Запах солнца

В светлых коридорах частной клиники витал горький запах медикаментов, цеплявшийся за одежду и оседавший в горле тонким слоем неприятной горечи. Иногда в отделении интенсивной терапии мелькал немолодой доктор-омега в белоснежно белом врачебном халате и с крапинами проседи в висках. Ещё реже здесь появлялись посетители. Больных видно не было. Большинство из них отходят от тяжёлых операций в просторных палатах. Сехун уперся плечом в стену и устало таранил взглядом светлый линолеум на полу, время от времени проверяя телефон на наличие уведомлений. Бэкхён же сидел рядом с другом возле палаты и терпеливо стирал слёзы со щёк Кенсу. Большие глазные белки Дио покрылись густой сетью воспалившихся капилляров, а губы опухли и потрескались от нескончаемого потока солёных слёз. — Он мог умереть, — хрипло всхлипывал он. В другой ситуации Бён бы накинулся на красноволосого танцовщика с расспросами, когда же они так сблизились с Ким Чонином, однако сейчас он молчал, ожидая каких-либо известий от своего альфы. Дио почти успокоился. Операция Кая прошла успешно, осталось дождаться, когда он очнётся. Это может занять несколько дней, но тот готов ждать. Вся эта ситуация в целом оставляла желать лучшего. Заключив удачную сделку, длинная колонна машин семейства Пак и всех сотрудничающих с ней семей направилась на официальный приём одного из влиятельных партнёров Пака. Такие часто устраивают в честь удачных союзов. Этот раз не стал исключением, однако вместо Чанёля был его близкий друг Ким Чонин, ехавший прямо за главой. Посреди пустынной дороги путь им преградили бронированные машины, а колонну окружили неизвестные люди, одетые с ног до головы в чёрную спецодежду. Каждый автомобиль они держали под прицелом, так что не было смысла убегать. Лишнее движение — и взорвавшийся бензобак превратит множество машин в цветной фейерверк, по цепной реакции взлетающий в воздух. Однако к двум машинам из десятка эти люди всё-таки подошли. К автомобилям главы Пака и его наследника. Пару выстрелов, минутная пауза бездействия, и неизвестные люди исчезли. Кто-то всё же отправил за ними с десяток человек, которых в последствие убили… Главе проломили череп, повреждённый мозг едва функционирует. Шансы на жизнь — меньше тридцати процентов. Шансы на нормальную жизнь приравниваются к нулю. Однако повреждения, нанесённые Киму, казались почти невесомыми. Задето лёгкое, но, если операция пройдёт успешно, восстановление не займёт много времени. Он был ранен только лишь потому, что оказался на месте Чанёля. Левая рука Бэкхёна уже второй час почти бессознательным движением поглаживает выступающие позвонки Дио. Чан сейчас находится со своим папой, пребывающем на грани. Когда альфа заключил в свои объятия плачущего омегу и любовно стёр блестящие дорожки слёз с бархатистых щёк, у Бёна неприятно кольнуло сердце. Бросив короткое «Я скоро», Чанёль скрылся из виду в реанимационном отделении. И вот спустя несколько часов он, помятый и напряжённый, минуя стеклянные двери, подошёл к Сехуну. — Как он? — глухой бас альфы разъел монолитный слой тяжелеющей тишины. Блондин коснулся тонкими пальцами переносицы и, набрав воздуха в грудь, спокойным тоном произнёс. — Он очнётся в течение суток. Твой отец… — начал младший, но под грузным взглядом Чанёля понурил голову. Это не та тема, которую стоит сейчас обсуждать. Альфа медленно подошёл к сидевшим Бэкхёну и Кенсу, заставляя сероволосого оторвать руку от друга, он хотел подскочить и налететь с объятиями на старшего, но Чанёль снова взялся за своё, отдавая команды. — Не вставай, Бэкки, я скоро уйду, — омега опустил взгляд, полный сожаления, вслед за Чанёлем, присевшим на корточки, чтобы его лицо было на уровне лица Бэкхёна. Большая горячая ладонь накрыла похолодевшие костяшки серебряноволосого. — Я пока не могу оставлять папу одного… Работы станет больше. Намного. Поэтому… — он с трудом подбирал слова, но когда хрупкая ладонь, пахнущая карамелью, коснулась его лица, Чан горько улыбнулся. — Лухан приедет забрать тебя с минуты на минуты. Краем глаза Бэк заметил движение слева от него. При озвучивании имени Лухана, Сехун слегка напрягся, будто вот-вот ударится о твёрдую поверхность. — Может мне остаться с тобой? — Нет, цыплёнок, поезжай домой, — на этих словах Чанёль мягко коснулся губами лба младшего и поднялся во весь рост. Он развернулся, чтобы направиться к лифту, но в рубаху впились пальчики-иголочки, а дрожащее тело Бэка прижалось к нему со спины. — Я рядом, Чанни. Чанёль вновь приподнял уголки губ и мягко огладил тонкие ручки Бёна. — Знаю. Поэтому и справлюсь с этим. Пригласи своего друга к нам, — он сказал это негромко, почти шепотом, покосившись в сторону бледного Кенсу. Смотря на отдаляющуюся фигуру альфы, Бэкхён прижал руки к груди, ощущая сердце, повисшее где-то в каркасе ребер. Немую сцену прервал влетевший в отделение Лухан. — Боже, Бэкхён! — воскликнул он, сгребая младшего в объятия. — С тобой всё хорошо? Выглядывая из-за плеча Лу, Бэк удивлённо смотрел на Сехуна. Тот плотно сжал губы, а почерневшие глаза буквально впились в тонкую спину Ханя. — Всё хорошо. Я сейчас поговорю с Кенсу, и мы поедем, — отстраняясь, запоздало ответил омега. Пока Бэкхён направлялся к Дио, больше похожего на призрака, Лухан и Сехун столкнулись взглядами. В воздухе разгорелось гнетущее напряжение, полные сожаления глаза альфы замерли на тонком лице блондина. Мужчина сделал шаг навстречу Лухану, но тут же остановился, потому что омега начал пятиться назад. — Лухан, пожалуйста, — с придыханием просил Сехун неизвестно чего. Парень замотал головой и постарался сменить направление, едва волоча ноги в сторону Бэкхёна. — Бэк, я подожду в машине, — дрожащим голосом предупредил Лухан и засеменил из коридора, оставляя в нём ничего не понимающего омегу и Сехуна, замершего с приподнятой рукой. Быстро опустив руки на плечи красноволосого, Бэк мягко спросил: — Поедешь со мной? Тот обессиленно помотал головой в стороны. — Бэкхён, я люблю его… — прошептал танцовщик. Ответ сначала сбил омегу с толку, а потом всё вдруг встало на свои места. — Я понял. Пока, — парень потрепал друга по волосам и двинулся прочь, кидая взгляд на погрустневшего Сехуна. — Эй. До встречи, альфа! — кинул Бэк и скрылся из виду.

***

Спустившись на первый этаж со своей комнаты, Бэкхён застал Лухана за чтением книги. Омега сидел, подогнув ноги под себя, в большом чёрном кресле, стоявшем возле торшера. Глаза сосредоточенно блуждали между строк, а губы едва заметными движениями шептали слова. — Чего застыл? — не отрывая взгляда от книги, спокойно спросил старший.  — Я хотел перекусить. Лухан медленно качнул головой. Бэкхён переместился к шкафчику, в котором хранилась посуда и начал готовить горячий шоколад, превозмогая желание спросить блондина об их отношениях с Сехуном. — Тебе звонил Чанёль? — раздалось за Бёновой спиной. — Да, — выдохнул парень, — сегодня он не вернётся. И завтра, возможно, тоже, — хрипловатые слова шуршали в воздухе, доносясь до Ханя, оторвавшегося от чтения. — Грустно? — Нет… я же всё понимаю, — Бэкхён поднял глаза к потолку, чтобы слёзы не оставляли мокрых следов на холодной столешнице. Он чувствовал себя бесполезным и ненужным. Он не может поддержать своего альфу и помочь ему. Просто сидит дома и ждёт, когда все проблемы решатся Паковскими руками. Омега взял в руку кружку с горячим напитком и попытался поскорее покинуть помещение, но Лухан вдруг заговорил. — Знаешь, что чтение — это лучший способ убежать от реальности? — Бэк замер. — Когда тебе грустно или когда ты чувствуешь, что что-то идёт не так, нужно отвлечься. Почитать тебе? Сероволосый откинул чёлку с лица и безмолвно занял место на соседнем кресле. Он глотнул сладкого напитка. И после короткого молчания поднял покрасневшие глаза на блондина. — Что у тебя… с Сехуном? — Я его любил. — А теперь? Взгляд блондина застыл ни на чём. Просто глаза вдруг стали стеклянными, в его голове пронеслись воспоминания, и он так же не живо выкатил из себя: — А теперь больно, — в сердце младшего омеги кольнуло, хотелось утешить друга, но тот, подняв голову и сморгнув предательские слёзы, натянуто улыбнулся Бёну. — Давай читать. Голос Лухана, сравнимый с густой тягучей патокой, начал заполнять просторную комнату, освещённую тёплым светом от торшера. — Прочитай и выучи наизусть: Тьма имеет предел, и любая грусть Преодолима, если построить мост; Боль исчерпаема, горе имеет дно, Если осмелиться встать в полный рост, Дотянуться до счастья, ибо оно Досягаемо, и рецепт его крайне прост.*

***

Наутро Бёну позвонил радостный Дио, сообщивший, что Чонин пришёл в себя и к нему уже пускают посетителей. После недолгих уговоров и разрешения Чанёля старший омега согласился отвезти Бэка в больницу. И вот они уже стоят возле регистрационной стойки в холле отделения. — Я подожду тебя здесь. На том уютном диванчике, — шутливым тоном пропел старший и направился в сторону, попутно вставляя наушники в уши. Бэкхён замер у двери в v.i.p. палату с вывеской «Ким Чонин» в надежде встретить там Чанёля, но, распахнув её, удивлённо уронил нижнюю челюсть. Дио сидел рядом с Каем и, вцепившись руками в затылок альфы, негромко постанывал в затянувшийся поцелуй. Вошедший громко откашлялся, привлекая к себе внимание, Кенсу мгновенно отпрянул от «больного» и потёр руками покрасневшие щёки. — Так ты уже здоров! — саркастично воскликнул Бэкхён. — Эй! Кто-нибудь, — прокричал в коридор, — он домогается до моего друга! Выпишите его наконец! Су подбежал к другу, вскидывая руки тому на плечи. — Ну, же Бэкки, — как ребёнок протянул он, — Чонину только недавно вкололи обезболивающее… Вот мы и… — Ясно всё с вами. Когда успели то, кролики? Чонин, немного бледный и потрёпанный, победно улыбался. — Да уж раньше, чем вы с Чанёлем. Бэкхён хотел уже возмутиться, но вдруг вспомнил, что пришёл сюда не за этим. Подходя к дивану, стоящему в богато убранной палате, Бэкхён сжал кулачки. Дио же вернулся к альфе и любовно погладил того по руке, к которой вели трубки капельниц. — Чонин, что там было? Выражение лица сменилось, а брови съехали к переносице. — Чанёль не рассказал? Бэкхён покачал головой. — Я его почти не видел и… — омега не стал продолжать, посчитав, что объяснения здесь не уместны. — Это тот же самый человек, что и заказал Чанёля. Он нацелен не только на него, но и на всю семью. Знаешь, почему меня не убили там, в машине? — он покосился бездонными глазами на Бэка. — Этот ублюдок замешкался, поняв, что я не Пак. Они хотели, блять, убить и Чана тоже. Мы не знаем, что им нужно. Сначала непонятные запугивания, покушения, убийства. Теперь… глава в коме, — Чонин стал раздражённым, в голосе слышался металл. Кенсу крепко сжимал руку Кая, стараясь успокоить. Бэкхён понурил голову. — И что теперь будет? — Что будет, что будет. Чанёль будет разгребать дерьмо с семьями и поставками, следить за работой там. Когда меня выпишут, то я буду ему помогать. А Сехун… Сехун будет работать в корпорации. Он ненавидит всю эту… грязь, — закончил Чонин, вдруг Кенсу оживился, вопросительно изогнув брови. — Кстати, где Сехуна носит так долго? Бэкхён мгновенно вспомнил вчерашний разговор с Луханом и вскочил на ноги. — Сехун здесь?!  — Ну да, — мирно ответил Кенсу, непонимающе таращась на омегу и переводя взгляд на Кая, — он уходил за кофе, минут за 10 до твоего прихода. Должен был вернуться… — последние слова он договаривал в спину умчавшемуся из палаты Бэкхёну. Бён растерянно смотрел по сторонам: на «уютном диванчике» Лухана не было. Он подбежал к медбрату, стоящему за стойкой. — А вы не знаете, куда ушёл омега, который недавно тут сидел? — Ой, к нему подошёл альфа. Они слишком громко разговаривали, поэтому я попросил их выйти. — Сука, — прошипел Бэк и побежал к лифтам, набирая номер Лухана. Он нервно кусал губы, наблюдая, как на горящей табличке одна за другой сменяются цифры. Оказавшись в просторном вестибюле, Бэкхён начал всматриваться в окна, пытаясь найти Лу, прежде чем он выйдет на улицу. Заметив в одном из окон в торцевой части здания знакомую макушку, Бэкхён рванул наружу. Он и до сих пор не понимал, что между ними происходит, но оставить всё просто так не мог. Омега завернул за угол здания и почти сразу же уткнулся в Сехуна, прижимающего к стене Лухана. Его руки упирались по обе стороны от головы Лу. Из глаз омеги капали слёзы, тело пробрасывало в дрожь. — Пусти, — смотря в землю, попросил парень. — Сначала ответь. Лухан, пожалуйста! — альфа обхватил лицо Лухана руками. — Он же сказал пустить! — со всей силы толкая О, прокричал Бэкхён. Сехун потерял равновесие, отлетая от омеги, но не упал. Хань же испуганно смотрел на Бёна, не зная, что делать. — Бэкхён? — недоумевающе спросил брюнет, не веря своим глазам. — Нет, батя твой! Не подходи к нему больше. Ясно? — сначала омега не думал, что до этого дойдёт, но, увидев слёзы друга, вспомнил его вчерашние слова: «А теперь больно». Со встречи с Чанёлем Бэк стал слишком… нормальным. Будто вновь вернулся в обличие человека, приобретая не только любовь и счастье, но и страхи со слабостями. Раньше он бы выбил из альфы всю дурь, не разбираясь в происходящем. А сейчас ему хватило этого. К тому же, насколько знал Бэкхён, О неплохой человек. Видимо, есть вещи, которые должны оставаться лишь между этими двумя. — Ты ведь ничего не знаешь! — яростно выкрикнул Сехун, но Бэкхён, схватив Лухана под руку, зло прошипел: — И знать не хочу, из-за чего он такой! — развернувшись от альфы, Бэк мягко потрепал Ханя за плечо. — Когда вернёмся домой, я тебе почитаю, слышишь? — теперь омега был уверен в способе побега от реальности. Наблюдая за омегами, скрывающимися за углом здания, Сехун со всех сил оттягивал тёмные пряди волос. В глазах плескалось раскаяние, в груди застыл отчаянный стон. Лухан никогда не простит его за то, что произошло несколько лет назад.