Обходи стороной зеркала

– Покайся! Произнеси слова молитвы и очисти свою душу, прими Христа! Повторяй за мной... Проникновенные слова пастора проскальзывали мимо ушей. Звуки сами собой бездумно произносились, в то время как сам парень не сводил взгляда с огромной тени за плечом у старика. Она стояла неподвижно, молча. Никто не замечал её и никто больше не обращал на неё внимания. То ли это тот самый Бог, о котором говорится в молитве, то ли неизвестная нечисть, но она одним своим присутствием заставляла уходить душу в пятки, а сердце взволновано колотиться с такой силой, что казалось, каждый удар может быть последним. Они смотрели друг на друга. Тень не скрывала своего интереса, но и не предпринимала никаких действий. – ...аминь, парень! – Аминь. Это слово ударило по сознанию с такой силой, что захотелось заорать, так, чтобы заглушить голос в своей же голове. Тень усмехнулась, отвернулась и отправилась к выходу, как привидение, не замечая на своём пути ни людей, ни предметов. Старик улыбался, хлопал по плечам молодых, рассказывал о новом светлом будущем... А слова его так же, как несколько секунд назад, проскальзывали мимо ушей и совершенно не отпечатывались в памяти. Вернувшись домой, парень первым делом судорожно огляделся. Следов чужого присутствия пока не было. В квартире был затхлый воздух, пропитанный пылью, звенящую тишину не нарушали какие-либо звуки, помимо шелеста одежды парня и его учащённого дыхания. Он не смел двигаться ни в какую сторону, единственный путь, назад – был отрезан. Старый замок сломался окончательно и не поддавался ни в какую. Парень никого не видел. Не видел, но чувствовал – он не один в этой квартире. Не один с самого начала. И какими бы обманчивыми не казались мысли о разыгравшемся воображении, все находящиеся в этих стенах знали – это не более, чем жалкая попытка психозащиты. Зеркала в этой квартире были на каждом шагу. Парень уже достаточно долгое время сидел, напряженно вглядываясь в те, что открывали вид на следующие комнаты. Он едва не потерял сознание, когда оглушительной трелью зазвонил телефон. Несгибающимися от страха пальцами он взял трубку, и стоило ему ответить тихим "–Алло?..", как в квартире всё ожило. Невидимая энергия возобновила свой ход, зеркала начали покрываться тёмными пятнами, а закричать-то парень не может – горло сковало судорогой и больше не произнести ни звука. Вены на лбу вздулись от напряжения. Тварям больше незачем скрываться. Раньше они еще могли легко пугать парня, наслаждаясь его беззащитностью и упиваясь первобытным страхом, но сейчас, после того, как он посмел в открытую выступить против них, в этом больше нет смысла. Первая тень выскользнула из-за поворота и медленно направилась прямиком к парню. Сейчас он как никогда клял свою натренированную выдержку, ведь можно было бы с легкостью завалиться в обморок и не терпеть этот кошмар снова. По мере приближения тень всё сильнее принимала четкие очертания: голова, ноги, непропорционально длинные руки и грязное месиво на месте лица. Потянуло зловонием. Взяв мертвенно-серыми пальцами голову парня, существо пронзительно завопило и, вытаращив нездорово-жёлтые глаза, со всего маху пнуло тело в другой конец коридора. Парень остался лежать на полу безвольной куклой – от невероятной силы удара был повреждён позвоночник. Теперь он не сможет даже сопротивляться. В этой сцене для него отведено теперь две роли – жертвы, и зрителя.