Увядай, желай, люби

Шок экзорцистов нельзя было передать словами. Может, они просто не так услышали? — У вас такие лица, будто вы графа в розовом пеньюаре увидели, — Аллен старалась сдержать смех, только выходило у нее из рук вон плохо. — Мояши, у тебя еще хватает наглости так шутить? — спокойствие, которое Канда старался хоть как-нибудь да сохранить, начало давать трещину. — У тебя мозги с горошину, так что шутка неудачная. — Сказал тот, кто не может запомнить пять букв моего имени, — парировала седовласая, уже готовая к новой драке. — Стручок, ты сейчас допрыгаешься… — А ну хватит! — вовремя спасла ситуацию Линали. — У нас важное задание, а вы опять за свое! — Ах, моя милая Линали такая ответственная! — обрадовался Смотритель, видя, как двое недругов решили перенести свою стычку на потом. — Ну так что, нашим учителем и правда будет Аллен? — решил направить мысли в нужное русло Лави. — Да, — Комуи снова сделался серьезным. — Аллен-кун сделает из вас идеальных ученых-лаборантов. — Но как? — недоумевал рыжий. — Аллен же такой же как мы! Обычный экзорцист, не имеющий с наукой ничего общего. Я прав? — посмотрел в глаза Уолкер, не до конца уверенный в своих словах. — Нет, Лави, сейчас ты очень даже не прав, — ответил за нее Комуи. — Аллен-кун очень хорошо дружит с наукой, наверно, даже лучше, чем я. Поэтому, если вы не сможете усвоить весь материал, который будет на экзамене, то ничего страшного не случится, Аллен-кун в любом случае туда поступит снова. — Снова? — Зацепился за удачную оговорку ученик Книжника. — Значит, Аллен там уже учился? — Комуи, я всегда знал, что твоя беззаботность не имеет границ, но это уже перебор, — вновь откидывается на спинку дивана Уолкер, накрывая ладонью глаза. Ей становится не приятно, что ее секреты выходят наружу таком образом. — Так это правда? Аллен-кун, ты правда учился в таком престижном заведении? — восхищается другом Линали. — Да, — тяжело вздохнув, девушка поняла, что без объяснений от нее не отстанут, поэтому она решила вкратце рассказать то, что она скрыла от Ватикана. — Как вы поняли, в прошлом я уже поступал в Академию и проучился там целых полгода. — Тц, Стручку не хватило мозгов учится там дальше? — не смог не поддеть Юу. — Канда-кун, ну зачем ты так? Может у Аллена-куна были какие-то проблемы, которые помешали ему закончить учебу. — оправдывала друга Лина. — Что? Почему вы решили, что Аллен-кун не закончил учебу? — искренне недоумевал Комуи. — Ну так, он же проучился полгода, а, чтобы получить среднее специальное, нужно отучится четыре, — пояснил Лави. — Но вообще-то Аллен-кун имеет высшее образование, полученное в той самой Академии Наук, — Смотритель непонимающе посмотрел на Уолкер. — Я не говорил, что бросил учебу, — сняв сапоги, седовласая забралась в угол дивана с ногами и скрестила руки на груди. — Просто кое-кто не умеет слушать. — она выразительно просмотрела на мечника. — Тч. — Так вот, — продолжила Аллен. — Мне нужно было как можно скорее получить образование, поэтому мне понадобилось всего полгода, чтобы осилить материал, который нормальные люди проходят за четыре года. А Комуи потребовался год на ту же специальность, — невзначай уронила слова девушка. — Все верно, — видя заинтересованные взгляды подтвердил начальник подразделения. — Мне нужно было получить два высших, чтобы я смог как можно быстрее забраться по карьерной лестнице, ведь от меня зависело будущее моей любимой сестренки! Поэтому всего я пробыл там года три. — Братик, ты тоже учился в Академии? — Линали восхищенно смотрела теперь и на брата. — Ничего удивительного в этом нет — он же гений, — пожала плечами Уолкер. — Тогда, получается, что и ты гений, Аллен-кун? — не могла поверить Линали. — Да. Я такой же безумный гений, как и Комуи, — она закрыла лицо руками, как будто она только что призналась в чем-то постыдном. — Эй, Аллен ты чего? Ну и что, что вы с Комуи-саном одна с поля ягода, ты же не создаешь Комуринов и всякие разные опасные лекарства, которые отравляют нашу жизнь. Поэтому все пучком! — пытается поддержать друга Лави. — Спасибо, Лави, — девушка убрала руки. — Но я не поэтому переживаю. Я очень даже рад, что являюсь по образованию хирургом-лаборантом, ведь созданные мной лекарства и мои руки спасли миллионы жизней, и это я не преувеличиваю, — она грустно улыбнулась. — Просто я так давно об этом не разговаривал, что уже и позабыл, кем я был до того, как стал взаимосвязанным. Комуи понимающе улыбается. Именно поэтому он и настоял Аллен рассказать частичку своего прошлого, ведь если проговаривать это вслух, на душе становится легче. Комуи все понимает, ведь у него тоже есть темы-проблемы, которые он не может обсудить почти ни с кем, даже со своей любимой сестренкой, со временем это накапливается, образуя клубок запутавшихся ниток, и выливается в виде депрессии или истерики, чтобы хоть как-то освободить место для более нужных вещей, например, теплых воспоминаний, искренних чувств и холодной головы. Частые депрессии и истерики вредны организму, рано или поздно может случится нервный срыв или чего еще по хуже, поэтому очень полезно иметь близких людей, которые смогут тебя выслушать, поддержать и дать нужный совет. Комуи надеется, что у Аллен появится кто-нибудь еще такой же надежный и терпеливый, кроме него самого. — Подожди, раз ты создавал разные лекарства, которые реально помогали, то твое имя наверняка должно где-то мелькать? Например, в разных научных статьях, газетах… — серьезно задумался над чем-то Лави. — Да, мое имя упоминается в двухсот пятидесяти семи научных статьях, в газетах оно тоже не было редкостью, — задумалась Уолкер, вспоминая то время. — Но я не помню ни одного упоминания об Аллене Уолкере, — объяснил свое замешательство ученик Книжника. — Если бы было, то я бы точно запомнил. Смех в создавшейся тишине был просто оглушающим. Комуи поначалу пытался сдерживаться, но не продержался и полминуты, начал смеяться так же в голос, как и седовласая. Трое экзорцистов с непонимание уставились на пару ученых, которые смогли успокоится только через три минуты. — И не найдешь, — все же решила ответить экс-ученая. — Имя "Аллен Уолкер" там ни разу не упоминается. — Почему? Тогда, может… у тебя было другое имя? — предположил Лави. — В яблочко, — согласилась Уолкер. — Только говорить его я вам не хочу. — Что? Ну почему? Я ведь был так близко к разгадке! — возмутился рыжий. — Не хочу потом, глядя на вас, вспоминать о том прошедшем времени. Вы не осознано будете вызывать у меня не нужные ассоциации, не хочу стать вторым БаКандой, — она серьезно посмотрела на Комуи. — И ты не говори. — Я — могила, — поднял руки вверх Смотритель, понимая, что на сегодня откровений всем уже достаточно. *** Комуи уже давно выгнал всех из кабинета, кроме Уолкера. Как он сказал, им нужно было обсудить план работы и подход к каждому, а троим новоиспеченным «ученикам» надо подготовится к первому занятию, которое будет уже завтра утром. Линали вместе с Лави ушли в город покупать всю необходимую канцелярию и красивые толстые тетради для девушки и обычные для парней. А Канда все стоял под дверью Мояши, которого все еще почему-то не было, чтобы, наконец, очистить свою совесть и спокойно дальше огрызаться с мелким. Мечник невольно стал задумываться о сегодняшнем разговоре. Как правильно подметила Линали, они ничего толком и не знали о новом товарище. И если бы не эта вовремя попавшаяся под руку миссия, то они бы до сих пор были в неведение, тот мальчишка даже бы и не подумал говорить о таких важных вещах. «Важных? Для кого они важные?» Канда помотал головой, пытаясь вытрясти ненужные сейчас мысли. Он не хочет об этом сейчас думать. Не хочет, не хочет, не хочет… Но перестать не может. «Зачем бы он об этом стал говорить? Его же по сути никто и не спрашивал, поэтому зачем бередить старые раны? Он не хотел нам рассказывать, Комуи-придурок заставил. Ему больно вспоминать. Но я рад, что узнал хотя бы малость о нем. Как я понял, он был довольно известной и авторитетной личностью, если даже Комуи так о нем отзывается. Маленький седовласый гений… вот бы сейчас его увидеть», — улыбнулся своим мыслям Юу, не замечая подходящей фигуры. — Канда? Что ты здесь делаешь? — удивилась Уолкер. Мечник подавился воздухом. Кто же знал, что мысли материальны? — Я хотел поговорить с тобой, — взяв себя в руки, уверенно начал Канда. — Нам разве есть о чем разговаривать? — еще больше изумилась Аллен. — Да, мне есть, что тебе сказать, — мечник набрал в легкие побольше воздуха и, стараясь не думать ни о чем постороннем, поклонился по всем японским традициям. — Прости меня. Из-за моей несдержанность я чуть было не убил тебя и вечером того же дня наговорил тебе много лишнего. Прости, я не хотел тебя как-либо задеть, просто… я всегда так разговариваю. И воцарилась тишина. Канда не мог видеть лица собеседника, поэтому созерцал пол и представлял офигевшее лицо Стручка. Конечно, не в его стиле было вот так вот извиняться, но перед Мояши он действительно виноват. По крайней мере так он думал. — Ты что творишь? — почти шепотом произнесла Аллен. — Подними голову! — Канда подчинился. — Объясни мне, что ты творишь? Серебро в его глазах так заманчиво блестело, что Юу чуть ли не забыл сути вопроса, потонув в пасмурном небе, в котором, кажется, начинается шторм. Мечник старался вновь сделать каменное лицо, и (о, слава акумам!) у него это получилось. Вот только осталось мысли привести в порядок, и тогда можно смело ставить себе памятник. «Ну почему рядом с тобой я не могу вести себя как раньше?» — Я приношу извинения, мелочь, — вспомнив о вопросе, ответил брюнет. — Зачем? — начался допрос. — За дверью, — кажется, что-то треснуло. Терпение Канды, скорее всего. Уолкер опустила глаза. Она пыталась понять, почему слова мечника ей так неприятны. Неожиданно — это да, можно еще понять. Почему неприятны? «Все, что касается этого недочеловека мне неприятно. Эх, нужно просто смирится с положением дел, убивать его пока рано. Что он там говорил? Извинения принес? Мне его извинения до лампочки, но сделаем вид, что я счастлив», — размышляла Аллен. — Спасибо, Канда, — только фальшь и была видна в ее улыбке. — Приятно знать, что ты осознал свою вину. Растешь на глазах. — Тогда убери эту насквозь пропитанную ложью лыбу, а то очень хочется съездить по твоей роже, — он неосознанно сжал руки в кулак, спокойствия как будто и не было. — Ты ее видишь? — Аллен была поражена. Не многие могли видеть ее маски. — Как ты это делаешь? — Не знаю, — признался мечник. — Однако, как только ты надеваешь свою излюбленную маску клоуна, у меня всегда возникает желание разукрасить твою рожу. — Тогда, с тобой можно поговорить и откровенно, — ее кривая улыбка превратилась в оскал, в коридоре стало почему-то на пару градусов ниже. — Мне не нужны твои извинения, Канда. Я не хочу тебя видеть, потому что не хочу расстраивать Комуи, ведь ему я обещал. Каждый раз, когда твое лицо появляется в моем поле зрения, формулы разных ядов мелькают у меня в голове, просят использовать себя, наконец, по назначению; мой маленький нож обжигает мне кожу, просит твоей крови, потому что сделан был именно для схватки с твоим Мугеном. Канда, ты даже не представляешь, как я хочу тебя убить. Я тебя ненавижу, поэтому самым лучшим твоим извинением будет не попадаться мне на глаза, — лицо осенила милая улыбка, будто сейчас эти губы говорили о прекрасной погоде за окном, а не о ненависти и смерти. Канда прикрыл глаза челкой. Он где-то читал, что глаза — это зеркало души. Так вот, он не хотел, чтобы кто-то сейчас прочитал, что же творится у него на душе. «Вот и все…» — мысленно сказал себе Юу. — «А ты что хотел? На что надеялся? Думал, что сможете стать друзьями? Или хотя бы научитесь разговаривать без драк? Наивный… Он тебя ненавидит, о каких друзьях идет речь?» — Я тебя услышал, — бесцветным голосом сказал мечник. — Спасибо, что хоть это сказал искренне. — Пожалуйста, — Аллен, наконец, подошел к двери и начал ее открывать. — Хорошего дня. Мечник проигнорировал последнюю реплику седовласой, на что та пожала плечами и скрылась в комнате. Он все также стоял рядом с дверью еще где-то минут десять, пока не смог хоть как-то снять те цепи, которыми приковали его к полу те пасмурные глаза. Медленно переплетая ногами, он все не мог понять простую вещь. «Почему же такое бракованное оружие, как я, полюбило человека?» Вдруг что-то защемило под левым четвертым ребром, и Канда остановился, касаясь того места. – «Что? Почему так больно? Даже регенерация не помогает. Там должно находиться сердце. У меня болит сердце? Почему?» Поразмыслив пару минут над этой темой, Юу пришел к неутешительному выводу. «Его слова так ранили меня, задели душу. А ведь раньше я думал, что у меня нет сердца. Откуда оно взялось? Откуда появились эти чувства? Лучше бы у меня никогда бы не было их, они причиняют лишь боль, а привязанность к человеку делает тебя слабым. Я сломался. Потому что у меня появились чувства. Потому что привязался к Мояши. Потому что влюбился навсегда и безвозвратно…» — снова продолжив свой путь, мечник желал побыстрей добраться до кровати и забыться сном. Лучше вновь увидеть какой-нибудь кошмар про Алму, ведь он — лишь его разбушевавшаяся фантазия, чем находится реальном мире и чувствовать реальную боль и безысходность. Лучше сейчас ему не думать. А еще лучше сходить к Комуи за крепким снотворным.