«12 марта 1981 год. — Сириус, что это? — воскликнула Лили, увидев два огромных мешка со сладостями. — Ты их балуешь! — Боюсь, что мы теперь не скоро увидимся, — пожал плечами тот. — Я же должен как-то порадовать Гарри и Леон. — Обижаешься, что не ты будешь хранителем тайны? — спросил Джеймс, хлопая друга по плечу. — А тут разве не на что обижаться? — Всё равно у меня нет друзей ближе тебя, знаешь же. Лучше погляди, сейчас у них главное развлечение — смотреть, как мы колдуем, — рассмеялся Джеймс и перевёл взгляд на играющих детей. Он взмахнул палочкой, и из пластмассовых кубиков проросли красивые луговые цветы. Сидевшие на ковре мальчик и девочка залились смехом. »
— У моих родителей тоже были друзья, с которыми мы общались семьями. В основном, во Франции, — кивнула Ивет. — Но я с ними редко виделась после поступления в Хогвартс. Если подумать, со мной не хочет общаться даже моя сестра. — Не говори так, просто у всех свои причины. К сожалению, о многих из них люди узнают слишком поздно, — сказал Блэк и перевёл взгляд на дальние стеллажи. — Гарри, иди к нам, если хочешь. Поттер неуверенно прошел к ним и сел на диван. — Мне… Там Рон и Гермиона… Не хотел им мешать, — будто бы оправдывая своё нахождение в библиотеке, проговорил он. — Получается, у нас тут клуб тех, кто хотел стать старостой, — Блэк оглядел пятикурсников. Гарри и Ивет улыбнулись. Утром первого числа на вокзал Ветти собралась ехать вместе с Панси, а потому тридцать первого числа они договорились встретиться в Дырявом котле и заодно пройтись вместе за учебниками. Уже в одиннадцать часов обе пятикурсницы разместилась в комнатах и вышли в холл. — Очень рада, что мы встретились! — Паркинсон кинулась обнимать подругу. — Нужно купить книги, пока всё не расхватали. Новых учебника было только два «Общая теория заклинаний» для пятого курса Миранды Гуссокл и «Теория защитной магии» Уилберта Слинкхарда. — Теория защитной магии. Звучит скучно и содержание такое себе, — протянула Ветти, когда они с Панси приземлились за столик в кафе Флориана Фортескью. — Наверное, какие-то дополнительные книги от нового преподавателя по ЗОТИ, — ответила подруга. — Даже не напоминай, — преподаватели по этому предмету в Хогвартсе менялись каждый год, словно эта должность была проклята. У одного на затылке под тюрбаном скрывался Волан-де-Морт, второй оказался попросту некомпетентным. Третий — Римус Люпин — был оборотнем, и, хотя очень нравился Ивет, не смог остаться из-за жалоб родителей учеников. Четвертый был Пожирателем смерти и пил оборотное зелье, чтобы притворяться нанятым преподавателем. — Думаешь, снова не задержится? — Если мы будем весь урок читать вот это, — Ивет брезгливо покосилась на книгу. — То я не хочу заниматься с таким преподавателем и урока. Книги по Защите — это сплошной кошмар. — В любом случае, староста тебя прикроет, — хитро улыбнулась Паркинсон и вдруг подпрыгнула. — Я же тебе не рассказала главное! Сегодня утром я получила письмо от Драко — он будет вторым старостой. Мы будем вместе! Ветти хмыкнула. Учитывая такой расклад, даже хорошо, что старостой стала не она.***
Первого числа девочки выехали заранее и даже успели позавтракать в небольшой кофейне недалеко от вокзала. Ветти вспомнила, что ещё год назад ехала в Хогвартс вместе со Стефани. Летом она получила от сестры лишь одно письмо, да и на то отвечать не стала: единственный родной человек бросил её в чужом доме с посторонними людьми. Пусть Стефи извинялась, оправдывалась, было уже ничего не изменить. Получилось занять и свободное купе. Правда, Панси почти сразу пришлось уйти в вагон для старост. — Давно не виделись, — едва поезд начал набирать скорость, в купе завалились Блейз Забини, Дафна Гринграсс и Трейси Дэвис. Ивет, молча, кивнула головой. Конечно же, Панси рассказала девочкам о гибели её семьи ещё летом в письмах, потому что те писали Ветти и интересовались её самочувствием. Да и, скорее всего, об этом знал уже почти весь Слизерин, ибо слухи всегда распространяются быстро. Ловить на себе сочувствующие взгляды не хотелось совсем, лучше бы она ехала в гордом одиночестве. — Как прошло лето? — как-то очень робко спросила Трейси. — Ты мало писала… — Всё хорошо, была у родственников в Париже, — выдала Ветти отрепетированную ложь. — Там такие прекрасные сады, просто загляденье! А как у вас? — Немного странно, — пожала плечами Дафна, заметив, что Морель хочет перевести тему. — Родители стали беспокоиться, что в школе опасно и не очень то хотели пускать нас с Асторией. — Это не удивительно, — хмыкнул Блейз. — С вас сдувают пылинки, что даже смотреть противно! — Противно смотреть, как ты выпендриваешься! — одернула Трейси, и затеялся уже привычный для слизеринцев спор. — Кстати, а где Нотт? — примерно через час, когда уже бурная дискуссия успела стихнуть, и все занялись своими делать, решила спросить Ветти. Ей было странно видеть весёлого Блейза без его лучшего друга — постоянно недовольного чем-то темноволосого мальчика. Ивет испытывала к нему весьма противоречивые чувства: с одной стороны её раздражали его заносчивость и чувство собственного превосходства, а с другой — он был довольно рассудительным и вежливым, уже не говоря о привлекательной внешности однокурсника. — У него какие-то общие дела с семикурсниками, — пожал плечами Блейз. — Обещал присоединиться к нам ближе к концу поездки. — Я удивилась, что не он стал старостой, а Драко, — как бы между прочим удивилась Дафна. — У Тео отличная успеваемость, да и никаких дисциплинарных взысканий. — Так он и должен был быть старостой, — хмыкнул Забини. — Значок сначала прислали ему. Я ещё ляпнул, что, скорее всего, он будет всем рулить вместе с Ивет. Ветти сморщилась. Она не только не смогла стать старостой, но и еще одним своим потенциальным назначением отбила желание получить привилегии у другого человека. — А что потом? — не врубилась Трейси. — Его отобрали? — Нет же, — протянул Блейз. — Он отослал значок в Хогвартс с ответным письмом. Что уж он написал, не знаю. Тео не особо меня посвящает в свои дела. Ближе к концу поездки в купе втиснулись Нотт, Малфой с Крэббом и Гойлом, а также Панси. Пока они о чем-то оживленно переговаривались, Ветти отвернулась к окну. Она вдруг ощутила, как скучает по Площади Гриммо 12 и, вернувшись в Хогвартс, непременно должна написать Сириусу. Она даже дала ему обещание, что будет писать минимум раз в две недели. За это лето, если подумать, Блэк, Орден Феникса, Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и даже семья Уизли стали ей словно родные. Интересно, удастся ли ей снова вернуться в этот дом. — Приехали, — Паркинсон аккуратно тронула Морель за плечо. Пойдём скорее. Все бы не втиснулись в одну повозку, а потому Панси и Ивет поехали следом. Наверное, девочка выглядела уж совсем печально, а потому подруга даже не стала рассказывать о совместном дежурстве с Драко Малфоем, а просто бросила понимающий взгляд и слегка обняла. Хогвартс, как и всегда, встречал теплым светом, уютной атмосферой и уже привычным шумом. Преподаватели, как было заведено, сидели за своим столом, и студенты тоже потихоньку рассаживались. Ивет сразу заметила неприятную женщину в ярко-розовых нарядах. — Только не говори мне, что это наш новый преподаватель ЗОТИ, — шепнула она Панси. — Это кажется сотрудница Министерства, — ответила подруга. — Драко, ты её знаешь? — Это Долорес Амбридж, — важно ответил блондин. — Она из Визенгамота. — Всё равно неприятная, — качнула головой Ивет. После того как первокурсники вошли в зал, должно было состояться традиционное распределение по факультетам. Профессор Макгонагалл бережно поставила табурет, положила на него шляпу и отступила. И вот разрез на тулье открылся, как рот, и Волшебная шляпа запела: В стародавние дни, когда я была новой, Те, что с целью благой и прекрасной Школы сей вчетвером заложили основы, Жить хотели в гармонии ясной. Мысль была у них общая — школу создать, Да такую, какой не бывало, Чтобы юным познанья свои передать, Чтобы магия не иссякала. «Вместе будем мы строить, работать, учить!» — Так решили друзья-чародеи, По-иному они и не думали жить, Ссора — гибель для общей идеи. Слизерин с Гриффиндором — вот были друзья! Пуффендуй, Коггевран — вот подруги! Процветала единая эта семья, И равны были магов заслуги. Как любовь несогласьем смениться могла? Как содружество их захирело? Расскажу я вам это — ведь я там была. Вот послушайте, как было дело. Говорит Слизерин: «Буду тех только брать, У кого родовитые предки». Говорит Когтевран: «Буду тех обучать, Что умом и пытливы и метки». Говорит Гриффиндор: «Мне нужны смельчаки, Важно дело, а имя — лишь слово». Говорит Пуффендуй: «Мне равно все близки, Всех принять под крыло я готова». Расхожденья вначале не вызвали ссор, Потому что у каждого мага На своем факультете был полный простор. Гриффиндор, чей девиз был — отвага, Принимал на учебу одних храбрецов, Дерзких в битве, работе и слове. Слизерин брал таких же, как он, хитрецов, Безупречных к тому же по крови. Когтевран проницательность, сила ума, Пуффендуй — это все остальные. Мирно жили они, свои строя дома, Точно братья и сестры родные. Так счастливые несколько лет протекли, Много было успехов отрадных. Но потом втихомолку раздоры вползли В бреши слабостей наших досадных. Факультеты, что мощной четверкой опор Школу некогда прочно держали, Ныне, ярый затеяв о первенстве спор, Равновесье свое расшатали. И казалось, что Хогвартс ждет злая судьба, Что к былому не будет возврата. Вот какая шла свара, какая борьба, Вот как брат ополчился на брата. И настало то грустное утро, когда Слизерин отделился чванливо, И, хотя поутихла лихая вражда, Стало нам тяжело и тоскливо. Было четверо — трое осталось. И нет с той поры уже полного счастья. Так жила наша школа потом много лет В половинчатом, хрупком согласье. Ныне древняя Шляпа пришла к вам опять, Чтобы всем новичкам в этой школе Для учебы и жизни места указать, — Такова моя грустная доля. Но сегодня я вот что скажу вам, друзья, И никто пусть меня не осудит: Хоть должна разделить я вас, думаю я, Что от этого пользы не будет. Каждый год сортировка идет, каждый год… Угрызеньями совести мучась, Опасаюсь, что это на нас навлечет Незавидную, тяжкую участь. Подает нам история сумрачный знак, Дух опасности в воздухе чую. Школе «Хогвартс» грозит внешний бешеный враг, Врозь не выиграть битву большую. Чтобы выжить, сплотитесь — иначе развал, И ничем мы спасенье не купим. Все сказала я вам. Кто не глух, тот внимал. А теперь к сортировке приступим. Шляпа умолкла и замерла. В зале раздались аплодисменты и перешептывания. Слишком уж много неоднозначной информации выдала та. — Скажите честно, вы верите Поттеру? — шепотом спросила у друзей Дафна. — Не думаю, что Сами-Знаете-Кто вернулся, — фыркнула Трейси. — Он просто хочет получить внимание. Странно только, что случилось с Седриком Диггори. — Да мало ли что, заклинания в лабиринте виноваты, — изрекла Панси. — Всё Поттер выдумывает. Слизеринцы продолжили выдвигать свои догадки, в которых была одна главная идея — Гарри Поттер — лжец. — А если он говорит правду? — неожиданно даже для самой себя вступилась Ветти. Она верила. Верила даже не столько самому Гарри, сколько всеобщей суматохе, дементорам на улицах небольшого городка в пригороде Лондона и обеспокоенным лицам представителей Ордена Феникса. Такое нельзя сочинить. — Ты чего, теперь ещё и за Поттера заступаешься? — брезгливо покосился на неё Эдриан Пьюси. Остальные тоже неодобрительно покачали головами. Ивет ответить было нечего. Аргументов, которые можно выложить прямо здесь и сейчас у неё не было.