nick jonas — find you troye sivan — fools troye sivan — talk me down troye sivan — too good troye sivan — dkla
too good to be good for me too bad that that's all i need
У Чонина за плечами четыре неудачных опыта отношений и полностью разбитое сердце, он кусает собственные губы до крови и ночами безвылазно пишет картины, мажет руки краской и пьёт слишком много кофе, а на вопросы Кёнсу по скайпу отвечает, что всё в порядке и ему просто нужно найти, чем заняться, потому что фриланс — хорошие деньги, но дома сидеть на постоянной основе не очень хочется. Кёнсу не верит ни единому слову, качает головой и начинает перечислять список способностей и смененных профессий Чонина, а ещё припоминает незаконченное высшее и полгода стажа работы по специальности («ты когда это в последний раз вспоминал, а, кай?»). Слова Кёнсу до Чонина доходят через пару дней и он решает на время забросить фриланс, чтобы пойти в первое рандомное место, в котором ему захочется работать. Это оказывается небольшая чайная, где он стажируется около месяца, и его принимают на работу официально, но ещё через месяц ему надоедает: график становится не очень удобным, да и не дают делать новые авторские чаи (а ведь у него столько идей), потому что руководство сменилось и сейчас во главе стоит какой-то мудак. Второе место Чонин выбирает так же случайно — небольшой художественный с терпимым графиком, но неудобным расположением. Даже если не брать в расчет этот минус, он продержался недолго: после увольнения Сочжон там становится совсем скучно, не с кем пообсуждать дорамы, альбомы классных девочек и пивко. Третье место оказывается недалеко от дома. Маленькая кофейня. Владельца устраивает опыт Чонина, а он сам вспоминает, как работал в другом кафе в Пусане прошлым летом и это было довольно весело. Чонин рискует, и он перестает сомневаться, когда вдруг понимает, что проработал в этой кофейне дольше, чем в двух предыдущих местах. Здесь приятно, посетители, в основном, школьники и студенты, поэтому он совершенно не удивляется, когда однажды к нему заходит бывший одноклассник Хёнвон. — Классный кофе делаешь, — говорит тот после всех стандартных вопросов в стиле «как жизнь?» и прочее. — Ты же, вроде, хотел каким-то техническим специалистом стать или вроде того. Помню, даже в Чонджу уезжал ради этого. Что здесь-то делаешь? Чонин удивлён его памяти. — Бросил ещё два года назад и уехал в Ульсан, — он пожимает плечами и смеётся. — Ты бы видел Кёнсу, когда я сказал, что кинул учёбу ради того, чтобы учиться ловить рыбу и строить корабли. Он уже был готов ехать из своей Америки обратно, чтобы вернуть меня в университет. А ты же, вроде, танцами занимался? — Ага, — Хёнвон делает глоток, — если помнишь Минхёка, ну, мы с ним тусовались в последний год школы, то он меня в одну тусовку провёл. Иногда выступает на подтанцовке у всяких мелких медийников. — Мне кажется, ещё со школы я никогда не перестану удивляться твоим знакомствам, — усмехается Чонин и лениво облокачивается на стойку. — О, это ещё что. Он же пару месяцев назад познакомил меня с одним парнем. Мы с ним повздорили немного, а теперь общаемся как… лучшие друзья. Ну, почти. У него свой тату-салон. Хочешь, познакомлю и татуировку набьешь за просто так? Его друг, второй мастер, правда, та ещё зараза, но руки у него магические — хорошо, что он не слышит, а так на слово никому не поверит, что я такое говорю о нём. Хёнвон смеётся, а Чонин улыбается и отрицательно мотает головой, но Хёнвон всё продолжает, его редко можно увидеть таким разговорчивым (это Чонин тоже со школы помнит - он, правда, не знает, как сейчас дела обстоят, но раньше для него было удивительно, как он вообще знакомится с кем-то): — С чего бы? Ты же в школе только рад был новым знакомствам, нет? — Но не рад тому, к чему могут привести эти самые знакомства. — Неудачные отношения? — Четыре. Подряд. Хёнвон присвистнул и снова сделал глоток кофе: — И всё-таки… — Не надо. Я сейчас хочу остыть от всего. Хёнвон пожал плечами. А через две недели на пороге кофейни появляется Сехун, чертовски красивый и глупо шутящий Сехун, который внезапно работает в тату-салоне — это Чонин выясняет на раз третий, когда тот приходит. Он вздыхает каждый раз, когда Сехун прощается и уходит на работу или просто по делам — этакая девочка-подросток из дорам, что внезапно влюбилась в случайного (ладно, не совсем случайного, Чонин обещает себе поговорить с Хёнвоном на эту тему, как только они пересекутся) очень красивого парня с неловкой улыбкой. Когда Чонин осознает это, то внезапно понимает, что уже предложил Сехуну как-нибудь посмотреть на его рисунки — звучит как приглашение на свидание к нему же домой, а потом и в постель, но Чонин совершенно не хочет, чтобы это так выглядело, а ещё было бы неплохо отмотать время назад и не предлагать Сехуну ничего, лишь ещё внимательнее стирать краску с кожи. Чонин убеждает себя, что всё будет в порядке, что было бы неплохо попробовать, да и не факт, что его предложение посмотреть на рисунки перерастет во что-то серьезное, вроде никаких намёков он не давал и не получал. Ну и что, что прошло только пара месяцев с последнего, слишком болезненного опыта? Сехун не выглядит плохим парнем. Но Сехун не появляется в кафе неделю, и Чонин почему-то совершенно не задумывается о том, что, возможно, навалилось слишком много работы, поэтому преждевременно совсем чуточку расстраивается, но решает, что случается всякое — это просто красивый парень из кафешки, которая, кстати говоря, начинает ему надоедать, и Чонин, поблагодарив руководство, забирает зарплату и увольняется; дома по скайпу, правда, слушает фразы из разряда: «задержись хотя бы на одном месте дольше пары месяцев». Чонин даже ситуацию в целом не стал объяснять, и про Сехуна рассказывать тоже не посчитал нужным; дело не в Сехуне, конечно. Ну, так, отчасти. У людей есть свойство напоминать о себе в тот момент, когда ты почти о них забываешь. Такое же свойство есть у О Сехуна. В этом Чонин убедился спустя почти две с половиной недели после увольнения, столкнувшись с ним в магазине. И всё, что он смог сделать — трусливо сбежать, даже не попытавшись поговорить; правда, корит себя потом за трусость, непостоянство, за собственные страхи из-за прошлых отношений, и даже не думает о каких-то там знаках судьбы, астрологии и прочей мистификации, которая ни к чему путному не приводит. А спустя двое суток вера в закономерность появляется сама собой, как только Чонин обнаруживает себя в туалете клуба, вытирающим Сехуну лицо от крови. В самом Чонине алкоголя чуть меньше, чем в Сехуне (он уверен. ну, навскидку), но он всё равно зачем-то предлагает проводить пострадавшего от чужого кулака Сехуна к тому домой. Чонин бы соврал, если бы сказал, что помнит, кто первый полез целоваться, но ему самому почему-то кажется, что это был не Сехун. Они просто ввалились в квартиру и уже целовались, а что было до — темнота. Сехун прижимает Чонина к стене и тяжело дышит в район ключиц, сжимает ладонями чужие запястья, коленом упираясь в пах, и Чонин тихо стонет на выдохе, кусает губы, ногтями впивается в Сехуновы плечи. Он целует его, параллельно сняв свой кардиган и уже расстёгивая чужую рубашку, когда Сехун подхватывает его под бёдра и несёт в спальню, сквозь полумрак пару раз врезавшись в косяки, но Чонин забывается в жарких поцелуях и чужих руках, которые так крепко сжимают бёдра. Единственное, что заставляет хоть немного отрезвиться - звук чего-то разбившегося, но Чонин не хочет разрывать поцелуй и не обращает внимания, свободно позволяет уложить себя на постель, после вместе с Сехуном переворачиваясь и садясь сверху на его бёдра, продолжая целовать губы, щёки, шею, проводит руками по чужому телу, спускаясь ниже к кромке джинс, приподнимает не до конца расстёгнутую рубашку и в предвкушении ведёт кончиками пальцев вверх по прессу; ему так хочется увидеть его без одежды, что в какой-то момент становится стыдно за собственные мысли, но щёки и тело уже и так горят, вовсе не от этого минутного смущения. Он отстраняется и снимает собственную майку, а когда откидывает её в сторону, то обнаруживает заснувшего Сехуна под собой. — Серьезно? — разочарованно выдыхает Чонин и слезает с заснувшего тела, пытаясь понять, как ему сейчас поступить, и спустя пару минут размышлений всё-таки надевает обратно майку, ищет кардиган и решает хотя бы уложить Сехуна спать, а ещё убрать то, что там разбилось. Разбитым оказался цветок с комода. У Чонина есть опыт работы с цветами, всё-таки не зря в цветочный устроился, а в кладовой у Сехуна оказывается полупустой мешок с землёй для комнатных растений и какой-то уродливый горшок. Уборка не занимает много времени, Чонин даже поливает все цветы дома у Сехуна и пьёт чай, что, конечно, нагло, но ему всё-таки обломали секс; а потом снова встает над телом Сехуна. Кое-как он снимает с него рубашку, обувь, джинсы, находит какие-то штаны в комоде и с невероятным усилием надевает их, с таким же старанием и состраданием на лице Чонин перекладывает Сехуна под одеяло и боится, что надорвал спину. Напоследок складывает чужую одежду в комод, оставляет стакан с водой и найденные таблетки от головы в шкафу возле кладовой и пишет короткую записку, целует в лоб — слишком много для малознакомого человека. Чонин думает лечь рядом, обнять и целовать кожу чужих плеч, но в последний момент осекается. А ещё он протрезвел и снова начал думать о последствиях. Ему всё так же страшно, поэтому он лишь шепчет в пустоту «спокойной ночи, Сехун» и уходит, не оставив никаких контактов. То, что Сехун появляется в цветочном, в котором работает сам Чонин, спустя полторы недели после инцидента вызывает нервную усмешку и вообще отсутствие всякой веры в происходящее. — Ты следишь за мной? — выходит спокойнее, чем он думал. Конечно, Сехун отвечает, что нет. Опасения, что он что-то помнит из той ночи растворяются после единственного вопроса про горшок, и это хорошо, потому что, ну, Чонину это не нужно, Сехуну тем более незачем возиться с таким проблематиком. Вопрос про секс Чонин решает перевести в шутку, даже смеётся немного, но тут… — Не хочешь как-нибудь поужинать со мной? Сехун смотрит слишком преданно, Чонину ужас как тяжело от этого, в мыслях какой-то пиздец, иначе это не назовёшь - они путаются и не позволяют прийти к логическому ответу, не дают равноценно взвесить все за и против. — Хорошо, — попытка не пытка, в любом случае можно попробовать. Чонину очень льстят алые щёки Сехуна, который остался слишком удивлён после маленькой пакости в виде небольшой нежности со стороны Чонина — что уж скрывать, этот парень ему нравится, он милый, да и сталкивается с ним уже раз четвёртый, судьба, что ли? У Чонина внутри бабочки и розы, он осознает, что наконец-то влюбился бесконечно сильно до такой степени, что он изрисовывает холсты и бумагу по памяти, улыбается как придурок из-за каждого сообщения с милыми глупостями от Сехуна и томно вздыхает, падая на кровать; он звонит Кёнсу по скайпу и говорит, что он по уши. Кёнсу, честно говоря, рад, потому что видеть и слышать Чонина таким живым ему довелось впервые за несколько месяцев. А уже в субботу вечером Кёнсу жалеет, что вообще зашёл сегодня в интернет, а не пошёл куда-нибудь развлекаться, потому что расстроенный до слёз Чонин сидит у себя дома и вытирает глаза, глотая обиду и твердя, что он точно будет в порядке. Он выглядит ужасно огорченным, подавленным и Кёнсу хочется вылететь в Корею прямо сейчас, но Чонин, доставая банку пива, сбивает не успевшую начаться тираду: — Ты понимаешь, у него телефон отключен? — банка открывается с громким щелчком и Чонин щурится, шмыгая носом. — Я ему, конечно, сообщение написал, и всё такое, а потом телефон отключил сам, завтра пойду номер менять. Снова. Кёнсу тяжело вздыхает: — Окей, Кай, давай начнём с того, что ты дурак. И мне хотелось бы этим закончить, но ты понимаешь, что это вообще не повод вот так опрометчиво поступать? — Понимаю, — он делает глоток, — но вот чего не понимаю, так того, что его прошлый перенос нашей встречи выглядел как тупая отмазка. Прорвало трубу у соседа… Серьезно? Да и вообще, как там говорится: два раза — совпадение, три раза — закономерность? — Там говорится, что ты идиот. — А я думаю, что лучше не буду больше рисковать. Мне кажется, вселенная вовсю пытается предостеречь меня от мудаков в моей жизни. — Я не думал, что скажу это, но мне кажется, что эта самая вселенная, о которой ты сейчас говоришь, наоборот, попыталась тебя испытать на прочность и заодно подкинула вполне хорошего парня. Чонин задумался на мгновение, но тут же хмыкнул и сделал большой глоток: — Окей, давай так - если Сехун снова появится в моей жизни, то я дам ему шанс. — По рукам. А через полторы недели снова появляется Хёнвон. И Хёнвон выглядит заебавшимся, стоя на пороге квартиры. — Я не буду спрашивать, как, — вскидывая руки, говорит Чонин и кашляет. — Связался с Минхёком, он позвонил БэмБэму, БэмБэм позвонил Джексону, Джексон в своём Китае пришёл к Исину, Исин его сначала послал, но по итогу всё равно позвонил Кёнсу, а Кёнсу выдал твой адрес. Чонин бы соврал, если бы сказал, что он не удивлён - он ещё как удивлён и, кажется, у него болит голова от этого запутанного объяснения, а про этого Джексона он вообще впервые слышит, но, судя по всему, этот парень способен разговорить даже мертвеца, раз сам Исин поднял задницу, чтобы помочь — Чонин польщён, надо ему, кстати, позвонить и с чем-нибудь поздравить, например, с тем, что его холодное сердце наконец-то начало таять во благо общественности. — И с чего вдруг? Вы бы ещё Интерпол подключили. — Если бы понадобилось, и не такое бы вытворил, — Хёнвон к удивлению усмехается и выдыхает. — Он заебал. — Ага, понятно, — коротко отвечает Чонин и начинает закрывать дверь. — Ну что ж, было приятно пообщаться, покеда. — Так, стой, — Хёнвон ставит ногу на порог. — Я не привык просить за кого-то, но это лучший друг моего… короче, упросили меня. Просто дай ему шанс. Он дурак, конечно, но попробовать стоит. И не говори ему, что я такое сказал, и лучше вообще не говори о том, что я как-то с этим связан. Сыграть удивление от того, что Сехун пришёл к нему, было проще, чем Чонин мог подумать; не выдать собственные настоящие эмоции от этой встречи было намного тяжелее, чем он представлял. Чонин никогда не верил во всякого рода мистику и предназначения, но в тот день ему хотелось поверить в то, что вселенная дала ему шанс на счастье с человеком, который так искренне ходит и рассматривает каждый рисунок, так светится от собственного портрета (поставить его на видное место было вполне хорошей идеей) и смущается от лёгкого поцелуя в щёку. Он решает рискнуть. Чонин помнит каждый проведённый с Сехуном день в деталях, каждый его поцелуй на своём теле, каждую улыбку, предназначенную ему, то, как Сехун неуклюже переворачивал блинчики, или то, как он же закидывал на него ноги и говорил, что в выходной никто не встаёт в семь утра и Чонин полностью оккупирован со всех сторон. Они вдвоём долго смеялись, когда такое происходило, Чонин щекотал его и целовал в шею, а Сехун говорил, что сдаётся, но его не отпустит. Чонин вспоминает это с тёплой улыбкой и трёт тату с сердцем на левой, нервничает. Он не хочет прощать себе то, что струсил. Его в первый раз не отпускали прошлые отношения и это... слишком странно? — И опять это кафе, — Хёнвон устало вздыхает и садится на стул напротив, поставив два стаканчика на стол. — Ты сам выбрал, — Чонин чешет переносицу и нервно постукивает пальцами по столешнице. — И где ты был всё это время? — Путешествовал, — он пожимает плечами, — я был у Кёнсу в Америке, съездил в Англию, погулял по Праге и жил в Дрездене около месяца, ещё пару стран и городов посетил. — И откуда деньги? — Копил. Хёнвон усмехается. — Вот оно как, значит, знал заранее, — он вздыхает. — Я думал, что с тобой не так, Кай. Ты пропал на полгода после почти восьми месяцев отношений с этим придурком и вернулся в Сеул… ради чего? Вот ты пожимаешь плечами, я тоже без понятия. Мне пришлось лично связываться с Кёнсу, чтобы понять тебя и причину твоих поступков. Найти тебя в этот раз оказалось даже легче, чем я думал. Нет, не подумай, делал я это не ради Сехуна. — А ради чего? — Чонин удивлён. — Просто так. Значит, ты у нас всё ещё боишься серьезных отношений и ответственности, и именно поэтому сбежал? — Я не мог поверить, что всё складывается так хорошо и… ну, испугался? У меня четыре неудачных опыта в отношениях за плечами - конечно, я уже отчаялся. Мне стало страшно, что рано или поздно меня всё равно используют и это закончится. — И поэтому ты оставил Сехуна и смылся в Америку? Прекрасно. Я смотрю, с тобой всё отлично, — Хёнвон правда заебался немного от этого всего, но он опять говорил с Вонхо и проебался, когда сказал, что знает, где Чонин, да и ещё это вечно недовольное ебало Сехуна, который даже отпиздеться на колкость не может - слишком непривычно. — Хочешь, я расскажу, что случилось за эти полгода с Сехуном? Чонину вовсе не хочется это слышать, потому что ему страшно от того, что он может услышать от Хёнвона, но тот заверяет его, что всё не так, как он думает, и всё в принципе в порядке. За исключением состояния самого Сехуна, но он, вроде, и не жалуется никому, кроме Вонхо, конечно, но это было первое время, месяца полтора, наверное, до того, как полностью закрылся в себе. За полгода Сехун стал совершенно другим человеком, которого раньше Хёнвону было очень сложно представить. Он в шутку назвал Сехуна тенью того, что было в прошлом, но потом даже ему стало стыдно за собственные слова — даже подзатыльник от Хосока не понадобился. Хёнвон и Хосок пытались вытянуть Сехуна на пару мероприятий, концертов, всякие ярмарки, походы на вечеринки, новые знакомства — Сехун на них лишь слабо улыбался и рано уходил домой. Его жизнь поделилась на два: работа и дом, и в последнем он появлялся гораздо реже, чем раньше. Хёнвон говорил ему: «Улыбнись уже, не могу видеть твоё постное лицо». На это Сехун лишь на мгновение поднимал взгляд и снова продолжал практиковаться или искать что-то в интернете — ноль нормальной, привычной реакции. А Хосок набил Сехуну пару новых татуировок: — О, это мои эскизы, — говорит Чонин, когда Хёнвон показывает фото, которые ему прислал Хосок, после чего грустно улыбается и опускает взгляд. Хёнвон прячет телефон и продолжает говорить, что Хосок и Сехун смогли выкупить новое просторное помещение и наняли на работу Чангюна. Дела у них по этой части пошли в гору, в большей степени благодаря тому, что Сехун работал почти без выходных, потому что на эти самые выходные его приходилось силком выгонять. Он отказывается идти с кем-либо на контакт до сих пор. — Я ему предлагал свести то сердце, — Хёнвон делает глоток кофе. — Судя по его взгляду, он меня придушить хотел за такую идею. Чонин запускает пальцы в волосы и тяжело выдыхает: — И что ты мне предлагаешь делать? — Иди к нему, — Хёнвон пожимает плечами и смотрит на наручные часы, — у тебя как раз есть час до закрытия. — И зачем мне это? — Потому что вы до сих пор влюблены друг в друга? Чонин правда хотел выбросить салфетку с написанным на скорую руку Хёнвоном новым адресом тату-салона, ещё и этот яд в стиле «боже блять не могу поверить что я помогаю сехуну». Чонин чешет глаза и вбивает адрес в карты — новое здание находится немногим дальше, но добраться сравнительно быстро вполне реально. Так бывает только в глупых фильмах про любовь. Они такие яркие, красочные, с толикой драмы, которая придаёт какой-то шарм всему кино, и ты зачем-то продолжаешь смотреть, как будто не понимаешь, что тебе впихивают какую-то сопливую ерунду про невозможные шансы на любовь, которой у тебя никогда не будет, потому что, ну, жизнь, в конце концов, далеко не фильм. А верить-то хочется, до безумия, до потных ладошек и неловких улыбок друг другу, до теплых пальцев, успокаивающе держащих твои руки — всё как в фильмах. И есть же люди, которым везёт с этим, но, видимо, Чонин вообще не в том фильме, месте, стране и времени, потому что с ним это почему-то не сработало, или ему просто не повезло — он склоняется к варианту, что попросту проебал все свои шансы, когда дрожащими руками дёргал ручку двери, а она оказалась закрытой. Ну, всякое бывает - Чонин думает, что с ним такое не в первый раз и он переживёт, наверное, но прошло полгода и это уже вполне весомый аргумент, чтобы перестать отрицать обратное. Он никогда не мог сказать, что влюблялся в кого-то сильно, но, похоже, пришло время озвучить и эту фразу хотя бы у себя в мыслях. Чонину хочется засмеяться. Засмеяться из-за глупости всей ситуации, из-за того, что он повёлся на эфемерный шанс и вернулся в Сеул с мыслью 'а что, если он снова меня найдет'. Нашёл, но не совсем тот, кто нужен, а Хёнвон, которому в принципе это нахуй не упало, но он зачем-то старается. Скорее всего, для Вонхо, но Хёнвон постоянно отрицает это и Чонин его не понимает. Чонин вздыхает и осматривается, чтобы снова опустить голову и начать думать, как же теперь добраться на квартиру к Чену, да так, чтобы быстрее оказаться в постели и забыть всё это дерьмо, как страшный сон, а завтра взять билеты до Тэгу и найти пару старых знакомых перекантоваться на первое время, а там уже что-нибудь придумается само собой: у него в жизни постоянно так — чистая импровизация и ни капли магии. Чонин делает глубокий вдох и шумно выдыхает, пряча руки в карманы и направляясь в сторону ближайшей остановки, чтобы сесть на автобус или в крайнем случае такси. Да уж, так бывает только в глупых фильмах про любовь. А ещё в этих фильмах про любовь случаются неожиданные сообщения на телефон с коротким: «Оставайся на месте». Чонин глупо усмехается и неверяще оборачивается, чтобы в этот же момент подумать о том, что вселенная дала ему ещё один маленький шанс — и только попробуй его проебать. Вопрос о том, откуда номер и как так вышло, путается в крепких объятиях и скомканных фразах с отдышкой о том, что Чонин полный мудак и пусть он только попробует ещё хоть раз съебать куда-нибудь. А у Чонина руки дрожат и ноги ватные совсем, он запускает пальцы в чужие отросшие волосы и носом ведёт по щеке, шепчет извинения и обещания, что никогда больше так не поступит. Сехун отходит всего на полшага, своими руками мягко обхватывает чужие, подносит ладонь Чонина к губам и привычно целует сердце на левой. Чонину большее признание в любви и не нужно. — Окей, — тянет Хосок, — а теперь объясни, зачем? — Я люблю стебать Сехуна, — пожимает плечами Хёнвон и сонно трёт глаза. — А Чонин в принципе ещё и в школе не отличался постоянством, но я думал, что это подростковое. По приколу их свёл, я даже не думал, что получится. — И зачем ты тогда решил всё это разрулить дальше? — Хосок не понимает и чешет переносицу, он заебался. — Столько подключённых связей... Фактически, ты помог Сехуну, а не обстебал его — что-то не сходится. — Мне нужен достойный соперник в речевых баттлах. Если бы я хотел посмотреть на понурое ебало и покидать шутки в пустоту, я бы поехал в Китай к Исину. Хосок тихо смеётся и зевает — пора бы спать. — Ты всегда стараешься ради кого угодно, — цокнув языком, вздыхает Хосок и тихо добавляет: — Для кого угодно, но не для меня. Хёнвон засыпает и не слышит последние слова, думая о том, что это в принципе не так уж и важно.