Короткие истории о...

На замызганный стол шлепнулся сложенный вчетверо лист; Сафия, мужественно боровшаяся с переваренной лапшой, отставила ложку. - Вам записка, - недовольно сказала подавальщица, обтирая руки об не слишком чистый фартук, и, переваливаясь, как уточка, поспешила к другим посетителям "Баркаса". Сафия накрутила на палец локон своего черного парика, призванного огородить ее от притязаний местных радикалов, и недобро посмотрела на Ганна и Эверетта. Те переглянулись. - Эй-эй, - Эверетт цепко схватил удалявшуюся почтовую голубку за запястье, - от кого, красотка? - От женщины, - емко ответила та. - Ага, - сказала Сафия. Как они меня достали, подумала Сафия. Когда Нефрис, ее мать, отдала приказ забрать из кургана и отвести в Мулсантир некоего Эверетта Фарлонга, Сафия даже обрадовалась возможности наконец-то выбраться из Академии и выгулять Каджи. Наивная. Кто же знал, что этот раздолбай с Берега Мечей окажется неиссякаемым генератором проблем разной степени сложности и решаемости? Буквально за пару дней они нарвались на тэйских магов, побывали в тюрьме и были изгнаны из города сражаться с духом воинственно настроенного бога-медведя. Что именно наплел простодушному медведю Фарлонг, Сафия не знала, но в город они вернулись вместе, причем Окку обещал угостить чужака настоящей рашеменской водкой, а Фарлонг в ответ клялся свести его со знакомой друидкой-медведицей. Где-то между этими эпичными событиями к ним примкнул Ганн-о-как-я-неотразим-дайте-зеркало-все-бабы-мои-из-Грез, и они с Эвереттом стали выносить ей мозг уже вдвоем. Когда ты путешествуешь в компании бабника-шамана и немного безумного пожирателя-чернокнижника, на второй план уходят даже свои собственные проблемы. Впервые в жизни Сафия начала с теплотой прислушиваться к голосам в своей голове. По сравнению с Фарлонгом и Ганном они казались оплотом спокойствия в этом нестабильном и полном неожиданностей мире. Ганн развернул записку и пробежался по ней глазами, хрюкнул и толкнул кулаком в бок Эверетта. Тот посмотрел на него поверх кружки с пивом. - Ну и чего? - Глянь, чего, - Ганн почему-то сиял, как начищенная монетка. - Тебе тут, Ретт, аж целую руку и сердце предлагают. Задаром. - Рука и сердце - это хорошо, - скучающе сказал Фарлонг. - Для вызова юголота самое то. Только там еще печень девственницы нужна. Даст? - Уверен - даст! - радостно провозгласил Ганн. - Главное, чтоб ей было меньше девяноста, мой маленький извращенец. Тот случай с пожилой хатран, видящей эротические сны с участием Ганна, стал бездонным источником насмешек со стороны Фарлонга; впрочем, тот не оставался в долгу. Иногда Сафии вообще казалось, что еще чуть-чуть - и она поразит их обоих заклятием немоты. - Ну, даже и если девяносто, - подозрительно довольным тоном сказал Ганн. - Для полуорчих это самый смак, вход в пору юности! Эверетт выхватил у него листок и начал читать; по мере чтения его светло-серые глаза расширялись все сильнее и сильнее, в конце концов став похожими на две абсолютно ошарашенные серебряные плошки. Закончив знакомство с загадочной запиской, он приподнялся и бросил взгляд куда-то через плечо Сафии; она тоже обернулась. У дверей, привалившись к косяку, стояла и улыбалась во все свои устрашающие зубы вышибала-полуорчиха Зора. Поймав взгляд Фарлонга, она кокетливо намотала на толстый серый палец длинную черную прядь и провела языком по окрашенным чем-то красным клыкам. - Она упорная, - злорадно уведомил Ганн. - Кстати, наша Зора - дочь вождя племени. Ты можешь стать принцем, Ретт Покоритель Полуорчих. - Заткнись, мечта мулсантирских столетних девственниц, - просипел Эверетт. - Мне столько не выпить. И вообще, почему я? Ты же у нас альфа-самец. Ганн пожал плечами. - Наверно, кто-то рассказал ей, как видел, как ты превращаешься в огромного сексуального демона. Девкам такое нравится. Ну, кроме Сафии, но ей вообще никто не нравится, так что ее в расчет не берем. - Да я тебе сейчас... - рассвирепела Сафия, но в последний момент взяла себя в руки. За ее спиной угрожающе залопотал сидящий на спинке стула Каджи. Ганн в притворном ужасе обхватил руками голову; чтобы не запустить в него ложкой, Сафия зачерпнула еще варева из своей тарелки. Сдвинув брови, Эверетт некоторое время о чем-то размышлял и периодически постукивал длинными пальцами по столешнице; наконец, придя к какому-то решению, он перевернул листок, куском угля быстро набросал несколько слов и жестом подозвал подавальщицу. Та нехотя подошла. - Передай женщине, - веско сказал Фарлонг. Сафия проводила взглядом хмурую письмоносицу. - Что ты ей написал-то? - с долей интереса спросила она. - Отмазался, - безмятежно ответил Фарлонг. - Сказал, что путешествую с любовницей, вот, да, она прямо рядом со мной сидит... Слушай, Ганн, ты вроде в Скейн собирался? Я с тобой, если что. - Ах ты... Впервые в жизни Сафия не находила слов. Она только открывала и закрывала рот, как рыба на берегу; довольный своей находчивостью Фарлонг нагло смотрел на нее, догрызая баранью ногу. Спиной Сафия чувствовала теплый и дружелюбный взгляд полуорчихи. Выходить из "Баркаса" ей явно придется под чарами невидимости, подумала она, припомнив тяжелую дубину Зоры. Перегнувшись через стол, Фарлонг дернул ее за один из фальшивых локонов. - Да не бурли ты так, - уже мягче сказал он. - Зато этот монстр от нас отвяжется. Ну, поцелуешь меня пару раз при ней... - Фарлонг, ты обнаглел. - Ладно, - поднял он руки примиряюще. - Значит, выйдем вместе. Хоть обнять-то тебя можно? Сафия страдальчески кивнула. Из таверны они и впрямь вышли вместе - правда, рука Фарлонга несколько раз предпринимала диверсии, стремясь переместиться ниже легальной области талии. Диверсии пресекались щипками, сопровождаемыми гнусным ржанием Ганна; когда они проходили мимо двери, Зора оценивающе покосилась на Сафию, и та упустила очередную вылазку несознательной чернокнижниковой руки. - Убери грабли, - прошипела она, держа шею высоко и прямо, как оскорбленный лебедь. Все равно тут плохо кормят, подумала Сафия. Несмотря ни на что, она старалась быть оптимисткой.