Я больше не полюблю Солнце

      Айзену понадобился не один год и не одна отнятая жизнь, не одно предательство, чтобы достичь желаемого: доверия со стороны широкого круга шинигами, начиная с рядовых, заканчивая капитанами. Кроме того, он обзавелся хорошими соратниками, которые оказались достаточно умны, чтобы быть полезными, и недостаточно сильны, чтобы стать для него опасными. Почти сто лет ушло на то, чтобы существенно обновить, а значит, ослабить Готей-13. Но теперь нет докучливого Хирако Синдзи, нет Урахары Киске, который из друга стал сначала приятелем, потом знакомым, потом помехой, а теперь — врагом. Но, как бы не ненавидел теперь Айзен старого друга, именно ему пришла идея создания Хогиоку — артефакта, способного подарить войнам новые силы, стереть грань между Пустыми и синигами. Что несколько дней назад Соуске и провернул. С Хирако и другими, попавшими под руку, бойцами Готей. Кто-то скажет, что за эти годы он спятил, и будет абсолютно прав: всё его существо захватила месть, которая не позволяла спокойно спать по ночам, наслаждаться звездами и дышать полной грудью. Бурлящая в венах злоба пряталась за кротким взглядом и милой улыбкой, и лишь один человек на свете знал, каким мог быть новый капитан, какую боль может причинить, как может вывернуть наружу любую слабость и обратить против тебя… и этим человеком был Ичимару Гин. Айзен любил ломать свои игрушки, но серебряноволосый мальчишка очень хорошо работал для сломанного, в чем-то даже стал незаменимым и, что странно, иногда мог потушить бушующий в груди пожар, сыпля колкостью или неторопливо рассказывая о всяких мелочах.       Гин появился в Готей из ниоткуда, но Айзен сразу запомнил мальчишку с удивительно высокой рейяцу. Пожалуй, он в будущем станет помехой или пригодится, решил тогда Соуске. А Лис оказался не так прост. В нем не осталось ни следа детской наивности и непосредственности. Одно было ясно: парень уже хватанул жизни. Когда надо было убить — убивал, не дрогнув. В первый раз было жутковато смотреть на его довольную ухмылку и руки, сжимающие окровавленный вакидзаси, но потом Соуске привык и к тому, и к другому. Парень стал его лейтенантом, потом капитаном, но так и не перестал быть его…       Вот и сейчас руки бывшего лейтенанта, принесшего Айзену чай (кстати, отменно приготовленный, не идущий ни в какое сравнение с тем, что, стараясь, готовила малышка Момо), осторожно легли на его плечи и стали легонько их массировать, расслабляя и заставляя податься навстречу этим прикосновениям. Будь Соуске романтиком, сказал бы, что это умиротворяет, но он давно перестал им быть, и теперь просто наслаждался секундами спокойствия и чувства странной защищенности. Ичимару был единственным, кого он мог загонять до полусмерти на тренировке, уколоть обидным словом, смешать с грязью… и позволить встать за своей спиной — доверял, хотя и знал, что тот предаст однажды. Откуда была эта уверенность, капитан не понимал, но и не ждал удара каждую минуту. Это было даже притягательно — верить и пытаться высчитать момент, когда Лисенок покажет зубы. Не показывал: щетинился, ластился, заговаривал зубы, но был до зубовного скрежета ручным…       — О чем задумался мой капитан? — бывший (но не для них двоих) лейтенант устал от тишины, царящей в комнате Айзена, и решил прервать ее разговором.       — Уже завтра, Гин, — разомлевший капитан улыбнулся. — Завтра мы отправимся в Уэко Мундо. Будем вести переговоры, — при слове «переговоры» Айзен удовлетворенно посмотрел на свой зампакто, — с тамошним корольком. Посмотрим, что из себя представляет эта рухлядь…       Гин, не переставая улыбаться, кивнул. Все-таки его капитан — странный человек. Его хочется то ли обнять, то ли придушить. Но одно ясно, как белый день: Соуске Айзен был психом. И Ичимару рядом с ним тоже медленно, но верно сходил с ума.       — Тоусен в курсе? — холодно поинтересовался капитан Третьего отряда. Канаме его недолюбливал, и это было взаимно.       — Он знает свою часть работы, — лениво отозвался Соуске.       — Не доверяешь ему?       — Я никому не доверяю, — прошипел Айзен, отталкивая Гина.       — Яре-яре, тайчо, — улыбнулся тот. — Так и без друзей остаться недолго. Я пойду, а вы пейте чай, а то остынет.       И непонятно, то ли заботится, то ли злорадствует. Теперь Айзен косился на любимый напиток почти с ненавистью. Слова лейтенанта (а в мыслях он звал Ичимару только так) отчего-то укололи: и правда, когда он в последний раз просто с кем-то говорил без цели, подтекста, поиска выгоды? Когда он искренне смеялся? Очень редко, и в это самое «редко» Гин был рядом.       — Гин, подожди! — окликнул он уходящего мужчину («А мальчик повзрослел», — с улыбкой подумал Соуске). — Ты заварил слишком много чая. Один я не справлюсь…       И теперь настала очередь Гина думать, имел ли ввиду его заклятый друг и лучший враг только этот злополучный чай. Их маленькая игра была слишком увлекательной, планы слишком опасными, а ставки слишком высокими, и за всем этим Гин часто стал забывать, зачем вообще пошел в Готей. Правильно, найти синигами-очкарика и отомстить за боль, причиненную им Рангику. Нашел, втерся в доверие, измарал руки в крови, вот только беспечной Мацумото не нужно было таких жертв. Да и лучший друг был не так сильно нужен, как много лет назад. Сам Гин тоже не знал, что теперь чувствует к рыжему лейтенанту десятого отряда: он просто привык, что ее нужно защищать и оберегать, а еще под кожу вросла цель, которая заставляла подниматься по утрам — месть. Может, поэтому они сблизились с капитаном? Соуске вызывал какую-то странную зависимость, и теперь Гин не открывал глаза не потому, что боялся продемонстрировать Айзену свою ненависть к нему, а потому, что капитан мог увидеть там отнюдь не ее. Гин иногда даже восхищался Айзеном: его умом, хитростью, жестокостью, умению носить маски, силой, и от этого уже надо было бежать, как от огня. Нельзя им восхищаться, нельзя… любить?       Вот только шестеренки раскрутились с такой силой, что уйти Ичимару не мог. Слишком многое было на весах. В том числе, и его жизнь. ***       В Уэко Мундо с утра было неспокойно: кто-то пытался прорвать ткань миров и пройти во владения Вастер-Лордов. Обосновавшаяся в Лесу Меносов Эспада отдала приказ Баррагану и его воинам встретить незваных гостей, а сами остались наблюдать. Старик Барраган уже окончательно отчаялся вернуть себе трон Лас Ночес, но сила Короля заставляла склониться. Да и не был Шиффер плохим владыкой: набеги Пауков из-за Дюн прекратились, Пустыня, казалось, пробудилась ото сна и присматривала за своими детьми. Все чаще Пустые слышали ее Зов, и к ним возвращался рассудок. А потому старик смирился, удовлетворившись титулом Наместника Короля. Часто ему приходилось вести переговоры с группами, отказавшимися признать власть Вастер-Лордов, разбирать споры о территории, наводить порядок. Эспада же изучала рейяцу Пустых, улучшала приемы кидо при помощи новых сил, изучали способности зампакто. Когда перед тобой Вечность, можно развиваться бесконечно долго.       И все шло просто отлично до этого момента. Ткань миров была прорвана, Гарганта открыта извне, но Улькиорра, имея способность управлять всеми переходами из мира мертвых, не стал запечатывать проход. Он хотел знать, кому понадобилось к ним: обычно, ни живые, ни усопшие не стремятся попасть в этот мир песка.       Когда Улькиорра ощутил три сильных рейяцу синигами, к интересу прибавилась тревога: к чему бы Готей-13 лезть к Пустым?       А уж когда от Наместника прибежал перепуганный вусмерть адьюкас по имени Джио Вега, рассказывая, что там всех убили, Шиффер решил почтить гостей своим визитом лично. ***       — Вы видели, на что мы способны, и вы склонитесь перед нами! — Айзен удовлетворенно смотрел на то, какой эффект на тупоголовых Пустых произвела способность его зампакто. Мгновенный гипноз творил чудеса, жители Уэко Мундо были испуганы, а их хваленый Король вцепился костлявыми пальцами в подлокотники трона и выжидающе молчал. На его голом черепе не читалось никаких эмоций, но, кажется, он был напуган меньше остальных.       А Айзен продолжил:       — Вы подчинитесь по-хорошему или по-плохому. Но я могу дать вам силу, которая всем вам и не снилась, если вы будете покорны. Думайте, Король.       — Я подумал! — послышался звонкий голос у него за спиной. Воздух вмиг стал каким-то густым, а еще через мгновение пошел дождь… дождь из рейяцу, густой, материальной и обжигающей. Айзен хотел снова вынуть меч, даже успел, но в следующее мгновение его придавила чужая сила, и он рухнул коленями на песок, не в силах поднять взгляд. Ичимару, сделав усилие, взглянул на нового гостя: совсем юный, черноволосый, бледный, со странными отметинами на лице и изумрудными глазами. В его руках были сжаты… зампакто!       — Синигами?! — удивленно прохрипел Ичимару.       — Не пори ерунды! — одернул его Айзен, находя силы подняться и выпрямиться. Улькиорра с интересом наблюдал за действиями гостей. Их главарь — высокий шатен в очках и капитанском хаори — был довольно силен, почти так же силен, как Нанэо до слияния с Пустым. После оного Шиффер имел более высокие шансы на успех.       — У тебя интересный меч, — проговорил Нанэо, - но на меня не подействует.       — Что ты такое? — выдавил Айзен. Он планировал напугать Пустых и захватить власть над их большей частью, но оказался бессильным перед Существом, которое напоминало мальчишку, подростка, но никак не воина, способного пригвоздить Соуске к земле одним взглядом.       — Здесь я задаю вопросы, юноши, — снисходительно ответил Шиффер, отмечая, что синигами очень молоды. Значит, имеют хороший потенциал. — Назовитесь, капитаны.       Троица молчала, думая, где подвох.       — Ладно, спрошу иначе, — Улькиорра подошел ближе и положил руку на голову Айзена. — Какого Меноса вы забыли в Уэко Мундо — на территории, принадлежащей мне?!       Шиффер прочитал несложное кидо, изобретенное Заэлем для воздействия на разум, и перед ним возникла картинка: женщина убивает совсем молодую девушку, рядом лежит один из его гостей - совсем юный, а в убийце он узнает Тару Шихуин! Улькиорра на мгновение теряется и ослабляет контроль над пленниками, чем те пользуются, вскакивая на ноги, выхватывая оружие и готовясь драться, но Айзен останавливает Гина и Тоусена, обращаясь к Улькиорре:       - Ты так смотрел на нее... ты знаешь ее! Ты ее знаешь!       Шиффер тряхнул головой, отгоняя воспоминания, кивнул в ответ Айзену, не пытаясь больше его сдержать:       - Чего ты ищешь в Уэко Мундо, капитан?       - Отмщения! - запальчиво ответил Айзен.       Улькиорра словно очнулся от сна: вот он - шанс. Шанс отплатить Таре и Ребо. Не за себя. За Джеки, Нойтору, Нелл, Юнико, Ашидо... за всех, кто заперты в этих песках, в этих стенах, в этих телах. Пустой не может войти в Измерение Короля. Но может синигами.       - Считай, ты его нашел, - Зеро позволил себе улыбнуться. - Обсудим детали?