая, дожидается паузы. — Хочешь, я приеду? — Да, — злость в её голосе пропадает, теперь в нём звучит удивление, как бывает каждый раз, когда Джейс предлагает то, что она ещё не успела озвучить. — Да, я хочу. — Отлично, — Джейс вскакивает, впопыхах вытряхивает из сумки бумажник, хватает со спинки стула кожаную куртку, выскакивает за дверь, умудрившись извернуться и помахать Джонатану рукой: — Пока, Джей, хорошего вечера! Где мы встретимся? В «Луне охотника»? Если у Джонатана и есть возражения против столь вопиющей бестактности, Джейс этого уже не слышит. — Нет, — мгновенно отвечает Клэри. — Там будет Майя, и Саймон, и, скорее всего, Джордан. Я не хочу. Давай поедем к Люку. Он вернётся только утром, я знаю. — Клэри, твоя мама, — напоминает ей Джейс, но она обрывает его: — Я помню. Я напишу ей, что засиделась в библиотеке и забыла про время. До квартиры Люка было ближе. И ты, как самый лучший на свете бывший, встретил меня и проводил прямо до дверей. С «самым лучшим» Джейс не спорит никогда. *** Оказывается, история с библиотекой — не выдумка. В квартире Люка, маленькой и уютной, увешанной картинами и книжными полками, они устраивают гнездо из подушек на диване в гостиной; пока Клэри разогревает в духовке замороженную лазанью, Джейс успевает отзвониться Джослин и подтвердить, что оба они в порядке и её дочь не собирается сбегать в Оклахому. — Оклахома! — фыркает Клэри, с разбегу прыгая на груду подушек и дотягиваясь до телевизионного пульта. Раздражённо переключает каналы до тех пор, пока не останавливается на смутно знакомом подростковом кино. Джейс узнаёт «Академию вампиров» потому только, что в тринадцать Клэри за полторы недели прочитала всю серию книг и потом ещё долго говорила про каких-то алхимиков и какого-то Адриана. — Оклахома! Я видела её старые фото — она стояла с транспарантом и выкрашенными в фиолетовый волосами и кричала на полицейских! А мне нужно сообщать о том, что я жива и меня не украли торговцы органами, каждые два часа! Джейс суёт ей в руку вилку, ставит между ними тарелку и молча принимается за еду. Лазанья именно такая, какой должна быть еда в девять вечера: обжигающе горячая, истекающая соусом, покрытая толстенной сырной корочкой. Клэри правильно понимает его намёк, присоединяется и начинает рассказывать. Джейс знал, что отец Клэри был запретной темой в их семье. У Клэри не было ни одного его фото, кроме маленькой вырезки из газеты, не было его вещей, не было ни одной истории о нём: как они с Джослин познакомились, как он сделал ей предложение, как они выбирали имя для своей ещё не рождённой дочери. Неудивительно, что Клэри хотела знать хоть что-то. — Сильнее всего меня настораживал Люк, — говорит Клэри, морщится, отпивая из стакана ледяную содовую. — Мама говорила, это слишком тяжело и главное, что у неё осталось от отца — это я, — на этих словах она корчит забавную гримасу, и Джейс не может не улыбнуться. — Но Люк вздыхал, хмурился, отводил взгляд, и делал всё это так, ну, знаешь, — Клэри поводит рукой, — как будто эти разговоры злили его. Расстраивали и злили. Как будто он знал что-то, чего не должна знать я. Джонатан Кларк становился с каждым годом всё менее правдоподобным, и я решила пойти его искать. — Клэри, — не выдерживает Джейс, и Клэри отмахивается от него, смеётся: — Боже, Джейс, ну я же не сумасшедшая. Я пошла в библиотеку! На обратной стороне вырезанной фотографии был кусочек заметки про баскетбольный матч, Нью-Йорк Никс против Майами Хит. Я поискала в интернете результат, о котором говорилось в статье, и вычислила примерную дату выпуска газеты. В библиотеке я попросила подшивку всех нью-йоркских газет за неделю со дня матча, и… — Стоп-стоп-стоп, Шерлок, — стонет Джейс, и Клэри, несмотря на обстоятельства, выглядит очень довольной собой. — Я понял. Ты весь вечер просидела в библиотеке? Она кивает: — Ты даже не представляешь, сколько газет было в Нью-Йорке пятнадцать лет назад. Я отключила звук на телефоне, поэтому не слышала ничьих звонков. — Может, это и к лучшему, — мягко отвечает Джейс. Клэри смотрит на него с усмешкой: — Ты даже не знаешь, что я нашла. — Судя по тому, что мы сейчас здесь, а не у тебя дома, ничего, что бы успокоило тебя. — Джонатан Кларк действительно существовал, — мрачно говорит Клэри. — Вот только он погиб не на войне, а в автокатастрофе. Когда мне было пять, Джейс! Когда я впервые спросила у неё, кто мой отец и почему это не может быть Люк. И у Джонатана Кларка, — она выговаривает имя так, будто это ругательство, — осталась вдова и четверо детей. Их фото там тоже было, но мама, — Клэри обрывает себя, запрокидывает голову, с обидой кривит губы. — Джейс, я знаю даже, почему она выбрала его. Единственное, чего я не знаю, — почему ей так сложно было просто сказать мне правду. Джейс молча обнимает её, прижимает к себе, укачивает, и Клэри обнимает его в ответ, прячет лицо, утыкаясь ему в плечо, — такая родная, такая маленькая, его Клэри, знакомая каждым движением, каждым изгибом тела, своим запахом и своим голосом, и он ни на что не променял бы близость между ними. — Я не могу спросить её, — признаётся Клэри, тихо и немного невнятно, всё ещё не поднимая головы. — Я не могу смотреть ей в глаза. — Тебе не нужно решать прямо сейчас, — отвечает Джейс. — Но, что бы ты не решила, она всё ещё твоя мать и любит тебя, а я всё ещё на твоей стороне. Всегда. — Я что-нибудь придумаю, — говорит Клэри, и Джейс подтверждает, улыбаясь: — Ты что-нибудь придумаешь, Клэри Фрэй. Клэри засыпает прямо там, на диване, среди подушек, под ленивое бормотание телевизора. Джейс выбирается из её объятий на несколько минут, моет посуду, достаёт им из шкафа одеяло и выключает свет. Клэри тянется к нему сквозь сон, и он берёт её за руку и переплетает их пальцы. *** Когда Джейс просыпается, в ванной шумит вода — Люк вернулся с дежурства. Клэри спит так сладко, что её не хочется будить, но, насколько Джейс помнит, ещё никто не успел отменить занятий по четвергам. Он встаёт и идёт на кухню: на подоконнике стоит картонный держатель с тремя стаканчиками кофе, а это уже половина завтрака. В холодильнике у Люка находится достаточное количество яиц и помидоров для омлета на троих, и Джейс приступает к готовке. Когда Люк выходит из ванной, всё уже почти готово. — Не понимаю, почему вы с Клэри расстались, — негромко говорит он вместо приветствия и улыбается, в глазах видна усталость. Джейс пожимает плечами и тычет в него лопаткой: — Ты вообще болел за Саймона. Люк разводит руками: — Надо было дать парню шанс. — Ну, мне кажется, сейчас ему не на что жаловаться, — ухмыляется Джейс, и Люк сразу же мотает головой: — Нет. Ничего не хочу знать. Джейс смеётся. — Вы в курсе, сколько сейчас времени? — возмущённо стонет Клэри из гостиной, и Люк повышает голос: — Ровно столько, чтобы ты успела собраться и не опоздать на занятия, солнышко! — Всё ещё не суббота, — констатирует Клэри, появляясь в дверном проёме — растрёпанные рыжие волосы и помятая после сна футболка Люка; Джейс молча подаёт ей кофе, и она благодарно кивает, опускается на табурет, едва не промахиваясь. — Надеюсь, мама не просила тебя искать меня по всему Манхэттену? Или, например, в Оклахоме? — спрашивает она Люка, не поднимая на него глаз. Люк тактично игнорирует её вопрос и задаёт свой: — Вы не поссорились? Клэри мотает головой: — Нет. С ней же невозможно поссориться. К несчастью, Люк влюблён в Джослин так сильно, что воспринимает её ответ исключительно в положительном ключе. — Она просто беспокоится о тебе, Клэри. Матерям свойственно беспокоиться, — говорит он. Вечный миротворец, Люк не может не попытаться выяснить, в чём дело. Клэри явно хочет ответить что-то резкое, но в последний момент передумывает. — Я знаю, Люк, — она тепло улыбается ему. — У нас всё в порядке, правда. Но спасибо. За квартиру. И за… всё. — Завтрак сейчас остынет! — громко провозглашает Джейс, пока эти двое не начали признаваться друг другу в любви, и достаёт из сушки три тарелки. Клэри легко толкает его локтем в бок, снимает крышку со стакана и делает большой глоток кофе. Джейс и Люк обмениваются взглядами. — Я всё вижу, — говорит Клэри, — но слишком счастлива, чтобы обижаться на вас. Джейс уходит из квартиры Люка первым — до университета ему ехать около получаса. Клэри обнимает его на прощание, а Люк смотрит на них так, будто просчитывает какую-то версию, но Джейс не переживает по этому поводу: скорее всего, Люк прикидывает, не сойдутся ли они снова. В том же клубе состоят Мариз и даже миссис Льюис, и ни Джейс, ни Клэри не могут с этим что-то сделать. На двери его комнаты в общежитии висит ярко-оранжевый стикер, на который Джейс сначала не обращает внимания. Он охлопывает себя по бокам, лезет в задние карманы джинсов, потом, нахмурясь, достаёт бумажник и перебирает одно отделение за другим — ключ-карты нет нигде. Джейс тихонько стонет, бьётся лбом о косяк, ещё раз проверяет время, — до лекции по биологии осталось двадцать пять минут, — а потом с подозрением возвращается взглядом к стикеру. На нём ровным каллиграфическим почерком — таким ставят подпись на охрененно важных документах перьевыми ручками — записано: «Гамильтон Холл, аудитория 503». Вместо подписи — длинная, причудливо хвостатая J, но этого вполне достаточно. Джейс срывает листок, бегом спускается по лестнице и вылетает из общежития, на ходу проверяя время. К счастью, Гамильтон Холл совсем недалеко: Джейс лавирует между группами студентов на аллеях Южной Лужайки, ориентируясь на бронзовую скульптуру у входа, толкает тяжёлые двери, вертит головой в поисках плана. Где эта пятьсот третья? — Эрондейл! — окликает его знакомый голос. Джейс оборачивается — Джонатан стоит у лестницы в окружении других студентов (преимущественно, как отмечает Джейс, это девушки) и демонстративно вертит в руках ключ-карту. Джейс выдыхает облегчённо, поднимается к нему, ухмыляется в ответ: — У меня есть имя, знаешь ли. Джонатан не обращает на его реплику ровно никакого внимания, оглядывает Джейса с ног до головы, чуть приподнимает бровь: — По-моему, это вчерашняя рубашка? Джейс закатывает глаза и улыбается: — О, да ладно! Не представляю, как ты заметил. А кстати, как?.. — спрашивает он, кивая на карту. Джонатан медлит несколько секунд, прокручивает тонкий сине-белый пластик в пальцах ещё раз, потом неуловимо пожимает плечами: — Лежала на полу рядом с твоей кроватью. Ещё Джейсу хочется спросить, отчего вдруг Джонатан проникся к нему симпатией настолько, чтобы позаботиться о его ключ-карте, но он достаточно благоразумен, чтобы не искушать судьбу. — Спасибо, — вместо этого с чувством благодарит он и протягивает руку. Джонатан чуть щурит глаза, поджимает губы, а потом молча отдаёт ему карту и уходит, не прощаясь. — Ну, — бормочет Джейс, — совсем неплохо. А потом он смотрит на время, чертыхается и вылетает из вестибюля. Когда Джейс наконец заходит в свою комнату, Джонатана там уже нет — как и в прошлый четверг. Кровать аккуратно застелена, а стол абсолютно чистый и пустой — неделю назад Джейс даже влез в платяной шкаф, чтобы проверить, не съехал ли от него сосед (и это было бы поистине провальное начало его почти самостоятельной жизни). Теперь же он чувствует себя довольным оттого, что знает причину — Джонатан тот самый счастливый человек, у которого нет занятий по пятницам. Не то чтобы Джейс был недоволен своим собственным расписанием. В конце концов, составлял его он сам. Первым делом Джейс идёт в душ и переодевает злосчастную вчерашнюю рубашку. Записка от Джонатана всё ещё лежит в кармане джинсов. Джейс смотрит на подпись, ухмыляется и пришпиливает стикер к пробковой доске над своим столом. А потом пишет Клэри. «Сегодня ты в настроении для „Луны охотника“? Саймон шлёт грустные эмоджи с самого утра». «Хотела спросить у тебя то же самое», — отвечает она почти сразу. — «Пригласишь Иззи?» Это значит — никаких разговоров о ненастоящем отце Клэри не будет, и Джейс не знает, рад он этому или нет. В любом случае, он согласен: «Без проблем». Но, как оказывается, у Иззи уже есть свои планы на этот вечер. — Извини, братик, — смеётся она, и по голосу Джейс понимает, что она счастлива. В предвкушении. — Я иду на закрытие нью-йоркской недели моды. Вообще-то, я могла бы уже быть там! А вот это уже что-то новенькое. — Иззи, — полувопросительно зовёт её Джейс, и она смеётся снова: — Честное слово, это не было моим планом! — А что было? — Ну, я просто решила, что, раз Магнус в Нью-Йорке, и я в Нью-Йорке, было бы неплохо встретиться, знаешь? Познакомиться, — говорит Изабель, и, в общем, это на неё похоже. — Я написала ему, и он прислал мне два пригласительных в ответ. — И ты даже не подумала… — осуждающе тянет Джейс, но Иззи решительно обрывает его: — Что тебе будет интересна Неделя Моды? Нет, Джейс. Не переживай, у меня есть сопровождающий. Ох, ну конечно. — Держу пари, он уже знаком с Магнусом, — весело говорит Джейс. — Даже не начинай, — фыркает Изабель, потому что оба они осведомлены о чувствах, которые он испытывает к её не-парню, и о том, насколько искренне Изабель желает Джейсу оставить эти чувства при себе. Не то чтобы он не нравился Джейсу, нет — просто к человеку, который представляется при знакомстве своим ником из инстаграма и проводит на вечеринках времени больше, чем Люк в полицейском участке, следует, по его мнению, относиться с некой долей недоверия. — У тебя всё хорошо? — спрашивает Изабель на прощание. Джейс пожимает плечами, хотя она и не может его видеть: — Всё в порядке. — Алек не писал тебе? — продолжает допытываться Изабель. — Он и так пишет не слишком часто, ты знаешь, — Джейс старается отвечать спокойно, но в голосе, кажется, всё равно прорывается досада на то, что Изабель подняла эту тему. — Джейс, — начинает она, и Джейс обрывает её: — Иззи, перестань. Иначе, не сомневайся, я припомню тебе твою предполагаемую пансексуальность. — Я всего лишь старалась быть хорошей сестрой! — возмущается Иззи, но Джейс слышит смех в её голосе. — По-моему, родители оценили. — Я тоже, поверь, — улыбается он. — И Алек, — с нажимом говорит Иззи, и становится понятно, что своих намерений она не оставила. — Алек ценит то, что ты для него делаешь. Хотя вы идиоты. Джейс упрямо молчит, и Иззи вздыхает: — Иногда Алеку не нужно давать время, Джейс. Иногда ему нужно дать понять, что ничего не изменилось. Если, конечно, это так, — подначивает она его, потому что Иззи часто делает так. — Для меня — нет, — отрезает Джейс. — Я уже говорила про идиотов? — ворчливо произносит Иззи, но не спорит больше. Они оба сказали всё, что могли. — Удачно повеселиться, — напутствует её Джейс. — И не смей рассказывать Магнусу, как Алека потеряли в библиотеке! — Самое любимое я оставляю напоследок, — фыркает Изабель, и Джейс знает, что это неправда. Иззи всегда съедает десерт в первую очередь. — Передавай от меня привет Клэри. Ах, да, и приходи на выходных домой. Мама хочет убедиться, что ты выжил в диких условиях студенческого общежития. — Обязательно, — обещает он и кладёт трубку. Мариз готовит просто божественно, и, по правде говоря, он успел соскучиться за половину недели. Может быть, Клэри составит ему компанию. *** — Неплохая идея, — говорит Клэри. — Я давно не была у тебя дома. — И миссис Лайтвуд готовит такую сарсуэлу!.. — стонет Саймон, грудью ложась на стол и прикрывая глаза. — Саймон будет вспоминать об этом вечно, — комментирует подошедшая к ним Майя и ставит бокалы: сидр для Клэри и пиво для Джейса. — А мне? — обиженно тянет Саймон и получает по носу блокнотом: — А ты, Льюис, сегодня работаешь. Даже не надейся отсидеться здесь, я вытащу тебя, когда посетителей станет больше. Закончив с Саймоном, Майя поворачивается к Джейсу и ослепительно улыбается (Джейс уже знает, что эта улыбка абсолютно ничего не значит): — Что-нибудь ещё? Джейс вопросительно смотрит на Клэри, и та заказывает куриные крылышки в остром соусе. Несмотря на то, что внешне кажется наоборот, на самом деле Майя любит Клэри куда больше, чем его. — Ну, — тянет Саймон, когда Майя уходит, — как твой сосед? Ещё не пытался тебя убить? — Вообще-то, — задумчиво отвечает Джейс, — он меня спас. Саймон и Клэри обмениваются взглядами: Клэри — торжествующим, Саймон — недоуменным. Джейс коротко пересказывает произошедшее, и Саймон хмыкает: — Может быть, тебе стоило пожаловаться нам раньше. — Нытьё не решает проблемы, Саймон, — язвительно отвечает Джейс, но тот, видимо, не в настроении для перепалок — снисходительно отмахивается от него и машет кому-то у барной стойки. — Пожалуй, помогу Майе, пока она не притащила меня за уши, — говорит он и, прежде чем кто-то из них может ответить, выходит из-за стола. Джейс наблюдает за тем, как Саймон подходит к Майе и разговаривающему с ней посетителю, с видом хозяина бара облокачивается локтем на стойку, попутно едва не сбив на пол салфетницу, и, ухмыляясь, говорит что-то. Майя выразительно закатывает глаза, но улыбается. — У Саймона с Майей всё серьёзно? — спрашивает Джейс. — Или он просто хочет испортить ей удовольствие от флирта? К удивлению Джейса, Клэри колеблется, прежде чем ответить на вопрос. — Я не знаю, — наконец произносит она. — Тот парень, который говорит с Майей — это Джордан, помнишь, я рассказывала о нём? — Джордан Кайл? — уточняет Джейс. — Новенький в группе Саймона? Клэри кивает и всё ещё выглядит неуверенной: — Это бывший Майи. Джейс присвистывает, потом понижает голос, понимая, что обратил на себя слишком много внимания: — Тот самый бывший? Таинственный мудак-бывший из Нью-Джерси? Джордан Кайл? Клэри кивает, и Джейс разворачивается, чтобы ещё раз рассмотреть этого парня. Пожалуй, для мудака-бывшего Джордан выглядит даже слишком хорошо. Он обаятельно улыбается Майе, опираясь одной рукой о высокий табурет, свободным движением откидывает со лба вьющуюся каштановую чёлку, — и Майя, вот чудо, улыбается ему в ответ. Не так, как улыбается Джейсу. — Джордан и Саймон снимают вместе квартиру, — рассказывает Клэри. — Естественно, вся эта история с Майей обнаружилась уже после того, как Саймон и Джордан, ну, подружились. В первый раз Майя набросилась на Джордана и едва не побила его, а рука у неё тяжёлая. Но с тех пор, — Клэри поводит плечом, — что-то между ними изменилось. Так что эти двое режутся в видеоигры и напиваются, Майя приходит и готовит им пасту и буррито. Так мне рассказывает Саймон. — То есть, — Джейс не знает, как сформулировать, и Клэри согласно кивает ему, чуть улыбаясь — она тоже не знает, как это назвать: — Никто из них не выглядит особо расстроенным тем, как идут дела. Джейс пожимает плечами и придвигает к себе бокал: — Полагаю, если что-то изменится, ты узнаешь первой. Клэри хмыкает и меняет тему: — Серьёзно, Джейс. Я пойду с тобой к Лайтвудам, если Мариз и Роберт не против. Мама уезжает по делам галереи на выходные, и предлагает ехать с ней. Я не хочу. — А Мариз она может тебя доверить, — догадывается Джейс. Клэри мычит что-то утвердительно, и становится ясно, что она рассказала не всё. — Клэри? Джейс прерывается, когда официант приносит им заказ — не Саймон, тот слишком увлечён Майей и Джорданом. Клэри берёт крылышко, крутит его в руках, задумчиво окунает в густой соус. Сама говорить она явно не собирается, и Джейсу приходится уточнить: — Это как-то связано с твоим отцом? Клэри вздыхает и поднимает на него твёрдый взгляд. Даже не думай меня отговаривать, читает в нём Джейс. — Да. Когда мамы не будет дома, я обыщу её комнату. И студию. Если она хранит что-то, связанное с моим отцом, я найду это. — Клэри, — мягко зовёт Джейс, чтобы она не перебила его. — Вдруг ты найдёшь что-то, что расстроит тебя? Что если у твоей матери была причина скрывать правду? — Скрывать правду, — Клэри вскидывает подбородок, — да. Но не лгать. Кроме того, я уже думала об этом, Джейс. Я просто… я не могу оставить всё как есть. Мне нужно знать, понимаешь? Джейс представляет, каково это — представляет, как он жил бы у Лайтвудов, не зная, кто его настоящие родители. Не зная, кому на замену пришли Мариз и Роберт. Клэри понимает всё по его глазам, протягивает к нему руку: — Что бы я не узнала, это будет лучше, чем сейчас. Джейс сжимает её ладонь.