Влюбленные Дин и Кас, или Великий 7 сезон

После всех войн под предыдущей статьей возвращаемся к анализу 7 сезона. Как показали холивары, сложнее всего убедить в наличии дестиэля тех, кто не видел его и до 8 сезона. Поэтому есть резон и дальше разбирать 7 сезон, т.к. именно в нем заложены предпосылки для всего того "безобразия", что мы наблюдаем сегодня в сериале))) Сразу оговорюсь, что автор опять не всегда объективен и иногда злонамеренно уводит все в дестиэль. Ваше право - верить или нет. А мы просто делимся с Вами ее мыслями. Анализ эпизода настолько велик, что автор разбила его на 2 части. Я опубликую перевод так же. Приятного чтения! ______________________________ Мальчики. Девочки. Смизмары [раса Кифа из «Футурамы» - Прим.пер.]. Случилось. Наконец-то, это случилось. Я закончила анализ серии «Потрошитель»! Я начала анализировать серии именно с этого эпизода. Я ТАК ВЗВОЛНОВАНА! А вы? На мой взгляд, «Потрошитель» на сегодняшний день является лучшим самостоятельным эпизодом среди остальных, и я это говорю не потому, что я шиппер до мозга костей. В «Потрошителе» затрагиваются глубокие философские вопросы, даже повторно рассматривается вообще сама предпосылка данного сериала. Один из лучших самостоятельных эпизодов на телевидении, остальным шоу есть чему поучиться. Я действительно могу долго распинаться о том, какой это замечательный эпизод. Тем более, день только начинается… Но причина, по которой я так яростно цепляюсь за эту серию, в том, что он наиболее ярко демонстрирует, как на протяжении 7 сезона А-сюжет отражает В- и С-сюжеты. Джефри может и должен рассматриваться, как параллель для Дина (и, отчасти, для Сэма, но об этом в другой раз). И если вы не видите этого в серии, то, извините, вы упускаете очень важные вещи. Этот эпизод даже в большей степени, чем «Душегубки» подтверждает, что любовь Дина к Касу романтического, а вовсе не платонического характера. Эта серия уже не тонко намекает нам на дестиэль, она бьет нас им по голове, вдалбливая в наши черепа… Прежде, чем я начну пошаговый анализ моментов этой серии, я хочу освежить ваши знания по поводу взаимодействий А-сюжета с В- и С-сюжетами. Как я уже говорила во «Вступлении», телесериалы имеют довольно четкую структуру. Каждая серия имеет так называемый А-сюжет, или «основной сюжет», а также два менее значимых сюжета (В-сюжет и С-сюжет). Что бы не происходило в основном А-сюжете, оно будет находить свое отражение в В- и С-сюжетах, и наоборот. В «Потрошителе» А-сюжет о Джефри, который похищает сына Норы, чтобы вызвать демона. В-сюжет о Сэме, которому все сложнее контролировать свое психическое состояние, он даже обращается за помощью к своему Люциферу, чтобы разыскать Дина. И, наконец, С-сюжет – о диновой тоске по Касу. Сюжетная линия о Левиафанах здесь почти не развита, но их главная тема проявила себя и здесь (я имею в виду то, когда здоровая человеческая оболочка скрывает в себе порочного монстра). Главная идея этой серии: насколько далеко может зайти человек, чтобы вернуть того, кого любит. Он готов без сожалений впустить в себя зло. Что и делает Джефри. И это же происходит и в В-сюжете, когда Сэм сотрудничает с Люцифером (злом внутри себя), чтобы спасти Дина. (Но, как я уже сказала, параллель Джефри-Сэм имеет место быть, но мы не будем сегодня глубоко разбирать ее. Оставим это удовольствие для следующего раза. Тема «Потрошителя» - о тяжком бремени любви. Сможем мы справиться с горем или не сможем. Как потеря любимого человека превращает нас в монстров. И почему, когда те, кого мы любим, оставляют нас, мы чувствуем, что что-то упустили, и от этого больнее всего. Именно эти вопросы отражаются в С-сюжете. Мы ушли от такого замечательного момента в этом эпизоде, как различия между Дином и Джефри, и почему что-то одно нам кажется хорошим, в то время как все остальное – плохим. А также нас ожидают и другие вкусные философские вопросы в этой серии. Но довольно предисловий! В бой! К своим 33 годам Дин разочаровался во многих вещах, в которые верил. Но все же осталось еще две правды для него: 1) Он спасет людей. 2) Спасая людей, он делает их жизнь лучше. Как охотник, Дин дает случайным жертвам шанс на новую жизнь. Здоровую и нормальную. Такую, какую он сам себе позволить не может. Он жертвует собой, чтобы другие могли жить. Да, иногда он срывался и бушевал, раздавленный тяжестью ответственности, жаловался на несправедливость выбора и так далее, но даже в эти моменты Дин не позволял себе усомниться в том, что он делает, в том, что он ПОСТУПАЕТ ПРАВИЛЬНО. Но что, если это не так? Что, если Дин, спасая кого-то, лишь нанес ему еще больший вред? Что, если Дин, спасая телесное, повредил духовное? Не случайно «Потрошитель» начинается со сцены 4 сезона, когда Дин и Сэм вели охоту на демонов, способных выдать им Лилит. (Учитывая возвращение Дина к пыткам и их незнание местонахождения Лилит, можно предположить, что данная сцена могла быть между «На острие иглы» (4х16) и «Монстр в конце этой книги» (4х18)). Этот временной отрезок особенно примечателен тем, что это был последний раз, когда Дин четко видел свои цели. После возвращения из Ада он был мессией, божественной волей, как он думал (по крайней мере, до эпизода «Восстание Люцифера»). У Бога был план для него. И даже если не всегда это выглядело так, осознание собственной значимости и предначертанности всегда успокаивало Дина. А еще 4 сезон был последним, когда Дин мог делить мир на белое и черное, на своих и чужих, на хороших ангелов и противостоящих им плохих парней. Даже несмотря на то, что Дин не всегда любил сотрудничать с ангелами и редко когда одобрял их методы, он все равно был уверен, что, в конечном итоге, намерения ангелов благие, «правильные». (Что, конечно, было совсем не так. Но в этой сцене Дин еще не понял этого). Поэтому, когда Дин изгоняет демона из Джеффри, он абсолютно уверен в своей правоте, в своей священной миссии. Он спасает людей. Он дает им второй шанс на жизнь. Он – воскрешенный Лазарь, целитель, вернувшийся на землю, чтобы разделить дар второй жизни с теми, кто в нем нуждается. Проблема в том, что, как Дин уже должен был усвоить еще в 1 сезоне, в эпизоде «Вера» (1х12), не все спасенные ХОТЕЛИ, чтобы их спасали. Дин оказался настолько повернутым на своей «миссии мессии», что он с самого начала неверно истолковал историю Джеффри. Он полагал, что Джеффри – жертва, но никак не угроза. Это-то, в конечном итоге, чуть Дина и не сгубило. Демон Джеффри тогда, однако, злобно ухмыляется и предлагает пообщаться с самим Джеффри. При этом он называет его «кротким щенком», уверяя (глядя в глаза Дина с мерзким смешком): «Он вам понравится». Выбор слов и тут неслучаен. Щенки предельно любопытны и легко поддаются дрессировке, а еще они очень преданы своим хозяевам. Никто не стремится угождать больше, чем маленький щенок. Демон называет Джеффри «щенком», что теперь, в ретроспективе, это выглядит как намек на то, что Джеффри не так невинен, как хотелось бы думать Дину. Посмотрев серию, вы знаете, что уже тогда Джеффри был влюблен в своего демона. И если бы он мог выбирать, он предпочел бы оставить демона внутри. И все же это может оказаться трудным для нас, зрителей, - понять истинную природу чувств Джеффри в той сцене. В конечном итоге, он позволяет Винчестерам пытать и изгонять демона: Джеффри: Ох… Он толкал меня на такие зверства… Делайте все, что нужно… Только не дайте этому злобному ублюдку… Очевидно, он боится того, что он натворил и того, что ему хочется это повторить (позднее мы узнаем, что вовсе не демон придумал убивать пухленьких девушек, он лишь направлял и учил Джеффри). И я думаю, здесь Джеффри дает шанс Винчестерам убить его. Он надеется на это, потому что в нем жива еще пока совесть (и демон жалуется именно на это). Для человека, мечтающего убивать, но не способного реализовывать эти свои фантазии, Джеффри понимает, насколько опасным он стал с демоном внутри. <Прим. беты: Позволю здесь себе не согласиться с автором статьи. Ведь... что ещё мог сказать Джеффри? "Не трогайте меня, мне очень больно"? За этим вполне закономерно последуют убеждения Винчестеров, что, мол, так надо, мы преследуем благородную цель, бла-бла-бла. Или, может быть, Джеффри нужно было сказать правду? "Не изгоняйте из меня демона, у нас с ним полное взаимопонимание и вообще всё окей..." И в первом, и в другом случае всё закончилось бы совершенно одинаково. А так "спасители" его хотя бы отпустили с миром, несчастного всего такого "пострадавшего".> По дороге в больницу, после резни, мы видим, что Джеффри ведет себя по-другому. Он не горит желанием благодарить своего спасителя (что-то вроде благодарности звучит уже после того, как Дин отъехал), его глаза в панике забегали, когда он спросил Дина о местонахождении своего демона. Теперь, когда стало ясно, что он выживет, Джеффри не выглядит обрадованным или благодарным, каким должен был быть после ухода демона. Другая любопытная деталь: во время допроса демон сказал, что Джеффри «задолбал его своим нытьем о добре и зле». То есть он подразумевает прошлые разговоры – коих, по-видимому, было не мало – между ним и Джеффри. Это на самом деле уникальный и потрясающий случай, потому что до сих пор ни один демон в «Сверхъестественном» не изъявлял желания общаться с хозяином своего вместилища. Большую часть времени, по словам демонов, люди вели себя как заключенные: кричали, протестовали, просили выпустить их и т.д. Но Джеффри обменивается с демоном своими идеями, знакомится с ним – они взаимно влияют друг на друга. Джеффри и его демон – поистине необычный случай! Зачем я так упорно распинаюсь об истинной природе чувств Джеффри уже в этой начальной сцене? Потому что все это возвращает нас к идее симметрии в сериале. Как я уже говорила, не случайно эта сцена с демоном относится именно к 4 сезону. Потому что тогда же мы впервые встречаем и Каса. И так же, как демон дает Джеффри силу для реализации своего внутреннего потенциала как серийного убийцы, Кас дает Дину силу для реализации своего внутреннего потенциала как Праведника. Праведному человеку уготована ужасная и могущественная роль: определение судьбы целого города, пытки собственного отца-демона [Аластара – Прим.беты] и, конечно же, спасение мира от Апокалипсиса. Дин в буквальном смысле имеет власть над жизнью и смертью. Прямо как серийный маньяк мирового масштаба. Многие поклонники сериала интерпретируют отношения Каса и Дина в 4 сезоне как чисто платонические. До данного анализа я тоже так думала. Может, так оно и есть. А может… и нет. В финальной сцене эпизода «Потрошитель» мы узнаем, что, хоть демон и рассматривал Джеффри только в рамках собственной миссии по поиску таких «самородков», сам Джеффри считает демона своей любовью. Мы не знаем, когда именно он понял, что влюблен в своего демона. Может, это случилось, пока демон владел его телом. Может, после освобождения, после того, как демон ушел и оставил Джеффри в покое. Но уже в этих ранних флэшбеках мы видим, что у Джеффри вырабатывается романтическая привязанность – глубокая связь [profound bond – Прим.пер.] – между сверхъестественным существом и тем, кого оно «спасло» в экзистенциальном смысле и показало «истинное предназначение». Сюжетная симметрия между А-сюжетом и С-сюжетом заключается в развитии отношений Дина и Каса на протяжении 4 сезона, которые строились так же, как и у Джеффри с его демоном. В 4 сезоне Дин для Каса тоже был всего лишь его собственным делом, его миссией. А у Дина, как и Джеффри, начала появлятся романтическая привязанность к сверхъестественному существу, схватившему и спавшему его от погибели. Смысл в том, что если чувства Каса на тот момент и были платоническими, то с Дином все оказывается не настолько однозначным. Является это правдой или нет, не настолько значимо для нас сейчас, как сам факт того, что Дин считает это правдой. Мы рассмотрим это позже, когда перейдем к финальным сценам. *** Как я уже говорила, самой большой ошибкой Дина было то, что он превратил Джеффри в жертву, не придавая значение его боли. Это особенно заметно в сцене-флэшбеке у больницы, куда он привозит Джеффри. Он не задерживается, чтобы удостоверится в том, что тому помогут. Вместо этого он просто оставляет его на тротуаре, а сам сматывается. Он также не спрашивает, в порядке ли Джеффри. Не в физическом, конечно, тут и так ясно, что нет, а в эмоциональном плане: Джеффри ведь был одержим. Вместо этого Дин пытается шутить о том, что не хочет перед полицией отвечать за демонские выходки. Да, Дин не часто говорит о чувствах, но здесь очевидно, что мысли охотника заняты своим, он думает о собственных проблемах, поэтому ему не до истекающего кровью парня на заднем сидении. Здесь Дин полагает, что он герой, он охотится, спасает жизни. Но с позиции Джеффри, когда он смотрит на Дина снизу вверх с заднего сидения, Дин выглядит черствым, холодным и даже жестоким. Такое равнодушие со стороны Дина сохранилось и по сей день. В разговоре с Норой он даже не может вспомнить имени Джеффри: <Прим. беты: Ну, простите, что он не составил телефонную книжицу из имён и телефонных номеров всех спасённых им жертв, да и такой трёхтомник всё равно с собой не потаскаешь...> Нора: Вы уже видели Джеффри? Дин: Кого? Нора: Он был одержим демоном. Вы едва не убили его. Дин: (силясь вспомнить) Джеффри, да… Бедняга. И когда они обнаруживают Джеффри возле клиники, откуда он забрал собаку, Винчестеры первым делом заталкивают его в проулок, опаивают святой водой и постоянно крутят перед носом ножом Руби (с этим оружием Джеффри познакомился на собственном опыте). Опять же, сцена в проулке показана нам глазами Джеффри, а не Винчестеров, поведение которых носит довольно резкий и агрессивный характер. Мы даже удивляемся такому акту насилия, более характерному для грабителей, нападающих на невинных людей на улице. И мы вновь задаемся вопросом: все ли действия Винчестеров (по спасению людей) адекватны? Цель оправдывает любые средства? Даже нападение на потенциально невинных людей среди бела дня? А если этот «невинный» не такой уж и невинный? А Вы, как и Дин, не будете знать наверняка этого? Где та грань, что определяет правомерность ваших действий? Понимаете? Я говорила. Это чертов лучший эпизод. Отнюдь не только Винчестеры маргинализируют Джеффри. На самом деле, Джеффри окружен людьми, потакающими его инфантильности, подавляющими его. В обществе «На полпути домой» он ведет себя как ребенок, изнеженный «назначенным государством папочкой», который запрещает такие свободы взрослой жизни, как доступ к порнографии или незапланированный прием гостей. Мы видим, что без силы демона внутри он стал таким же, как вессель Рафаэля, когда того покинул архангел: жесткий контроль кончился, остались лишь пустота и стремление вновь вернуть то наполнение. Тем не менее, для посторонних Джеффри кажется выздоровевшим, восстановившимся после травмы. Он принимает лекарства, прогуливается с легкой хромотой и забирает из приюта собаку, которую никто не хотел брать. Все: Алан, Дин, да и зрители – полагают, что Джеффри поборол боль. Мы видим прогресс. Историю успеха. Но мы лишь хотим ее видеть. На самом деле, это Джеффри создал такую видимость. Вот его слова на групповой терапии: Джеффри: В этом ведь суть, верно, Алан? СПРАВИТЬСЯ. Для Дина уж точно в этом, не так ли? Справиться со своим горем. Или хотя бы поверить, что он может это. В 14 серий мы наблюдали, как Дин пытается выглядеть нормальным, отрицая глубину горя после потери Каса. Он отказывается называть и даже признавать само существование этой проблемы. Мы видели это в сериях про кицуне (Эми) и ведьмаков. Мы видели, как он напивался, только чтобы уснуть, набрасывался на свою семью, убегал от своих страхов. Все это время он делал вид, что все в порядке, что он СПРАВЛЯЕТСЯ. Но это было не так. Если Дин и казался снаружи крепким и бодрым, в глубине души он продолжал страдать из-за Каса. Никто сейчас не может заглянуть в душу Дина – ни Бобби, ни Сэм, ни даже мы, зрители. Единственный, кто мог понять его, погиб, утонул, разорванный собственной глупой ошибкой, в которой Дин винит себя. Так что Дин справляется со своим горем не лучше Джеффри. Дин и Джеффри – не просто две стороны одной монеты. В то время как орел открыт всему миру, решка прижата к ладони и хранит свой секрет. *** Пока Сэм следит за потенциальной жертвой Марджори, Дин и Джеффри ведут беседу, которая лишний раз подчеркивает параллели между ними. Черт, Джеффри даже одет так, как обычно одевается Дин: куртка, под ней более темная рубашка и майка, рабочие джинсы, тяжелые ботинки. Поразительное сходство помогает обнаружить связь между их проблемами. Джеффри рассказывает Дину, что с ним случилось после освобождения: Джеффри: У меня было раздроблено три пальца, выбито пять зубов, сломано запястье, нос, скула, ключица. Мне наложили 160 швов. Ограбили, да… Дежурный врач пошутил, что я вырвался из лап испанской инквизиции. Дин: (усмехается) Это мы еще по-доброму. Дин смеется, потому что это ни разу не забавно. Он смеется, чтобы скрыть досаду. Всегда ли цель оправдывает средства? Разве правильно пытать человека, чтобы очистить его от демона? Когда приходится это делать, кем мы становимся – судьями или палачами? Спасателями или арбитрами? И когда Дин прекратит задаваться этими вопросами? Когда ответы на них станут доступны и нам? Почему мы признаем, что на войне все средства хороши? Джеффри: Меня подлатали, более-менее. Но я потерял работу, страховку. Начал пить и скатился (показывают Дина, с чьего лица исчезает улыбка) – я потерялся. Случился нервный срыв. По тому, как осунулось лицо Дина, мы понимаем, что тот не задумывался о том, что стало с Джеффри после того, как он высадил его возле больницы. На самом деле, я сомневаюсь, что Дин всерьез задумывался о судьбе хоть кого-то, из спасенных им ранее. Он просто верил, что они смогут жить дальше. Он должен верить в это. Должен верить, что он не ломает все, к чему прикасается. Что он может сделать чью-то жизнь лучше своим вмешательством. Потому что, если он перестанет верить в это, он потеряет смысл вставать с постели по утрам и идти на охоту. Джеффри: И я начал болтать… о том, что произошло. Дин: (с досадой): БЛИН. НИКОГДА О ТАКОМ НЕ РАССКАЗЫВАЙ. НИКОГДА. НЕ СТОИТ. Джеффри: Теперь уж я понял, не сомневайся. Дин: Дай угадаю. Вытрезвитель, психиатр, 72 часа принудительного задержания и небольшой отпуск в дурдоме по их выбору. Джеффри: Именно. Дин: Где-то я такое уже слышал. Дин вспоминает Мартина, который рассказал об Охоте и загремел в психушку. Но я думаю, здесь имеет место быть и тонкий намек на самого Дина с его горем. Дин пытался поговорить об этом с Нессом, но тот высмеял его. Он попытался объяснить свое чувство потери Фрэнку, но Фрэнк лишь предложил ему натянуть улыбку на лицо. И давайте не будем забывать последний произошедший разговор с Бобби о внутренней борьбе из-за Каса, о том, в чем он признался под действием проклятого бургера. Дин знает на собственной шкуре: не стоит говорить о своих слабых местах, если не хотите, чтобы по ним и нанесли удар. Джеффри: Я долго не обращал на них внимание. Я считал, что правда важнее. Я был не готов. И я закрылся от внешнего мира… Дин: ЭЙ, НУ ТЫ ВЕДЬ СПРАВИЛСЯ, ТАК? СМОГ СПРАВИТЬСЯ. Дин это говорит не столько Джеффри, сколько самому себе. Как я уже говорила, Дину необходимо верить, что Джеффри выкарабкался, начал новую жизнь. Дин должен верить, что спасает людей. Он уже потерял свою кровную семью (Джон и Мэри), потерял свой идеал семьи (Лиза и Бен), и начал терять то немногое, что еще оставалось: Бобби. И он уже потерял того, кого выбрал в семью, Каса. Еще и брат больше не нуждается в его опеке. Кроме обещания быть героем, у Дина ничего не осталось. Но, говоря «смог справиться», Дин лишь повторяет ту ложь, что навязывает ему Джеффри. Дин демонстрирует, что, несмотря на их схожесть, он-то по-прежнему видит только то, что хочет видеть. Хотя он единственный персонаж в этой серии, способный как никто понять Джеффри. Дин продолжает рыть себе могилу [«digs his grave» - английская идиома, означающая «вредить себе» - Прим.пер.], принося Джеффри свои извинения: Дин: Ты прости… Ну, за все… прости. Обратите внимание, что Дин извиняется не за что-то конкретное. Просто обычное «прости» в стиле «крутого мальчика», которое ничего не искупает. Тем более что за две секунды до этого он совершил тот же самый грех, тривиализируя проблему Джеффри. И это показывает нам, что нужно Джеффри. Он знает, что хочет услышать Дин, и говорит ему это: Джеффри: ВЫ СПАСЛИ МНЕ ЖИЗНЬ. Я ПЕРЕД ВАМИ В ДОЛГУ. Я ЗНАЮ ЭТО. Я многим обязан за то, что я еще тут. Его глаза расширяются, он позволяет панике зазвучать в голосе. Он становится жертвой, как того хочет Дин. Джеффри знает, что сейчас он может попросить Дина о чем угодно, пойти куда угодно – хоть на темный и жуткий заброшенный склад – да еще и без качка-брата, который может помешать. И к тому времени как Дин начинает что-то подозревать, становится слишком поздно. Мораль истории в том, что не существует невинных людей. Нет никаких жертв. Есть только люди и монстры. А страшная правда заключается в том, что иногда человек и монстр – это одно и то же.

Продолжение следует...