Его глазами, ее глазами

Рей снова на «Старкиллере», но это место больше не наводит на нее страх. Тот день, когда она была здесь пленницей, напуганной, запутавшейся, слабой, кажется ей слишком далеким, чтобы принимать его всерьез. Тогда ей казалось, что она в западне, в ловушке, и именно здесь закончится ее серая непримечательная жизнь. Теперь же она знает эту базу от и до, каждый ее коридор, - и это рождает в ней мрачное предвкушение. Она обходит пыточное кресло, с нежностью медленно проводя рукой по металлическим деталям, и холод приятно контрастирует с ее теплой ладонью. Кайло Рен поднимает на нее глаза. - Интересно получилось, да? Он спокоен, даже слишком спокоен для того, кто сейчас находится в плену. Он выглядит точно так же, как когда они впервые встретились лицом к лицу: облаченный в черное, темные волосы лежат так, что отчаянно хочется пропустить эти пряди между пальцами, губы подчеркнуто расслаблены – ни усмешки, ни напряжения. Опасный, хладнокровный, но вместе с тем непостижимо притягательный в своей тьме. Рей вкладывает все силы в то, чтобы ее голос звучал твердо: - Ты проиграл. Он смотрит прямо в ее глаза и отвечает - его низкий голос эхом отдается где-то глубоко внутри: - Ты будешь скучать по мне. В груди нарастает напряжение, эмоции спутываются в один большой клубок, мысли мечутся, не находя покоя. - Неправда. Он немного отрывается от кресла, насколько позволяют ремни, удерживающие его, приближает свое лицо к ее: - Ты ведь хотела этого, да? С тех пор, как мы в прошлый раз оказались здесь. Какая-то часть тебя отчаянно желала вернуться сюда и взять реванш, одержать верх надо мной. Что же, наслаждайся своей победой. Но когда ты впервые почувствуешь, что никакие высокие идеалы, никакие победы в войне, тебе чуждой, не приносят облегчения, ты снова вспомнишь обо мне. Ты будешь меня искать, - он быстро проводит языком по губам, и весь мир Рей сжимается до этого короткого жеста. – Мы дополняем друг друга, любимая. И она впивается в его губы своими. *** Рей просыпается в своей комнате, и ей не хватает воздуха. Сердце колотится, как при долгой погоне, кажется, что оно уже где-то у горла, еще немного – и остановится, сдастся. Она откидывается на подушки и чувствует, что все ее тело предательски горит после этого нечаянного сна, больше похожего на наваждение. Когда она снова резко садится и принимается за ставшую уже привычной медитацию, по телу все еще разливается истома теплой сливочной волной. Она запускает обе руки в распущенные волосы. Понемногу отдышавшись, Рей свешивает обе ноги с кровати, накидывает халат на свою пижаму. Путь от своей комнаты до медицинского отсека она преодолевает на автопилоте, ждет, пока дроид, охраняющий их гостя, идентифицирует ее, прикладывает ладонь к датчику на входе. Она осознает, что это все неописуемо глупо. Серьезно, что она хочет увидеть? Его коварную улыбку, которая будет означать то, что он подстроил все это? Что это была попытка подорвать ее решимость и все-таки переманить на Темную сторону посредством соблазна? Или, может, его растерянность оттого, что он сам был не властен над этим видением? Но Бен Соло спит на боку, подложив правую руку под голову, безразличный к ее иллюзиям. Она видела его разным: самоуверенным и жестким, свирепым в бою, уязвимым, яростным, отчаявшимся. Умиротворенным она видит его впервые. Рей делает несколько несмелых шагов, подходя ближе, наклоняет голову набок, запоминая, впитывая. Его грудь мирно вздымается и опускается в такт дыханию. Ресницы отбрасывают слабую тень от тускло светящих в темноте мониторов и панелей управления. Темные волосы короткими темными всполохами распределились по подушке. В какой-то мере даже красивый, когда его лицо не искажено злостью или обидой. Ее взгляд останавливается на его губах: хочется ли ей сейчас его поцеловать? Манит ли он ее так же сильно, как Кайло Рен в ее видении? Она не находит ответа, они кажутся ей слишком разными, несмотря на то, что оба – это один и тот человек. Однако почему-то она уверена в том, что Бен Соло, тот, каким он был, каким мог бы стать без вмешательства Сноука, заслуживал самого лучшего. Рей мысленно желает ему приятных и спокойных снов и выходит из отсека. *** - Нет, - тянет Финн, постукивая вилкой по столу. – Так нельзя! Рей бросает на него сердитый взгляд. - Мы обещали. - Нет, - снова отрезает бывший штурмовик. – Я не могу. Она взглядом обращается за помощью к Дэмерону, но тот сидит, уткнувшись носом в тарелку, поспешно закидывая в себя обед, за что получает легкий пинок по ноге под столом. - Дружище, такова наша жизнь, - По разводит руками и снова возвращается к еде, но этот ленивый довод предсказуемо не приносит никакого результата. - Это же… ну это же Роуз… Вы не можете просить меня врать ей. Я сам не смогу врать ей. Когда все выяснится – а все всегда выясняется! – она просто прикончит меня. Заколет ночью! Пырнет вилкой днем! – Финн впадает в отчаяние, повышая голос, и Рей с По шикают на него. Не хватало еще, чтобы все обедающие в комнате повстанцы заинтересовались предметом их обсуждения. - Она потеряла сестру в этой войне, - констатирует Дэмерон. – Это не то, что можно легко забыть или простить. - Все мы что-то потеряли, друг. Но готов поспорить, Кайло Рен не единственная заноза в наших задницах. Там целая структура из говнюков и садистов. Он, конечно, был типа одним из главных, но… Нам еще есть, с кем бороться... И она поймет. Когда он произносит последнюю фразу, в груди Рей разливается тепло напополам с горечью. Финн так заботится о своей новой подруге, хотя они познакомились и сблизились всего за несколько дней. Так просто и так… Она не находит слов. Так просто. - Я уверена, что она поймет. Рано или поздно. Но если уж кто-то и способен прощать, так это Роуз, - Финн оживленно кивает в ответ на ее слова. – Но приказ есть приказ. Возможно, оно и к лучшему, - зачем ей лишние переживания сейчас. Кто знает, как все обернется. Бывший штурмовик закатывает глаза, и дальше они обедают в тишине. Когда они уже собираются уходить, в столовую влетает Роуз, задыхаясь от возмущения. - Не могу поверить! Как вы могли? Все трое испуганно переглядываются между собой. - Роуз… - начинает Рей. - Прости, - произносит Финн. Дэмерон высматривает путь к отступлению. - Нет, я все понимаю, - цедит девушка сквозь зубы. – Миссии-шмиссии, секреты, тайны. Но об этом-то вы могли мне рассказать? Финн делает шаг к ней, но Роуз поднимает указательный палец, предупреждая. - Сын генерала! Ничего себе! Мои друзья спасли сына генерала Органы и Хана Соло! Легенд! Вы серьезно думали, что я не узнаю об этом? Роуз не понимает, почему ее друзья смеются. *** Дни снова проходят в привычном размеренном ритме, который понемногу сводит Рей с ума. Подъем, медитация, завтрак, тренировка, помощь в ремонте кораблей, медитация, обед, изучение основ ближнего боя, дальнего боя, природы Силы или просто истории, снова заботы механика, снова тренировка, снова медитация, ужин, короткий горячий душ, отбой. Каждый день незадолго до сна она листает справочники и рассматривает отдельные планеты и целые галактики. Это то, что никогда не перестает ее восхищать, ее, простую девчонку с Джакку, чей мир всегда был ограничен бескрайними песками и борьбой за выживание. Еще тогда она четко понимала, что вселенная велика, и от этого осознания захватывало дух, а сердце наполнялось тоской. Сейчас она свободна, она вольна быть где угодно, нужно только выбрать место. И освободиться от чувства долга, который теперь держит ее здесь. Что ж, когда-нибудь она исполнит свои мечты и отправится путешествовать, нужно только выжить. Впрочем, она всегда была чертовски хороша в этом. В один из вечеров к ней заглядывает один из помощников генерала, чтобы сообщить, что Бен Соло спрашивал о ней. Она удивленно кивает, и ей нужно все мужество мира, чтобы выйти из своей комнаты. В последнее время с ней творится черт знает что, она не может сама себе признаться в истинных причинах того, что она избегает его, хотя еще недавно всей душой рвалась быть его другом, вызволять собой из тьмы. Ему сейчас как никогда нужна компания, нужно тепло и понимание, но что-то глубоко внутри тормозит ее, вселяя первобытный страх. Но их глаза встречаются, и все это пропадает без следа, - настолько близким и понятным он кажется ей, сидящий в своей кровати с тонким голографическим планшетом в руке. Она улыбается: - Привет! Выражение его лица непроницаемо, как и всегда, но Рей замечает отголосок… радости? облегчения? Он откладывает свое занятие в сторону. - Давно тебя не видел. Наверное, ей стоит объясниться, рассказать ему про ее постоянные заботы, напряженный режим, но вместо этого она подходит ближе: - Ты изменился. Он неуклюже проводит рукой по обрезанным волосам. - Да. Мама, - это слово дается ему с трудом, почему-то оно всю жизнь дается ему с трудом, - прислала ко мне… кого-то… - он неопределенно разводит руками. - Видимо, ей показалось, что я должен выглядеть как-то иначе. Он действительно теперь выглядит иначе – волосы обрамляют лицо рваными прядями, сзади они больше не достигают шеи, но, непослушные, все так же немного вьются от лица, назад. На глаза спадает челка, из-за чего он кажется младше, его словно выдернули из жизни и насильно вернули на десять лет назад. Щетины тоже больше нет, из-за чего его белое узкое лицо с большим носом и пухлыми губами стало еще более открытым. Рей с удовлетворением отмечает, что синяк почти прошел, касаясь его щеки и виска лишь слабыми желтыми всполохами. Только шрам, оставленный ею тогда, в лесу, напоминает о том, кем он был раньше. - Хотя не могу сказать, что точно помню, как я выглядел, - спокойно добавляет он. - Так лучше, - уверяет его Рей. Он коротко кивает в ответ. Она замолкает и легонько, почти незаметно прикасается к его телу Силой, исследуя, изучая. Кажется, ему действительно становится лучше, - Рей больше не чувствует острой боли, только слабые отголоски, - поврежденные ткани и кости медленно восстанавливаются. Ей хочется также проверить, как он себя чувствует, кем ощущает, о чем думает, но сейчас вторжение в его сознание кажется стократ более запретным и нечестным, поэтому она отступает, спрашивает коротко: - Ты как? - Очень близок к смерти от скуки, - отвечает Бен, поднимая планшет. – Вот все, что меня спасает. Изучаю Галактику, выбираю место, где скроюсь ото всех, как только смогу встать с постели. Она снова улыбается: - Боишься уколов так сильно, что планируешь побег? Он закатывает глаза: - Ненавижу бездействие. - Что… ты помнишь? О себе, о прошлом, обо всем? - Сложно сказать. О себе и прошлом – скорее ничего. Точнее, ничего конкретного, только догадки. Скорее всего, я опытный боец, потому что мое тело хорошо натренированно. Когда я думаю о кораблях, кажется, что я неплохой пилот. Мне не нужно было вспоминать, как держать вилку, поэтому думаю, что мышечная память сохранила за мной кое-какие навыки. Когда я читаю сводки, понимаю, что я знаю названия этих планет, мне знакомы эти расы, я разбираюсь в терминах, владею некоторыми языками. Вместе с тем я понятия не имею, откуда, - он опускает взгляд. – Как будто… у меня есть многое, но нет самого главного… Я понятия не имею, что я за человек. Она кладет ему руку на плечо, и ей почему-то становится неловко от этого простого, но очень формального жеста. - Мне это знакомо. На его вопросительный взгляд она поясняет: - Я родом с далекой планеты, на которой провела большую часть жизни. Когда мне, наконец, удалось ее покинуть, я была растерянной… дезориентированной. Мне казалось, что я толком не знаю, кто я и на что способна. Это действительно было так. - Но у тебя было прошлое. - Считай, что не было. Он с сожалением поджал губы. - Я обрела себя здесь. «Во многом благодаря тебе», - хочется добавить, но она никогда не сможет ему это объяснить. Но сейчас, оглядываясь назад, она понимает, что это действительно так. Иногда ты встречаешь людей, которые неведомым, невероятным образом изменят твою жизнь, сами того не ведая. Ты никогда не сможешь узнать заранее, как та или иная встреча повлияет на тебя, остается только довериться вселенной мудрости, которая связывает чужие жизни случайностями и закономерностями, и позволить другому человеку, его поступкам и словам касаться тебя, меняя или тренируя твою волю, твою стойкость, твои принципы. Но когда-нибудь ты остановишься и поймешь, что стал другим, стал лучше, достойнее, сильнее. Иногда благодаря тому, что с тобой происходило. Иногда – вопреки. Остаток вечера они проводят, обсуждая, какая планета стоит того, чтобы провести там всю жизнь. Кажется, им даже удается договориться. *** Теперь она приходит к нему каждый день, по крайней мере, очень старается, чтобы было именно так. Когда времени совсем мало, она просто появляется в дверном проеме его палаты и машет рукой в знак приветствия. И он каждый раз смеется над тем, как глупо она выглядит. Впрочем, Рей это вовсе не задевает – его лицо тоже приобретает довольно глупое выражение, когда он хохочет, как подросток. В один из вечеров она застает его стоящим у небольшой полки с книгами и выдыхает раздраженно: - Тебе не рано по палате разгуливать? Он даже не оборачивается. - Нет. Нормально. Он продолжает что-то искать, перебирая корешки, и она складывает руки на груди. И вы говорите, что это могущественный лидер рыцарей Рен? Чей-то Верховный лидер? Невероятно сильный ситх? Как мог достичь всего этого человек, которому недостает терпения дождаться собственного выздоровления? Когда он, наконец, находит то, что ищет (серьезно? тебе мало голопада?), он оборачивается, но получается резко, слишком резко для его состояния. Рей замечает, как он покачнулся, на мгновение прикрыв глаза. По телу пробегает холодная волна, когда она подлетает к нему, чтобы не дать ему упасть. Лицом к лицу. Ее руки упираются в его широкие (боги, какие широкие…) плечи, поддерживают. Впрочем, ее лицо медленно заливается краской, когда она осознает, что он и не планировал падать. Она поднимает глаза – на его губах играет слабая усмешка. - Очень мило, что ты бросилась меня спасать, - отмечает он, и Рей хочется ему врезать. Несколько раз. – Но я в порядке. Она несколько раз моргает, словно завороженная. Ладонями она чувствует тонкую жесткую робу, которую натягивают на всех, кто попадает в медицинский отсек, и еще… его тепло. И это ощущение на несколько мгновений лишает ее дара речи. Рей так и застывает – в этой странной близости… с ним. Бен же почему-то кладет свои руки на ее талию, сжимает пальцами ткань ее топа под короткой жилеткой. И их молчание затягивается. Она опускает взгляд, когда понимает, что он смотрит на ее губы. Игнорирует, отрицает. Но он воспринимает это, как согласие, и оглаживает низ ее спины своими огромными руками – снизу вверх и снова вниз – и от этого движения ее одежда немного задирается. Он нечаянно касается ее обнаженной кожи. От этого ощущения они оба дергаются, как от выстрела, как от взрыва, и Рей отступает назад, не в силах смотреть ему в лицо. Бен не произносит ни единого слова, когда она покидает его. *** Когда на собрании Лея Органа спрашивает у присутствующих, кто готов отправиться на миссию на другой конец галактики, Рей вызывается первая. - Это займет очень много времени, - произносит генерал, когда они остаются вдвоем. – Возможно, несколько недель. Рей кивает. Это как раз то, что ей нужно.