***
В вечернее время общежитие наполняется суматохой и разговорами: суббота для девушек — это повод отвлечься на себя, принять горячую ванну, сделать увлажняющую маску на лицо, посплетничать и посидеть до утра, разговаривая обо всем и ни о чем одновременно. Шумно, весело и загадочно. Все поглощены непреднамеренным волшебством редкой субботы. Однако Аллен шла по коридору грустная и подавленная. Она не замечала ничего вокруг, была погружена в свои мысли. Она поняла, что все еще тоскует по мягким рукам, которые крепко сжимали ее в теплых объятиях, по сухим губам, которые могли дарить когда нежность, когда страсть, по янтарному хищному блеску глаз, которые смотрели с любовью, иногда раздевали ее или заставляли утонуть в золоте и страсти… Аллен скучала. Аллен на изнанку выворачивало от осознания потери, от воткнутого ножа в спину, от холода в ее душе после завершения такой сладостной неги. Ей все еще больно о нем вспоминать. Даже спустя два года рана кровоточит не переставая. Отстраненная от мира, она бредет по полупустым коридорам, на автомате поворачивая в нужном месте в нужное время. Поток людей обтекает ее, будто она нежелательное препятствия на пути, но преодолеть его так же просто, как отобрать конфетку у младенца. Но кое-кто преградил ей путь. Она врезалась в широкую грудь, и чужие руки сразу притянули ее за талию, стали гладит по голове и утешать. Тепло, распространившееся по телу от малой, грубой, неумелой ласки, согревало ноющее сердце, заставляло боль отступить, приносило успокоение вперемешку со сонливостью. Мягко улыбнувшись, Уолкер прижалась к груди, вдохнула терпкий запах лотоса и расслабилась в чужих руках. — Мояши, ты так и не зашла ко мне в обед, — после долгого молчания все же сказал брюнет. — Что-то произошло? — Угу. Что-то произошло, — кивнула Аллен и сильнее прижалась к широкой груди, подставляясь под ласкающую руку. — Но сейчас все в порядке. Сейчас все в порядке. Канда, прикинув кое-что в уме, кивнул сам себе и поцеловал Аллен в макушку. — Тогда давай ты сегодня примешь расслабляющую ванну с маслами, потом ляжешь в постель, я тебе подам горячий чай со свежеприготовленными митараши данго и под легкий ветерок из приоткрытой форточки зачитаю тебе отрывок из публикаций Уильяма Эдварда Айртона о его новых достижениях, — соблазняющим голосом шептал на ушко брюнет. Немного подумав, Аллен надувает губки, но с места не двигается. — Меня не привлекает электрофизика. Но вот статью Шарля Фриделя о получении глицерина из ацетона я бы послушала, — мечтательно произносит она. — Как скажешь, — легко согласился первокурсник и, подняв на руки девушку, направился к ее комнате. — БаКанда, ну что ты творишь, — недовольно пробурчала экс-седовласая, но за шею обняла, чтобы мечнику было удобней. — Я не поняла, ты, что, умеешь готовить митараши данго? — воодушевилась она и с горящими глазами посмотрела на парня. — Да, умею. Я не хвастаюсь, но готовить у меня получается неплохо, — довольно кивнул Канда, прижимая девушку к себе ближе. — Хм, ты сейчас подписал себе приговор до конца миссии, — коварно улыбнулась Аллен. — Будешь готовить мне сладости каждый день! — Попа треснет от передоза, — не поддавался на явную провокацию мечник, уже готовясь к милой старой-знакомой перепалке. — Да как бы не так! — шутливо обострила клыки девушка. Аллен потянула Канду за щеки, растягивая губы в клоунской улыбке. От свирепого взгляда Уолкер заливисто засмеялась, пряча улыбку на плече Юу. Мечник мягко улыбнулся и отвернулся, чтобы его еле заметный румянец не был обнаружен цепким взглядом абсентовых глаз. Он сбавил шаг, так как они уже подходили к комнате — хотел немного дольше насладиться вот такой вот близостью с взбаламошной девчонкой. Но осуществить задуманное они так и не успели. Их остановила тяжело дышащая девушка, со второго или третьего курса, ни Аллен, ни Канда не знали ее лично. — Уолкер-сан… наконец-то я вас нашла, — красная от бега она стояла, держась за стенку, чтобы не упасть. — Ммм… что-то срочное? — Аллен обеспокоенно посмотрела на коротко стриженную брюнетку. — Ваш брат… Лави… он в лазарете, — смогла выдавить она из себя. Аллен медленно стала переваривать полученную информацию. Осознав сказанное, она резво спрыгнула с рук Канды и хотела уже побежать в сторону лазарета, однако крепкая рука перехватила ее за талию и остановила. Канда серьезно посмотрел в глаза девушки, призывая ее к рациональному мышлению. — Мояши, спокойно. Он уже в лазарете, и ему уже оказали первую помощь, чтобы с ним не случилось. Не накручивай себя, — он крепко переплел пальцы рук и медленно, не спеша, повел Уолкер в сторону лазарета. — Ты прав. Ты прав… — задумчиво ответила она и, сжав чужую руку крепче, полностью успокоилась.***
Стук невысоких мужских каблуков эхом отдавался в ушах. Рваное, волнительное дыхание, развивающийся на ветру лабораторный халат, все время скатывающиеся с носа мешающие очки, волосы от порывов ветра постоянно лезут в рот, от чего приходится их заправлять за ухо и дальше продолжать свой путь. Поворот, еще один — осталось чуть-чуть до места долгожданной встречи. «Где… я? — гудящая голова казалась настолько тяжелой, что Лави скривился от постороннего шума, прислонил руку ко лбу и стал осматриваться. — Это тот коридор, где мы только что с Линой проходили… или нет. Он немного другой, — нахмурился он и стал изучать не только пространство вокруг себя, но и людей. А точнее одного человека.» Молодой парень, которому только в прошлом месяце исполнилось 16, куда-то спешил, постоянно посматривая на время и хмурясь. Длинные волосы цвета солнца были убраны в низкий хвост, на коже лица, если внимательно присмотреться, было не меньше одного слоя тонального крема, глаза цвета ядовитой ртути за толстыми линзами очков казались большими, менее выразительными, чем есть на самом деле. Белая рубашка, вместо галстука черная лента, завязанная бантиком, черная жилетка, черные брюки — одним словом, парень был одет в официальную одежду, весь его вид говорил о важности сегодняшнего дня, а эмоции, отражающиеся на лице, — о волнении их обладателя. Завернув за очередной поворот, блондин, наконец, остановился. Переведя дыхание, он скрестил руки на груди, прислонился к стенке и стал смотреть в окно на падающие без остановки хлопья снега. Через пару минут из ниоткуда в искаженном пространстве появилась черно-красная дверь в золотой оправе. Когда она открылась, на мгновение яркий свет ослепил парня, а потом он уже на рефлексах подхватил резвую девчонку, которая напрыгнула на него и явно не спешила отпускать. — Аллен-тян, я скучала! — закричала она от радости и повисла на блондине, чуть ли не душа его. «Так, стоп, — шокировано смотрел на образовавшуюся картину Лави. — Этот блондин Аллен? Если присмотреться повнимательней, то да, это она. Но… почему ее обнимает Роад Камелот? Почему та сказала, что скучала?» — Я тоже очень рада тебя видеть, Роад, — Аллен обняла девочку в ответ, но после отстранила от себя. — Но вы должны были быть здесь три часа назад! Три, Роад, часа! Как ты мне это объяснишь?! — зло и обижено почти кричала она. — Я выбирала платье, — надула губки Ной и спрыгнула с рук Бейкер, — и приготовила тебе сюрприз! — Что? Какой еще сю… — Аллен застыла в шоке и посмотрела на меж пространственную дверь. Из-за двери вышел еще один человек. Точнее Ной в человеческой форме. Внешне он походил на истинного аристократа, черный фрак ему был к лицу, как и цилиндр, который он держал в руках. Волнистые темные волосы средней длины были зачесаны назад: маленький густой хвостик чуть ниже макушки, а остальная часть волос распущена, но красиво уложена. Карие глаза мягко, по-доброму, с любовью смотрели на Аллен, губы приподнялись в приветственной улыбке, а родинка под левым глазом так и манила. — Давно не виделись, малышка, — в улыбке показались ровные белые зубы. — Тики… — пораженно выдохнула Бейкер и замерла, словно статуя, боясь пошевелиться. — Ну, думаю, я оставлю вас, голубки, — весело хихикнула Роад, уселась на Леро и улетела куда-то на причитающем зонтике. Воцарилось молчание. Немного осмелев, Ной широким шагом подошел к девушке, положил облаченную в белую перчатку ладонь на щеку Аллен и поцеловал ее в лоб. — Я по тебе очень сильно соскучился, — прошептал он в губы, однако не поцеловал их: Микк смотрел в глаза напротив, утопая в серебре. — Я тоже, — она притянула Ноя за пиджак и сама поцеловала столь желанные губы, о которых думала последние две недели. Тики будто сорвался с цепи. Посадив Аллен к себе на бедра, он прижал ее к стенке, стал с остервенением целовать мягкие, почти детские губы, зарылся рукой в волосы, а другой гладил стянутую бинтами грудь. Девушка скрестила ноги на пояснице мужчины, обвила руками его шею и своими ногтями впивалась в кожу, показывая свое нетерпение. Отстранившись после столь страстного поцелуя, она, красная от смущения и тяжело дышащая, нежно улыбнулась и посмотрела уже в золотые глаза, у которых был хищный прищур. — У меня есть час. Как думаешь, успеем? — наивно спросила Аллен, задумчиво прикусывая нижнюю губу. — Малышка, да ты решила меня соблазнить, — довольно комментирует Микк, сменяя светлую кожу на темную, Ноевскую. Стигматы также венком распространились по лбу крестиками. — А ты как думал? Еще скажи, что тебе не нравится, — хитро улыбнулась девушка и забралась проворными ручками под рубашку в районе шеи. — Все, что делает малышка, мне приносит удовольствие, — Ной поцелуями спускался к шее и, зубами развязав ленту, расстегнул пару пуговиц. — Я люблю тебя, милая. — И я тебя, чертенок, — Аллен прикрыла глаза, наслаждаясь возбуждающей лаской любимого и отдаваясь полностью в его подчинение. «Как. Это. Понимать?! — в ужасе подумал ученик Книжника, шокировано обрабатывая полученную информацию. — Аллен спит с Ноем. Она в довольно хороших, я бы сказал, отличных отношениях с двумя из Ноев точно. Аллен… что она делает? Зачем пришла в орден? Она предатель? — Лави схватился за раскалывающуюся голову, мученически прислоняясь к холодной стене. — Потом подумаю. Надо вернуться из чужого прошлого…» Видение разрушилось, оставляя после себя вязкий вкус предательства. Рыжий экзорцист оказался на зеленой поляне, прогретой жарким весенним солнцем, и, слушая щебетание птиц и журчание чистого ручья, пытался успокоиться.