***
Дома она открыла старый ноутбук и привычно начала серфить в интернете, выискивая любую информацию про Чжан Исина. Ее пальцы быстро стучали по клавишам, что-то набирая в поисковой строке, щелкая по ссылкам и делая редкие пометки. У мужчины не было аккаунтов ни в одной из социальных сетей, он не выигрывал олимпиад или спортивных соревнований. Словно все его прошлое было тщательно скрыто... или вообще не существовало? Сяньди, раздраженно вздохнув, откинулась на спинку стула. В последнее время ее зрение начало заметно ухудшаться, и девушка устало потерла глаза, подумав о том, что пора купить очки. Из ее головы не выходил Чжан Исин. Если он так тщательно прячется, не значит ли это, что ему есть, что скрывать? Лу встряхнула головой, потянулась, разгибая спину, и снова принялась за работу. Где-то минут через десять безуспешных поисков она наконец наткнулась на список выпускников одной из старших школ в Пусане. В перечне числилось и имя "Чжан Исин", а напротив – дата выпуска, на четыре года раньше Сяньди. Правда, фотография отсутствовала, но Лу была уверена, что людей с таким именем в Корее очень мало. Скинув все, что накопала, на флешку, девушка радостно выбежала из комнаты по направлению к входной двери. Передумав, она вернулась к комнате Ханя и робко постучала. – Да? – послышался голос брата. Приоткрыв дверь, Сяньди просунула в отверстие голову. – У тебя есть еда? – поинтересовалась она и, дождавшись кивка брата, замялась. – Я сегодня, наверное, тоже у Чанеля останусь, – неуверенно добавила она. – Окей, – кивнул Хань, пожав плечами. Успокоившись от такой реакции брата, она махнула ему рукой на прощание и исчезла за дверью.***
Сяньди уже в который раз возблагодарила небеса за то, что никто из журналистов до сих пор не пронюхал адрес Чанеля. Может, они боялись обвинений в преследовании, а может, были не столь дотошны, как Лу. В любом случае, стоя на крыльце у Пака, девушка уже не так боялась папарацци, которые могли выскочить из-за куста. Когда на пороге показался сам Чанель, она, не скрывая эмоций, бросилась ему на шею. – Ох, полегче, – от неожиданности Чанель сильно удивился. К тому же он не привык, чтобы Лу так явно показывала свои чувства. – Ты не поверишь, что я нашла! – не обращая внимания на слова Пака, продолжила девушка. – Помнишь того странного парня, Чжан Исина? Чанель заметно напрягся, отвернувшись от девушки и закрывая дверь. – Допустим, – нехотя ответил он. – Что с ним? – Я наконец-то узнала, где он учился! – захлебываясь от радости, выпалила Сяньди. – Не представляешь, как трудно было это узнать. Можем завтра поехать в Пусан, у меня есть адрес школы и... – бросив взгляд на Чанеля, она заметила, что парень помрачнел. – Что-то не так? – Нет, все в порядке, – покачал головой Чанель. – Я завтра не могу, у меня интервью и фотосъемка для дорамы. Давай на следующей неделе поедем? – в его голосе сквозило явное нежелание ехать с Сяньди в Пусан. Пак боялся, что девушка узнает что-то о его отце или вовсе раскроет его тайну. Он даже не догадывался, что это случится куда раньше. – Я могу и одна съездить, – предложила Лу. – Нет, – слишком быстро вырвалось у Пака. – Я хочу поехать с тобой, это ведь так важно для тебя, – поспешно объяснился он. – Ну раз ты так хочешь, – нахмурив брови, ответила девушка. Поведение Чанеля казалось ей очень подозрительным, и, кроме того, ей не терпелось поскорее выяснить всю правду о родителях. – Прости, – Чанель подошел ближе к девушке и обнял ее, коснувшись своим подбородком ее головы. Он слегка раскачал Сяньди, крепко сжав в своих объятьях, и прошептал ей на ухо, – не злись, ладно? – Как я могу на тебя злиться, – шутливо оттолкнув парня, улыбнулась Лу. – Хочешь что-нибудь посмотреть? – предложил Чанель. – Может, – пожала плечами Сяньди. Пак включил телевизор, стоявший в гостиной, и начал искать подходящий фильм. – Нет, – протянула Лу, увидев, какие фильмы смотрит Чанель (для справки – там было в основном зарубежное фэнтези и корейские романтические комедии, которые, увы, не могли похвастать остротой сюжета). – Если уж смотреть, то что-то хорошее. Как насчет "Римских каникул"? – Что это? – недовольно прохрипел Чанель, злясь, что Лу только что оскорбила его вкус. – Лучший фильм в мире, – рассмеялась девушка, садясь на диван. – Тебе понравится, – заверила она Пака. Фильм и правда произвел на Чанеля сильное впечатление, хотя айдол и не был фанатом черно-белого кино. Сяньди лежала на груди у парня, прикрыв глаза и слушая его дыхание, пока тот пальцами перебирал шелковистые угольно-черные волосы Лу. Они чувствовали себя так комфортно в объятьях друг друга, что им совсем не хотелось двигаться; они готовы были пролежать так целую вечность, словно были созданы друг для друга. Поэтому понятно, отчего так разозлился Пак, когда ему на телефон начал названивать менеджер. – Возьми трубку, – Сяньди приподняла голову, посмотрев на парня. – Не хочу, – гнусаво ответил Чанель, по-детски надувшись. – Давай, может, это что-то важное, – ткнула его девушка. – Ладно-ладно, – сдался Пак, поднося трубку к уху. – Алло? Лу услышала поток ругани на другом конце, на который Чанель не обратил ни капельки внимания. – Зачем звонишь? – потерев переносицу, наконец прервал его парень. – Ты же прочел вопросы к завтрашнему интервью? Это очень важно! Мы должны обсудить, что ты будешь говорить, – Сяньди, невольно вслушавшись, разобрала каждое слово, и, постучав по плечу парня, привлекая так его внимание, одними губами прошептала: «Я могу принести сценарий, где он лежит?». Чанель показал пальцем наверх и, прикрыв рукой низ телефона, чтобы менеджер ничего не услышал, так же тихо ответил: «На столе». Лу кивнула, показывая, что поняла, и быстро поднялась на второй этаж, в комнату Чанеля. На столе и правда валялась куча бумаг, но, порывшись в них, Сяньди ничего не нашла. «Черт», – выругалась Лу про себя. – «Хоть бы иногда наводил тут порядок». Открыв верхний ящик, Сяньди начала рыться там, надеясь найти злосчастное интервью. Задев какую-то пружину, Лу услышала щелчок, и низ ящика приподнялся. «Двойное дно?» – удивилась Лу. – «Зачем ему что-то прятать?» Уже не в силах противостоять своему любопытству, Сяньди достала из-под фальшивого дна несколько толстых пачек бумаг. Перед глазами замелькали материалы по расследованию аварии, имена ее родителей, полное досье на Чжан Исина, гораздо больше, чем она смогла накопать. Но хуже всего то, что одна из папок была помечена ее именем. Бумаги в ней были совсем новыми. Из нее просто выуживали информацию. Но зачем все это Чанелю? И тут, просмотрев еще раз папку из полиции, она заметила, что имя детектива – Пак Хеншик. Пак. Отец Чанеля тоже был детективом. Неужели..? Когда Лу появилась перед Чанелем, держа в руках бумаги, Пак все понял. На ее лице он увидел именно то, чего больше всего боялся – разочарование, боль от предательства и злость. Все эти чувства так и бурлили в Сяньди, стремясь вырваться наружу, вылиться потоком бранных слов, пощечинами, криками, но девушка просто стояла, не шевелясь, ожидая объяснений, хотя знала ответ. – Я перезвоню, – бросил Чанель, безразличный к гневной тираде менеджера, прежде чем повесить трубку. – Сяньди... – умоляюще обратился он к девушке. Взглянув в его глаза, Лу прочла в них все оправдания и глупые доводы, которые собирался произнести Чанель. Уставшая, озлобленная на весь мир, но больше всего – на себя, за то, что доверилась, она просто яростно швырнула папки на пол, так, что все листы повылетали, шурша и колыхаясь в воздухе. Развернувшись, она молча последовала к двери. – Сяньди, я... – услышав, как Пак встал с дивана, Лу обернулась и, переборов дрожь в голосе, выдавила из себя короткое, но твердое «Нет», такое, после которого Чанель замер, больше не пытаясь ее остановить. Хлопнув дверью, девушка на секунду позволила себе рвано вдохнуть, подавляя рыдания, и все так же в тишине, борясь сама с собой, отправилась к автобусной остановке. Ей хотелось упасть на землю и не шевелиться; разрыдаться, закричать и забиться в истерике; прыгнуть под автобус, вернуться и избить Чанеля, жестоко, так, чтобы у него остались шрамы на всю жизнь. Но вместо этого она только думала о том, что ей надо приехать домой, приготовить ужин Ханю, чтобы он мог не отвлекаться от учебы; потом можно будет позвонить Суми и все ей рассказать, плакать всю ночь, чтобы наутро ее лицо опухло, а глаза болели, может, даже пить, пока она не забудет собственное имя. Погрузившись в эти мысли, она на автомате открыла и закрыла входную дверь, разделась, и подошла к комнате брата, чтобы сказать, что вернулась. Забыв постучать, она сразу вошла, но, увидев брата, тут же остановилась. Он стоял у стены, полуобнажённый, целуя девушку, которая закинула ему руки на шею, притянувшись ближе. Ее не столько поразила сама картина, сколько лицо девушки, которую она бы узнала даже в полной темноте – это была Суми. – Хах, – выдохнула ошарашенная Сяньди, наконец привлекая внимание парочки. Суми, увидев подругу, тут же оттолкнула Ханя, принявшись поправлять растрепанные волосы и тщетно пытаясь убрать следы помады. – Я все объясню, – выпалила Суми, протягивая руку к Сяньди. Та дернулась от нее, как от огня, начав истерически смеяться. Весь этот день походил на одну плохую комедию. – Сяньди, я... – эти слова словно отрезвили Лу. Она, закрыв на секунду лицо руками, вдохнула и провела ими по волосам. Суми предала ее точно так же, как это сделал Чанель. А значит, есть только один выход. – Вон, – твёрдо отчеканила Сяньди. – Вон из моего дома. – Сяньди... – прошептала Ким, не веря словам подруги. – Убирайся, – не повышая голоса, прервала ее Лу. – Я не хочу тебя больше видеть. Суми послушно нагнулась за сумкой, но ее руку перехватил Хань. – Нуна! – воскликнул он. – Не перегибай палку. Что мы такого сделали? – Хань, – осадила его Суми. – Не надо. – Я не могу смотреть на то, как она с тобой поступает, и ничего не делать, – возразил Лу. – Нуна, успокойся, и давай поговорим. – Ты не собираешься уходить? – все с той же интонацией обратилась Сяньди к Суми. – Если ты выгонишь ее, я уйду вместе с ней, – снова встрял Хань. Сяньди рассмеялась. Смех разбирал ее все больше и больше, она не могла остановиться. – Так это я тут... плохая... да? – сквозь смех выдавила Лу. – Ну ладно, – немного отойдя от истерики, кивнула Сяньди. – Ладно, раз вы такие хорошие, оставайтесь. Я сама уйду. Развернувшись, она быстрым шагом пересекла гостиную. Растерянные Хань и Суми вышли за ней, не зная, что делать. Остановившись у кухни, Сяньди вынула деньги, которые предназначались для ее отпуска, и остатки зарплаты. – На, – хлопнула она ими по столу. – На первое время должно хватить. Когда выйду на работу, буду высылать каждый месяц. – Нуна, – пролепетал Хань. – Нет, – отрезала Сяньди, снова рассмеявшись. – Я тебе больше не нуна. Ты сделал свой выбор. Кое-как натянув на ноги кеды, Лу выбежала из квартиры и, перескакивая через ступеньки, в два счета оказалась внизу. Уже не в силах сдерживаться, она понеслась по улицам, на которые давно опустила свой покров ночь. Она бежала, ощущая только бешеный стук сердца и обжигающие дорожки слез на глазах, кожей чувствуя ветер. Она сбросила куртку, шарф, потом кеды; бросила на обочину сумку, стянула футболку, шорты. Она остановилась у реки, закричала, что было сил. Ее прорвало – она зарыдала, всхлипывая, а потом бросилась в реку. Нырнула с головой в холодную воду, не думая ни о чем, ощущая, наконец, свободу. После стольких лет ответственности и рациональности она сбежала из дома. Сейчас была только она. Ни младшего брата, ни подруги, ни парня, никого. Ее больше ничего не держало.