Обратная сторона света

Январь, как и февраль с мартом, пролетел так быстро, будто его не было и в помине. Снежный прекрасный пейзаж сменился не менее прекрасным, но весенним. Сначала Ивет, как и планировала, незаметно наблюдала за Гарри и компанией. Тогда ей не удалось заметить абсолютно ничего, кроме ежедневных походов в школьную библиотеку и на поле для квиддича, а услышала девочка только бесполезный пароль для входа в гостиную Гриффиндора, которая, в отличие от их, слизеринской, располагалась не за обычной кирпичной стеной подземелья, а за портретом некой дамы на верхних этажах. Но все эти глупости и жалкие детские попытки защитить камень от чьих-либо рук прекратились под конец марта. Ивет все ещё помнила, как на промежуточных экзаменах ее уделали, размазали по стенке однокурсник и гриффиндорка. Она помнила, как ей было стыдно перед самой собой, как ей было обидно, что, из-за пренебрежения предметами, по травологии и ЗОТИ ей сильно снизили баллы. Теперь Ветти планировала обойти не только большинство сокурсников, но и, желательно, двух своих самых страшных соперников — Драко и Гермиону. Девочка маниакально листала стопки учебников по разным дисциплинам даже в Большом зале и ночью, не считая уже всех выходных, проведённых за соседним столом в библиотеке от Гермионы и когтевранцев. Никто из друзей не разделял её одержимости учебой. Трэйси преуспевала в некоторых дисциплинах, и этого ей хватало с лихвой. Дафне, как она часто говорила, для счастья абсолютно хватало заслуженного шестого места, а Панси считала, что знает достаточно, чтобы оказаться хотя бы в середине списка, поэтому может спокойно наслаждаться весной. Блейз Забини, который находился всего на два-три места выше Трэйси, вообще был противником учебы. Едва Драко и Теодор напоминали ему о домашних заданиях, тот становился самым печальным человеком на свете. Ему было проще пить «Костерост» всю ночь, чем заниматься. Наверное, поэтому обычно Нотт и Малфой учились вдвоём. Этой ночью Ивет снова сидела в родной гостиной Слизерина, поедая печенья, пахнущие лимоном и читая трансфигурацию, по которой она явно собиралась получить «Превосходно». На часах было уже двенадцать, за стенами раздавались посапывания других учеников, и даже рыбки, что всегда были видны, как на ладони, из окон подземной гостиной, давно расплылись по укрытиям, но Ивет этого совсем не замечала. Глава под номером 16 в новеньком темно-зеленом учебнике была куда интересней, чем происходящее вокруг. Она даже чуть не пропустила Драко Малфоя, который, что-то задумав, пытался пробраться к выходу. — Эй, Малфой! — Ветти обернулась и, очевидно, не зря, потому что однокурсник выглядел чересчур напуганным — Куда собрался посреди ночи? — Тебе какое дело, грязнокровка! — взяв себя в руки, презрительно скривился тот. Морель давно хотела пить. Так давно, что в горле стало пересыхать, а нарушить школьные правила второй раз ей не позволяла совесть. В данном случае отпрыск древней чистокровной семьи выполз как нельзя кстати. — Принеси мне воды! — с вызовом произнесла Ветти, но наткнулась лишь на ядовитую усмешку, поэтому продолжила — А то… Я все расскажу профессору Снейпу! — Ты не посмеешь! — лицо белобрысого исказилось гневом. Как, она, грязнокровка, смела ему приказывать. Как вообще Панси может дружить с такой! — Ещё как посмею! — Встретимся тогда в коридоре, а то я опоздаю! — у Драко не было времени спорить с надоедливой магглорожденной, поэтому он решил хотя бы наполовину уступить. — В коридоре… — задумчиво протянула Ветти. Во всяком случае, это было куда лучше, чем самой искать кухню, а потом возвращаться к гостиной. — На этаж выше, через двадцать минут. За отведенное время девочка успела дочитать ещё и 17 главу учебника по одному из самых интересных предметов в Хогвартсе. Она не рискнула выходить раньше, чем за две минуты до встречи. Малфой ее точно не должен был обмануть, так как было бы глупо подставлять слизеринку хотя бы из-за того, что факультет могли лишить баллов. Накинув поверх белого свитера чёрную мантию, она вышла через проем и направилась к месту. Вроде бы везде было тихо, но девочке было совсем неспокойно, будто вот-вот что-то произойдёт. — Морель, — прошептал бледный мальчик — бери свою воду. Ивет сразу же почувствовала, как в ее руке оказался стакан с холодной водой, которая, по мнению слизеринки, была куда лучше тыквенного сока и прочего. — Ты со мной? — спросила девочка из вежливости. Ей совсем не хотелось идти с человеком, который ничего приятного для слуха изречь не может. — Нет. Этого было достаточно, чтобы девочка без всяких там угрызений совести спустилась на этаж вниз и, сказав «Змеиный клык» прошла внутрь. Она села на любимый диван, оббитый бежевой кожей и так напоминающийся дом. Отпив немного холодной воды, Ветти углубилась в чтение. Ей было невдомек что скоро… Неожиданно отъехала давно покрытая водорослями стена, в гостиную зашёл даже не профессор Снейп — декан факультета, а профессор Макгонагалл. — Профессор! — вскочила девочка. Ивет была так воспитана, что мысли взрослых о ней были главной оценкой. Наверное, поэтому она всегда стремилась большинству из них угодить. — Я могу чем-то помочь? — Я долго не верила… — протянула женщина — Мисс Морель, сейчас вы мне нужны. Пожалуйста, проследуйте в мой кабинет! Мистер Филч доложил, что видел вас в коридоре! Пока маленькая девочка, одетая по последней моде конца двадцатого столетия, а именно: в бледно-голубую юбочку, белый свитер, чёрные лаковые туфельки на ремешке и чёрную мантию, которая только и спасала в ещё холодных коридорах, шла по направлению к кабинету профессора, она размышляла о предстоящей участи. Ещё в сентябре и октябре первокурсница готова была отдать душу за то, чтобы ее, выгнав из Хогвартса, отправили в родной Дублин, а потом родители ее определили в ту же престижную школу в Париже, что и Флави. Но теперь… Ветти вспомнила счастливые лица однокурсниц во время таких частых снежных перепалок, заразительный смех и неудачные шутки Блейза, который, несмотря на первое впечатление, оказался вовсе не чопорным и помешанном на чистоте крови, Нотта — единственного сына, с которого отец сдувал пылинки, но который всегда был готов помочь советом или даже действиями. Все они стали ей очень близкими людьми, с которыми совсем не хотелось расставаться. Кабинет профессора трансфигурации, как всегда, был просторен и светел. Только теперь в большие окна светил не солнечный, а лунный свет. Она была не одна среди пойманных. С одной стороны стояли Поттер и Грейнджер, опустив взгляд в пол, и Невилл Лонгботтом в пижаме с видом, будто он вот-вот расплачется. А с другой — Драко Малфой скрестил руки на груди и облокотился на парту. Он всем своим видом хотел показать степень собственной значимости, собственного превосходства, что было вполне в его стиле. — Итак! Мистер Поттер, мисс Грейнджер и мистер Лонгботтом, пятьдесят очков с каждого! — спокойный голос декана львов едва не перешёл на визг. Сто пятьдесят баллов — сильная потеря для факультета, наверное, поэтому Гермиона отрывисто, грустно вздохнула. — Что касается вас, мистер Малфой и мисс Морель, я доложу о ситуации профессору Снейпу, и он сам примет решение о вашем наказании. Но одно придётся выполнить всем пятерым. Об этом я скажу позже. — Пятерым? — разочарованно протянул Драко — но я же только предупредить! Даже Морель больше виновата, чем я. — Молчи лучше! — фыркнула девочка. Только нытьё однокурсника не хватало выслушивать в такой момент. Ивет просто ненавидела, когда ее критиковали, поэтому старалась избегать подобного всеми возможными и невозможными способами, а тут… Хорошо, что хоть не выгнали из школы. В гостиную Ветти возвращалась вместе с Драко, который всю дорогу ныл о том, как его несправедливо обвинили. Он рассказал, что у Хагрида — школьного лесничего был настоящий дракон, который несколько недель назад вылупился из яйца, которого Поттер и Грейнджер сегодня не понятно зачем таскали на Астрономическую башню. Морель про себя усмехнулась. Хотя сказанное однокурсником не значило, что гриффиндорцы действительно хотят похитить философский камень, сам Малфой, если его разозлить, оказывался прекрасным информатором.