Давай сделаем это вместе

Очередная репетиция, как всегда, проходила в маленькой кафешке недалеко от клуба. В эти несколько недель, что они сотрудничали, их не только успели узнать все работники кафе, но и завсегдатаи. Часто посторонние люди подсаживались к ним и давали свои советы в той или иной ситуации, либо просто вдохновляли на новые шутки. Этим же воскресным утром за столиком они были только вдвоём, как и всегда по утрам в выходные. Эмма по обыкновению отправила сына к своей двоюродной сестре Мэри, после чего пришла в кафе, опоздав на пять минут. Коллега уже был здесь. Он сидел, вальяжно откинувшись на стуле, и рассматривал витрину магазина напротив. Он даже не сразу заметил Эмму, и обратил на неё внимание только после того, как она поздоровалась. Свон неспешно сняла куртку, бросила на спинку стула и села, поставив сумку на соседнее сидение. — Вот, — без всяких предисловий Джонс выложил на стол сложенный листок. — Примерный план выступления. Он намеренно не разглядывал ее, доказывая тем самым и ей, и себе, что его вовсе не заботит ни её внешний вид, ни она сама. Он лишь успел заметить, что на ней красная блузка и крупный медальон в форме сердца на шее. Эмма и вовсе не думала смотреть в его сторону. У неё было не так уж много времени, поэтому она приступила сразу к делу. Свон придвинула к себе листок и взглянула на крупные круглые буквы. — И не стыдно тебе перед учительницей английского? — спросила она, хмыкнув. — Ты допускаешь кошмарно много ошибок в каждом предложении. Киллиан пожал плечами. Правописание ему всегда казалось не самой важной вещью. Содержанию написанного он всегда уделял намного большее значение. Этому он выучился ещё несколько лет назад, работая в конторе по продаже окон, а в его нынешней профессии ошибки и вовсе теряли своё значение, в то время, как само содержимое текстов обрело просто колоссальную важность. Но, будучи стендапером, Киллиан всегда был готов найти объяснение поинтереснее. — Это не ошибки, Свон, — он сверкнул белозубой улыбкой. — Просто у моих букв ирландский акцент. Эмма закатила глаза. Легкий акцент Джонса она практически не замечала, если, конечно, не ставила целью высмеять его, но акцент у букв… что ж, это было забавно. Но так как совершенно не хотелось, чтобы Джонс зазнавался, Свон не стала смеяться над шуткой. — Акцент, значит? — Эмма взяла листок в руки и принялась просматривать. — Отыгрывать роль, в таком случае, ты будешь с тем же акцентом. Свон терпеть не могла, когда люди оказывались настолько ветренны, что даже в письмах не старались соблюдать хоть какую-никакую культуру. Безграмотность Джонса служила ещё одним пунктом, за который его стоило не любить. — Как мило с твоей стороны доверить мне роль твоей бывшей, — проворчала она, бегло ознакомившись с текстом. Киллиан самодовольно ухмыльнулся. — Я вчера вечером отыграл семь твоих гномов, Свон. Не кажется, что это малая плата? Эмма тщательнее вчиталась в текст. Проблема была не в том, чтобы сыграть бывшую Джонса, а в том, что в его понимании она непременно должна была казаться девушкой недалекой. Иным образом Киллиан женщин и не рассматривал, Свон знала это. Только в своих выступлениях он выглядел обаятельным парнишкой, а в жизни был придурком первой пробы. Эмма до сих пор не могла простить ему того, что они оказались в этом тандеме. Ведь, если бы он не начал их стендап войну, Голд не потребовал бы этого дикого сближения. Просматривая текст, она не ожидала чуда, и была готова к тому, что ей предстоит роль до ужаса противная. Что ж, пока работа приносила достаточный доход, Эмма готова была терпеть и это. — Моя подружка не от мира сего, — зачитала она вслух, опуская режущие взгляд ошибки. Первые строчки уже подготовили её к тому, что на сцене её не один раз будут поднимать на смех. Впрочем, можно ли ожидать от Джонса чего-то другого? Она вернулась к чтению: — Знаете, она все время поёт. Я ей: — Куда пойдём, милая? Она: — «Take me to church». А потом ещё обижается, что я притащил её в церковь. Она, мол, в ресторан вообще хотела, а песня так, подвернулась. Ну или я ей: — Ты такая красивая. На что она: — «Are you ready for it»? Нет, я вовсе не «ready» терпеть ее «La la la» двадцать четыре часа в сутки! Мы в постели лежим, а она мне свое «baby, one more time». Ну я и начинаю приставать, а она: — Нет, я сейчас не хочу, это же просто песня. Песня. Нечего удивляться, что однажды на очередное её «I will survive», я ответил «Goodbye, my love, goodbye». У меня это тоже была просто песня. Только я ей это забыл объяснить. Зато теперь я «lonely, I’m so lonely», и знаете, я «don’t worry» и очень даже «be happy». Эмма рассмеялась, а Киллиан удовлетворённо хмыкнул. — В моей жизни таких перлов ещё хватает, Свон. Если ты будешь отвечать за женские партии, будет просто бомбезный номер. Только сними свои дурацкие очки, та девушка была красоткой. — Прости, что не удовлетворяю твоим требованиям, мистер «be happy», — проворчала Эмма беззлобно. Отношение Джонса к ней и её внешности давно уже было ей понятно из его субботних выступлений в «Лепреконе». Впрочем, Киллиан прекрасно знал из её собственных выступлений, что он тоже не эталон красоты. По крайней мере, не для неё. — Много с этой девушкой было курьёзных ситуаций? — спросила Эмма, доставая блокнот. Введение в историю уже было положено, так что теперь нужно было прописать отдельную сценку из будней этой девушки. Красивой девушки без очков. Свон издала что-то наподобие рычания, на что Киллиан лишь вскинул бровь. Сейчас он смотрел на неё, и мог разглядеть как следует кулон, утопающий под воротником ее блузки. В разрезе горловины он заметил несколько букв, выбитых на металле. «H.D.S». Это было похоже на инициалы её сына, и Киллиан вдруг впервые задумался, что же произошло в прошлом его компаньонки. Кем был отец пацана? Почему они расстались? Нет, он знал, что сложный характер Эммы выдержит далеко не каждый, вот только, что именно сподвигло того парня разорвать отношения с матерью своего сына? — Так мы будем работать? — Эмма постучала кончиком карандаша по блокноту, привлекая его внимание. Киллиан уже собирался припомнить что-то из отношений с бывшей, как вдруг голос Фрэнка Синатры разорвал утреннюю тишину кафешки. Эмма потянулась за телефоном. Она долго искала его в сумке, чем вдохновила Джонса написать что-нибудь на тему дамских сумочек. Он даже бросился делать зарисовку, но замер, заметив встревоженный взгляд Эммы. — Свон, все в порядке? Эмма рассеянно смотрела перед собой, не замечая его. — Свон, — попробовал он ещё раз. — Насколько опасна ветрянка? — наконец спросила она, продолжая смотреть в одну точку. — Насколько я знаю, не особо, — Джонс, поняв, что на сегодня их собрание окончено, спрятал наброски в карман. — Малец подхватил? Эмма кивнула, и лишь через несколько секунд до неё дошло: — Откуда ты знаешь про Генри? Теперь, взяв верх над паникой, она принялась собирать вещи. — Когда он звонит, у тебя его фото на дисплее, — объяснил Джонс. Он подготовил для неё куртку, и Эмма проскользнула в рукава, не отвергнув помощи. Сейчас её мысли были только о Генри и о том, что их семейный доктор на Карибах. О неприязни к коллеге она и думать забыла. — Звони врачу, — Киллиан бросил десятку на столик, после чего они покинули кафе. — Врача нет в городе… — Эмма растерянно огляделась, словно желая найти доктора прямо здесь, на улице. — Так, Свон, садись в машину, поехали, — голос Киллиана был твёрдый и уверенный. Ещё полчаса назад ему было плевать на существование мальчика, но сейчас он чувствовал себя обязанным помочь Эмме. — Я позвоню своему другу из скорой, он поможет, я уверен. Эмма снова кивнула, плохо понимая, что вообще Джонс говорит ей. Она села в его машину и всю дорогу думала лишь о том, действительно ли ветрянка такая безобидная, как сказал Киллиан.