А может это ты?

Я не ждала этого, не искала этого, Только знаю, что это произошло, Его руки страстно ласкали меня, Мою кожу пробирала дрожь, Всю меня потрясло! Постепенно я сдалась и не думала об этом, И какое же изумление меня ожидало, Эту безумную ночь я никогда не забуду. Он поцеловал меня, я почувствовала его губы, И это изменило моё сердце, Я не представляла себе, Что так может случиться, Но хочу, Чтобы это повторилось вновь. Он коснулся моего тела, и в тот же миг Всё, всё изменилось, Он остановил время всего лишь одним поцелуем, И всё, всё изменилось. В одно мгновение, и стало другим, Не таким, как было раньше, Он коснулся моего тела, и в тот же миг Всё, всё изменилось. Я не ожидала, что так случится, Только знаю, что это произошло, Он соблазнил меня спокойно, Я даже не сообразила как, Но всё случилось! Теперь я не знаю, было ли дурно то, что он делал, Но это было здорово, И я не буду это отрицать, Думаю, что очень скоро я к этому привыкну. Он поцеловал меня, я почувствовала его губы, И это изменило моё сердце, Я не предполагала, Что так может случиться, Но хочу, Чтобы это повторилось вновь. Всё изменилось… (Becky G — «Todo cambió» («Всё изменилось») — частичный перевод песни) От лица Игоря. — Пожалуйста, хоть что-нибудь… Я знаю, я чувствую, ты вся дрожишь. Ты ждёшь моего ответа. Но я почему-то буквально столбенею и даже не могу пошевелить губами. В мозгах крутится дикое осознание того, насколько же это всё паршиво. Она и ты. Мне даже никогда не приходила в голову мысль, что ты — не она. С самой первой минуты я был просто уверен, что милая девочка Вика и есть моя незнакомка. Даже сейчас я не могу поверить до конца, что так безумно ошибся. — Вам нечего мне сказать. Сказать? Азарина, если бы я мог… Если бы это было так просто. Просто найти слова, просто сказать… «Что?» — запоздало поднимаю голову, но комната оказывается пуста. Взгляд скользит по стенам. Впервые хаотичное смешение стилей в квартире, которое так забавляет Осокина, начинает меня бесить. Словно контраст моего состояния. Тёмные тона переходят в светлые и наоборот. А все эти кубики, ромбики на стенах и в других деталях интерьера будто становятся занозами, как на коже. В груди начинает саднить и кровоточить. Ощущение, что это какой-то безумный мираж. Которых достаточно стало в моей жизни после появления вас двоих. Поворачиваю голову и сталкиваюсь глазами с ней. Фотография сама «просится» в руки, и я аккуратно беру её. Она улыбается, смеётся надо мной. Эта девушка, что стала причиной всего. Но так ли это на самом деле? На мгновение замираю, прислушиваясь. Я знаю, ты не можешь уйти отсюда. Но неприятное чувство тревоги всё же успевает проникнуть внутрь меня. Звук льющейся воды возвращает меня в состояние относительного спокойствия. Оно такое шаткое, мнимое. Я должен с тобой объясниться. Иначе мы оба сойдем с ума. Тихой поступью следую по квартире, замечая открытую дверь в ванной. Ты стоишь перед зеркалом, смывая водой следы своих переживаний. Сердце сжимается, когда я вижу, как подрагивают твои обнаженные плечи. Твои судорожные вздохи практически выбивают почву у меня из-под ног, и я не выдерживаю. — Не знал, что Потапов теперь для тебя эталон. Слова слетают с языка сами собой. Тут же замечаю, как ты закрываешь свои заплаканные глаза и прячешь от меня лицо. Это становится невыносимо. — Вика, посмотри на меня. Я почти требую, но в тоже время становится почему-то страшно. Страшно разочароваться. В себе, в тебе, в этих чувствах. Ты снова дрожишь, а на коже проступают едва заметные мурашки. Если бы ты знала, как ошибаешься, девочка. — Не приближайтесь, Игорь Сергеевич! Хочется обнять тебя, пробежаться пальцами по твоим плечам, касаясь слегка. Вдохнуть запах твоих волос, твоей нежной кожи, вдохнуть тебя всю, милая. — Вика, пожалуйста, открой глаза. Посмотри на меня. Желание успокоить тебя нарастает сильней, но снова в груди расползается страх. Улыбаешься совсем не так, как умеешь только ты. Сейчас как плохо нарисованная кукла. Дерзишь в ответ, продолжая мучить. — Азарина, посмотри на меня! Смотришь на меня из зеркала. Не могу больше сдерживать своих внутренних демонов. Меня рвёт на части от твоих попыток отгородиться, выкинуть меня из своей жизни. Перед глазами всплывают твои недавние обжимания с Егором, и в голове щёлкает. — Я ненавижу вас, Игорь Сергеевич! Мне едва удается устоять на ногах от твоих слов. Режешь по живому, Виктория? Решила напасть, чтобы защититься? Нет, это не можешь быть ты. Возможно, какая-то другая девушка. Моя Вика просто не может меня ненавидеть. — Повтори. Понимаю, что ещё одно твоё слово, и мой зверь внутри взбесится окончательно. Опираюсь спиной о стену, чтобы охладить разум и успокоиться. Ты не можешь быть такой жестокой. Дальше просто некуда. — Ненавижу, понятно вам? — практически кричишь. — Ненавижу! Эти слова становятся чекой гранаты, которую ты безжалостно выдергиваешь, не думая о последствиях. Я срываюсь с места, подлетая к тебе и хватая за плечи. На одну секунду мне кажется, что ты испугана, но тут же быстро приходишь в себя. В твоём взгляде так явно читается ярость, что это бесит ещё сильней. — Пусти, Карташов! — Надо же, ты мне больше не «выкаешь». — ухмыляюсь, сжимая пальцами твоё тело. — Прогресс, Азарина. — Заткнись. — твоя грубость подстегивает, и я прижимаю тебя плотнее к раковине. — Отпусти меня, а иначе… — Иначе — что? — наклоняюсь к тебе ближе, вкрадчиво проговаривая каждое слово в твоё ушко. — Вызовешь спасателей? Или Матвеева? — А хоть и так! — смело бросаешь мне вызов, уверенно упираясь в мою грудь ладонями. — Ненавижу тебя! Кровь кипит внутри меня, и эмоции находят выход. Резким движением сметаю какие-то баночки с керамической поверхности за твоей спиной. Чувствую, как ты ощутимо вздрагиваешь, когда они с громким стуком валятся на пол. Но не отводишь взгляд, продолжая гневно сверлить меня глазами. Не сдерживая больше себя, мгновенно сокращаю расстояние между нашими лицами, впиваясь в твои губы дерзким поцелуем. Ты замираешь от неожиданности, широко распахивая глаза. Пытаешься оттолкнуть меня, но твоих сил не хватает. Да и я не намерен останавливаться. Мой язык грубо скользит внутрь тебя, быстро исследуя твой рот. Ты всё ещё тешишь себя надеждой высвободиться, но попытки по-прежнему тщетны. Я как тигр, который ни за что не отпустит свою добычу. Нервно сминаю пухлые губы, опуская руки на твою обнажённую спину. По твоему телу будто проходит электрический заряд, и я улыбаюсь сквозь поцелуй. Твоё сопротивление слабеет, и ты, сдаваясь, робко обнимаешь меня за шею. Твои нежные пальчики неуверенно скользят вверх, забираясь поглубже в волосы. Ты чуть тянешь за них, и я прижимаюсь к тебе крепче. Твой язык такой мягкий и влажный, что я начинаю испытывать дикое напряжение. Моя девочка, ты снова сводишь меня с ума… — Бессовестная лгунья. Нет никакой ненависти. — я отстраняюсь, пытаясь отдышаться, прислонившись лбом к твоему. Ты лукаво улыбаешься уголком губ, прикрывая глаза. Это звучит подобно призыву. Мы словно в тумане опять начинаем неистово целоваться. Резко дергаю тебя и прижимаю к стене, позволяя рукам блуждать в складках твоего платья. Твоя неуверенность куда-то испаряется, и ты жарко отвечаешь на мои поцелуи, начиная тихо постанывать. Эти звуки пьянят похлеще любого алкоголя. Перехватываю твои руки и тяну в сторону, выводя нас обоих из ванной. Наощупь, целуясь, и обнимая друг друга, мы находим какую-то комнату. Кажется, это спальня моего друга. Но сейчас на всё плевать. Мы буквально падаем на покрывало, мгновенно согревая поверхность кровати своими разгоряченными телами. Перекатываемся на бок, и я легко справляюсь с молнией платья. Медленно, наслаждаясь каждым мгновением, спускаю лиф твоего наряда вниз, обнажая такие манящие формы своему взору. Краем глаза замечаю, как ты покрываешься легким румянцем, пытаясь закрыться. Но я завожу твою руку за спину, нежно удерживая. — Не надо милая, ты прекрасна. — Игорь, я… — мне нравится твоё смущение, и я понимаю, к чему ты клонишь. — У меня никого не было. — Если ты не хочешь… — стараюсь говорить спокойно, не напугав тебя. — Я. — смотришь на меня ласково. — Просто. — шумно дышишь, очевидно, терзаясь. — Я не знаю. — Не уверена, что со мной? — в груди чуть колет от ожидания твоего ответа. — Уверена. — смущение снова овладевает тобой, и ты закрывая глаза, тянешься за поцелуем. Не заставляю тебя ждать, настойчиво целуя. Аккуратно освобождаю твоё тело от ненужной ткани, попутно поглаживая бархатистую кожу. Твоё дыхание становится прерывистым. Грудь вздымается чаще, а с губ срываются еле слышные стоны. Хочу большего. Мне становится ничтожно мало одних поцелуев. Ты слишком долго манила меня, играла. Моя ладонь накрывает твою грудь и ты резко выгибаешься навстречу моим рукам. Засмотревшись, наблюдаю, как твои ресницы подрагивают, а пальцы терзают покрывало. Целую шею в районе ключицы, чувствуя, как ты обхватываешь своими тонкими пальчиками мои плечи. Спускаюсь ниже, языком лаская грудь. Твои стоны становятся чуть громче, но смущение всё ещё витает в воздухе. Решаю испытать твою чувствительность, слегка покусывая соски. Ты выгибаешься сильней, а я, улыбаясь, проскальзываю рукой к кромке твоего белья. Чувствую твоё напряжение, но не пытаюсь остановиться. Пальцами отодвигаю ткань и проникаю внутрь, ощущая твоё возбуждение. Ты прикусываешь нижнюю губу, стараясь быть тише. Выходит довольно плохо. Возвращаюсь к таким сладким, желанным губам, нагло терзая тебя. Мои пальцы между твоих ног двигаются быстрей, и я чувствую твою влагу на них. Ты отчаянно цепляешься за мои плечи, совсем не сдерживая будоражащие стоны. Моё возбуждение уже на пределе. Я так хочу тебя, моя сладкая девочка, что боюсь потерять над собой контроль. Но сил терпеть дальше не остается. Рычу что-то бессвязное и нервно скидываю свою одежду на пол. В твоих глазах вижу только вожделение. Ты выгибаешься в сладостной истоме, будто дразня. Прижимаюсь к тебе сильней, и начинаю медленно входить. Чувствую, как ты впиваешься ногтями мне в кожу. Пытаюсь расслабить тебя, нежно поглаживая и целуя. Понимаю, что твои ощущения не самые приятные. Углубляю поцелуй, страстно лаская твой язык. Ты выдыхаешь мне в губы, и я отстраняюсь, шепча ласковые слова тебе на ушко. Наконец, тебе удаётся расслабиться. Целую тебя в шею за ушком, входя полностью, и ты не сопротивляешься. Желание нарастает, когда я чувствую, какая ты горячая внутри. Ты стонешь так близко, и это сносит мне крышу. Хочется мучить тебя, доводить до точки, чтобы ты металась подо мной, словно в бреду. Медленно двигаюсь, наблюдая за твоим лицом. Твои глаза прикрыты, а тело буквально горит от моих прикосновений. Ты что-то шепчешь мне в полумраке комнаты, но я не могу различить. Хочу тебя. Сейчас. Ты моя. Мысли сбиваются, а дыхание уже давно перестало быть ровным. Только невероятное наслаждение. Начинаю ускоряться, не вынося своей же пытки. Твои ладони комкают несчастное покрывало, и рот приоткрывается в блаженном стоне. Кровать пружинит под нашими телами. Толчки становятся всё быстрей, и я чувствую, как ты достигаешь пика. Громкий крик наполняет комнату. Я выхожу, изливаясь рядом на простыни. Твоё тело, равно как и моё, сотрясают судорожные импульсы. Я падаю рядом, притягивая тебя за плечи к себе. Ты прячешь своё лицо у меня на груди, но я успеваю заметить твою полуулыбку. — Любовь моя… — нежно шепчу я в темноту, но ты резко приподнимаешься, отворачиваясь. Тревога возвращается, поэтому я подрываюсь следом. — Что случилось, Вика? — Ты. — твой голос дрожит. — Что ты сказал? — Милая. — смеюсь, но ты, видимо, расцениваешь мой смех как-то не так. Почти вскакиваешь с кровати, однако, моя реакция не заставляет себя ждать. Хватаю твою ладонь, и ты снова оказываешься рядом со мной на кровати. — Я люблю тебя, Азарина. — Любишь? — в твоём голосе всё ещё слышится недоверие. — Любишь меня? — Да, родная. — я нависаю сверху, жадно целуя. — Люблю. Именно тебя, Вика. — Карташов, как же ты меня бесишь. — твой счастливый смех утопает в беспощадном поцелуе. Я нехотя отстраняюсь, чтобы снова «разоблачить» тебя, мою несносную девчонку: — Вряд ли, Вика. Ты любишь меня.