CC7

— Можно мы погуляем завтра снова? Я посмотрела вниз, на девочку, которая держала мою руку и прыгала от счастья, пока мы возвращались обратно к её новому дому. Мы с Ларой провели последние несколько часов вместе, и я не могу вспомнить, когда последний раз была так счастлива. Её искренняя радость из-за каждой мелочи была очень заразительна. Когда я падала, ловя мяч, пачкала лицо в блинах, она так ярко смеялась каждый раз. Это была самая лучшая награда. Но наше совместное времяпрепровождение должно было подойти к концу, потому что мы подошли к двери квартиры. — Я не знаю. Мы должны спросить у твоей мамы, — честно ответила я, потому что это зависело не от меня. Я постучала в дверь и вежливо улыбнулась, когда Камила открыла её. — Мамочка, можно мы завтра с Лорен снова погуляем? — не теряя времени, Лара подёргала маму за ногу. — Нет, Лорен нужно ехать домой, дорогая. Скажи "пока". Моё сердце ушло в пятки. Я взглянула в ореховые глаза, но они избегали моего взгляда. Расстроенный взгляд Лары был даже хуже, чем боль в моей груди, вызванная словами Камилы. Это не означало что-то хорошее. Но я должна была собраться ради маленького ребёнка. Я опустилась на её уровень. — Пока, Лорен, — прошептала она. Я сразу же возненавидела эту грусть в её голосе. — Пока, малышка. Я буду скучать по тебе, — я крепко обняла её. Мой мозг всё ещё не мог осознать, что я больше с ней не увижусь, ну, или по крайней мере не увижусь в ближайшее время. — Я тоже буду скучать, — пробормотала она в моё плечо, пока я успокаивающе поглаживала её спину. — Спасибо тебе за блинчики, — девочка с ореховыми глазами сломала моё сердце своими последними словами. — Нет, спасибо тебе за проведённое со мной время, — я глубоко вздохнула. Крохотные губки поцеловали мою щеку перед тем, как она отстранилась. В моём горле образовался большой ком, пока я наблюдала за тем, как она пропадает в квартире из поля моего зрения. Мне нужно было несколько секунд, чтобы вернуть себе самообладание и силы, чтобы взглянуть в глаза Камилы. Она была... сломлена. Я попыталась взять себя в руки, потому что понимала, что хорошим это не закончится. — Лорен, ты должна вернуться в Бостон, — её голос дрожал. — Я могу остаться ещё на несколько дней... — Нет, не можешь, — она покачала головой, прерывая моё предложение. — Я не хочу, чтобы ты это делала. — Вау, — выдохнула я вперемешку с удивлением и агонией, потому что это было больно. Она больше не бегала вокруг да около. Моё сердце треснуло после такого потрясающего времяпрепровождения с Ларой. Вся радость, которая наполняла этот орган весь этот вечер испарилась, как только Камила воткнула в него нож. — Прости, — извинилась она в то время, как я всеми силами пыталась держать себя в руках. — Я не пытаюсь ранить тебя, но тебе не следовало приезжать сюда. То, что я сказала в аэропорту, было правдой. Ты опоздала. — Но ты поцеловала меня в аэропорту, — сопротивлялась я, не желая больше что-либо скрывать, если от этого зависело всё. — Это было в знак прощания, — её ответ разорвал моё сердце на мелкие кусочки, и я почувствовала слёзы в своих глазах, несмотря на то, что я всеми силами пыталась их сдержать. — Тогда почему ты ответила на мой поцелуй в Нью-Йорке? Или почему ты призналась, что назвала Лару в честь меня? — мой дрожащий голос наполнялся отчаянием. — Если слишком поздно, и у нас больше нет шанса, почему ты тогда даже не посмотришь мне в глаза? — с новой порцией отчаяния я дотронулась до её руки. — Камила... — Лорен, пожалуйста, я не могу сделать этого, — умоляла она, и я заметила, что её собственные глаза были на мокром месте. — Ты должна принять моё решение. — Но тогда почему ты чуть ли не плачешь? — спросила я, будучи в агонии и пытаясь поймать её взгляд. — Потому что я не хочу ранить тебя, — глубоко вздохнула девушка. — Я правда любила тебя. Но... больше не люблю, — она по рукоятку засадила нож в моё сердце, тем самым истребив в нём последнюю надежду. — Мы обе нуждаемся в совершенно разных вещах. Нам нужно двигаться дальше. Ты должна вернуться домой и забыть обо мне. — Это невоз-можно, — последнее слово прозвучало практически неразборчиво из-за всхлипа, которого я не смогла сдержать (прим. пер: *включила Impossible Джеймса Артура*). — Просто дай себе время, — прошептала она с грустной улыбкой (прим. пер: я извиняюсь, но ХУЛИ ТЫ ЛИБИШЬСЯ, ДУРА?!). — Прошу, не возвращайся и не пиши мне. Я не хочу, чтобы ты делала всё ещё сложнее, — я чувствовала ту же боль, что и тогда в аэропорту, только в этот раз это точно был конец. В этот раз она не уезжала из страны и не была вынуждена сказать, что всё кончено. Сейчас всё было действительно кончено. — Я не хочу, чтобы ты добивалась меня, Лорен. Я хочу, чтобы ты меня отпустила, — её голос сломался, и я больше не могла ничего сказать по этому поводу. Да что я вообще могла теперь сказать? Я отпустила её руку, принимая её решение, и прикусила губу, последними силами пытаясь сдержать слёзы. Я последний раз посмотрела на неё, замечая, что она сама была на грани срыва. Я сделала то, что она хотела. Я заметила слезу, катящуюся из её глаз, перед тем как она обернулась и пропала за дверью своей квартиры, оставляя меня стоять наедине с собой.