maybe we're lost

Когда Джейс заглядывает перед лекциями в общежитие в понедельник вечером — захватить тетрадь, — Джонатан, конечно же, уже там. Как всегда, сидит за столом, склонившись над какой-то схемой, и сравнивает её с открытой на экране ноутбука таблицей. — Доброго вечера, — вежливо здоровается Джейс, проходя мимо него, и открывает шкаф, выискивая подходящую куртку. Джонатан опять молчит; это не удивляет Джейса, но почему-то заставляет почувствовать себя неприятно. Он чуть сильнее, чем надо, хлопает дверцей шкафа, подхватывает со стола тетрадь, неосознанно сжимая губы, и, не прощаясь, выходит. Вечером, после последней лекции по химии, Джейс возвращается в комнату, и верхний свет уже выключен, хотя — он может поклясться — Джонатан ещё не спит. Бога ради, сейчас половина десятого, Клэри считает, что даже ужинать в такое время — преступление! Ну, если Джонатан не хочет с ним общаться (тоже мне, новость), Джейс совершенно не против. У него самого опрос по химии завтра утром, к которому он, к счастью для Джонатана, готов. Джейс быстро сваливает на стол сумку, не заботясь о том, чтобы быть тихим, достаёт полотенце и выходит обратно, чтобы принять душ. Коридоры Джон Джей Холла полны народа, Джейс успевает поздороваться с половиной знакомых и получить приглашение на пятничную вечеринку. Начинается третья неделя его студенческой жизни, и, как ему кажется, вечеринка пришлась бы очень кстати. Он вовсе не обещал быть паинькой, но, похоже, именно это у него и получается: он проводит выходные с родными или бывшей девушкой, а занимается так усердно, что преподаватель по решению химических проблем на последнем занятии смотрел на него странно. К моменту его возвращения в комнате ничего не меняется. Джонатан лежит неподвижно, отвернувшись к стене — острые лопатки выступают под натянутой тканью покрывала — и дышит тихо-тихо, почти беззвучно. Наверное, он чувствует взгляд Джейса, но игнорирует его. Джейс вздыхает, опускает жалюзи на окне и ложится в свою постель. Тишина чувствуется чем-то почти осязаемым, может быть, оттого, что за дверью слышны голоса других студентов и чья-то негромкая музыка. «Нашла что-нибудь?», — пишет он Клэри, чтобы хоть как-то отвлечься. «Нашла сейф», — отвечает она почти сразу. — «Не смогла подобрать пароль». «Ты ведь не сдашься, правда?» — Джейс не подначивает её, и это даже не совсем вопрос. «КОНЕЧНО НЕТ», — присылает ему Клэри вместе с выразительно глядящим на него смайликом. Джейс улыбается и тихо фыркает себе под нос: «Так держать». Засыпает он быстро. *** Во вторник Джейс просыпается в пустой комнате, а ведь его пара начинается в девять! Может быть, этот Джонатан вообще не спит, думает он, продирая глаза. У Джейса нет проблем с ранними подъёмами — только с недружелюбными. И он пока не знает, относится ли к этой категории сегодняшний. После занятий он покупает бейгл в кафе неподалёку и устраивается с заданием по математике прямо на траве рядом с библиотекой Батлера — сентябрь балует хорошей погодой, и нет смысла просиживать, возможно, последние тёплые деньки в помещении. После четырёх к нему присоединяется Клэри — приносит сэндвичи, яблоки и два огромных стакана с кофе, себе, как всегда, сладкий чёрный, а Джейсу ореховый капучино с колотым льдом. — Почему, — спрашивает Джейс, принимая у неё из рук напиток, — ты всегда ставишь на мне опыты? — Не понимаю, о чём ты, — невинно хлопает глазами Клэри, пряча лукавую улыбку за упавшей на лицо прядью волос. — Ты прекрасно знаешь, что я предпочитаю чай, — он обвиняюще тычет в неё стаканом; пальцы уже начинают неметь от холода. — Ты ещё не попробовал свой кофе, — парирует Клэри. — Когда-нибудь я найду то, что тебе понравится. — Ставя на мне опыты, — гнёт свою линию Джейс, и Клэри беспечно пожимает плечами, улыбается ему, и он не может не улыбнуться в ответ. Так они проводят следующие два часа. Клэри рисует в своём скетчбуке, лёжа животом на траве, рассказывает про одногруппников и преподавателей, и про то, как Саймон попросил её создать обложку для альбома, и про героев её графического романа — про всё на свете, а Джейс решает заданные на следующий четверг примеры и слушает её, и, кажется, он был бы не против, если бы все его учебные дни проходили так же. — Завтраки по средам? — спрашивает его Клэри, ожидая подтверждения их новой традиции. Джейс кивает: — Завтраки по средам. Клэри крепко обнимает его на прощание, целует в щёку, прежде чем уйти, миниатюрная, стройная, с большой папкой для эскизов на плече. Джейс смотрит ей вслед, пока она не скрывается за поворотом. Может быть, он замечает Джонатана у соседнего общежития. Может быть, ему просто показалось. Они не разговаривают сегодня. *** — Ты же понимаешь, что я очень ценю тебя, — сонно произносит Клэри утром среды, уткнувшись носом в омлет в стакане. Рядом с ней на тарелке разложены нарезанные тонкими ломтиками сыр и ветчина, и она не обращает на них никакого внимания. Когда Джейс доест свои крокеты, он покусится на её порцию. — Ради завтрака с тобой я встала безбожно рано. — Когда я проснулся сегодня в четверть девятого, Джонатана уже не было в комнате, — хмыкает Джейс в ответ. — Ненормальный, — одними губами произносит Клэри, в ужасе округляя глаза, а потом спрашивает уже нормальным голосом: — Кстати, как там Джонатан? Джейс пожимает плечами: — Всё так же. — Отдаёт тебе ключ-карты? — Игнорирует моё существование, — с гримасой отвечает Джейс. Клэри вскидывает брови: — Да у этого парня, должно быть, недюжинная сила воли! — А ведь я хороший сосед по комнате, — Джейс вздыхает. Клэри смеётся, у уголков её глаз появляются морщинки. — Идеальный, — со знающим видом утверждает она. — Опять тешим Джейсово самолюбие? — раздаётся над ними довольный голос Иззи. Сестра кладёт ладони Джейсу на плечи, наклоняется и целует его, потом обходит и садится рядом с Клэри, свободно вытягивая ноги под столом. Кажется, шпильками её босоножек можно убить — обычное дело для Иззи. — Мы думали, ты уже не придёшь! — радостно восклицает Клэри и тянется к ней, обнимает, касается уложенных аккуратными волнами волос. Изабель отмахивается, передёргивает плечами — мол, тоже мне, какая ерунда, с чего вы взяли, — утаскивает один крокет у Джейса из тарелки, игнорируя его угрожающий взгляд: — А где Саймон? — Отсыпается после ночной смены, — отвечает Клэри. — Кажется, он даже не услышал моего звонка. Иззи удовлетворяется этим объяснением и теряет к теме интерес, начинает расспрашивать Клэри о дизайнерском форуме, на который они обе собирались пойти в октябре. Джейс молча наблюдает за ними — Изабель всегда заинтересована одновременно в огромном количестве не слишком сочетающихся между собой вещей: дизайн обуви, почтовые открытки, отправленные из разных стран, верховая езда, бокс, волонтёрство в собачьих приютах, ночные тусовки, курсы итальянской кухни, — и каким-то образом её с лёгкостью хватает на все. Когда она и Клэри познакомились, казалось, между ними нет ровным счётом ничего общего, но прошли годы, и они остались друг другу даже не лучшими — единственными подругами. Джейс напоминает им о времени — иначе Клэри опоздает на первую пару, — и Иззи, спохватившись, суёт в руки Джейсу большой бумажный пакет. — Что это, — сконфуженно произносит он, вспоминая, что ничего не забывал дома. И уж точно не ожидал подарков. — Мне надо бежать, я не успею проводить Клэри, прости, милая, — почти скороговоркой проговаривает Иззи. — Это тебе от Магнуса. Из его новой коллекции. Той, которая ещё не появилась в продаже, — многозначительно добавляет она, как будто для Джейса это хоть что-то значит. Он закатывает глаза, пытаясь замаскировать смущение и растерянность, но ни Иззи, ни Клэри не проведёшь — они знают его слишком давно. — Просто возьми, — мягко говорит Клэри прежде, чем он успевает открыть рот. — И передай Магнусу спасибо. — Передай Магнусу спасибо от меня, — повторяет Джейс, потому что, действительно, из всего, что он готовился сказать, необходимым было только это. Иззи кивает, очень довольная, и наставляет на него палец: — Мы с Магнусом ждём от тебя фото! — С каких это пор вы с Магнусом? — оторопело переспрашивает Джейс, но Иззи уже разворачивается на своих каблуках и выходит из кафе, дверь беззвучно захлопывается за её спиной. — Она как будто вышла из сериала, — задумчиво роняет Клэри. — Или из книжки. В её голосе нет ни капли зависти. Джейс любит её ещё и за это — Клэри никогда в жизни никому не завидовала. Он обнимает её одной рукой за плечи, подталкивая к выходу: — А нам с тобой пора в реальную жизнь. Клэри довольно кивает, длинные пряди её волос щекочут его плечо. — Я совсем не против реальной жизни, — говорит она. На этот раз Джейс сам возвращается в их с Джонатаном комнату поздно, уже после одиннадцати, когда его вежливо выгоняют из библиотеки. Джонатан сидит на кровати, подперев рукой подбородок, и читает какую-то книгу. При виде Джейса он выпрямляется и бросает на него взгляд искоса, чуть напрягается, как будто ждёт язвительной реплики или начала спора. Джейс подавляет и вздох, и желание промолчать, потому что реакцию Джонатана предугадать невозможно, и спокойно говорит: — Если тебе надо заниматься, я не буду мешать. Джонатан сжимает губы, и Джейс обнаруживает, что ждёт его ответа с настоящим интересом. — Нет, — прозвучавший наконец ответ, кажется, не несёт в себе ни единой эмоции. — Я почитаю в комнате отдыха. — Но, — удивлённо протестует Джейс, потому что он совершенно не собирался выгонять своего соседа из их общей комнаты, но тот поднимается стремительно и гибко, подхватывает книгу подмышку, повторяет уже твёрже: — Я почитаю в комнате отдыха, — и выходит, прежде чем Джейс успевает что-то ему сказать. Джейс засыпает раньше, чем возвращается Джонатан. *** Когда в четверг Джейс забегает сразу после пар в комнату, чтобы захватить бумажник, и видит, как Джонатан методично собирает дорожную сумку, терпение его заканчивается. — Разве ты не должен развлекаться? — говорит он Джонатану, стараясь звучать как можно более ненавязчиво. — Развлекаться? — переспрашивает тот, замирая над сумкой. — Ну да, — Джейс надеется, что его неуверенность незаметна. — У тебя, в отличие от, например, меня, выходные начинаются на день раньше. Ты мог бы использовать это. Если, конечно, ты и так не ездишь куда-то отдыхать, но тогда ты бы, наверное, не брал с собой ноутбук и тетради? Господи, что он несёт. Джонатан разворачивается к нему уже всем телом и смотрит — с подозрением (что, честно говоря, вполне оправданно) и каким-то изумлённым недоверием. — Я провожу выходные с отцом, — кажется, через силу наконец отвечает он и не выглядит особо довольным, сообщая это Джейсу. — Сыновняя повинность? — наполовину в шутку предполагает Джейс, по большей части для того только, чтобы разрядить напряжение, появляющееся каждый раз, как только Джонатан открывает рот. Валентин, насколько он помнит, не выглядел человеком, который требовал бы постоянного присутствия семьи при себе. С другой стороны, что он знает о чужих отцах и чужих семьях. Может, Джонатан скучает по матери. К удивлению Джейса, Джонатан, помедлив, кивает в ответ на предположение, мрачнея при этом ещё больше, как будто жалеет, что признал это, что сообщил о себе соседу по комнате хоть что-то, кроме имени. — И куда ты? — Джейс задаёт ещё один вопрос, особо ни на что не надеясь, но у Джонатана, кажется, сегодня день откровений. — Нью-Джерси, — роняет он. Джейс открывает рот. — Да перестань! — выдыхает он. — Ты в Нью-Йорке. В Нью-Йорке, чувак! Твой университет находится примерно в центре грёбаного всего, что можно найти в этом городе! Я уверен, что конца света не случится, если ты пропустишь одни выходные. Джонатан наклоняет голову и молчит, но Джейса уже не остановить: — Серьёзно, у тебя что, не может быть пятничной лекции, которую можно послушать? Семинара, в котором можно поучаствовать? Конференции или встречи? Мне кажется, они здесь проходят каждый третий день. И у тебя наверняка есть задание, которое можно выполнить только с помощью материалов одной из наших библиотек, — лукаво добавляет он. Джейс никогда не думал, что будет рассказывать кому-то, как придумывать оправдания. — А завтра вечером намечается вечеринка, Кэйли наверняка говорила тебе. — Кто? — отсутствующе спрашивает Джонатан, и Джейс хмурится: — Кэйли. Она ходит с тобой на социологию. Живёт на два этажа ниже нас. Невысокая такая, с клёвой татушкой… — Джонатан всё так же будто не понимает, о ком речь, и Джейс бросает это дело. — Неважно. Юристы приглашают. Здесь недалеко, на Морнингсайд. Джонатан делает неопределённое движение — то ли кивает, то ли пожимает плечами, и Джейсу почему-то становится стыдно. Он отводит взгляд, кладёт на стол бумажник и тут же берёт его в руки снова. — Я не настаиваю, — уже тише и спокойнее добавляет он. — Но, мне кажется, это было бы классно. Джонатан не отвечает, но медленно отпускает ручки сумки и смотрит на неё, словно она сейчас подскажет правильное решение. Джейс крепче сжимает бумажник и вылетает из комнаты. *** Джейс ночует дома — очень иронично, думает он, но всё равно принимает приглашение Мариз, — а когда возвращается в комнату в общежитии после лабораторного занятия по биологии, то даже не думает о том, что там увидит. Все вещи Джонатана лежат на своих местах, а сумка — Джейс всё же решает проверить, — сумка спрятана под столом, наполовину бесформенная и предположительно пустая. Хорошо, думает Джейс. Кажется, они научились разговаривать. Он идёт в душ, смыть с себя лабораторные запахи, и сталкивается у ванных комнат с поразительным количеством людей, которые, кажется, только что проснулись. Он начинает думать, что это не Джонатану повезло с расписанием, а Джейс лично, своими руками подложил себе свинью. С другой стороны, вряд ли три часа занятий биологией пятничным утром доведут его до истощения или нервного срыва. На телефоне обнаруживается напоминание от Кэйли — не первое и не второе, так что, может быть, это больше, чем просто напоминание. Джейс, в общем, не против. Джонатана всё ещё нет, и Джейс достаёт из большого пакета презент от Магнуса. Одежда проложена слоями тонкой шуршащей упаковочной бумаги, он снимает её, бросает на пол. Это бомбер — прохладный и гладкий на ощупь, наверное, атлас или шёлк, Джейс не особо разбирается в тканях, чёрный, с рукавами цвета шампанского, и рисунком во всю спину. Узоры, вышитые пайетками, стеклярусом, бусинами, которым даже он, натренированный годами жизни с Иззи, не может дать названия, напоминают переплетение солнечных лучей и перьевых облаков, или сияющие блики на морской глади, мягкий золотой и нежный голубой, переходящий иногда в индиго и лазурь. Джейс сглатывает, разглядывает вышивку, а потом берёт телефон и набирает сообщение Изабель: «Надеюсь, ты передала Магнусу спасибо». «Наконец-то открыл!» — с десятком ликующих смайлов отвечает она. — «Где фото?» «Приезжай и сделай», — пишет Джейс, ухмыляясь, и убирает телефон в задний карман джинсов. Пожалуй, он наденет это сегодняшним вечером. Оставшееся до вечеринки время он проводит в библиотеке за учебником по химии — на самом деле, заданий на следующую неделю у него немного больше, чем хотелось бы признавать. Ничего, он наверстает упущенное в воскресенье. В итоге, увлёкшись, он заканчивает только в девять, забегает в комнату, чтобы оставить учебные принадлежности, и проверяет по карте адрес. Это в самом конце Морнингсайд драйв, напротив одного из входов в парк, и Джейс решает прогуляться. Кэйли, как ни странно, молчит, значит, он не опаздывает. Сентябрь всё ещё тёплый, но вечерняя прохлада чувствуется даже в центре города. Джейс легко находит указанный дом, запрокидывает голову, отмечая светящиеся окна пятого этажа. И железная решётка, отделяющая внутренний двор, и дверь в подъезд открыты, мимо него проскальзывает смеющаяся парочка, может быть, он видел их где-то в учебных зданиях. Он взбегает по лестнице до нужного этажа — кажется, на каждой площадке по одной квартире, так что они не слишком сильно будут мешать соседям, по крайней мере, какое-то время. Внутри шумно и ярко: музыка грохочет откуда-то из глубины, и прямо у входа стоит высоченная, уже покосившаяся красная башня из больших пластиковых стаканов. Жюстин, с которой они в паре работают на биологии, выныривает откуда-то, машет ему рукой: — Пиво или желейные шоты? — перекрикивая шум, спрашивает она. Джейс выбирает пиво, и они вместе добираются до холодильника, который уже оккупировала их бейсбольная команда — и, кажется, парни рады стоять на раздаче. — Мы думали, ты не придёшь! — говорит она. Джейс открывает её пиво, отдаёт, заслужив благодарный кивок, и принимается за своё. — Почему? — улыбается он, не особо заинтересованный в ответе. Жюстин пожимает плечами: — Ты много учишься. Исчезаешь куда-то на выходные или даже по будням. Ты всем нравишься, но как-то… — она подбирает слово, — отстранён. Нет, не так, — тут же перебивает себя она, задумывается на несколько секунд, поднимая голову, и Джейс направляет её за локоть, ведя через толпу. Ему нравится Жюстин, она умная, собранная, в меру серьёзная и знает себе цену. — Как будто мы живём в Колумбийском, а ты — где-то ещё. Джейс криво усмехается: Жюстин удивительным образом попала в точку. Может быть потому, что он, поступив в колледж, остался в получасе дороги от своего дома, может потому, что у Джейса было много знакомых и очень мало друзей, которых он ценил и не собирался отпускать, может потому, что, потеряв одну семью, он боялся потерять другую, — но он до сих пор проводил вне университета едва ли не столько же времени, сколько и в нём. — Ну, — говорит он, — я тяжело расстаюсь со старыми привычками… Он хочет добавить что-то ещё, но отвлекается; узнаёт интонацию прежде, чем голос, хмурится и вертит головой, выискивая источник, и находит наконец: Джонатан стоит у высокого окна, в разношёрстной компании — Джейс узнаёт второкурсников-юристов, пару человек из группы социологии, с которыми он пересекается на этаже по четвергам, и девочек с местной радостанции. Кэйли, — а вот и причина, понимает с внезапным весельем Джейс, — уже, судя по всему, прилично пьяная, наполовину висит, наполовину прижимается к Джонатану, так что разница в их росте становится видна ещё больше. Джонатан, кажется, не слишком рад этому, но почему-то не отстраняет её, наоборот — небрежно держит за талию и поворачивает голову, когда она пытается что-то ему сказать. Кэйли замечает их с Жюстин — кричит и зовёт присоединиться; обменявшись улыбками, они подходят ближе. Музыка здесь звучит приглушённо, и не нужно напрягаться, чтобы услышать каждого из присутствующих. — Джейс!.. — тянет Кэйли, пока Джейс здоровается со своими знакомыми. — Я думала, ты не придёшь! Рядом фыркает Жюстин. — Мне уже говорили. И, между прочим, я возмущён! Почему все делают из меня отшельника? — Сколько раз ты сидел с нами в комнате отдыха? — вместо ответа спрашивает его Линдси. — Или на кухне? — Или ждал со всеми в прачечной, чтобы выгрузить бельё? — подхватывает Элоиз. Джейс смеётся, поднимает руки ладонями вверх: — Всё, всё, сдаюсь! — Ты, наверное, единственный из первокурсников, которого работники библиотеки знают по имени, — добавляет Кэйли и вдруг командует неожиданно трезвым голосом: — А ну-ка, повернись! Немного ошарашенный внезапной сменой темы, Джейс слушается и только потом понимает, в чём дело: Кэйли наполовину ахает, наполовину стонет, ей вторят ещё чьи-то девичьи голоса. — Я знаю, что это! — с непонятным Джейсу отчаянием выдыхает Линдси. — Я видела он-лайн трансляцию с Недели Моды! Откуда у тебя это? Джейс поворачивается обратно — Линдси выглядит так, будто не знает, счастлива она или умирает от горя. Кэйли тянется, чтобы потрогать тонкий шёлк рукава, и на лице у Джонатана, придерживающего её за талию, отражается бесконечное терпение. — Это подарок, — пробует Джейс короткий ответ и понимает, что он не сработает. Линдси скрещивает руки на груди и глядит на него скептически: — Это весенне-летняя коллекция следующего года. Конечно, отличный подарок, но только если, — она запинается, и скептицизм в её взгляде сменяется подозрением. Джейс спешит перебить её, пока она не придумала чего-то совсем невероятного: — Мой брат знаком с Магнусом Бейном. — Не бывает так просто, — не сдаётся Линдси, но Джейс, которого утомил этот допрос, только чуть раздражённо пожимает плечами: он ничего не скрывает, но отношения Алека — только его дело. Если бы он хотел, чтобы о них знал весь Нью-Йорк, он бы повесил баннер. — Ну конечно, Линц, — поворачивается к ней Кэйли. — На самом деле Джейс тайно работает моделью у Магнуса Бейна, и забрал себе куртку после показа. — Бомбер, — педантично поправляет её Линдси, вроде бы успокаиваясь, и добавляет с ноткой лукавства, явно флиртуя: — Хотя это многое бы объяснило… — Ну уж нет, — открещивается Джейс. — Медицинская карьера меня вполне устраивает, спасибо. — Вы не представляете, как он раздражает нашего преподавателя по решению химических проблем, — добавляет Жюстин, и Джейс демонстративно вскидывает брови: — Ничего себе заявление! Кажется, я не успел сделать ему ничего плохого! — Есть такие люди, — обращается Жюстин к девочкам, — которые делают все задания первыми, — она разворачивается к Джейсу и тычет его пальцем под рёбра так, что тот ойкает и морщится. — О да, — почему-то многозначительно тянет Кэйли. Жюстин ухмыляется и начинает рассказывать про их первое занятие в лаборатории — все они, если честно, тогда немного тупили. Джейсу повезло только потому, что у него было действительно хорошее оборудование в школе. После биологии разговор переходит на первые впечатления от учёбы, странных соседей по этажу и лучшие кафешки поблизости от кампуса. Кажется, Джейс пропустил не так уж много. Потом мимо проносят желейные шоты, и все хватают по одному, потом одну из девочек с радиостанции зовут сменить диджея, и она тащит всех за собой в гостиную — танцевать. Джейса уносит движениями толпы, он то теряет своих знакомых из виду, то буквально наталкивается на них, в голове ни единой мысли, и он не знает, сколько времени так проходит — а потом у него звонит телефон. Джейс долго не замечает этого, и только чудом чувствует вибрацию в заднем кармане джинсов — это не так-то просто, учитывая, что мощные динамики заставляют вибрировать всё его тело. На экране высвечивается фото Клэри, и Джейс, мельком глянув на время — без четверти двенадцать, — начинает пробираться сквозь толпу. В такое время Клэри звонит редко. Джейс находит открытое окно и выход на пожарную лестницу — стоящая там парочка уступает ему место и забирается обратно, — и наконец берёт трубку: — Привет, Клэри. — Я разбудила тебя или отвлекла от безумного флирта? — интересуется та вместо приветствия, и Джейс фыркает: — Ни то, ни другое. Поздно услышал твой звонок. Клэри молчит какое-то время, а потом произносит: — У меня есть идея. Когда Джейс услышал это в первый раз, они оказались в итоге на территории закрытого парка аттракционов и убегали от дикой собаки, которую воображение Клэри превратило в стаю волков. — Я слушаю, — отвечает он. Джейс представляет, как Клэри мимолётно улыбается, услышав ответ, устраивается удобнее на кровати или подоконнике, накручивает на палец прядь волос, готовясь говорить. — В полицейской базе данных есть сведения о мамином замужестве, — выдаёт она сосредоточенно. — Должны быть. Это если мама была замужем, но ведь я видела в её шкатулке с драгоценностями помолвочное и обручальное кольца. — Продолжай, — подбадривает её Джейс. — Я хочу услышать это от тебя. Клэри фыркает в трубку: — И не думай, что я откажусь. Мы проникнем в полицейский участок Люка. — Проникнем — громкое слово, — рискует внести коррективы Джейс. — И что дальше? Возьмём штурмом архив? — Зачем нам архив? — искренне удивляется Клэри. — Мы влезем в его компьютер. Я уже всё продумала, Джейс. Я знаю, что делать. — И на какой день назначена операция? — спрашивает Джейс, потому что нет ни единого шанса, что Клэри передумает или что Джейс отпустит её одну. Или, хуже того, с Саймоном. — На завтра, — сообщает Клэри. — Ближе к вечеру. Спасибо. — Я ещё ничего не сделал, — улыбается Джейс. — Ты не сказал мне, что я собираюсь сделать глупость, — он слышит ответную улыбку Клэри в голосе. — И когда-нибудь я потребую от тебя того же, — предупреждает Джейс, и Клэри смеётся: — Замётано. Я ещё позвоню тебе завтра. — Я буду ждать, — говорит Джейс. — До встречи, Клэри. — Развлекайся, — прощается она; Джейс кладёт трубку следом за ней, облокачивается на перила и задумчиво смотрит на почти пустую тёмную улицу под ним; желание развлекаться, кажется, за время разговора успело сойти на нет. — Ты плохо следишь за своими подарками, — раздаётся сверху так неожиданно, что Джейс едва не подпрыгивает. Он задирает голову, оборачивается, щурится, пытаясь разглядеть что-то; человек продолжает говорить, и Джейс наконец узнаёт Джонатана: — Если, конечно, ты это не специально. Голос у Джонатана звучит по-другому: глуше и медленнее. Он сбрасывает что-то на Джейса, тот ловит и понимает, что это его новый бомбер. Бомбер Магнуса Бейна. — Спасибо, — от души благодарит Джейс. Он смутно помнит, что ему стало жарко, и он собирался принять какое-то очень удобное решение по поводу своей верхней одежды, но подробности благополучно стёрлись из памяти. — Где ты его взял? — Отобрал у Кэйли, — коротко отвечает Джонатан и замолкает; Джейс, немного подумав, забирается к нему, на пролёт следующего этажа. Останавливается, опирается спиной о лестничные перила. Джонатан запрокидывает голову и упирается затылком в кирпичную кладку, смотрит на Джейса снизу вверх, его лицо оказывается наполовину освещено уличным фонарём. — Надеюсь, она не слишком расстроилась, — ляпает Джейс без единой мысли в голове. Джонатан лениво усмехается уголком губ, качает головой, как в замедленной съёмке: — Даже не обратила внимания. Как, впрочем, и ты. Джейс не знает, что ответить на это, поэтому повторяет: — Спасибо, — и, в каком-то безумном приступе откровенности, говорит: — Это подарок бойфренда моего брата. Вроде как наведение мостов. Было бы обидно вот так продолбать его. Джонатан продолжает молчать, но смотрит при этом на Джейса пристально и одновременно отстранённо. Прикрывает глаза на секунду, но тут же морщится и открывает их; Джейса осеняет догадка, которую он тут же решает проверить. — Пиво, потом шоты, а потом опять пиво? — с интересом спрашивает он. Джонатан морщится сильнее. — Желе было отвратительным, — говорит он. — Можно подумать, на школьных вечеринках у вас не было чего похуже, — поддразнивает его Джейс. Джонатан молчит, а потом отвечает, всё так же медленно: — У меня была не подходящая для вечеринок школа. Джейс на мгновение теряется, не зная, что сказать, потому что — что значит неподходящая? Работный дом викторианской Англии? Казематы? — Ладно, — наконец произносит он. — Извини, но я беру назад слова про твоего отца. Он совершенно не знает, чем должны заниматься подростки. Джонатан ухмыляется неожиданно широко и смотрит на Джейса с непонятным весельем. Ну, по крайней мере, он не обиделся. — Поехали в общежитие? — предлагает он, и не то чтобы неожиданно для себя. Ему не хочется оставлять здесь Джонатана одного, хоть тот и не выглядит так, будто одиночество ему неприятно. Как и его компания, впрочем, думает Джейс и тут же наполняется неуместной гордостью. Джонатан чуть наклоняет голову, рассматривая его, кажется, ещё пристальнее: — Время развлечений закончилось? Ты во всём слушаешься свою девушку? Может, это и должно было прозвучать как оскорбление, но, если не цепляться к деталям, Джонатан удивительно прав, и Джейс смеётся: — Что-то вроде того. Пойдём? Я вызову такси. Он протягивает Джонатану руку, и тот медлит секунду, другую — достаточно для того, чтобы Джейс почувствовал себя глупо, — а потом принимает её и поднимается. Ладонь у Джонатана сухая и горячая, крепкая, он почти не опирается на Джейса и, в целом, не выглядит таким уж пьяным — если бы не голос. Они спускаются на этаж — у Джейса есть соблазн не заходить в квартиру вовсе, воспользовавшись пожарной лестницей, но прыгать с последней площадки в их состоянии и в темноте — не самая лучшая идея; проталкиваются сквозь танцующих, которых, кажется, стало даже больше. Джейс машет рукой едва ли заметившей его Жюстин, вежливо отказывается от банки пива — Джонатан не кривится, но сжимает губы так, будто ему предлагают взять в рот гусеницу, — и наконец они оказываются в прихожей. — Тебе нужно что-то?.. — повышая голос, спрашивает Джейс и обводит рукой беспорядочное нагромождение верхней одежды, рюкзаков, сумок на вешалках и на полу. Джонатан молча отрицательно качает головой, Джейс кивает, предпочитая лишний раз не надрывать горло, и толкает дверь, которая, как он и предположил, оказывается открытой. На лестнице он сразу набирает знакомый номер такси, и диспетчер обещает машину через четыре минуты. Удивительно, как им везёт. Они выходят во двор и огибают угол здания, чтобы оказаться у дороги. Джейс вздыхает и запрокидывает голову, пытаясь разглядеть ночное небо, но тонкий серп луны едва виден, а о звёздах нечего и говорить. Он ловит себя на том, что давно уже не чувствовал такой лёгкости и спокойствия, как сейчас. Все его проблемы кажутся не проблемами даже, чем-то почти решённым, не стоящим ни неприятной загруженности, ни плохого настроения. Джейс улыбается, переводя взгляд с неба на подъезжающий автомобиль, потом — на Джонатана, и тот не улыбается в ответ, но и не отводит взгляд. Они доезжают до нужного перекрёстка едва ли не быстрее, чем спускались из квартиры во двор, входят в вечно распахнутые кованые ворота. Подсвеченная фонарями библиотека Батлер рядом с их общежитием служит отличным ориентиром. Джейс смотрит на часы — половина первого ночи. Как хорошо, что Клэри сова. К своей комнате они поднимаются в молчании, Джейс первым достаёт ключ-карту, приглашающе распахивает дверь. Джонатан заходит, вынимает из кармана телефон, хмурится, просматривая что-то, и не обращает на Джейса никакого внимания. Тот хватает из шкафа свежую футболку, полотенце и сбегает в душ. Когда он возвращается, заглянув по дороге к торговому автомату, Джонатан спит, кажется, на этот раз действительно спит. Джейс тихо ставит на его тумбочку одну из купленных бутылок минералки, роется в ящике, стараясь шуметь поменьше, и добавляет туда же пару таблеток от головной боли. Себе он оставляет такой же набор. Видит бог, никогда не знаешь, пригодится он тебе утром или нет. По крайней мере, вода точно не будет лишней. Джейс проверяет, доживёт ли его телефон до гипотетического звонка Клэри — зарядки вполне достаточно — и с наслаждением забирается в кровать. Голова чуть кружится от выпитого, и он поворачивается к стене, обнимая крепче подушку. Джейс засыпает быстро.