Обратная сторона света

      Утро следующего дня началось не с горячих булочек и полётов на метле, а с шума, гама. Около девяти часов в прихожей раздался шум: в дом вошли семь человек. Едва Ивет сумела разлепить глаза и, собравшись, спуститься на кухню, почувствовала все прелести нахождения с Уизли под одной крышей. Близнец стали что-то говорить про Слизерин, Рон Уизли просто скривился. Более или менее невозмутимыми остались только самый старший сын и младшая — Джинни. Правда, завтрак у миссис Уизли получился действительно очень вкусным. Ивет села рядом с Сириусом и принялась уплетать панкейки с кленовым сиропом и чудесные шоколадные кексы. После завтрака Ветти сидела в своей комнате и писала свитки с домашним заданием. Сегодня новых писем пока не было, а Вин, наевшись на охоте ночью, мирно спала в своей клетке. Всё это сидение на одном месте заставляло снова задуматься о родителях, сёстрах и кубке. Для неё жизнь могла закончиться в тот же день, что и для семьи. Обычно, в такие моменты она спускалась поговорить к Сириусу, но, когда в доме полно народу, обсуждать личные темы не хотелось. За дверью послышались голоса, а потому девочка, потянувшись, вышла проверить, что же там случилось. Миссис Уизли и Джинни вытаскивали из соседней комнаты старый ковёр. — Вам помочь? — поинтересовалась Ивет. Хотелось отдохнуть после написания конспектов. — Да что ты, мы сами всё сделаем, — улыбнулась женщина. Снизу раздался грохот, звон и комментарии произошедшего. — Фред, Джордж! — миссис Уизли бросилась вниз. — Джинни, давай закончим тут часа через два, — обернувшись, произнесла она. — Мы сами всё сейчас сделаем, не волнуйтесь, — кивнула Ивет и повернулась к Джинни. Девочки взяли вместе ковер и оттащили его к лестнице, потом то же самое произошло и со старым покрывалом. — Зачем ты всё это делаешь? — спросила Уизли, когда убрать оставалось только саму комнату. — Хочу отвлечься, — пожала плечами Ветти, продолжая стирать пыль. — Слышала о том, что случилось с твоей семьей, сочувствую, — проговорила Джинни. — Не представляю, что бы я делала, если бы такое случилось с кем-то из моих. — Такое лучше не представлять, — печально улыбнулась Ветти. Вскоре к семейству Уизли на Площади Гриммо добавилась и Гермиона Грейнджер. Она, как и Ивет, не смогла пропустить библиотеку Блэков и тоже частенько там проводила вечера. Но, если они все держались вместе, то Ветти по-прежнему присоединялась к обществу лишь на кухне, а так говорила с Сириусом, Римусом и изредка Тонкс. Блэк понимал, насколько девочке тошно быть единственной слизеринкой среди такой большой толпы, но сделать ничего не мог. В тот вечер Ветти поужинала и уже собиралась отправиться к себе, как на карниз приземлилась сова. Девочка обогнула играющих в шахматы Гермиону и Рона, а также Джинни, наблюдающую за ходом игры, открыла окно и забрала письмо. — Это Кингсли пишет, — ответила на немой вопрос гриффиндорцев Морель и начала разворачивать конверт. — Это нужно немедленно показать членам ордена! — воскликнула Грейнджер. — Не будь занудой, — фыркнул Уизли и спросил больше у своей сестры, которая успела обойти слизеринку, чем у той. — Там что-то важное, да? — Пишет, что Гарри Поттера исключают из Хогвартса за применение магии вне школы, — ответила Ветти, поднимая глаза. — Нужно срочно сказать Сириусу. Весь Орден Феникса переполошился, стоило туда влететь Ветти. — Кингсли говорит, что… Сами посмотрите! — девочка положила письмо перед профессором Макгонагалл так как та сидела ближе всего ко входу. — Только этого не хватало, — пробормотала та. — Во-первых, Морель, Уизли, оба, Грейнджер, покиньте помещение. Разговор явно не для вас! — бросил Грюм. — А во-вторых… Грозный Глаз взмахнул палочкой, закрыв дверь. Больше Ивет ничего не слышала. Но, чтобы не пропустить ни единой новости, девочка следующий час, вместе с Гермионой, Роном и Джинни сидела на кухне. Она не столько сочувствовала, сколько испытывала любопытство. Наконец, послышался шум в коридоре. Собрание ордена было закончено. После того, как все разошлись, четыре пары глаз были прикованы к первому, кто зашел на кухню — Сириусу. — Что с Гарри? — обеспокоенно спросила Грейнджер. — Он больше не поедет в Хогвартс? — Почему он применил магию? — вторила Джинни. — Мы пока разбираемся, но скоро сам Гарри приедет сюда и все расскажет! — заверил Сириус. Ивет выдохнула с облегчением. Ей совсем не хотелось, чтобы того, кто помог ей на первых двух этапах турнира, выгнали из школы за такую незначительную вещь. Тем более, с каждым годом неприязнь к нему постепенно улетучивалась. Чем больше девочка училась в Хогвартсе, тем больше понимала, что все эти дети ничем не отличаются от класса в маггловской школе: те же мотивы и проблемы, только с переносом на волшебный мир.       В день, когда должны были привезти Поттера на Площадь Гриммо, все сходили с ума. Миссис Уизли наготовила слишком много еды, Рон и Гермиона обсуждали, что скажет друг, когда поймёт про их молчание о штаб-квартире, ордене и прочем, а сам Орден Феникса заседал уже не меньше четырёх часов. Ивет сидела на лестнице и, молча, подбрасывала снитч. В такие дни девочка могла сказать, что жизнь проходит мимо нее. Подобное стало происходить с её поступления в Хогвартс: на любую ситуацию или проблему она смотрела со стороны, думая о своём. Около девяти вечера послышался звук открывающейся двери. Портреты в коридоре начали громко перешептываться, в коридоре включился слабый свет. Даже с лестницы Ивет смогла разглядеть вошедших: Грозного Глаза, Тонкс, Люпина и Гарри Поттера. — Входи быстро, Гарри, — прошептал Люпин, — но там не иди далеко и ничего не трогай. Ветти поднялась, ловко поймала снитч и двинулась к двери. Поттер не выглядел сильно расстроенным, из-за письма от Министерства Магии. Наверное, он был уверен, что Орден его отмажет, как всегда его отмазывал профессор Дамблдор, делая для него исключения из школьных правил. Такие моменты очень сильно раздражали девочку уже пятый год. — Ах, Гарри, как я рада тебя видеть, — прошептала миссис Уизли, которая успела обогнать Ивет. Она обняла Гарри Поттера, а потом слегка отодвинулась, видимо, изучая его внешний вид после летних каникул. — Тебя надо подкормить хорошенько, но ужина придется немножко подождать. — Возбужденным шепотом она обратилась к стоявшим за ним волшебникам: — Он только что явился на собрание. Девочка знала, что она это сказала про Дамблдора. — Тогда нам бы поторопиться, — изрек Грюм, проходя к комнате для собраний. — Морель, покажи Поттеру, где его комната, всё равно ничего не делаешь. Ивет поймала на себе удивленный взгляд гриффиндорца. Конечно, вряд ли он ожидал, что в самом сердце Лондона, в штаб-квартире Ордена Феникса, нашлось место даже для магглорожденной слизеринки, но не для него. — Да, Ивет, проводи его, пожалуйста, к Рону и Гермионе, — приветливо улыбнулся профессор Люпин. Ветти кивнула, после чего оставшиеся члены Ордена поспешили скрыться за дверью комнаты собрания. — Что ты тут делаешь? — спросил Гарри Поттер, едва они подошли к лестнице. — Живу, получается, — бросила Ивет. — Подробности — не твое дело. Не будет же она рассказывать про родителей, сестер, про свою беспомощность и бывшего заключенного Сириуса Блэка, который согласился ей помочь. — Слышала, ты встретил на третьем этапе Волан-де-Морта. И Седрик Диггори… Мне жаль, — сбивчиво сказала Морель и, не дожидаясь ответа, показала прямо с лестничной площадки на комнату, где сейчас сидели гриффиндорцы. — Тебе туда. Поттер, странно взглянув на нее, двинулся дальше, а Ивет совсем расстроилась. Едва она вспоминала про начало лета, в памяти всплывал родной дом в Дублине. В воздухе возник запах имбирного печенья, которое всегда готовили мама и Ноеми, к возвращению домой на каникулы старших девочек. Снова воспоминания, снова на глаза навернулись непрошенные слезы. Ветти схватила волшебную палочку, которую таскала с собой на всякий случай, и вышла на улицу. Тёмный Лондон всегда успокаивал и отвлекал. Хотя бы немного.