***
Трапезный зал института Дурмстранг, наполненный студентами, был убран в алых и лазурно-синих тонах — цветах факультетов Фламма и Гласиас. Каждый из присутствующих, от первокурсников до учеников старших курсов, ощущал витавшие в воздухе предвкушение скорой свободы и веселье — вестников долгожданных летних каникул. За одним из столов под знаменами Гласиас сидела группа студентов шестого курса¹ и бурно обсуждала финал турнира по магической дуэли среди студентов: — Это было нечестно! Он был под зельями, я точно знаю! — казалось, возмущению светловолосого финна не было границ. — Крис, просто признай, что ты так себе боец, — насмешливо прервал однокурсника сидящий напротив Давен. В ответ парень вперил в него полный негодования взгляд и недовольно засопел. — Что молчишь? Нечего сказать? — продолжал ёрничать брюнет. — Кто бы говорил! Из меня дуэлянт получше, чем из тебя. Я-то в финал прошёл, а ты вылетел ещё на отборочных! — после недолгой заминки выпалил Крис и с ухмылкой смотрел, как с лица товарища сползает ехидная улыбка. — Да не особо хотелось! И вообще, если бы профессор Ротшильд не попросил, я не стал бы участвовать… — Да-да, конечно, — включился в разговор Кнут. — Всё так и было. Именно поэтому ты ходил понурый целый месяц и донимал нас своими рассказами, что тебе, мол, просто не повезло с противником. — Заткнись, — обиженно бросил Давен, понимая, что спор он уже проиграл. — И всё же мы продули фламмам в этом году, — вздохнул Альберт. — Прискорбно. Да, Селин? — девушка лишь вопросительно посмотрела на него. — Ты как будто не здесь. Опять в себя ушла? — парень внимательно посмотрел на подругу. — Вовсе нет, я внимательно слушаю, — она попыталась выжать из себя улыбку, хотя, что скрывать, мыслями была и правда далеко от сюда. — Всего-навсего конец года, и мне не хочется уезжать, — юноша понимающе кивнул, однако более попыток лезть к подруге не предпринял, вернувшись к разговору. Пока он говорил с Селиной, тема успела смениться на более насущную — кто как планировал провести лето. Но полетать в облаках ей не дали: — Последний день учебного года, а на тебе лица нет, — вырвал девушку из мыслей Кнут. — Знаешь, шесть лет прошло, а ты не меняешься. Всё так же сидишь с кислой миной. — Твои шуточки тоже не меняются. Шестой год травишь одни и те же, — съязвила она. — Тем более, никто тебя смотреть не заставляет. — Вижу, ты совсем без настроения. Хочешь, я поговорю с директором, чтоб он поселил тебя здесь навсегда? — сидящий слева от неё Крис поспешил спрятать смешок в кулак. — Лучше не нарывайтесь, парни, — через силу скрывая улыбку, сказал Альберт. — Доведёте — может швырнуть каким-нибудь заковыристым проклятием, и простым «Finite» не отделаешься. Селина лишь фыркнула на комментарий Альберта. — Одного её взгляда хватит, чтоб уложить тебя на лопатки, Ал, — заржал Кнут и пихнул многозначительно Браге под рёбра под всеобщий хохот. — Идиот, — беззлобно произнесла Селина под недовольное и солидарное с ней ворчание Альберта. — Некоторым ещё вещи собрать нужно, — спустя какое-то время заметил Давен и поднялся с места. — Увидимся на корабле, ребята. — И впрямь засиделись, — Кнут быстро влил в себя остатки травяного чая и тоже поднялся. — Идём? — Увидимся, — кивнув однокурсникам, Селин также поднялась следом за Альбертом и Кнутом. Все трое двинулись к лестнице по просторной галерее. Замок тонул в тишине, нарушаемой разве что шорохом мантий и редкими тихими шагами по гранитным плитам пола. — Встретимся в гостиной через час, — бросила она, поднимаясь вверх по лестнице в комнаты девочек.²***
Убедившись, что ничего не забыла, Селина села на кровать и взглянула на часы. В запасе было ещё около двадцати минут. Девушка вздохнула и расправила плечи. Её мысли, как, впрочем, и мысли большинства студентов Дурмстранга, сейчас были о предстоящих каникулах. Но перспектива ехать домой девушку не радовала не из-за того, что её отношения с семьёй были натянуты вот уже который год и не из-за перспективы провести лето в гордом одиночестве, пусть и оно не надолго будет разбавлено приездом Альберта и Кнута, её близких друзей. Дело было в другом. В детстве она проводила практически всё лето у своей тёти Эльжбеты, но вот уже три года, отец почему-то не позволяет ей больше к ней ездить, не позволит и в этом году. Она была в этом уверена. Отговорки — одна бредовее другой, как казалось Селине — сыпались на неё, стоило только поднять этот вопрос. Отец не желали отвечать прямо и правдиво, вынуждая юную Батори теряться в догадках. Ей предстояло очередное скучное лето. Чем себя занять, она не имела ни малейшего представления. Хоть берись и наводи порядок в своей библиотеке от нечего делать. Селина скомкала край форменной юбки и рывком встала с кровати. Она окинула взглядом комнату. На столе было пусто, на тумбочке возле кровати — тоже. Ничего не забыла. Девушка открыла дверцы высокого шкафа, стоявшего в углу небольшой комнаты, сняла с вешалки алую мантию с меховым капюшоном и накинула её на плечи, после чего направилась к выходу. Она спустилась первой. Присев на подлокотник одного из кресел, что полукругом стояли вокруг приземистого столика с книгами, она стала ждать друзей. Через окна еле струился серый дневной свет, из-за чего комната была погружена в мягкий полумрак. Начало июня 1940-го выдалось хмурым. Дули сильные, пробирающие до костей ветры, практически ежедневно шли хлёсткие холодные дожди. От скуки девушка начала перелистывать книги на столе. Ничего интересного и нового в них она не нашла: оказалось, это были всего лишь чьи-то учебники. С каждой минутой гостиная становилось всё оживлённей. Младшие курсы галдели и увлечённо перешёптывались о всякой ерунде, ученики старших курсов сновали туда-сюда с пожитками в руках, обмениваясь фразами на бегу… Мир вокруг был погружён в суету. — Селина? — позвал Альберт. — А, вот ты где! — улыбнулся он, наконец заметив девушку. Тут же подошёл и Кнут. Оба парня были закутаны в плотные алые мантии. — Давайте пройдемся, — слегка нахмурившись, сказала она. — Тут становится шумно.***
Спустя несколько минут они уже не спеша шли к озеру. На причале стоял огромный корабль, готовый к отплытию. Флаги на высоких мачтах трепал сильный северный ветер, а люди на палубе, подготавливающие каракку к отплытию, суетились, словно муравьи при потопе. Озеро было неспокойно и волны с силой наскакивали на борта судна, разбиваясь на тысячи мелких брызг. Почерневший от влаги и времени корабль, громадой высился над свинцовой гладью воды, внушая невольный трепет. Сначала разговор шёл о всяких пустяках: прошедших экзаменах и полученных баллах, планах на лето, новых предметах, что ждут в следующем году. — Это лето будет очень скучным, — спустя такое-то время произнесла девушка, — пиная мыском ботинка камушек. — Мы же приедем к тебе в июле, — отозвался Альберт, вынырнув из своих мыслей. — Да, — не смог промолчать второй. — Или ты намекаешь, что с нами тебе скучно? — блондин прищурился с легкой улыбкой. — С вами весело, но мне нужно чем-то занять себя в июне, а потом и в августе, — она повела плечом. — Можно конечно попытаться ещё раз попроситься к тёте, но это бесполезная затея. — Отец по прежнему упорствует? — осторожно поинтересовался Браге, бывший в курсе ситуации, собственно как и Кнут. — По-прежнему, — вздохнула она, отведя взгляд в сторону. — Может он так заботиться о тебе? — Может и так, но я сильно в этом сомневаюсь, Альберт. — Почему же? Он наверняка за тебя волнуется. Может… Может он не хочет, чтоб ты общалась с тётей из-за опасений, что она может тебя чему-то не тому научить? — Чему? — Селина вздёрнула подбородок, окинув Браге недовольным взглядом. — Ну… — замялся он, но самообладания не потерял. — Не знаю, Селин. О вашей семье ходит очень много разных историй и слухов, сама знаешь, — он провёл рукой по затылку, состроив чуть виноватое лицо. — Например? — зелёные глаза недобро прищурились. — Да хоть та история с Кровавой Графиней. Магглы рассказывают, что будто она купалась в крови девственниц, чтобы сохранить красоту и молодость. — И ты веришь бредням паршивых магглов? — последнее слово девушка произнесла с нескрываемым презрением, словно выражая в этом всё своё отношение к немагам. — Графиня Эльжбета Надашди Батори или Кровавая графиня, на самом деле ставила эксперименты на своих слугах-магглах. Она жила в XVI веке, и, соответственно, о Статуте ещё никто не слышал, и волшебники и магглы жили бок о бок, не скрываясь. Она была искусной ведьмой, но её эксперименты были на грани морали того времени, В итоге магглы, испугавшись, что эти опыты зайдут слишком далеко и решили её убить. Конечно же это сделать не удалось, и она бежала. Замела следы и сбежала. Замок замуровали. Слухи бы ходили и по сей день, но почти сразу после изгнания турок приняли Статут, и с воспоминаниями местных очень хорошо поработали. Та история, которую ты рассказал, Альбёрт, просто глупая выдумка, — закончила она раздражённо. Её всегда выводили нелепые слухи о ее семье. Даже если они были отчасти правдой, девушка считала, что никто не имеет права говорить что-либо о её семье. — Не злись, Селин, я не хотел ничего плохого сказать о твоей семье, — Браге выглядит немного виноватым и уже не раз пожалел за время монолога девушки, что ляпнул подобную глупость.— Не обижайся. — Ладно, мальчики, забудем, — выдохнула она, беря себя окончательно в руки. Какое-то время они вновь шли молча, пока Кнут не решил нарушить тяжёлое молчание: — Слушай, может было все же что-то из-за чего твой отец мог бы запретить поездки? — Может и было, — произнесла девушка, старательно вспоминая всё что говорил отец. — Он часто ругался из-за книг, которые я привозила от тёти, а один раз отобрал палочку на две недели за то, что я отрабатывала кое-какие проклятья. Он тогда сильно разозлился. — Может действительно все дело в этом? Он волнуется, что она плохо влияет на тебя и без того. — Без того это чего, Кнут? — Без того, что ты учишься на Глассиас. Я помню, как ты была расстроена, когда пришел ответ из дома от родителей, когда ты сообщила им, куда тебя распределили. Девушка отвела взгляд. Ей не хотелось вспоминать об этом, даже если прошло уже два года. — Может он волнуется, а может ещё что. Даже если я узнаю причину, это не повлияет на ситуацию. — Почему же? — отозвался до этого молчавший Браге. — Если все дело в его опасениях насчёт темной магии, то тебе просто стоит быть осторожнее и показывать максимальную незаинтересованность в ней. — Словно я сижу у него каждый день перед носом с томом по некромантии и каждый день провожу запрещённые обряды, — хмыкнула она. — Нет конечно, но и то, что обычно делаешь лучше перестань. — А лучше вообще займись чем-то «светлым», — покивал Кнут. — Мол, отвлечь внимание от своих реальных дел. — Спасибо, ребята, я попробую, — чуть улыбнулась она. — Может пойдем к замку? — предложил Альберт, когда они прошли очередной круг и впереди показались башни школы. — Да, идёмте, совсем скоро отплывает корабль. Троица ускорила шаг и вскоре подошла к причалу, где уже толпились студенты. На борт пока не пускали, но это никого не смущало — всем хотелось поскорее оказаться в тепле. От пронизывающего ветра спасали согревающие чары, но всё же в помещении было намного приятнее.***
Спустя час все уже сидели по каютам. К ребятам вскоре подсели Кристоф и Давен. Спустя какое-то время после отплытия в дверь каюты постучал Артур и спросил, не найдётся ли у них два места, и, получив положительный ответ, устроился с краю вместе со своей спутницей. — Да у нас тут больше половины курса! — воскликнул Кнут. — А также мы загребли всех девчонок! — подхватил Альберт, толкнув локтем друга под рёбра. Он хотел добавить что-то ещё, но смех внезапно смолк, а ухмылки девушек становились всё шире, пока парни беззвучно открывали рты, не сразу заметив неладное. — Селина! С каждым днём ты всё больше теряешь чувство юмора, — простонал Кнут, снимая с себя и Альберта чары немоты. — Это почему ещё? — девушка старательно отыгрывала свою роль, но маска невозмутимости грозила вот-вот слететь с её лица, уступив место расползающейся усмешке. — Мы всё видели, — хихикнул Кристоф. — Препираться бесполезно, поймана с поличным! — загоготал Кнут. — Но мы тебя прощаем, — продолжил он с уже снисходительной интонацией под общий смех товарищей. — Когда-нибудь ты нарвешься, гарантирую! — присоединяясь к общему заливистому смеху, ответила Селина. — Как-нибудь сочтёмся! — беззаботно бросил друг и откинулся назад. У него было такое довольное выражение лица, будто в его жизни никогда не было забот. — Чур я в секундантах! — расплылся в довольной улыбке Давен, подмигнув Селине. — С чего это вдруг? — удивилась Марианна, девушка пришедшая с Артуром, залезая с ногами на мягкое сиденье и устраиваясь поудобнее. — Хочу посмотреть как Селина будет лупить Максона, — всё в той же шутливой манере ответил брюнет. — Нет, — мотнул головой Артур. — Если уж эта битва века состоится, я тоже хочу присутствовать! — Мы все хотим! Ну что, установим трибуны только для своих или всю школу соберём? — Давайте сначала доживём до этого знаменательного события, — серьёзно сказал Кнут и покосился на Селину. Та невозмутимо вертела в руках палочку. — Если они сойдутся в поединке, я ставлю на Батори. — Крис, а тебе не стыдно ставить против друга? — насупился голландец. — Ничуть! — блондин взглянул на обиженно сопящего Кнута и нагло ухмыльнулся.***
За подобными разговорами пролетели те несколько часов до прибытия в порт. Селине удалось отвлечься от невесёлых мыслей. Она с охотой участвовала в общем веселье, тем более, что такого шутливого настроения в их компании давно не было. Кнут, конечно, выдавал иногда шутки, но они казались будто вымученными. Сегодня же что-то будто вдохновляло его на уморительные остроты и меткие замечания. Может, сказалось то, что наконец-то спало общее напряжение? Никто особо не утруждался дисциплиной в последние дни учебы, а профессора сами уже грезили о скором отдыхе — кто бы что ни говорил, но этот год выдался нелёгким. Много нападок было на Дурмстранг из-за тёмных делишек Гриндевальда. К тому же, опасаясь, что старый ученик может объявиться у ворот школы, директор держал всех в ежовых рукавицах, да и сам ходил по институту нервный и сердитый, будто грозовая туча, вот-вот готовая обрушить ливень на всех окружающих. Внезапно в разгар веселья девушку кольнула мысль, что ей будет не хватать друзей, ведь она так сильно привязалась к ним. А как же сильно она будет скучать по занятиям! Её тешила лишь мысль, что уже в сентябре они увидятся вновь.***
Студенты высыпали на причал, где их уже встречали родственники. Самых маленьких забирали родители, а ребята постарше отбывали домой либо через портал, либо с домовиками. Попрощавшись в сотый раз со всеми, девушка отошла в сторону и активировала порт-ключ. Рывок — и шум пристани вмиг смолк. Её окутала тишина родового поместья, запахло травами. Впереди оставалось почти три месяца каникул. Срочно нужно было придумать, чем себя занять… — Хозяйка вернулась! — раздался радостный крик, и из малой гостиной выбежал домовой эльф в белой накрахмаленной наволочке с гербом рода Батори. — И я тоже рада тебя видеть, Каффи, — улыбнулась она смешному ушастому созданию. — Где все? — О! Госпожа Батори отлучилась по срочному делу, но скоро вернётся, — радостно пропищал эльф. — Желаете отобедать сейчас? — Позже. Я буду наверху, у себя. Легко взбежав по лестнице, Селина вскоре оказалась в своей просторной комнате. Вещи уже стояли в углу. «Потом разберу», — подумала девушка и, упав на кровать, прикрыла глаза.*** *** ***
¹ — в Дурмстранг поступают раньше, чем в Хогвартс. Первые четыре года дети учатся вместе и проходят распределение лишь на пятом курсе. Соответственно, 5 курс Дурмстранга соответствует первому в Хогвартсе, шестой — второму и так далее. Не исключаю, что это не соответствует канону, но сведений, что мне удалось найти об обучении в этом магическом Институте очень мало. Так как подобную версию с более ранним обучением я часто встречал — не стал изобретать велосипед и городить что-то своё. ² — в информации, что я нашёл, говорилось, что факультета три. Два для парней, один, Венери, для девушек. Позволил себе тут вольность, так как в этой работе будет уделено ничтожно мало внимания Дурмстрангу, и он упоминается лишь для того, чтобы показать «другую реальность», в которой живёт Селина.