На два мира

Когда они приземлились, их уже ждали. Палубные сразу стали крепить вертолет, а Баки и Брока только сейчас начало действительно отпускать напряжение, охватившее их на территории заброшенной базы. Злата, как оказалось, уснула, и Баки аккуратно вытащил ее из кабины на руках. Кто-то хотел перехватить у него его ношу, но Баки только отрицательно мотнул головой, и они с Броком отнесли ее в каюту, где положили на диван, где сидели, утопая в подушках, и, заботливо сняв с нее ботинки, укрыли пледом и ушли. — Как думаешь, она в порядке? — спросил Брок, потому что Баки, уходя, даже пощупал ее пульс, который оказался ровным и наполненным. — Не знаю, — пожал плечами тот, стаскивая тактический костюм. — Похоже, просто вымоталась и отключилась. Не представляю, сколько сил может жрать магия. Хотя, если она постоянно пьет, курит и почти не спит, не удивлен, что она так энергозатратна. — А что это за хуйня была про нарушителей реальности? — Брок тоже стаскивал с себя одежду, удобную для боевых выходов, но совершенно не комфортную для домашних посиделок, выпутываясь из перевязи кобуры. — Не знаю, я, хоть и помню меньшую часть своей жизни, такого точно никогда не слышал. Я же по рисунку осознал, что бывал тут. Значит, что-то осталось от моих воспоминаний об этом месте, — Баки уселся на кровать, потер лицо и стянул резинку, принимаясь расчесывать волосы. — Это точно что-то, характерное только для этого мира. — Ладно, подождем, пока наша магичка проснется, а потом устроим ей разбор полетов, допрос с пристрастием и выписывание профилактических пиздюлей, — заключил Брок, присаживаясь на кровать рядом с Баки. — Надо понимать больше, чем мы сейчас, Барнс. И ее методы, и методы тех, против кого мы тут выступаем. А мы с тобой, как лохи, провафлили все, ломанувшись к черту в пасть. Баки погладил его по спине, успокаивая, пытаясь выгнать оставшееся напряжение, потому что Брок всегда отходил от любой миссии дольше, чем он, хотя и ничем, кроме повышенного раздражения, этого не выказывал. — Расслабься, — шепнул Баки на ухо Броку, садясь ему за спину и принимаясь разминать плечи. — Мы все равно не можем ничего больше прикинуть сами. Давай тоже поспим, думаю, случись тревога, нас поднимут. Баки посмотрел на улицу, пытаясь прикинуть, сколько времени они провели, обшаривая бункер. Выходило, что на это у них ушло всего часа три, плюс запуск основного генератора, который Злата в итоге разнесла. И, похоже, эта махина теперь не подлежала какому бы то ни было скорому восстановлению. А учитывая климат, то восстановлению вообще. — Слушай, я даже у Старка таких игрушек не видел, что это за хуетень такая была? — Брок, повинуясь движению Баки, откинулся на кровать, укладывая голову ему на живот, и чувствуя, как пальцы живой руки нежно гладят его по волосам. — Брок, я бы поделился с тобой, если бы знал, честное слово, — отозвался Баки. Идея отдохнуть, пока сама Злата не отоспится, казалась ему очень заманчивой, потому что спали они совсем немного, а, в отличие от него, Брок был не двужильный, и ему требовался нормальный человеческий отдых. — Иди ко мне. Баки снова потянул его к себе, выше на кровать, и Брок согласился на этот раз, укладываясь рядом, но не спеша обнимать его, заложив руки за голову и думая о чем-то своем. Баки обнял его, положив руку на грудь, поцеловал в щеку, ни на чем не настаивая, и зарылся носом в его подушку. Мерное покачивание корабля и отходняк от общей нервотрепки медленно, но верно усыпили обоих. Их никто не будил, не гнал, не торопил, и Баки проснулся, обнимая придавившего его к кровати Брока, аккуратно выбрался из-под него, укрыл покрывалом и, одевшись, решил прогуляться по кораблю и подумать над сложившейся ситуацией. Не то что ему было много чего обдумывать, потому что он уже все решил: и что позволит Злате восстановить нейронные сети в его мозгу, и даст залезть себе в мозги этому Иву, чтобы вспомнить что бы то ни было. Он только не представлял, как они будут пробираться и обыскивать последний этаж бункера. Именно там лежали все ответы, Баки был уверен. И почему-то не сомневался, что там он найдет и злополучное кресло, хотя, как говорили, тут оно никому не нужно. Что еще можно отыскать за массивной дверью, охраняемой целым контуром непонятных высокотехнологичных тварей? Баки не был уверен, что Злате удалось уничтожить этих странных роботов, вдруг даже эта волна электричества только вырубила их на какое-то время? Баки вышел на нос, подставляя лицо холодному пронизывающему соленому ветру, кидающему ему в лицо мелкие брызги. Он не очень любил холод, особенно когда тот пробирал до костей даже сквозь специальную утепленную куртку, но иногда он хорошо прочищал мозги, а с горячим Броком рядом думать ему хотелось только об одном. Близость Брока мутила разум, хотелось постоянно касаться его, обнимать, целовать. Раздеть и никуда не отпускать от себя, ощущая всем телом. Вплавить в себя, чтобы больше никогда-никогда не расставаться даже на минуту. Его и дома посещали такие желания, но здесь, когда можно было реально ничего не делать, только валяться в койке и любить друг друга, подобного хотелось еще острее. Баки понимал, что война, своя ли, чужая, придет к ним, снова устанавливая свои права в их отношениях, но сейчас в этом хоть и мнимом, но покое было так сладко забыться от всех тревог и волнений. Если бы Баки не был уверен, что здесь ему придется драться за свое спокойное существование ничуть не меньше, чем дома, то никуда бы не старался вернуться, а был бы тут Стив, его лучший и, наверное, единственный друг, он бы вообще никуда не стремился. Баки стоял, держась за леер, пил ветер полной грудью, слушая шум моря, мечтая, как они с Броком смогут отойти от дел, укрыться где-нибудь в глуши и жить только друг для друга. О том, что смерть может разлучить их гораздо раньше, чем появится такая возможность, он не думал никогда, потому что не хотел. — Сука ты, Барнс, — негромко сказал почти неслышно подошедший к нему Брок, и Баки чуть не вздрогнул, потому что не ожидал, что он будет шарахаться где-то так долго, что его любовник проснется один. — Я чуть не поседел, когда просыпаюсь, а тебя нет. Тон Брока сказал гораздо больше, чем слова, и Баки воочию представил себе, как тот перепугался, не обнаружив его в зоне досягаемости. Не было ни записки, ничего, словно провалился. Баки бы, наверное, тоже пришел в ужас, проснись он так, хотя ну куда можно деться на корабле? — Ты чего тут? Холодно же что пиздец и ветрище задувает. — Брок поежился, складывая руки на груди, и Баки решил, что, действительно, можно больше не мерзнуть, пытаясь нащупать правильную волну для мыслей, можно, заглянув на камбуз и уговорив кока накормить их, долбоебов, вернуться в каюту и снова наплевать на весь окружающий мир. Все равно сами они не могли сделать ничего, кроме как сидеть, ждать и строить дикие предположения по поводу всего, что они тут видели и слышали. — Пойдем поесть попробуем? — предложил Баки, и Брок только кивнул, соглашаясь. В кают-компании, как в ресторане, под колпаками лежала еда и накрыто было на троих. С обеда прошел всего час, и, как поняли Баки с Броком, Злата тоже еще спала. На камбузе кто-то гремел посудой, но к ним не вышли, и они спокойно принялись за еду. Сегодня это был какой-то овощной суп, жареное мясо и тушеные овощи к нему. Еда была горячей, вкусной и сытной. За грохотом посуды и шумом воды с камбуза были слышны голоса и смех, похоже, кто-то травил байки, но Баки не прислушивался, ему было не особо интересно — всяких баек и у него хватало. Когда они уже поели и собирались уходить, в кают-компанию спустилась Злата. Она выглядела уставшей, под глазами залегли тени, и ее немного пошатывало не в такт качке. Казалось, она была совершенно пьяна. Брок раньше Баки умудрился подскочить к ней и помог присесть на стул. Она только благодарно ему улыбнулась, наливая себе в стакан простой воды. — Иногда откат приходит не сразу, — пояснила она свое состояние. — Так что, мужики, все вопросы утром. Можете попытать мою сестру, если она не усвистает на охоту, раз мы так близко от берега. А теперь прошу меня извинить. — Извинить ее, — смешно проворчал Брок убирая ее руки от тяжелых крышек. — Сиди уже, хуй с тобой, поухаживаем. Злата действительно была пьяна. От нее пахло дорогим виски, ее движения были лишены обычной плавности, а руки немного подрагивали, словно она была в запое не меньше недели, но Баки точно знал, что это не так. Хотя Злата постоянно что-то пила, и было скорее непонятно, как она постоянно остается вменяемой, хотя трезвой-то как раз они ее ни разу и не видели. — Ты с хуя ли так нажралась-то? — заботливо спросил Брок, наливая Злате суп и ставя перед ней тарелку. Баки забавляла эта грубоватая забота, и он хорошо ее знал. Тот так же заботился о нем, когда Баки отлеживался после ранения, зато потом, когда все проходило, он разъяренной фурией набрасывался на него уже постфактум, хотя всегда все любил выяснять по горячим следам. — Я алкоголичка, — буднично сказала Злата, медленно хлебая суп. — А зачарованное пойло кончилось. Да и магия дала свой откат. Это как отдача от оружия, когда берешь слишком тяжелое для себя, когда-нибудь оно обязательно выбьет тебе плечо. Считай, я дала очередь из станкового пулемета, держа его на весу. Так что до утра я буду развлекаться в чисто человеческом стиле. — Может, составить тебе компанию? — предложил Баки, потому что ему было больно смотреть на Злату, которая собиралась одиноко пить всю ночь в своей каюте. — Заходите вечером, если будет желание, — согласилась она, даже улыбнувшись. — Вместе веселее. А для тебя у меня даже еще осталась бутылочка. А теперь валите, мне приятно, конечно, но не хера со мной нянькаться. Брок фыркнул, и они ушли к себе, предстояло до фига ничегонеделанья и нужно было как-то занять время помимо пары часов на тренажерах и в спаррингах да в бассейне. Это было хорошо и полезно, но не целый же день. У Баки были предположения, чем можно заменить эти несколько часов в зале, и он без слов предложил это Броку, обняв его со спины, забираясь руками под футболку и целуя в шею. — Давай считать, что у нас вот такой вот странный отпуск. А в отпуске положено отдыхать и трахаться, — шепнул Баки на ухо, прикусывая мочку, когда почувствовал, как Брок вжимается в него всем телом, обхватывая его руки своими. Дыхание его потяжелело, но он не спешил переходить к активным действиям, и Баки тоже ждал, когда Брок что-то решит для себя. И Брок развернулся в руках Баки, обхватил его лицо ладонями, поглаживая большими пальцами скулы, заглянул в шалеющие от желания глаза своими, такими же темными, и нежно коснулся губами губ, медленно целуя, распаляя желание. Баки чуть не задохнулся от нахлынувших на него чувств, той безграничной нежности, которая бывала между ними редкой гостьей, чаще уступая место страсти и даже грубости. Они медленно раздевали друг друга, целуя открывающиеся участки тела, то прижимаясь друг к друг, то отстраняясь, чтобы поцеловаться. Баки толкнул Брока на кровать, укладывая на живот и, с силой огладив спину ладонями, начал выцеловывать каждый позвонок, жарко выдыхая в каждый поцелуй. Брок изгибался, стараясь прикоснуться задницей к животу Баки, но тот ловко уходил от прикосновений, только распаляясь и распаляя Брока. Тот, подаваясь на ласку, нетерпеливо ерзал под Баки, пока он не коснулся влажными губами копчика, нырнул языком в ложбинку между ягодиц. Брок резко выдохнул, приподняв бедра. — Блядь, Баки, делай что-нибудь, — простонал он. Желание дотронуться до себя становилось все непреодолимее, но Баки не позволял, убирая его руки. — Я сдохну сейчас, как я тебя хочу. — Как ты хочешь? — Хитрую улыбку Баки было слышно по жаркому шепоту, опалившему ухо Брока. — Да блядь, как угодно уже! — Брок всегда был нетерпеливым, даже если и начинал с медленной нежности, но Баки принимал подобную игру всерьез и никогда не давал ему резко сорваться, зацеловывая всего, лаская, доводя до полного отключения мыслей Баки прижался к нему всем телом, твердым членом, лизнул за ухом и, приподнявшись на руке, заставил Брока перевернуться на спину. Баки уже хотел сползти и склониться над истекающим смазкой членом Брока, когда тот поймал его под бедро и резко перевернул, так, что член Баки качнулся у его лица, отчего рот Брока тут же наполнился слюной, и отсосать захотелось просто до одури. Баки же себе не отказал, тут же облизнул влажную головку — Брок чуть не задохнулся, — заглатывая его член сразу почти до горла, насаживая на себя, чтобы медленно выпустить, поглаживая за яйцами, надрачивая крепкий ствол. Баки со своими более медленными ласками не отставал от Брока, заставляя того выгибаться под ним, но сам Баки мог лучше контролировать глубину проникновения, а потому только игриво посасывал головку и поглаживал поджавшиеся яйца. Брок же решил воспользоваться своим положением на всю катушку, лаская член Баки, заглатывая его до горла, и лаская влажными пальцами вход, от чего уже Баки выгибался, подаваясь на его пальцы, не забывая самому ласкать своего любовника. Баки понял, что Брок на грани, когда тот стал коротко и яростно вбиваться в его рот, а стоны не могли заглушить уже никакие ветер и волны, бьющиеся за стеклом иллюминатора. Баки плотнее сжал губы, позволяя ему все, как тот хочет, не забывая про свое удовольствие. Баки всегда нравилось, когда Брок ласкал его так: и руками, и ртом одновременно. Как правильно, офигительно попадал по простате, отчего тело простреливало словно электричеством от копчика до затылка. Брок излился в рот Баки с громким криком, выгнувшись, почти встав на мостик, выпустив его член изо рта, но не убрав пальцы из задницы, от чего Баки почти жалобно заскулил, и кончил Броку на лицо, падая на него, и, несколько раз крупно содрогнувшись, расслабился, поглаживая любовника по бедру, облизывая опадающий член. Перевернулся, удобно устроив голову у расслабленного Брока на плече и принялся поглаживать по животу пальцами, выписывая замысловатые узоры. — Хочешь продолжения? — хрипло спросил Брок, когда пальцы Баки начали спускаться все ниже и ниже, а упругий член коснулся бедра, но он был еще не готов на новые подвиги. — Как будто ты нет, — засмеялся он, громко чмокнув его в щеку, и склонился, вбирая в рот полувозбужденный, быстро наливающийся желанием член. Баки устроился сверху, но Брок перекатился, подминая его под себя, собираясь теперь самому безраздельно властвовать над его телом, и Баки позволил ему. Всегда позволял, потому знал, что Брок утопит его в удовольствии, но хоть они давно знали друг друга, каждый раз для них был как первый. ...Уставшие, вымотанные любовью, они лежали, раскинувшись на кровати. — Ты меня заездил, — промурлыкал Баки, переворачиваясь на живот и глядя на Брока, который лежал, закинув руки за голову и смотрел в потолок. — Ага, ты будто душу из меня не вытрахал, — откликнулся Брок, переводя на него взгляд. — Иди сюда. Баки подполз, целуя Брока лениво и нежно, благодарно. За стеклом иллюминатора медленно садилось солнце, возвещая о том, что скоро проснутся вампиры и настанет новая трудовая ночь. — Как думаешь, сестры друг перед другом отчитываются, или живая — и ладно? — поинтересовался Баки, выходя из душа и падая рядом с уже отмытым Броком. — Понятия не имею. Ты мне отчитываешься об одиночках? — резонно поинтересовался Брок. — Они секретные все до ебени матери, так что хер там. А так бы ты меня заставил. — Баки веселился, ему было хорошо, легко и спокойно. Он был уверен, что все сложится, они пройдут на пятый этаж, преодолев этот дурацкий коридор, словно ров перед замком. Им просто нужен мост. — Слушай, мы с Пирсом, когда там ходили, я не помню, был ли там свет, или нет. Но мы точно ничего не отключали, не произносили никаких паролей и прочей мишуры. Может, все проще, и на нас с тобой эти штуковины просто не отреагируют? Особенно в полной темноте и обесточенные? — Представления не имею. Если хочешь, пойдем попытаем Злату на счет твоих догадок, заодно выпьем, — без особого энтузиазма предложил Брок, натягивая на себя и Баки покрывало. — Или будем спать. — Не засыпай, любовь моя, — шутливо позвал Баки, тряся Брока за плечо. — Давай лучше ужина дождемся, а то вдруг нас потом кормить совсем не будут? — Хорошо, — промычал Брок, отворачиваясь от него, явно собираясь засыпать. — Разбудишь к ужину. Баки прикинул, что до того, как проснутся вампиры, еще часа полтора, и они вполне могут позволить себе поспать. Привалился к теплой спине Брока, и, выставив внутренний будильник, чтобы открыть глаза после того, как последние лучи солнца растают в серых северных сумерках, заснул. Ему снились какие-то коридоры, переходы, где мигало красным аварийное освещение, он куда-то шел, а на плече, которое обычно оттягивала винтовка, было непривычно пусто и легко. Это нервировало, но он знал, что это приказ, а с приказами не спорят. Баки не сразу понял, что это Зимний Солдат шел куда-то почти одинаковыми коридорами какого-то бункера, и у него была странная миссия: охрана. Его всего пару раз направляли на такие миссии, уж слишком он был приметной фигурой с взрывным характером и широким размахом. Баки проснулся и долго хлопал глазами, глядя в темный потолок каюты, пытаясь понять, что ему приснилось. Рядом сопел Брок, с головой забравшись под подушку, и Баки решил его не будить, логично предполагая, что сможет утащить в каюту ужин и для него. Тихо оделся и вышел, прикрыв за собой дверь. Закат давно догорел, и вампиры, как обычно, сидели за отдельным столом, попивая терпко пахнущую кровь. Три накрытых места пустовали. Златы на ужине тоже не было. — Добрый вечер, — поздоровался Баки со всеми. Команда ответила ему нестройным хором голосов, а вампиры воодушевились, клыкасто лыбясь. Баки не понимал, почему, но предполагал, что он им чем-то симпатичен. А может быть, этим вечным кровопийцам было просто скучно в этих недружелюбных северных широтах, вот они и развлекались, как могли. Баки сел за стол рядом с Рагнаром и сам ощутимо двинул его в плечо, чтобы он отлип, снова засмотревшись на “славного мужа Барнса”. — Прошу простить меня, — снова стал рассыпаться в извинениях тот, но Баки жестом оборвал его. — Мы сегодня отправляемся на охоту, — весело оповестила Баки Косатка, и глаза ее при этом пьяно блестели предвкушением. — Хотите с нами? Вы с Рамлоу достойные воины, как говорит Рагнар, может и охотники хорошие. — Нет, — извиняясь, улыбнулся Баки, — спасибо. На кого тут охотятся? На самом деле, если бы он был тут один, он бы искал любой способ занять себя чем угодно, хоть войной, хоть охотой, хоть полы мыл, лишь бы быстрее прошло время до возвращения, но с ним Брок, и коротать время можно вместе. — О, ну, на тюленей, это так, для детей, или вот Рагнара, — засмеялась Косатка, но он совершенно не обиделся, только скромно улыбнулся, потупив взор. — А если повезет, встретим белого медведя. Но мишку бить нельзя, их мало. Зато погоняем весело, будет добрая охота. А где Рамлоу? — Спит, — прожевав, ответил Баки. Косатка принюхалась и понимающе улыбнулась. — Ты сильнее его, быстрее, но ты тоже человек, я уверена. У тебя человеческая аура, — Косатка вопросительно посмотрела на Баки. — Я смотрела фильмы. Сыворотка. Но она, дав тебе все преимущества, не дала недостатков. Твоему другу точно не дала, — добавила она, когда Баки красноречиво глянул на свою руку. — Я имею в виду, у нас за силу платят так или иначе. Вампиры, как и призраки, платят жизнью. Гули — верностью. Оборотни — душой. Ты заплатил свободой и памятью, но сейчас ты свободен, а память мы тебе вернем. Так чем ты заплатил за силу? Вопрос был хороший и очень неожиданный, потому что Баки считал, что уже давно за свою силу расплатился и пленом, и пытками, и войной, и рабством. Но Косатка повернула его положение под таким ракурсом, под которым на него не смотрел никто. И действительно, сейчас у него была сила, против которой попереть мог не каждый, а он в одиночку мог захватить небольшую европейскую страну. Он был свободен, и, кроме Стива, в Мстителях его никто не держал, даже незабвенный Фьюри. А что у него были враги, так это от того, что его боялись, только и всего, потому что он был силой независимой и неизвестной. Стива можно было предсказать, его — нет. — Рабством, — уверенно ответил Баки, потому что, по сути, это было единственное, что не перечислила Косатка. Она на этот ответ только кивнула, похоже, этот ответ ее удовлетворил. Баки не особо любил философские беседы, а философствовать с существом, который реально прожил больше, чем ты, да еще исповедует какие-то свои, неведомые тебе идеалы было верхом идиотизма. — Ив тоже заплатил за свою силу рабством. Помимо смерти. Вы поймете друг друга, — ответила Косатка. — Думаю, он прибудет на рассвете. Или закате, как повезет. Вампиры поднялись, как один, кивнули Баки, который продолжал ужинать, и направились к выходу, но Косатка на пороге обернулась. — И, пожалуйста, проследите за сестрой, раз остаетесь дома, — попросила она. — Она нуждается в компании, которую я не могу ей дать. Баки прикинул, что их оставили нянчиться со Златой, посмотрел на громадное ополовиненное блюдо с мясом и почти нетронутое с рыбой и, сложив все в одно, накрыл крышкой, отсалютовал повару и, прихватив еще пару тарелок с вилками, понес это все к себе в каюту. Кормить Брока, а потом и Злату, раз их оставили шефствовать над ней. Брок продолжал мирно спать, и Баки, снова раздевшись, нырнул к нему под теплый бок, и не заметил, как уснул снова. К Злате они пошли ближе к полуночи и, как оказалось, очень правильно сделали, потому что она только проснулась, была смешно сонной и растрепанной, но обрадовалась гостям, как ребенок, сразу выставляя на журнальный столик своей гостиной бутылки и рюмки. Еде она тоже обрадовалась, горячо поблагодарив Баки за заботу и, смеясь, предположила, что это была просьба Косатки. — За тобой просили проследить, что бы это ни значило, — ответил Баки, когда они с Броком уселись на безумно мягкий диван. — Так что мы тебе — веселая компания, а ты нам — рассказывать, что за хуйня творилась в бункере. — Идет, — радостно ответила Злата. — А то думала, что останусь одна. Ребята из команды не в счет, у них дел куча, им не до меня. Я серьезно думала, что Женька вас соблазнит на охоту за тюленями. — Какая нахуй охота в таком холоде, да еще на тюленей? — усмехнулся Брок. — И мы как-то больше по людям. Шутка была так себе, но Злата рассмеялась, и они выпили за охоту, исключительно удачную. — Ладно, Злат, — решили они сразу перевести тему в интересующее их русло, хоть Злата и ела, полностью забив на этикет, держа мясо руками, по которым от куска тек сок, — что за “нарушители реальности” такие? — Ща, — с набитым ртом сказала она, — доем, и попробую объяснить коротенечко. — Ага, так начинается любое объяснение, которое имеет все шансы затянуться до утра, — невесело предрек Брок, тоже утащив с блюда кусок мяса. Баки решил не отставать. — Ладно, начнем-с, — Злата вытерла руки, они выпили еще по одной “за понимание”, и она принялась рассказывать: — Реальность — вообще понятие относительное. И ее законы тоже. Раньше, к примеру, века три назад, магия Технократии не работала бы вообще, зато магия каких-нибудь герметиков или даже моя была бы сильна, и колдовать было бы гораздо проще. Но сейчас Технократы, бравируя прогрессом и насаждая в каждый дом только свое видение естественных наук, изменили реальность, и теперь их магия сильнее и творить ее проще, а моя дает тяжелые откаты. Но что мне, что технократам, что всем остальным магам свою магию приходится прятать, маскировать от людей. Хотя я способна попрать законы и физики, и химии, и биологии разом, мне приходится считаться с сегодняшними реалиями. Так вот реальность — это то, как видят мир технократы, такие как я, вампиры и оборотни являются ее нарушителями, потому что попирают законы, культивируемые ими. Поэтому мы — нарушители реальности. Вы, насколько я знаю, совершенно обычные люди, даже ты, Барнс… — Да, Косатка об этом сегодня говорила, — ответил Баки, и они выпили еще по одной. В голове от зачарованной выпивки начинало шуметь, как в прошлый раз, по телу разливалась приятная расслабленность, а вот Брок в этот раз, так же, как и Злата, пил совершенно обычный алкоголь, поэтому Баки не представлял последствий сегодняшнего возлияния. — О, и что она сказала? — Спросила, чем я заплатил за силу, что остался человеком. Хотя в нашем мире некоторые до сих пор считают меня оружием и киборгом, — Баки пожал плечами, демонстрируя, что ему на это совершенно наплевать, хотя это было не совсем так. Баки всегда волновался, что такое отношение бесит Стива, но с ним ничего нельзя было поделать, за Баки Стив готов был порвать кого угодно, хотя тот уже давно мог сам за себя постоять. — Твой ответ ее устроил? — Злата спросила очень серьезно, даже чуть прищурилась, словно пытаясь распознать на лице Баки ложь. — Мне показалось, что да. — Это хорошо. Хотя, если бы не устроил, вряд ли она бы просила присмотреть за мной. Что вам еще рассказать? — они снова выпили и потянулись за закуской. — Кого мы сегодня встретили в бункере? — На отстраненные темы они еще успеют наговориться, подумал Баки, задавая этот вопрос, пока Брок со Златой облизывали руки, наплевав на этикет и салфетки, и оба были просто счастливы. — Честно? Я понятия не имею о спецификации этих роботов. Технократы их штампуют, как леденцы, — Злата закурила кальян, и гостиная наполнилась ароматным дымом, снова волшебным. — Первый — что-то вроде привратника–биометрического замка. Нет допуска — на тебе от ворот поворот. Не хочешь уходить — получи пиздюлей. Каких, тут не скажу. От безобидного заряда электричества, просто чтобы вырубить, до пучка плазмы или вообще чего-нибудь, распыляющего на атомы. Но это сейчас. А в те времена, — Злата задумалась, что-то прикидывая, — попроще было. Без плазмы и распыления, но ничуть не безобиднее. — А паучки? — спросил Брок. — Эти твари что-то вроде из легенд о плотоядных скарабеях. Скорее всего, впрыскивают кислоту в тело. Смерть болезненная и мучительная. Но они плохо пробивают всякую амуницию, поэтому их так много. Ну а невидимость была чьей-то прихотью. Я ответила на все ваши вопросы? — Как быть дальше? — задал, наверное, последний на сегодня вопрос Баки. — А дальше приедет Ив, мы возьмем с собой его, Женьку. Я починю генератор, потому что, во-первых, не люблю ползать в потемках, а, во-вторых, надо, чтобы на нас вылезло все, что может, иначе нормально открыть портал, без проблем и лишних пиздюлей, мы просто не сможем, — Злата улыбнулась, хитро прищурившись. — А расскажите о себе. В фильмах же не все так, как было у вас. Вы вон вдвоем работаете на ЩИТ, а в фильмах ЩИТ кончился, ты, Рамлоу, так и остался на темной стороне, а Барнс пришел к Кэпу. Да и, здание на тебя, похоже, не падало. Нет, — сразу подняла руки Злата, — не хотите если, то не надо, я ж не настаиваю. — Скажем так... — Начал Баки, потому что они действительно не любили говорить на эту тему. И рассказывать о том, как Брок мучительно метался между Гидрой, ЩИТом и Баки не хотелось от слова “совсем”. Как старался пропускать обнуления, потому что, один раз увидев проявление эмоций у Зимнего, уже не мог просто так смотреть на то, как его снова лишают проснувшихся крупиц человечности. И только когда Кэп и Зимний узнали друг друга, у Брока созрел хоть какой-то план, как можно вытащить Солдата. Брок не любил об этом говорить даже Баки, который помнил эти моменты как в тумане, слишком много миновало событий, которым он даже не был свидетелем. Стив тоже не рассказывал, и Баки предполагал, что Брок взял с него слово, что он ничего не расскажет. — Брок в меня влюбился. А я, когда немного очухался, ответил ему взаимностью. — Значит, не хотите, — заключила Злата, на что Брок кивнул, и они снова выпили. — Ну а ты что о себе расскажешь? — ухмыльнулся Брок, пытаясь ответить Злате той же монетой. — А что мне о себе рассказать? — Злата пожала плечами, затянулась, выпустив густой дым. — Я родилась в тридцатом году прошлого века, на сорок четыре минуты младше Женьки, в десять лет пробудилась как маг. Пережила Вторую мировую в блокадном Ленинграде, попала с сестрой к экипажу военного корвета, часть из этого экипажа вы каждый день видите в кают-компании. В двадцать вышла замуж за оборотня, родила близняшек. Говорили, что одна должна была тоже стать оборотнем, а вторая обладать каким-нибудь даром, но каким именно, было непонятно. Когда им было по шесть, пришли технократы и убили и мужа, и дочек. Я посвятила большую часть свой жизни изучению магии, развлечениям и охоте за магами Технократии. Вот такая вот история. Моя война никогда не кончится, так и живем. Она улыбнулась, показывая, что больше рассказать ей нечего, а обсуждать свое прошлое, хоть и приоткрытое для них, она тоже не намерена. И хотя несколько фактов были сообщены просто, с легкой улыбкой рассказчика, Баки был уверен, что за ними стояли годы лишений, горя, крови и слез, и как все это столько лет выдержала женщина, да еще осталась такой, какой они видели ее сейчас, веселой и милой, он в который раз не мог понять. Иногда он даже задумывался, что женщины просто морально сильнее мужчин, но ни подтверждения, ни опровержения этому Баки не находил. — Если у вас тоже была Вторая мировая, чего же маги не решили ее исход побыстрее? — спросил Брок. — Мы тоже воевали, и на фронте, и в своей стране. У власти тогда стоял Сталин, а он был технократом. Так что все очень сложно, — ответила Злата. — Долго рассказывать, ну его. Они просидели еще пару часов, болтая о том о сем, рассказывая просто байки, не касаясь тяжелых жизненных тем, обсуждать которые, похоже, не хотел никто. К тому времени как решили разойтись, выпивка почти кончилась, а Брок и Злата были изрядно пьяны. Баки даже боялся, что Брока придется тащить на руках, но тот поднялся, чуть пошатнулся, но потом уверенно пошел к выходу из каюты. — Держите, — пошатывающаяся Злата протянула Баки какую-то склянку. — Если ему будет плохо, пусть выпьет. Это антипохмелин. Эх, полезно надираться просто так. И, не интересуясь, ушли ли ее гости, скрылась в спальне. А Баки и Брок отправились к себе. Брок лез целоваться, пытаясь прижать Баки к ближайшей стене, но тот как более трезвый и, как ни странно, более благоразумный, просто перекинул его через плечо и, не слушая громкие возмущения и не реагируя на ощутимые шлепки по заднице, отнес в каюту, где сгрузил на кровать. Приняв горизонтальное положение, Брок вяло пытался приставать к Баки, который принялся его раздевать, поняв, что любовник напился достаточно, чтобы самому не желать этим заниматься, как бывало после бурных возлияний с Роллинзом. Правда, Баки никогда против них не возражал, считая, что у каждого должны быть свои друзья и интересы. У него вот был Стив.