* * *
Кабинет ректора тонул в полумраке, лишь настольный светильник освещал письменный стол. Хозяйка кабинета, несмотря на усталость, внимательно читала доставленное днем письмо. Лист, который она держала в руках, горделиво поблескивал переливающимися личными печатями пяти из семи бейлифов Высшей Церковной Коллегии. И печать председателя, магистра Аустарда Таиши, тоже имелась. Ректор, по мере прочтения письма, все больше мрачнела. Послание это было уведомлением. Уведомлением о том, что академии опять уменьшают финансирование. Уже в шестой раз за этот год. По тексту было непонятно, с чего вдруг снова урезают поступления. Лишь общие обтекаемые фразы, что есть более нужные проекты, чем воспитание молодых аристократов. Что может быть важнее этого?! Они что, хотят, чтобы юная знатная поросль училась каждый у себя? А потом, когда эти люди, у которых в памяти не будет величественных ворот Святой Земли, которые не будут связаны воспоминанием о днях, проведенных здесь, сделают логичный вывод, а зачем, собственно нужна Святая Земля и вообще Церковь, что делать? Против была, что логично, бейлиф Уатфор в зоне ответственности, которой, собственно, и находилась Святая Земля с Джунрей. И еще, как обычно, не вмешивающийся в такие дела старик Медфол, который и на Коллегию-то лично выбирался из Талаэна хорошо, если раз в год. То есть это решение есть результат согласия бейлифов Ашкай, западных долин (Ишвиг, Кабоджан, Хайхо. Расположены к западу от Ашкай), Ситорэй, Гавонии и Великого Древа. «И что дальше? — размышляла ректор. — Выделяемых средств хватит только на оплату труда рабочих, да и то того минимума, без которого никак не обойтись. А откуда брать деньги на ремонты, пусть даже текущие? А преподаватели? Ладно, Юрайто. А Мезая, Ишина, Сатая?» С тяжелым сердцем женщина взяла следующее письмо. Как раз от бейлифа Уатфор. «Агата…» — это обращение заставило ректора напрячься. Так подруга еще со времен учебы здесь, в академии, называла ректора только в очень серьезных ситуациях. «Агата. Скорее всего, ты сейчас читаешь письмо из Коллегии. Мое послание доставила тебе Ориона, чтобы его не перехватили по пути. Так что буду говорить откровенно. Академию списали. Пока будут давить, чтобы ушли все те, кто что-то из себя представляет. Затем, когда начнут забирать учеников, ее и вовсе прикроют. Так что да, это делается специально. На последней Коллегии я это ясно поняла. Ты можешь себе представить, во что выльется закрытие академии. Как и ты, я не могу спустить это на тормозах. Ты вложила в это место саму себя. Я, возможно, не так привязана, но последствия себе представляю четко. Поэтому, Агата, я разрешаю тебе воспользоваться теми деньгами, которые идут с перевалки грузов. Да, это против правил. Да это будет угрожать нам обеим. Но, видимо, бейлифы и магистр забыли, что такое Святая Земля. Я еду к королю Шурифон, а потом мы вместе прибудем в академию. Мне очень не нравится, что происходит в Сайторане. Эти нападки Фортана (бейлиф Ашкай — прим. автора) на Джунрей, пассивность Горенхол (бейлиф Ситорэй — прим. автора) и странное поведение магистра, все это наводит на очень нехорошие мысли. Мои доводы не просто не приняли во внимание, их даже не дослушали до конца. И приняли решение большинством. Агата, похоже, нам предстоит доказать этим заигравшимся в императоров, что нельзя просто взять и превратить Святую Землю в перевалочный порт. Не ими она была основана и не просто, чтобы поставить на ней академию. И знаешь, если бы речь шла только об этом, то я бы еще подумала. Но когда Фортан опять запел свою песню о недопустимости обучения эльфов, то мне стало понятно, что академия им просто не нужна. Многое я хотела бы тебе сказать, но я боюсь доверить эти слова бумаге. Так что все обсудим при личной встрече. Еще я хотела, чтобы ты прощупала почву насчет происходящего у королевы Аасу, которая сейчас находится в Святой Земле. Горенхольд явно ей не симпатизирует и отзывается о ее действиях весьма негативно. Начинай действовать, как только получишь это письмо, чтобы, когда я прилечу, уже было подтверждение этой новой политики Коллегии. Асана Уатфор, бейлиф Джунрей и Святой Земли». Дочитав письмо, ректор нарочито аккуратно положила его на стол, поверх послания из Коллегии. Вот и началось то, чего она так опасалась. Святой Земле не удалось остаться в стороне от происходящего. Асана… она всегда была сторонницей автономии академии и Святой Земли. Она одна из немногих точно знала историю этого места. И, видимо, знают те, кто затевает все это. Хотят же не закрытия академии. А свободного и конфиденциального доступа сюда. Ректор потерла виски. Значит, сюда скоро прибудет король Шурифон. Наверняка бейлифы и магистр не оставит этот факт без внимания. Особенного на фоне того, что в метрополию перестанут поступать деньги от коммерческой деятельности порта. Что сделать? Отступиться? Тогда в скором времени сюда назначат другого ректора, проводника воли Коллегии. Но тогда можно будет спокойно уехать и жить спокойной жизнью… Спокойной жизнью предателя и мертвеца. Потому что человек, предавший самого себя, это все равно, что труп. Как только все это начнется, учеников все равно станут забирать. Мало кто согласится на то, чтобы его чадо находилось в эпицентре опасных событий. Значит, все равно части своих планов противники добьются… А если не делать ничего, то академия больше никогда не возродится. Ректор вздохнула и посмотрела в сторону окна. Уже наступила ночь и сегодня ничего уже не сделать. Последняя спокойная ночь…* * *
Несмотря на то, что усталость прямо-таки валила с ног, уснуть у Кяйи не получалось. А всему виной было одно и то же воспоминание. Прикосновение его губ. От этого в груди поднималась просто бешенство! И также девушка понимала, что это бешенство не от того, что ее поцеловали. В конце концов, это был ее не первый поцелуй… Но с парнем первый! Это и бесило! На виду у всех и кто?! Этот малолетний извращенец, который в любой юбке видит возможность для удовлетворения своих низменных желаний! Но этот бой… Он отзывался в груди совсем другими ощущениями. Этот восторг, восторг воина, который видит потрясающее искусство! И непонимание. Зачем он притворялся неумехой? И ведь так правдоподобно! Зачем ему это, что за игру он ведет? Почему, если это какая-то игра, он взял и так раскрылся? Гордость? Нежелание проигрывать? Кяйа, не в силах просто лежать, откинула одеяло и встала. И невольно кинула взгляд в зеркало. В нем отражалась молодая, крепко сложенная девушка (Кяйа не любила, кстати, спать с грудной перевязью, ей все казалось, что та сдавливает и мешает дышать, так что сейчас она стояла в одних трусиках), с довольно большой грудью (которую успел полапать этот придурок!). Кяйа коснулась того места, где была его рука. Она никогда бы не подумала, что ее увидит голой кто-то другой из мужчин, кроме Дагмаера. Но теперь… Теперь уже ей совершенно этого не хотелось… Вспоминая его мерзкий взгляд, приторно медовый лицемерный голос. Нет! Даже если он будет единственным мужчиной в мире! Ложь… Улыбался ей, а потом хотел убить. И ее, и королеву, и вообще всех на «Суване». Подлец! Невольно в голове всплыли слова Кенси, брошенные им перед боем. Несмотря на всю свою пошлость, в этом отношении за его фразой чувствовалась… основа. И тогда, в бою, он, не задумываясь, ринулся спасать «Суван»… и королеву. А потом едва не размазал по стенам того придурка, что полез к Ваханли. И получалось, что этот чужак, кобель и вообще хам, когда приходило время доказать делом, без сомнений поступал так, как это и положено воину и аристократу. Кяйа порывисто вздохнула и помотала головой, прогоняя эти мысли. Так недолго и додуматься до того, что за него и замуж можно выйти. И так уже вон, Ваханли, опутал своими путами. Все время замороченная только на своих изобретениях, Вахи будто постоянно пьяная сейчас ходила. С ее лица не сходит мечтательная улыбка, а при любом упоминании этого кобеля она смущается… При этом как-то радостно! И что он ей такого наговорил, раз она так себя ведет?! И ведь, самое главное, королева не то, что не против, а как бы даже и за! Да, а его слова КОРОЛЕВЕ? Этот идиот, похоже, вообще краев не видит!!! И ведь до того за такие изречения любой бы, самое малое, покинул особняк, с треском вылетев из дверей. А Кенси все сходит с рук! Кяйа скрипнула зубами. А потом гордо вскинула голову. Как бы она ни относилась к этому парню, но его отношение к служению совершенно правильное. Нет больше доблести воину и рыцарю, чем погибнуть, защищая того, кому поклялся в верности! И уже точно какие-либо отношения с врагом недопустимы! А Дагмаер… Враг… Верхняя губа девушки вздернулась в оскале. Она невольно выпрямилась, ее грудь при этом приподнялась, являя весьма приятное зрелище мужскому взору, если бы кто-то сейчас видел Кяйю. Она посмотрела в зеркало, в свои собственные глаза. И криво улыбнулась. Пусть даже она никогда не познает мужчину, пусть ее путь будет короткий, но он будет такой, который не приведет ее к мукам раскаяния! Она рыцарь! Ее долг служить и защищать!* * *
Лашера тоже не спала. Правда, она и не пыталась еще. Она сидела в своем кабинете за столом и, хмурясь, смотрела невидящим взглядом на дверь. Впервые в жизни Лашера не могла увидеть четкого пути. Произошедшее, точнее его стремительность, несколько выбила ее из колеи. Она четко понимала, что действия Кенси приведут к очень серьезным последствиям. И если бы такое произошло еще два года назад, она бы, скорее всего, не рискнула ступать на такую зыбкую почву. Слишком многое висит на волоске. Зависит от действий других лиц. А теперь… Теперь у нее нет выбора. Точнее, она его сделала, когда покинула столицу. Сама перевела зарождающийся конфликт внутри империи в фазу обострения. Но и сделать иначе она не могла. Люди, видя ее выжидательную позицию, все больше поддавались харизме Мэста. Союзники, и Джунрей, и Гавония, тоже были вынуждены отстранятся и искать другие способы взаимодействия. Договориться можно было только лично. Потому что те преференции, которые должны были склонить мнение на сторону королевы, могла пообещать только она… «И теперь возник новый фактор. Неожиданный и никем неучтенный. При этом явно опасный. Никто не будет интересоваться подробностями, они все увидели мужчину. Мужчину, который силен. Поддержку и опору. И теперь… Одновременно положение улучшилось и осложнилось. Никто мне не поверит, что между мной и Кенси ничего нет. Такого просто не может быть… И пусть так думают. Но вскоре заговорят о наследнике, что логично. Партия же просто отличная. Молодой, здоровый, сильный, пилот. Одновременно не принадлежит ни одной из партий. Идеальный принц-консорт. Даже на его манеры глаза закроют. И вообще, это скорее будет даже плюсом». Девушка потерла лоб. Голова была тяжелой, словно на ней был шлем. И тут ей пришла смутная мысль. Мимолетная, но она буквально пригвоздила Лашеру к стулу. «Союз? Между Ситорэй, Джунреем и Великим Древом? Подкрепленный династическим браком?» Королева сощурилась, обкатывая эту мысль. Но из-за усталости ход размышлений постоянно прерывался. «Так, нужно переспать с этой мыслью, — Лашера тяжело поднялась. — Хорошо, что только с мыслью». Идя к двери, она слегка улыбнулась этой легкой пошловатой шутке. А взявшись за ручку, внезапно поняла, что переспать придется не только с мыслью. Ибо династический брак не заключается между обычным аристократом и членами правящих фамилий. А доказательством статуса Кенси, может стать только его близость… вполне конкретная и подкрепленная близость. Подкрепленная очевидным фактом, в котором все могут убедиться! «Так, это еще не так срочно, — девушка слегка смутилась. — Что это ты тут себе напридумывала! Еще возьми и вызови его сейчас! Для факта!» Королева решительно толкнула дверь и вышла в коридор. Там царил полумрак, Лашера не любила, когда светильники ночью ярко светят, ей это напоминало о том времени, когда за ней пришли… Чтобы отстранить ее от власти. И только решительные действия Кяйи устранили эту угрозу. Но алые брызги на стенах в ярко освещенном коридоре дворца навсегда врезались в ее память. «А если бы пришли сейчас? Сюда?» — вдруг подумалось ей, когда она шла к спальне. И тут же в ответ пришла картинка криво усмехающегося Кенси, стоящего напротив эльфийки. А потом, странным образом, вспомнились ощущения, когда он нес ее вот по этому самому коридору. И, без паузы, вид другого коридора во время бала. И почему-то в душе развернулось странное, какое-то такое ласковое, окутывающее тепло. Ощущение… того, что вот на этого человека можно положиться. Довериться. Лашера даже губу прикусила, чтобы выйти из этого неожиданного и очень волнующего состояния. Нет! Она королева! И она всегда будет одна! Никто не сможет разделить эту ее ношу… Или сможет? Девушка замерла напротив двери в спальню. Ей вспомнились рассуждения Кенси насчет обстановки в стране. Его предостережения о том, что придется убирать своих же соратников. Его предложение насчет третьей силы… Она не заметила даже, как коснулась лбом двери. Непривычное, давно не испытываемое чувство, что кто-то сможет снять с нее хотя бы часть груза проблем, навалилось на нее предательской слабостью. «Моя королева!» — радостный голос Кенси настолько явственно прозвучал в голове девушки, что она даже вздрогнула и обернулась. «Я собираюсь пройти с вами так далеко, насколько получится» Лашеру судорожно вздохнула и неожиданно для самой себя всхлипнула. «Боги, я совсем расклеилась!» — пришла какая-то отстраненная мысль.* * *
Следующий день. Утро. Кабинет ректора академии. Госпожа Агата Кан, ректор академии Святой Земли, вошла в свой кабинет. И оглядела его таким взглядом, словно видела впервые. Двенадцать лет. Каждый день она входила в этот кабинет. Часто письменный стол встречал ее ворохом бумаг, оставшихся со вчерашнего дня. Иногда ее дожидались тут ученики, их родители… А самый первый раз Агата попала сюда еще будучи ученицей… Пройдя к столу, ректор провела ладонью по столешнице и села в кресло. Уже четвертое, кажется. То есть три предыдущих не выдержали активной эксплуатации. Двенадцать лет… За это время она видела всякое. Были и убийства, и кражи. Любовных историй было и вовсе не счесть. В этом кабинете заключались союзы и вызывали на дуэли. Не раз перед столом стояли счастливые новобрачные, мрачные родители и ученики, ожидающие документов на отчисление. Только что приехавшие преподаватели и умудренные прожитым учителя, прощающиеся с академией. Кабинет помнил магистров, бейлифов. И вот теперь… Стук в дверь. В кабинет заглянула Мезая Фуран. Та, которую Агата видела своей преемницей. Ректор сделала жест, чтобы все заходили. Первой вошла, собственно, Мезая. Она опять что-то сделала со своим костюмом, что тот был одновременно строгим и подчеркивал все достоинства ее фигуры. Следом за ней шла Ишина Фуррисон, женщина уже за тридцать, но небольшого роста и выглядевшая настолько молодо, что многие ее принимали за ученицу. Сатая Агайна, преподаватель естествознания, выглядела как всегда строго, никаких отступлений во внешнем виде. Миловидное лицо женщины хранило суровое какое-то выражение. Наставник Юрайто, единственный мужчина-преподаватель. На его губах была едва заметная улыбка. Сабинэ Корсайт, преподаватель культуры и этикета, лишь чуть младше самой ректора возрастом, но по-прежнему умудряющаяся выглядеть лет на тридцать максимум. Следом за преподавателями шла Ханна, в своем обычном комбезе. Сантан. Необычно видеть его без колпака и белого фартука. Начальница порта Амия Гаусон, массивная такая дама, но не пухлая, а именно здоровая. Как она посмеивалась, широкая в кости. И новый старший механик Элисия Вунворд. В чертах уроженки Талаэна прослеживались эльфийские черты, точеная фигурка, грива русых волос … Вот только вожжи управления она взяла так крепко, что на нее уже несколько жалоб поступило. Когда все, наконец, вошли, ректор поднялась и, держа в руках пришедшее вчера письмо из Коллегии, стала зачитывать его… … Ректор закончила и подняла глаза на присутствующих. На лицах людей была озабоченность. Хмурила брови Ханна, отлично понимающая, что первый удар придется по ее епархии. Не отставала от нее в мрачности Элисия. Юрайто продолжал сохранять на лице доброжелательное выражение. Что логично, его-то это не слишком касалось. — Все вы понимаете, — заговорила ректор. — Что это… Она подняла вверх письмо. — Целенаправленное действие на развал академии, — продолжила женщина. — Если раньше нас ограничивали в общем-то в мелочах, то теперь академия просто не сможет нормально функционировать. Она снова обвела взглядом присутствующих. — В связи с этим я приняла решение, — в голосе ректора была решимость. — Что впредь мы сами будем обеспечивать себя. Перевалочный порт дает достаточно дохода, чтобы поддерживать нормальную работу академии. Но, как вы понимаете, за это не похвалят. — За это будут судить, госпожа Кан, — заметил Юрайто. — Вы же понимаете, что подобные действия будут расценены, как мятеж? — А как мне расценивать это? — показала все еще зажатое в руке письмо ректор и положила лист на стол. — Сейчас уже нельзя списать эти действия на сложное финансовое положение. Если бы пришел приказ о закрытии академии, если бы Коллегия выказала недоверие лично мне… Но это все попахивает подлостью. Это способ привести академию к тому, чтобы сложилась такая ситуация, чтобы ее закрыть. — Магистру, наверное, лучше знать, — нейтральным тоном произнес мужчина и кивнул на лист. — И это, насколько я понимаю, уже факт. Одобренный большинством Коллегии. А также приказ. И ваши действия, госпожа Кан, будут рассматриваться через призму иерархии. — Именно поэтому я вас всех и собрала, — произнесла ректор. — Потому что вы можете быть не согласны с моим решением. — Именно, госпожа Кан, — все с той же полуулыбкой, но со сталью в голосе произнес Юрайто. — Вы здесь не правитель, а назначенный той же Коллегией управленец. И не в ваших полномочиях принимать решения, противоречащие прямым указаниям магистра. — ГОСПОДИН Юрайто, — ректор подчеркнула обращение к мужчине тоном. — Как я и сказала, я не хочу, чтобы люди, не согласные с моим решением, несли ответственность за эти действия. В то же время, я заручилась поддержкой в этом бейлифа Уатфор. А насчет Коллегии… Агата посмотрела прямо в глаза бывшему наставнику (да уже совершенно определенно бывшему, ректор не собиралась терпеть в академии ставленника магистра). — Ректор, когда принимает дела, дает клятву, — произнесла она. — Клятву верности АКАДЕМИИ. Да, я была поставлена на этот пост Коллегией. Но снять с него, как вы знаете, можно лишь в том случае, если действия ректора наносят прямой вред академии. Или посмертно. Если я соглашусь с этим решением Коллегии, то тем самым нанесу прямой вред. — Это все демагогия, — сощурил глаза Юрайто. — Вы толкаете нас на путь клятвопреступников, как это не оправдывай. — Господин Юрайто, — это уже заговорила Мезая Фуран. — А вы разве сейчас не играете словами? Все присутствующие здесь не приносили Обет Служения. По сути, мы служащие Церкви, но не ее слуги. В отличии от вас, кстати. Так что лишь вы один тут можете стать в этом случае клятвопреступником. Мне же, например, достаточно написать прошение о снятии с меня чина и уведомление об оставлении должности преподавателя Академии. — В этом случае, ГОСПОЖА Фуран, вы должны будете покинуть территорию Святой Земли, — насмешливо произнес Юрайто. — Территорию академии, господин Юрайто, — тут же ответила Мезая. — Вы опять передергиваете. Например, я свободно могу проживать в особняке королевы Аасу. — А что делать другим, у которых нет… сестер-приближенных к королеве Аасу? — мужчина прекратил улыбаться и пристально посмотрел на бывшую коллегу. — А вас не должно это волновать, господин Юрайто, — теперь улыбнулась уже Мезая. — Как раз вам следует немедленно покинуть территорию Святой Земли. Как слуга Церкви, вы не можете находиться там, где не соблюдаются указания Высшей Церковной Коллегии. Юрайто обвел взглядом присутствующих. Остановился на ректоре, словно проверяя, всерьез это все или затянувшаяся шутка. — Что же, — произнес он. — В этом случае, мне действительно нельзя больше находиться здесь. И так как я не могу единолично призвать вас всех к ответу, то вынужден покинуть Святую Землю. — Мезая, — произнесла ректор. — Поручаю вам проводить господина Юрайто. — Да, конечно, — та сверкнула улыбкой и чуть склонила голову. — С удовольствием. У мужчины чуть вздернулась в презрении верхняя губа, но он промолчал и, развернувшись, покинул кабинет. Мезая проследовала за ним. — Мнение господина Юрайто и наставницы Мезаи я услышала, — заговорила ректор. — Теперь я хочу послушать ваши.* * *
Удивительно, но Кяйа не пришла будить его пораньше. И попозже не пришла. И даже Вахи сегодня не торопилась покинуть ложе, видать предложение вчерашнее преодолело какие-то внутренние запреты. Так что Кенси проснулся в весьма приподнятом настроении и так, а уж когда обнаружилось, что его обнимает красивая девчонка, то оно, настроение, вообще взлетело в стратосферу. — Кенси? — в голосе Ваханли были одновременно остатки сонливости и удивление. — А-ах! А парень снова испробовал вчерашний метод. Накануне он снова, как это было с умением мечного боя, стал делать то, чего ранее не умел. А именно, у него проснулся талант массажиста. И опять это произошло в тот момент, когда мозг не сильно контролировал реальность. Поэтому сегодня он уже намеренно его отключил. В смысле перестал думать, когда стал поглаживать спинку Вахи. И вдруг понял, что имеется прямо-таки железобетонная уверенность, как это нужно делать. Вот тут определенно надо лишь гладить. Здесь сто процентов, надо надавить пальцем. А тут и ногтем нужно. Здесь растирать большими пальцами до красноты. Пронзительный крик девушки вырвал Кенси из состояния задумчивой отрешенности. — Ой, прости! — даже чуть испугался парень. В этот момент Ваханли обернулась. И в ее взгляде не было испуга. Там было кое-что другое! Девушка поднялась, как-то стремительно оказалась рядом, буквально повалила Кенси на спину. Тот даже брови вскинул, ощутив, что Вахи, кроме шуток, применяет силу! А потом его натурально оседлали. Вахи, совершенно не заморачиваясь, что там надо партнеру, принялась быстро скакать на члене. А вот по рукам парня она реально шлепнула! Не дала даже прикоснуться к себе! Впрочем, кто сказал, что такой простой и грубый трах это не круто? Очень даже! Вахи, чуть вскрикивая на каждое движение (отчего получалось почти непрерывное звуковое сопровождение), наконец практически зарычала. В тот же момент член Кенси слегка сдавило и он тоже быстро дошел до финала… … Ваханли без сил упала на грудь парня. — Не делай так больше, — прохрипела она и уточнила. — Утром. Похоже, массажик-то эротический оказался! Или это оттого, что он хотел ее именно возбудить? А ну-ка… — Кенси! — Вахи реально дернулась, когда ее спины коснулись пальцы Кенси. — Да подожди! — произнес он. — Это другое! Вообще, ляг рядом! Девушка смерила парня недоверчивым взглядом, но просимое выполнила. А через некоторое время довольно засопела. При этом на ее лице расплылась улыбка. — Боги! — произнесла она. — Кенси! Я уже боюсь, что только и буду с тобой в кровати валятся! Что ты со мной делаешь? — Дарю радость, конечно, — ответил парень, делая (ну, по крайней мере, он так предполагал) массаж, который, по задумке, должен сначала расслабить и потом слегка (слегка!) взбодрить. И теперь не было никаких надавливаний. Только поглаживания и растирания. «А потом надо то же самое проверить со знанием боевых моментов, — думал Кенси. — Похоже, я осваиваю то, что умел предыдущий хозяин». И тут, наконец-то, в дверь постучали. И никто не ввалился! Это ж кто там пришел? — Господин! — донесся из-за двери голос Райта. «Ага, похоже, Кяйа решила молодого послать. Бабовщина!» — Да, Райт, что хотел? — громко ответил Кенси. — Меня просили передать, — ответил парень. — Что ее величество ждет вас в своем кабинете. — Понял! — крикнул Кенси. — Скажи, сейчас приду! — Ум-м! — потянулась Ваханли. — Кенси, у тебя просто золотые руки! — Поверь! — усмехнулся тот, вставая. — Я еще иногда и думать могу! А девушка, видимо, вставать не желала. Она натянула на себя одеяло и смежила глаза. — Как же хорошо! — буквально промурлыкала она. Кенси лишь усмехнулся, натягивая штаны. Этот китель из арсенала палача он, естественно, оставил висеть в шкафу, ограничившись рубашкой. — Ты на завтрак-то хоть поднимешься? — спросил парень. Ваханли в ответ лишь улыбнулась. — Ладно, — Кенси подошел к ней и, наклонившись, поцеловал в нос. — Валяйся сколько хочешь, маньяк мой оружейный!* * *
«Мечи, массаж, — думал Кенси, идя по коридору. — А, еще же пилот. Бабахнуться о паровоз! В кого же я попал? Т-1000? И ведь даже намека нет, куда копать! Разве что… Да ну! Мало ли что пригрезиться может! Факты нужны! Факты! Хотя бы, я не знаю… Татуху! Ну да. «За ВДВ». А вообще, мне ли беспокоиться? Как говорится, у носорога плохое зрение, но с его массой это не его проблемы! Умеем железками ковырять? Отлично! Массажик можем забацать? Ну, так вроде Вахи совершенно не против!» Кенси дошел до кабинета королевы. «И вообще, если уж меня попрут отсюда, похоже, варианты у меня есть не хуже! Только вот как Вахи забрать с собой? Она ж рыцарь, слово там, честь… Да ну, чего это я? Ну не дура же Лашера? Вроде истерики за ней незамечены!» И парень постучался. В ответ дверь немедленно распахнулась. Кяйа. Естественно. Кто еще тут может быть? Ну что, сейчас будут давить? — Проходи, Кенси, — произнесла Лашера, слегка улыбнувшись. Парень нахмурился и прошел в кабинет. Позади щелкнул замок двери. А затем стены комнаты будто подернулись дымком. Разговор, похоже, намечается серьезный, раз активировали тот артефакт-изолятор. Лашера тем временем встала и прошла к диванам. Сев, она жестом указала Кенси присаживаться напротив. Лашера посмотрела на парня с таким видом, будто впервые его видела. Взгляд ее синих глаз был… странным. — Кенси, — заговорила королева. — Скажи… А зачем ты притворялся, что не владеешь мечом? — Что, опять подозреваете во мне шпиона? — вздохнул парень. — Нелогично, ваше величество. Мы уже не раз оставались с вами… тобой наедине. — Да как ты… — прошипела стоящая прямо за парнем Кяйа. Но Лашера подняла руку, останавливая возмущение своего телохранителя. — Размышления тут такие, — заговорила королева. — Именно для того, чтобы влиять на мои решения, ты делал все это. Мое убийство может не решить проблему. — А вот это ты зря, — усмехнулся Кенси. — Как раз таки может. Ты символ страны. Законная власть. Если тебя не станет, то любой, кто встанет на твое место, будет в лучшем случае вровень с министром. Кяйа сзади зло засопела, слыша такое вольное обращение к королеве. — Хорошо, пойдем напрямую, — произнесла Лашера. — Что ты хочешь, Кенси? — Я? — парень улыбнулся. — А вы еще не поняли? — Я хочу это услышать от тебя, — в голосе королевы проскользнули повелительные нотки. — Хорошо, — парень почувствовал, как в груди поднимается какое-то злое веселье. — Значит, чего я хочу? Для начала, Ваханли. Я хочу, чтобы вы отдали ее мне в жены. — По этому вопросу, мы вроде достигли договоренности в прошлый раз? — приподняла бровь Лашера. — Я хочу ясного ответа, — произнес с улыбкой злодея Кенси. — Если угодно, официального. — Хорошо, — ответила королева. — Ваханли станет твоей женой. Поясни, зачем? — Что значит, зачем? — якобы удивился Кенси. — Мне она нравится, я ей тоже. Какие еще нужны причины? Лашера посмотрела на парня характерным таким взглядом. И Кенси позволил себе усмехнуться. — Но она мне на самом деле очень нравится, — произнес парень. — Ну и она талантлива. Если мы победим, то Вахи будет, скорее всего, очень известным в узких кругах человеком. Лашера тоже чуть улыбнулась. Видимо такой ответ ее устроил. — Значит, ты думаешь на перспективу? — сказала она. — И все-таки ответь, зачем тебе нужно было скрывать свое умение? — А я и не скрывал, — откликнулся Кенси. — Я просто не знал о нем. Королева опять приподняла бровь. — Вам напомнить, при каких обстоятельствах мы познакомились? — парень посмотрел Лашере прямо в глаза. — Я до сих пор не уверен, что имя, которым я назвался, мое. Хотя нет, оно точно не мое. Но теперь это неважно. Королева долго смотрела на сидящего напротив парня. — Ты должен понимать, — заговорила она, наконец. — Что я не могу опираться на непонятного человека. Кенси, если… И тут ее голос прервался. И парень с некоторым удивлением увидел на обычно спокойно-бесстрастном лице королевы пусть и еле заметные, но признаки душевного беспокойства. И он невольно наклонился и накрыл руки королевы, лежащие на столе, своей ладонью. — Моя королева, — голос Кенси был тих, но наполнен силой. — Лашера. Сзади раздался скрип стискиваемого эфеса клинка. — Отдай мне Кяйю, а? — произнес парень. Позади него повисла какая-то зловещая тишина. А королева невольно улыбнулась. — Сама посуди, — продолжил Кенси. — Если она будет моей женой, то я просто физически не смогу сделать ничего против. Насколько я ее узнал, она будет постоянно следить за тем, чтобы я соответствовал и все такое. И сама зарубит, если ей покажется, что я делаю хоть что-то против чести. Ощущение близкой смерти прямо-таки сверлило его спину. — Интересное предложение, Кенси, — сказала Лашера. — Неожиданное, надо признать. Но рациональное зерно в нем есть. — Ваше величество!!! — раздался ошеломленный голос Кяйи. Кенси сейчас призвал всю свою выдержку, чтобы не обернуться и не заценить вид. Там сейчас наверняка челюсть пол скребет! — Не думай сейчас о пошлом, — нарочито строгим голосом произнесла Лашера, смотря поверх Кенси на Кяйю. — Посмотри на это с точки зрения логики. Он… Королева кивнула на Кенси. — Аристократ и пилот. Имея официальный статус жены, ты можешь на полном основании отвергать любые предложения церковников насчет зачатия ребенка. Сейчас тебе могут прислать такое предложение и если ты отвергнешь его три раза, то тебя лишат статуса рыцаря. При этом я не уверена, что поехав в Сайторан, ты оттуда вернешься. Тебя не смогут никоим образом призвать в состав воинов Церкви… Лашера прервалась и задумалась. — Ваше величество! — теперь голос Кяйи был самым что ни на есть жалостливым. — Кяйа, — королева сейчас являла собой прямо-таки классический образ отца-командира. — Это необходимо. Я хочу полностью обезопасить тебя… Ну и да, ты хоть проконтролируешь нашего живчика! А то в следующий раз он подкатит к… королеве Флоре! А она не та эльфийка, своего не упустит. А так ты, подданная Ситорэй и, соответственно, Кенси также будет подданным империи. «Нет, все-таки правильно я сторону выбрал. Лашера… Реально просто поражает. Моментально просчитывает ситуацию!» — Кенси посмотрел на внимательно изучающую его реакцию королеву. — Вы ждете, что я сейчас начну возмущаться? — поинтересовался парень. — Ранее ты так яростно отстаивал свою «свободу», — с легкой иронией произнесла Лашера. — А где моя свобода будет ущемлена? — усмехнулся Кенси. — Я уже говорил, что намерен быть с вами, моя королева. Но если вам так будет легче… Кенси поднялся, сдвинул в сторону стол и опустился на одно колено перед королевой. — Ваше величество, — голос парня был наполнен одновременно весельем и торжественностью. — Клянусь своей жизнью, что разделю ваш путь, куда бы он ни вел. Отныне и навсегда, ваша жизнь — это моя жизнь. Ваш голос — это мой голос. Мои руки — это ваши руки. «Забавно, то есть если я ее полапаю, то вроде это она сама так захотела. Вроде как даже самоудовлетворилась!» — Знаешь, мне отчего-то кажется, что даже в эту клятву ты вкладываешь какой-то пошлый смысл, — тихо произнесла Лашера. Кенси поднял голову и увидел ласковую улыбку на лице девушки. И парню прям до дрожи захотелось провести ладонью по ее щеке. «Э-э, брат! Что, начинаем западать? Не думай даже! Как только она поймет, что можно нами крутить, пиши пропало! Загоняет же!» Стук в дверь ворвался в диалог взглядами между Лашерой и Кенси. Кяйа, выбитая из колеи словами королевы, а потом не сводящая глаз с Кенси, вздрогнула. — Моя королева, — заговорил парень. — Впредь… пожалуйста. Давайте больше не будем возвращаться к этим разговорам о верности? — Хорошо, Кенси, — голос Лашеры слегка дрогнул. — Я… верю тебе. Она посмотрела на Кяйю и кивнула в сторону двери. Рыцарь, какой-то неуверенной походкой дошла до двери. Кенси тем временем вернул стол на место и сел на диван. Кяйа деактивировала артефакт, открыла дверь, выслушала кого-то. — Пришли принцесса Шурифон и принцесса Рэйвель, — каким-то надтреснутым голосом произнесла Кяйа, вернувшись. — Ну что же, — вздохнула Лашера. — Вот и пришла пора разгребать твои вчерашние дела, Кенси.