Немного другие клыки

      — Уберите их, — бросает Стилински, проходя мимо тел Айзека и Бойда.       — И всё? — спрашивает Джексон. — Это всё, что ты хочешь сказать? Трое из нас умерли этой ночью! Трое! Лидия… Айзек с Бойдом. Какого чёрта?..       — Это не должно мешать цели. Всегда есть риски и сопутствующий ущерб.       — То есть это для тебя просто сопутствующий ущерб? — Хейл недоволен ответом еретика.       — Да. Как и должен быть для вас. Отнесите Айзека и Бойда в дом. Извлеките пули. Они придут в себя через несколько часов. Если бы вы не истерили, всё было бы проще, — еретик раздаёт указания.       — А Лидия? — в глазах Уиттмора загорается надежда, но с ответом Стилински она гаснет.       — Нет. Она мертва. Я ничего не смогу сделать, — Стайлз уходит в дом, а Джексон сбегает.       Уиттмор разбит, он в отчаянии. Ему ничего не ясно. Плевать он хотел на все эти подковёрные игры, на этих вампиров и договор с ними, с Дамианом. Ему хотелось просто продолжать спокойно жить. Если бы Стилински не приехал, всё было бы как раньше. Ничего бы из этого не произошло. Джексон вздыхает. Мелькает мысль, что может Дамиан и прав. От вампиров только неприятности и им не место в Бейконе.       Дерек порывается догнать Джексона, но Питер останавливает его, говоря, что нужно дать парню погоревать. Как и остальным в стае. Жаль, что времени на это нет. Полнолуние уже завтра. А значит нужно готовиться.       Айзек и Бойд действительно пришли в себя спустя несколько часов. Стилински сразу же переключил своё внимание на них. Айзек в ярости набросился на еретика и попытался придушить его. Стайлз устало вздохнул, а через секунду уже прижимал сопротивляющегося подростка к полу.       — Ещё одна выходка, — предупредил Стилински. — И я собственноручно закончу то, что начал Аарон. Мы друг друга поняли?       Что-то в этом холодном спокойствии напугало Айзека. Он не сразу подметил перемену в поведении Стайзла, но сейчас его слова прозвучали не как шутка, а как настоящая угроза. Поэтому он решил не злить ведьмака, а лишь сел обратно на диван. Бойд проявил чуть большую терпеливость.       — А теперь послушали меня внимательно, — Стилински обернулся ко всем. — Я предвидел подобное развитие событий. Поэтому перестраховался. Вам не сказал, иначе было слишком подозрительно. Мы все под наблюдением, так что было бы странно, если бы вы вели себя спокойно.       — Какого чёрта я должен был доверять Аарону? — спрашивает Лейхи. — Он пустил мне пулю в лоб! И запер в чёртовой клетке.       — А как ещё ему было доказать свою верность отцу? — усмехается Стилински. — Разберёшься со своим любовником сам, когда всё закончится. Аарон на нашей стороне, он выполнил все указания, как и должен был. Он спас тебя. Тебя и Бойда.       — Каким образом? — ожил Вернон, который до этого сидел молча. — Потому что я чувствую себя странно. Это последствия пули?       — Не совсем, скорее последствия смерти, — пожимает плечами Стилински. — Сейчас у вас два пути. Либо вы заканчиваете обращение, либо кровь вампира перестаёт поддерживать жизнь в вашем организме через сутки. По моим расчетам времени у вас до вечера. Думайте.       — Какого? — все удивлённо смотрят на Стилински.       А Айзек вспоминает, что перед тем, как выстрелить в него Аарон запихнул ему в рот стеклянную капсулу и заставил раскусить её. Он думал, что кровь во рту это просто последствие порезов, но теперь он понимает, что это было на самом деле. В глазах Бойда плещется такое же осознание.       — Кем мы станем в итоге? — спрашивает оборотень.       — Гибридами, что не так уж и плохо, — пожимает плечами подросток. — Это — страховка на случай, если кого-то убьют. Перед ритуалом вы пьёте кровь вампира, на случай если что-то пойдёт не так. Если на нас нападут, я не смогу защитить никого. Мы все будем в отключке. Останется только Ребекка, но она не сможет защитить всех, если нападёт отряд. Поддерживать одновременно и барьер, и ломать проклятье я не смогу. Кол с Давиной обещали помочь, но я не знаю, смогут ли они проникнуть в город незамеченными.       — То есть, есть шанс, что нас убьют во время ритуала? — спрашивает Хейл. — Не будет проще, если кто-то останется в сознании?       — Нет. Мне нужна вся стая, иначе не ясно, как заклинание поведёт себя. Кроме того, мы провалимся в ваши головы скорее всего. Я возьму на себя основное — сломаю клетки, в которых заперты ваши волки. Ваша задача — приручить их. Если вы в гармонии со своей второй ипостасью, то ничего плохого не случится, — Стайлз продолжает ходить туда-сюда. — Я не знаю попадём ли мы все в одно место, или каждый в разное. После ритуала, вы скорее всего обратитесь в волков. Процесс болезненный. Придётся привыкать, но со временем пройдёт. Вопросы?       — Что делать с Дамианом? Есть идеи, как его убить? — спрашивает вернувшийся Джексон. — Он должен ответить за то, что сделал?       — Убить, как убить решим позже, — коротко бросает Стилински. — Сейчас нужно подготовить всё к ритуалу. Нужно найти место, нам нужно чтобы лунный свет открыто проникал туда. Я бы предпочёл все же какие-то заброшенные здания, крыши и прочее. Туда сложнее забраться, чем в леса.       Оборотни разошлись, а Элайджа и Стайлз поднялись в спальню, которая больше была похожа на привычный еретику кабинет.       — Я недоволен, — говорит Элайджа, когда они остаются наедине. — Ты мог сказать мне. Я понимаю, что ты не знал какая реакция последует, но всё же. Распоряжаться кровью моего брата за моей спиной? Ты же знаешь, что обращённые его кровью не выживают, только если не… Не говори, что ты взял кровь Хоуп.       — Я не выжил из ума, Элайджа. Не сказал потому, что нет времени на сантименты и эмоции. Ты устроил скандал, когда узнал, что я хочу провести ритуал. Сейчас устроил бы ещё больший. Я знаю, что для завершения обращения нужна необычная кровь. Кровь двойника Петровой, — кивает Стилински. — Я об этом позаботился.       — Каким же образом?       — Зажги шалфей, остальным это не нужно слышать.       ***       Как только Стилински исчез, Аарон поспешил на посадку. Айзек посчитает его предателем, пусть будет так. Меньше подозрений от отца. Дамиан, итак, не знает, что сын вновь сбежал. Гил разворачивает конверт с указаниями.       «Елена Сальваторе (Гилберт) — двойник Петровой. Только с её помощью можно завершить обращение в гибрида. Никакая другая кровь не подходит. Найди её в Мистик Фоллс. На данный момент она живет с мужем и детьми. Работает в больнице. Оба обычные люди. Не тормози. До полнолуния кровь должна быть у меня. Не убивай, но бери с запасом».       Аарон взглянул ещё раз на фотографию Елены. Услуга за услугу. Стилински нужна кровь двойника для страховки, а Аарону нужны гарантии, что еретик его не бросит в неподходящий момент.       Путь до Мистик Фоллс занимает не так уж много времени. Аарон заглядывает в Мистик-Гриль, где его встречает муж Елены Гилберт. Деймон выглядит опасно, почему-то Аарону не хочется проверять в очередной раз своё бессмертие.       — Не видел тебя, — усмехается мужчина за стойкой. — Давно в Мистик Фоллс?       — Буквально пару часов, — пожимает плечами парень. — И, надеюсь, не задержусь надолго. У меня аллергия на маленькие города.       — Деймон Сальваторе, — представляется бармен. — Надеюсь тебе у нас понравится. Тут бывает весело. Выпьешь?       — Конечно, — усмехается Аарон.       В виски чувствуется привкус вербены. Что же, очевидно Деймон прекрасно осведомлён о всём, что происходит в сверхъестественном мире. Аарон судорожно пытается вспомнить хоть что-то про этот город. Мистик Фоллс был один из сверхъестественных маячков. Здесь часто были набеги диких животных, жила стая Локвудов, братья Сальваторе… Аарон действительно ненавидит подобные небольшие городки. В них всегда творится какая-то чертовщина. Везде свои стати, свои вампиры, свои чудища. Чтобы разобраться в этих хитросплетениях, в них нужно пожить. А времени на это у него нет.       — Как добраться до больницы? — спрашивает Аарон.       — Тут недалеко, — Деймон объясняет путь и прощается с Аароном.       Гил отправляется в больницу. Разыскать Елену Сальваторе не становится проблемой. Она буквально врезается в Аарона на выходе из уборной. Парень неловко улыбается и представляется ей. Девушка, к его удивлению, его уже ждёт. Аарон сбит с толку. Но следует за Еленой в помещение похожее на процедурный кабинет.       — Нам понадобится около получаса, ты умеешь делать забор крови? — спрашивает девушка.       — Нет, — Аарон качает головой. — То есть ты в курсе?       — Отчасти. Мне позвонила Кэролайн. Сказала, что мне безопаснее не знать деталей, и я делаю это только потому, что она моя хорошая подруга, — двойник хмурится. — Я пожертвую только один пакет. При разумном использовании и правильном хранении, этого хватит надолго. Для обращения достаточно буквально глотка.       Аарон следит за тем, как девушка ходит по кабинету, готовясь. Она раскладывает необходимые инструменты. Ему становится не по себе. Атмосфера больницы его напрягает. Почему-то вспоминается, как он пытался пройти конверсионную терапию. Осознание влечения к мужчинам бьёт сильно, когда ты вырос в семье средневекового священника.       — Всё в порядке? — спрашивает Елена.       — Да, извини, но я не в настроении на душевные разговоры. Я курьер, который, как и ты, хочет разобраться с этим и забыть навсегда, — вздыхает Аарон.       — Ты ведь тоже получаешь от этого выгоду? — девушка закатывает глаза. — Не так ли?       — А ты нет? Сомневаюсь, что это просто услуга подруге, — обрубает мужчина. Глаза девушки начинают бегать от одного угла комнаты к другому. Гил понимает, что он прав.       Елена больше не пытается завязать разговор. Пакет неспеша наполняется кровью. Гил просчитывает, какие шансы у него вернуться незамеченным. Отец наверняка уже знает, что он уехал, но до сих пор не пытается связаться. Ему мерзко от того, что он сдал всё, что знает об Айзеке.       Но по-другому никак. И именно поэтому ему нужна кровь Елены. Стилински дорожит стаей, раз делает это за спиной даже Майклсонов. Очевидно, те не будут в восторге от идеи. Его отец ещё меньше будет рад этому. Отец. Аарон не знает, что значит это слово. Он никогда не был сыном. Ублюдок, щенок, мальчишка, кто угодно, но не сын.       Скорее бесправный слуга, которого всю жизнь использовали для мелких поручений. С возвращением Дамиана его жизнь закончилась. И если ему понадобится избавить от этого человека, чтобы вернуть свою жизнь обратно, он сделает это.       Елена отдаёт ему кровь, и Гил, не прощаясь, уходит. Каждая минута на счету. Он пытается посчитать сколько он уже отсутствует, цифра не радует. Пошли третьи сутки. Полная изоляция. Стайлз не выходит на связь, отец тоже. Это даже к лучшему. Лучше просто получить ещё раз за самоуправство, чем пытаться придумать отмазку.       Стилински встречает его в Бейконе. Он недоволен, но старается этого не показывать. Аарон передаёт кровь двойника, а Стайлз впихивает тому две небольшие ампулы с кровью.       — Айзек и Бойд у твоего отца. Они живы, но Дамиан не выставляет условий. Неизвестно, что произойдёт, — подросток вздыхает.       — Это… Наказание. За моё самоуправство, — Гил сжимает кулаки. — Он постоянно твердит о предательстве, говорит, что устроит проверку и не устраивает. Видимо придумал. Специально выбрал Айзека, сука.       — Если это проверка, то пройди её.       — Что?       — Убей их, нам важно, чтобы Дамиан верил тебе, — кивает Стайлз. — Перед тем как убьёшь, заставь их выпить это. Будут противиться, засунь в глотки, заставь разжевать. Раны от стекла затянутся, главное убей только после того, как кровь попадёт в их организм. Так они смогут возродиться.       — Не опасно мне рассказывать план? — спрашивает Гил.       — Приходится рисковать, — Стилински недоволен. — Есть варианты?       — Я не принимал вербену с тех пор, как выехал из Бейкона. Внуши мне, что делать.       — Хорошо. Ты возьмёшь эти две ампулы, в подходящий момент заставишь Айзека и Бойда выпить их. Если отец скажет убить их — убьёшь. Тебе не будет жаль, тяжело или… Как-то ещё. Тебе будет никак. Будешь вести себя так, будто предан Дамиану. Не вызывай подозрений, когда мы встретимся в следующий раз, ты всё вспомнишь, а до этого не вспомнишь ни одной нашей встречи, — Стилински пытается подобрать слова максимально аккуратно, нельзя чтобы кто-то что-то заподозрил. Даже самому Аарону не обязательно помнить всё. Хорошо, что Гил это сам понимает.       ***       — То есть Аарон на нашей стороне? — спрашивает Элайджа.       — Верно. Об этом никто не должен знать. Воспринимай это как жест доверия, — Стилински кивает. — Ты был прав. Мне всё безразлично. Даже злишься ли ты на меня или нет. Мне плевать на Хейлов, если кто-то умрёт. Меня держит лишь цель и обещания.       — Это необычно, — Майклсон подходит к подростку и проводит по его груди. — Мне нравится твоя уверенность, заводит.       — Пытаешься меня вывести на эмоции? — усмехается Стилински. — Ты же знаешь, что это плохая идея сейчас.       — Ты не включишь их, — смеётся первородный. — В сексе не так уж и важны эмоции. Многие занимаются им без чувств. Ты не представляешь, какого это, не так ли? Физически быть в другом человеке, быть с ним одним целым, но не чувствовать ничего.       Стилински склоняет голову. Они действительно говорили с Элайджей об этом. Когда дошли до той стадии, где их отношения были готовы перейти на другой уровень. Для тысячелетнего вампира в сексе ничего удивительного, а вот для семнадцатилетнего новообращённого — это целый новый мир. Стайлз сказал тогда, что не может, не представляет, как можно отдаться другому человеку, ничего к нему не чувствуя. Не доверяя ему.       С Элайджей он всегда знал, что может ему доверять. Первородный был терпелив, нежен, аккуратен. Он делал всё так, как хотел Стайлз. Показывал, учил. Еретик знал, что может ему доверять.       — Хочешь узнать, какого это? — усмехается Стайлз. — Когда мне всё равно?       — Ты всегда такой… отзывчивый, громкий, темпераментный, интересно, осталось ли это? — руки первородного оглаживают бедра подростка.       — Нашёл время, — закатывает глаза Стилински.       — Кто знает, что будет завтра? Ритуал сложный, скорее всего нам придётся отбиваться от последователей Дамиана, почему бы не дать себе минутку вольности? — Элайджа расстёгивает брюки Стайлза.       — Минутка. Как мало вам нужно для счастья, мистер Майклсон. Есть условие, — Стилински усмехается. — Я командую. На колени.       Майклсон усмехается и опускается на колени перед парнем. Пальцы Стайлза зарываются в его волосы и тянут чуть сильнее, чем стоило бы. Он притягивает лицо первородного ближе к своему паху. Первородный проводит кончиком носа по члену Стайлза, скрытому под тканью белья. Подросток резко выдыхает.       — Чего ты хочешь? — улыбается Элайджа. — Командуй.       — Сними с меня бельё, — кивает Стилински.       Элайджа повинуется, он стаскивает со Стайлза ненужную одежду, помогает выбраться из брюк, пока подросток сам снимает рубашку и остаётся полностью обнажённым. Майклсон улыбается, но чувствует себя слишком одетым. Команды раздеваться не было. Ему интересно наблюдать за Стайлзом.       Обычно стеснительный и неуверенный в себе, сейчас он пережимает свой член у основания и направляет его в рот первородного. Еретик нажимает на челюсть, чтобы заставить Элайджу открыть рот пошире и грубо толкается почти до самого основания. Первородный радуется тому, что ему не так уж и необходимо дышать, чтобы поддерживать жизнедеятельность.       Стилински ритмично вбивается в его рот, глядя в глаза. Майклсон видит похоть, видит желание, которое ничего не значит. Исключительно физиология. Это грустно, но он знал, на что шёл. Движения механические, без страсти. Хочется встать, заломить руки этого мальчишки за спину и отшлёпать. Но сегодня Стайлз командует.       — Я хочу, чтобы ты разделся, — подросток отстраняется. — И я хочу взять тебя. Сейчас я хотя бы не буду переживать, что облажаюсь.       — Хорошо.       — Ты согласен?       — Воспринимай это как жест доверия, — Майклсон возвращает еретику его же реплику. — Хочешь связать меня?       — Только если верёвками, пропитанными вербеной, — усмехается подросток.       Первородный неспеша раздевается под пристальным взглядом. Он практически ощущает этот взгляд на себе. Обычно Стайлз не знает, куда деть взгляд. Теперь Стилински может смотреть, куда хочет. Он неспеша подходит к Майклсону, когда тот остаётся обнажённым и толкает, того на кровать. Элайджа приземляется на лопатки и чувствует, как Стилински устраивается между его ног.       Пальцы Стайлза пробегаются по телу мужчины. От сосков к животу, по бокам, бедрам и останавливаются на коленях. Еретик резко раздвигает их, оставляя Элайджу полностью открытым. Касается губами одного колена, другого, а после поднимается поцелуями-укусами по бёдрам. Обидно, что он не может оставить засосов на коже.       — Готов? — спрашивает парень. — Я не хочу, чтобы тебе было неприятно.       — Поверь, вряд ли ты сможешь меня удивить, — смеётся Элайджа. — Не в обиду тебе, просто у меня богатый жизненный опыт.       — Вот как, — Стилински вводит сразу два пальца в первородного и следит за его эмоциями.       Тот хмурится, но очевидно, что для него это не так уж и неприятно. Стилински постепенно разрабатывает его, опускаясь к члену первородного, чтобы приласкать его. Стайлз берет сразу и глубоко, ему было неловко признаваться, но ему нравится минет. Причем делать в такой же степени, как получать.       Он не задерживается надолго, вскоре заменяет пальцы собственным членом. И это… интересно. Давление настолько сильное, ему кажется, что его раздавит. Он неспеша начинает двигаться, запоздало понимая, что они не взяли никакой смазки. Неприятно.       — А ты думал, что смазка нужна только чтобы тебе было приятно? — усмехается Элайджа, когда подросток выходит из него и просит подать флакон.       — Слишком погрузился в мысли.       Со смазкой получается приятнее. Движения плавнее, толчки увереннее. Стилински внимателен. Элайджа практически не выражает эмоций, это раздражает. Он старается, меняет угол, скорость. Но на лице древнего ничего.        — Ты дразнишь меня? — спрашивает Стилински.       — А если и так?       Раздаётся шлепок. Шуточная пощёчина оказывается не такой уж и шуточной. Стайлз усмехается, глядя как первородный слизывает капельку крови, выступившую на губе.       — Грубо, Стайлз, ускорься, и прошлый угол был удачнее, я почти сдался, — смеётся Элайджа.       Стайлз злится. Он выходит из первородного и переворачивает того на живот. Выставляет в коленно-локтевую, а левой рукой вжимает голову Элайджи в подушку. Сходу набирая нечеловеческий темп, слышит, как первородный постанывает. Видимо в этот раз угол сразу оказался удачным. Свободной рукой он шлёпает его по заднице. Рука Элайджи сжимается на спинке кровати. Костяшки белеют, а Стилински усмехается.       Это продолжается некоторое время, пока Майклсон не устает. Ему нравится такой Стайлз, но ему тоже нравится контроль. Он вырывается из-под еретика и укладывает того на спину, а сам опускается сверху. У Стайлза дух захватывает от этого зрелища. Элайджа ещё никогда не был перед ним настолько открыт, настолько несдержан. Первородный опускается и поднимается, кажется, словно кровать не выдержит.       Стилински кладет руку на член первородного и доводит его до финала за пару минут. Сам следует за ним.       — Неплохо, но очевидно нужна практика, — улыбается Элайджа и тянется за поцелуем.       — У нас предостаточно времени. Но мне не понравилось, это не так захватывающе без эмоций, — кривится подросток. — Как минимум один повод вернуть их нашёлся.       ***       Стилински осматривает площадку для проведения ритуала. Опасно. Крыша заброшенного здания проглядывается на сотни метров, особенно из-за огня, который пришлось разжечь. Остаётся надеяться, что отец перенаправит патрули в другую часть города. Элайджа с ним договорился, убедил. Ну и Ребекка с Колом на страже. Давина отказалась приезжать.       Стайлз буквально чувствует энергию, что электризует воздух. Это не просто полнолуние, а суперлуние. Всё идёт слишком гладко. В чём-то есть подвох. Хейлы приезжают уже закованные в цепи. Луна потихоньку сводит их с ума. Стайлз поочередно берёт у них кровь, связывает их. Заклинание работает, он проверяет на Дереке. Порез на щеке проявляется у всей стаи. Подросток удовлетворённо кивает.       — Готово, можем начинать.       Элайджа кивает, он садится напротив подростка и берет его за руки. Пламя взымается в небо. Стайлз пытается сконцентрироваться на заклинании. Все ингредиенты на месте. Ребекка ходит между оборотнями, которые по очереди начинают входить в транс.       Айзек и Бойд стали гибридами, но так и не смогли обратиться. Это было ожидаемо, но всё равно обидно. Остальные Хейлы восприняли идею обращения не сильно радостно. Только выхода не было. Либо риск обращения, либо риск смерти. Только Питер воспринял эту идею с воодушевлением. Конечно же, кто как не он мог обрадоваться перспективе стать бессмертным.       Стилински взглянул на Ребекку и кивнул ей. Девушка осталась на крыше одна. Одна с кучей людей без сознания. Стало не по себе.       Стайлз оглянулся, никого рядом не было. Только бесконечный светлый коридор. Больница? Тривиально. Подросток вздыхает. Ведьмы и их метафоричность. Он некоторое время гуляет по пустым комнатам, где-то между мирами. Из одной комнаты попадает в другую точно такую же комнату.       Его внимание привлекает план эвакуации, который из комнаты в комнату повторяется. Он же не просто так висит повсюду? Еретик внимательно изучает его. Голова начинает побаливать. Буквы начинают путаться, словно у него развивается дислексия. Ага, вот оно.       — Конечно, первый страх, — усмехается парень. — Нихрена. Вампиры не страдают дислексией.       Сосредоточившись, он разбирает, что написано. Все стрелки ведут на выход. И каждой палаты, из каждой каморки. Но нигде не показывают путь через дальнюю лестницу. Стайлз выходит из палаты в коридор. В этот раз его не бросает из одной комнаты в другую.       — Скотт? Дерек? — кричит Стилински. — Куда вы чёрт подери подевались? Элайджа!       Он неспеша идёт к нужной ему лестнице, но замечает, что не продвигается к ней ни на шаг. Это начинает сильно раздражать, потому что неизвестно сколько времени он ходит по этим коридорам. Может уже и некого спасать от проклятья.       Стилински вздыхает и, закрыв глаза, концентрируется. Нужно снять этот морок. Так он будет бродить до скончания веков. Стайлз водит руками по стенам, пытаясь найти хоть какое-то слабое место. Заклятие старое, подпитывалось силой на протяжении многих лет. Но брешь удаётся найти.       — Давай же. Покажи мне реальность, — шепчет Стилински. Силы буквально на пределе. — Ладно, не хотите по-хорошему. Значит я сам справлюсь.       Он кричит, так как кричала Лидия, когда использовала свой дар, а после с разбегу бьётся в стены, пытаясь проделать в них дыру. Вскоре заклятие распадается. Стилински приходит в себя, чувствуя кровь на лице. Из носа без остановки бежит красный ручеёк. Это не хорошо.       — Вот это больше похоже на то, что мне нужно.       Он разглядывает клетки, которые выстроились рядами. Небольшие, но прочные. Дубовые. Забавно, что ведьмы выбрали это дерево для ритуала. Волки в большинстве из них уже мертвые. Стилински прогуливается между ними. Клетки соединены цепями, но замка нет.       — Вам не сильно хотелось запечатывать каждого волка отдельно, не так ли? — усмехается Стилински. — Значит есть замок, который откроет всех.       — Есть, — раздаётся голос за его спиной.       — Мама, — Стилински разворачивается.