Капитан Риччи

Ситуация с адресами в Экона обстояла не совсем привычная – улицы носили не номера или абстрактные названия, а скорее описывались. Так улица, на которой они нашли пристанище, называлась Аптекарской – из-за аптеки на углу. Но если бы Риччи приглашала домой кого-то из другой части города, она бы сказала «Аптекарская у третьего канала в Нижнем городе». Несмотря на описание дороги на карточке, Риччи с трудом нашла транспортное управление, которое оказалось большим невзрачным серым зданием недалеко от порта. Она ожидала чего угодно, но не большой конюшни и не десятки старых потрепанных лодок у пристани. Они выглядели ветхими и неустойчивыми из-за надстройки. На каждом из «этажей» стояло несколько десятков маленьких жестких сидений. «Значит, это и есть местный транспорт», – вздохнула Риччи. Ей не хотелось иметь ничего общего с этой конструкцией, годной лишь на дрова, но это было самое близкое к морю из того, что она могла получить, поэтому Риччи взяла себя в руки и постучала. – Умеете работать поводьями? – спросили ее в душной и пахнущей тиной конторе. Риччи кивнула, а когда увидела предоставленную в ее распоряжение пару кляч, то поняла, что работать поводьями придется много. – Здесь все такое или вы ущемляете новичков? – спросила она без особых надежд на улучшение. Ей следовало спросить, что делать, если один из этих ходячих скелетов свалится по дороге и не встанет. – Если хотите лихачить, нанимайтесь к какому-нибудь богачу из Верхнего города, – услышала она в ответ. Возможно, Риччи следовало так и поступить, но она еще была морально готова служить городу, но не быть чьим-то личным лакеем. Единственное, что ей понравилось в новой работе – уродливая серая униформа, в которой она станет невидимкой. Никто: ни бдительные граждане, ни гильдейцы не обращает внимания на водителей водных омнибусов – так назывались эти несуразные двухэтажные лодки. В любое время суток и в любой части города она сможет передвигаться свободно и не запоминаться. С надеждой на лучшее она приступила к первому рабочему дню. *** К тому времени, как ее команда вернулась домой, Риччи успела более-менее отстирать одежду и развесить ее сушиться. К счастью, у нее имелась запасная рубашка и подштанники. Морские навыки не спасли ее от нескольких купаний в мутной и застоявшейся воде канала, а выданная униформа – ее одежду. – Как вам пришлось на ферме? – спросила она, разливая чай. У них почти не осталось еды, прихваченной с собой из мира Дикого Запада, а ее выручка за сегодняшний день – после всех вычетов – представляла себе столь жалкую сумму, что Риччи даже не стала заглядывать в магазин. Четыре тяжелых вздоха послужили достаточным ответом. – Зато теперь мы знаем, как выглядит то, из чего сварили ту мерзкую кашу, – заметила Юли, рухнув на стул. Риччи обратила внимание на то, что одна из ладоней Берта перевязана платком. «Кажется, это была познавательная экскурсия», – подумала она. – «Но едва ли это хороший метод заработка». – Это ведь не насекомые? – уточнила она с опаской. – Водоросли, – ответил Стеф. – Вот что лежит в основе всего местного рациона. Риччи поморщилась. – Ну, могло быть и хуже, – произнесла она. – Надеюсь, на этой водорослевой ферме хотя бы прилично платят? Стеф высыпал на кухонный стол несколько монет в полэконкю и четвертьэконкю. – Этого нам хватит лишь на водорослевый хлеб, – сказал он. – И то если никто из нас не заболеет и не будет отлынивать. И при том, что Берт уже покалечился, хоть и не сильно, и никто из них – включая Риччи – не привык к тяжелой и единообразной работе с утра до ночи. – Ферма – это глупая трата наших времени и сил, – подытожила она. – Вам нужно найти другую работу. – Это может быть нелегко, – возразил Берт. – Что, если мы попусту потратим время? Ведь в конце недели платить сбор. А за такой дом, как наш, придется заплатить не меньше десяти эконкю. – У нас еще три дня, – ответила Риччи. – Мы что-нибудь придумаем. Нам всегда везло. – Найдем какого-нибудь простачка и обберем его до нитки? – предложил Стеф. – Возможно, – пожала плечами она. Ей не нравилась идея нарушать местные законы, совершенно не освоившись в городе. Особенно с учетом того пристального внимания, которое уделил ей Грейвинд. Но если речь шла о выживании ее команды, Риччи готова была пойти на риск и прирезать кого-нибудь в темном переулке. С наибольшим удовольствием она бы расправилась с парочкой членов Гильдии Защитников, но она сомневалась, что в патруле они носят кошельки, а их обмундирование едва ли удастся продать. – Кстати, капитан, а вам удалось устроиться на судно? – спросил Стеф, откусывая сразу половину сухаря, из которого по большей части и состоял их сегодняшний ужин. – Если гнилое корыто, которое тянет по каналу пара полудохлых кляч можно назвать судном, то я получила назначение на должность капитана, – мрачно ответила Риччи. – Оу, – сочувственно выдохнула Юли. – Звучит плохо. – Не стоило ждать ничего хорошего от работ, на которые отправляют новичков, – вставил Берт. – Если в этом городе и есть стоящие места, то мы должны найти их сами. – Вы тоже присоединитесь к поискам, капитан? – спросил Стеф с уверенностью в ее согласии. Но Риччи покачала головой. – Это точно не лучшая работа в моей жизни, – сказала она, – но я могу ее выполнять. И нам нужна подстраховка. Так что я пока остаюсь на своем месте. *** Ее второй рабочий день был не лучше первого – за тем исключением, что она навернулась в воду всего один раз. Люди пытались проехать без платы, люди ругались, когда она путалась в сдаче, люди спрашивали у нее дорогу и ругались, когда она признавалась в незнании города, люди ругались из-за того, что омнибус движется слишком медленно, а лошади всеми силами пытались отвертеться от работы. Стоило ей ослабить давление они вставали как вкопанные. К концу дня Риччи была окончательно убеждена в том, что вернется к пиратской жизни при первой же возможности. И никогда больше не станет проявлять милосердие к пассажирам. – Надеюсь, ваши дела лучше, – сказала она, войдя в дом и стаскивая мокрую куртку и сапоги, чтобы не оставлять следы и лужи по всему дому. – Нам удалось найти работу! – заявил Стеф радостно. – В таверне неподалеку искали людей. – Так что теперь я разливаю в том кабаке пиво, Берт готовит закуски, а Мэл устроен вышибалой на полставки, – расписала Юли. – А чем будешь заниматься ты? – спросила Риччи Стефа. – Сидеть в зале по вечерам, чем же еще, – хмыкнул тот. – И еще посмотрим, кто принесет больше денег в конце недели. – Мы можем устроить и вас, капитан, – предложил Берт, принимая комок мокрой одежды. – Нет, – ответила Риччи. Возможно, в ней говорило упрямство. Или нежелание привязываться к удобному месту. *** Их обычное утро – с настоем непонятных трав вместо чая и пресными водорослевыми булочками из их любимой пекарни, в которой Стеф покупал на полэконкю, а приносил на два – было разбито громким и тревожным звоном колокола. Юли съежилась, Стефа поперхнулся травяной жидкостью, Берта уронил вилку, а Мэла ударился о шкаф в неудачном развороте. Риччи потянулась к мечу и шляпе. Надрывный и трагичный звук отчетливо говорил о катастрофе – но еще красноречивей были доносящиеся с улицы тревожные выкрики и топот спешащих ног. «Что бы ни случилось», – подумала Риччи, открывая дверь на улицу и наблюдая густой людской поток, – «едва ли это будет хуже, чем мой рабочий день». – Кто-нибудь может сказать, что происходит? – спросила Юли, прижавшись к ее спине. – Почему нет объявлений? Разумеется, никто не собирался задерживаться, чтобы сообщить им, от кого или от чего они бегут. – Все и так понятно, – ответила Риччи. – Туманные Твари прорвали хваленое ограждение. Неприступное ограждение, которым так гордился Грейвинд. Она не видела иной причины бежать так, словно на пятки наступает конец света. – Тогда нам лучше последовать за толпой, – предложил Стеф. – Они должны знать, что делают. – По их лицам я бы этого не сказала, – заметила Риччи. Идти за толпой в надежде на то, что толпа знает выход – рискованная затея. Даже если эти люди в курсе, куда идти, не факт, что они не передавят друг друга по дороге. И не задавят кого-то из них. Риччи даже не знала, что у них столько соседей – никогда не видела столько людей одновременно. Прямо на их глазах кто-то споткнулся о свои развязанные шнурки, распластался по мостовой, а люди – обутые, босые и в одном ботинке – слишком спешили, чтобы обходить его. Риччи содрогнулась, представив, как подобное происходит с Юли или кем-то из парней. Но если она сейчас примет неверное решение, то может потерять их. Кажется, Грейвинд что-то говорил об убежищах. Но он также призывал верить в барьер, что было бы ошибкой. – Спрячьтесь в доме, – велела Риччи, сделав шаг назад. – Я поднимусь на крыши и оценю ситуацию. Если с этого корабля пора уходить, я увижу, каким путем. У ее плана имелись свои слабые стороны, но команда доверяла ей безоговорочно. – Будем вас ждать, – сказал Берт. – Займем оборону в гараже, – предложил Стеф. – Лучше в кухне, – заметила Риччи. – Держитесь подальше от фасада. Не то, чтобы это сильно помогло бы, доберись Тварь до их жилища. *** Риччи могла сказать, что им повезло иметь неподалеку многоэтажку – когда-то в ней было больше этажей, но сейчас осталось шесть. Повезло, поскольку при выборе дома никто из них не задумался о том, что неплохо бы иметь поблизости пункт обзора. Она не стала практиковать прыжки в высоту и отправилась по лестнице, благо почти все обитатели башни уже покинули ее. С редкими опоздавшими она без труда могла разминуться на ступеньках, тем более, что обитаемыми в здании были лишь первые три этажа, выше царило запустение и гулял ветер. Хорошо, что она не соблазнилась возможностью поселиться в квартире: изнутри высотка представляла собой настоящие трущобы. Зато и налог на безопасность с живущих в ней брали самый низкий. Риччи не жалела ног и менее чем за минуту оказалась на крыше – точнее, на том этаже, который стал последним. Вид отсюда открывался не слишком захватывающий и впечатляющий, но она пришла не любоваться, а осмотреть окрестности. Она видела темную полосу Залива и чуть белеющую полоску ограждения. В одном месте оно прерывалось. Как Риччи и думала, в костяном частоколе образовался пролом. Риччи задалась двумя вопросами: «Как быстро заделают дыру?» и «Сколько Тварей успело проникнуть за барьер?». С первым она ничего не могла поделать, кроме как надеяться на то, что ситуация штатная. В конце концов, наладили же местные власти оповещение жителей, должны и ремонт производить быстро. Она также заметила несколько двигающихся темных пятен, выделяющихся на фоне разноцветных улиц. Одно из них направлялось прямо к ним. «Эта Гильдия Защитников выглядела внушительно», – сказала себе Риччи. – «Для нее не должна стать проблемой пара-тройка тварей». Но спешащие и паникующие люди не слишком полагались на свою гвардию, она рвались к убежищам или ко второй разделительной линии – стене, отделяющей более безопасный и престижный Верхний город от Нижнего. Риччи не могла хорошо рассмотреть со своего «вороньего гнезда», но ей казалось, что одни из ворот в Верхний город уже закрыты. Она не знала, не закроют ли в ближайшие минуты и остальные. Такая ситуация явно происходит не в первый раз, и Гильдия не бросит Нижний город на произвол судьбы, но как много Твари успеют натворить? «Те, что двинулись в сторону маяка едва ли моя проблема», – признала она. – «Вот если бы не та, которая идет к нам… Высотка ей что ли понравилась?» Или, возможно, тварь влечет к себе кровь Риччи. Если Огаст Таммер был прав, то Вернувшиеся интересуют их куда больше камней, песка или дерева. И не зря же люди так спешат вверх по холму. «Кому-то придется разобраться с теми двумя чудовищами», – решила Риччи. – «А я обезврежу то, что идет к нам». Спасение утопающих – это, в первую очередь, дело рук самих утопающих. Ей приходилось проделывать и более рискованные вещи. Тварь представляла собой крайне тяжелого противника, но Риччи могла с ним справиться. *** Плохое знание города едва не подвело Риччи – рассмотрев среди крыш проплешину, она направилась к ней, в расчете пересечься с Тварью на максимально открытом и приспособленном для маневров пространстве. Но примчавшись на площадь, обнаружила ее забитой людьми. На этой площади находилось одно из немногих «убежищ», куда отчаянно стремились попасть те, кто не надеялся успеть в Верхний город. Очень много людей и уже маячащий за ближайшими домами силуэт Твари. У Риччи уже не было ни времени, ни возможности что-либо переиграть. Теперь она знала, почему Тварь направилась в эту сторону – такое количество народа не могло не привлечь ее. Хотя у Риччи еще имелась возможность отступить и переждать, количество жертв, которых стоит ждать в таком случае, не дало бы спокойно спать даже пирату. Она услышала первые крики и поняла, что другие тоже увидели Тварь. Кто-то кинулся вон с площади, кто-то в ужасе застыл на месте столбом, кто-то еще сильнее стал ломиться в убежище. «Им следовало бы проводить учебные тревоги», – мельком подумала Риччи. – «Может, тогда сутолоки было бы меньше». Тварь пришла сюда не за Риччи, но Риччи была очевидно единственной, кто чувствовал в себе способность дать ей отпор. – Как мне привлечь ее внимание? – спросила она себя вслух. Стоящий рядом мужчина, от которого сильно несло потом и водорослями, посмотрел на нее, как на сумасшедшую. На расспросы не было времени, и Риччи не знала никаких хитрых способов – может, порезать себя, чтобы Тварь почувствовала кровь? – поэтому она решила, что крики и размахивания руками сработают. Откатившаяся толпа дала ей немного места, и Риччи поспешила им воспользоваться. Тварь была жутко уродливой, как и прежние. И двигалась она так же обманчиво неторопливо, плавно и быстро. Но Риччи могла двигаться быстрее. Вот только она не подумала о том, чтобы забраться на крышу заранее, а теперь не видела подходящего трамплина. «Что ж», – зло усмехнулась Риччи. – «Если я не могу подняться до ее уровня, я опущу ее до своего». Она подкатилась под брюхо Твари и двумя быстрыми и сильными ударами перебила две передние конечности на уровне своего плеча. Прямо под ее ногами образовалась выбоина – участок булыжника просто исчез. Риччи отпрыгнула в сторону и вверх – получилось не так высоко, как она рассчитывала. От Твари веяло холодом, и Риччи как будто снова оказалась посреди Туманного моря. Холод уменьшал ее силы, и потому не вышло решающего удара – меч лишь распорол Твари бок. Темная густая жидкость хлынула на мостовую. Тварь издала низкий звук, от которого словно завибрировали все кости, и начала разворачиваться в сторону Риччи. И без того осознающей опасность своей затеи, но сейчас практически почувствовавшей дыхание смерти затылком. Не рассчитывая своих действий и не имея больше плана, Риччи послушалась инстинкта, а не разума: инстинкт требовал избавиться от примораживающего к земле взгляда огромного сетчатого глаза. Она никак не могла достать его с земли, поэтому метнула меч, как копье – благо промахнуться по такой мишени было проблематично – несмотря на то, что выпускать из рук свое единственное оружие казалось верхом глупости. Звук, от которого ныли зубы, раздался снова, на булыжник хлынул еще один поток черной, отвратительно пахнущей и липкой жижи, клочок тумана растаял в воздухе, а в правом рукаве Риччи образовалась большая прореха. Тварь мотнула головой, и меч с грохотом свалился на камни. Риччи кинулась к нему, рискуя поскользнуться и свернуть себе шею. Но и конечности Твари тоже скользили в этой субстанции. Риччи неожиданно для себя обнаружила, что видит прямо перед собой одноглазую, изуродованную и от того еще более жуткую морду. От очередного облачка тумана она увернулась, и нанесла удар в другой глаз. После чего сделала два шага назад, оттолкнулась и, наконец, оказалась на том месте, куда она стремилась с самого начала – на уязвимой перемычке между туловищем и головой. Тело Твари на ощупь было шершавым и ледяным, от прикосновения к нему на пальцах оставался маслянистый неприятный налет. Но Риччи не рисковала держаться только ногами. Перехватив вымазанную в жиже и оттого скользкую рукоять, Риччи вложила все силы в последний удар. *** Риччи вымоталась и не хотела даже думать, как она будет отстирывать черную жижу от всего, начиная с сапог, и вымывать ее из волос. Вернувшийся с победой герой, полагала она, должен выглядеть как-то не так. Она подняла голову и посмотрела в глаза людей, стоящих на площади – растерянных и едва избежавших смерти людей. Они все смотрели на нее. Нет, они таращились на нее, как на сошедшее с небес чудо, как на ударившую посреди ясного дня молнию, как на того, кто совершил нечто немыслимое. И при этом был всего лишь невзрачной, уставшей и грязной девчонкой. «Эта история станет городской легендой», – поняла Риччи. Но у нее не было ни сил, ни времени, чтобы насладиться статусом героя. Хотелось только упасть на пол, чтобы не выпутываться из испорченной одежды, но ей требовалось вернуться к команде как можно быстрее, чтобы сообщить им, что опасность миновала, пока они не предприняли что-то неразумное. Поэтому Риччи сделала пару шагов в сторону от растворяющейся посреди тротуара туши твари и растворилась среди узких и извилистых переулков, арок, тупиков и переходов. Риччи ориентировалась в этой городской паутине скорее интуитивно, чем полагаясь на разум и память. За годы плаваний и странствий у нее выработалось что-то вроде инстинкта находить правильное направление, который и привел ее домой. *** Наутро ее разбудил Берт, что было само по себе странно, потому что обычно она поднимала команду – ее чувство времени было почти безупречным. Но когда Риччи попыталась подняться, то обнаружила, что вчерашние прыжки и упражнения с мечом отразились на ней еще хуже, чем обычно. Или таковы были последствия общения с Тварью – может, черная жидкость ее тела была ядовита для Вернувшихся. – Капитан? – встревожено позвал Берт. – Вы в порядке? – Чувствую себя так, словно меня тварь пожевала, – ответила Риччи мрачно, потирая раскалывающуюся голову. До той минуты, когда нужно вывести омнибус на маршрут – иначе множество людей опоздает на работу, а ей влепят крупный штраф – осталось уже совсем немного времени, а Риччи не чувствовала в себе сил пробежаться до транспортного управления, как обычно. Думать о том, чтобы сесть на козлы и тронуться в путь, было страшно. Но выходного ей еще не полагалось. – Кажется, сегодня меня уволят, – сказала она, когда с помощью Берта спустилась вниз. Риччи боролась с тошнотой – хотя бы завтракать не придется. – Я могу взять омнибус сегодня, – сказал Мэл. – А Фареска подменит меня в таверне, если потребуется. – Не нужно, я сейчас… – слабым голосом произнесла Риччи, и с любопытством пронаблюдала, как пол уходит куда-то вбок. – Или Мэл займет ваше место, или вы потеряете работу, – сказал Стеф, поймавший ее в футе от пола. – Лучше отлежитесь сегодня. Я отведу вас наверх. – Надо сказать Юли, чтобы сделала бульон, – сказал Берт. Сегодня та пошла в пекарню, потому что постоянные пропажи продукции, совпадающие с визитами Стефа, могли вызвать у владельца подозрения. Но они не успели подняться наверх, как резко и громко хлопнула входная дверь. Юли никогда не позволяла себе такого, так что определенно произошло нечто значительное. «Не хватало мне еще одной драки», – подумала Риччи, готовясь к худшему развитию событий. Но Юли выглядела хоть и сильно встревоженной – даже ее всегда аккуратная прическа растрепалась – но целой и невредимой. – Что случилось? – спросил Стеф. – Ты попыталась стащить булку и попалась? А я предупреждал… Ну, ладно, найдем другую пекарню. – Никто меня не ловил, – с достоинством ответила Юли, выкладывая на стол покупки. – Я просто услышала жуткую новость. – Что-то про Тварей? – насторожилась Риччи. – Нет, – дернула головой Юли. – В соседнем районе нашли тело с отрезанной головой. За свои жизни они много повидали и много к чему привыкли, но контраст безмятежного утреннего чаепития и новости о жестоком убийстве привел их в замешательство. – Это была не я, – отреагировала Риччи. – Я до сих пор едва на ногах стою после вчерашнего. – А казалось, такой мирный и безопасный город, – пробормотал Берт. – Все говорят об этом же, – заметила Юли. – Никто не помнит подобного ужаса. Все боятся. – В самом лучшем городе может такое случиться, – ответила Риччи. Ограбление, которое пошло не так. Или чья-то месть: отрезанная голова, если она действительно была отрезана, а не возникла в процессе перехода новости из уст в уста, говорила о большой ненависти. – Важнее другое, – добавила Риччи. – Как быстро они найдут убийцу? Или кого-то, кого признают убийцей. И этому человеку сильно не повезет – сейчас не те времена, когда звонят адвокатам. Грейвинд сильно заинтересован в том, чтобы устроить казнь и успокоить народ. Он будет искать. Скверная новость, но пока она никоим образом, вроде бы, не касалась их. Вот только у Риччи было плохое предчувствие на этот счет.