Рождественский ужас.

Прихватив мощный фонарь, Джим быстро спустился в подвал, на все лады костеря того идиота-проектировщика, который додумался сделать выключатель в самом низу. Теперь без дополнительного освещения сюда было совершенно бесполезно соваться — на довольно-таки крутых ступеньках можно было спокойно свернуть себе шею. Представив, как Спок находит его уже остывшее тело, валяющееся в неестественной позе у самого подножия лестницы, Тиберий невольно передернулся. Тяжело вздохнув, он щелкнул выключателем и потопал к бойлеру, от которого в разные стороны хаотично расползались трубы различного диаметра. В детстве Джим очень сильно боялся этого агрегата, выглядевшего, словно самое жуткое чудовище, сошедшее к нему с книжных страниц. И это не считая стен, стилизованных под готический стиль, огромных горгулий, охраняющих попарно несколько дверей, ведущих на склад и в винный погреб. Да и на самих дверях были начертаны какие-то странные символы. Будучи совсем мелким, Тиберий как-то поинтересовался у родителей, для чего все это нужно. Но, получив довольно злую и длительную отповедь на тему того, что нечего везде совать свой любопытный нос, больше вопросов не задавал. Повзрослев, он так и не избавился от страха и, по возможности, визитов в подвал избегал. Воображение всегда было его самым страшным врагом. Подойдя, Джим начал методично закручивать вентили, полностью перекрывая доступ воде. Пусть потом ремонтники разбираются, какая именно труба рванула, а с него хватит. — Вот это хрень, — хмыкнули у него за спиной. Джим подпрыгнул от неожиданности и, резко развернувшись, тут же оказался в горячих объятиях возлюбленного. — Прости, — виновато пробормотал Спок, нежно целуя его в губы. — Не хотел тебя напугать. — Ничего страшного, — Джим сладко поцеловал Грейсона в ответ и снова вернулся к прерванному занятию. — Просто не ожидал, что ты так тихо подкрадешься. — Я правда не хотел. — Да забей, все хорошо, — Тиберий махнул рукой. — Знаешь, — задумчиво протянул Спок, оглядываясь по сторонам. — Спустись я сюда в тот момент, когда было бы темно, точно бы наложил кирпичей на пару высоток. В вашем подвале спокойно можно снимать фильмы ужасов, даже дополнительных декораций не требуется. — Да, — Кирк тяжело вздохнул. — Мне это помещение тоже не особо нравится. Мрачно, сыро и мерзко как-то. — Специфические вкусы у твоих родителей, — пробормотал Спок, помогая Джиму с последним вентилем. — Что есть, то есть, — легко согласился Тиберий. — Моя мать вообще раньше разной мистикой увлекалась. До сих пор ее записи хранятся в библиотеке. И куча книг по черной магии. Видимо, оттуда и антураж. — А там что? — Грейсон указал на деревянные двери. — Хлам разный, винный погреб и еще фиг знает что. Честно говоря, я и половину этих дверей не открывал. — Тебе не было любопытно? — уточнил Спок. — Было, когда был маленьким. Потом стало как-то все равно, — ответил Тиберий, беря Грейсона за руку. — Если хочешь, я схожу за ключами. Проведем разведку на местности. — Да нет, не нужно, — Спок пожал плечами и потянул Джима к выходу. — Может, после Рождества. — Конечно, — Кирк солнечно улыбнулся, хотя у самого в душе шевельнулся червячок сомнения. Он не был уверен, что они доживут до этого светлого праздника. — Все будет хорошо, Джеймс, — проговорил тихо Спок, видимо, почувствовав состояние своего возлюбленного. — Мы со всем разберемся. — Может, мы не главные герои этой пьесы, и нас скоро устранят? — возразил Кирк. — Эта тварь уже добралась до Пашкиного брата. Утащила его практически на глазах у изумленной публики. Что если я проснусь однажды утром и не увижу тебя рядом? Или ты меня? Спок прижал Тиберия к стене и пристально посмотрел в его глаза. — Мы вместе, а это самое главное, — твердо ответил он. — И мы обязательно найдем способ справиться с этим существом. Пока не знаю, как, но найдем. — Да, ты прав, — тихо выдохнул Кирк, прижимаясь к любимому как можно ближе. — Разводить панику сейчас ни к чему. — Не боятся только неодушевленные предметы, ну или сумасшедшие. Страх — это нормально, Джим. Я тоже безумно боюсь, боюсь потерять тебя. Я уже не представляю без тебя своей жизни. И я готов на все ради тебя. — Как и я, солнце, — прошептал Тиберий. Раздавшийся в коридоре грохот заставил их отпрянуть друг от друга. Оглядев мокрого с ног до головы Леонарда, Джим не удержался от ехидного смешка. Боунс походил сейчас на взъерошенного воробышка, в недобрый час попавшего в чан с водой. — Смешно ему, — рявкнул МакКой, отпихивая в сторону выскочивший из рук тазик. — Между прочим, пока вы тут стоите обжимаетесь, мы с Пашкой убираем воду. — Мы воду перекрывали, — ответил Тиберий, закрывая дверь в подвал и опуская огромный засов. — Ага, так я и поверил, — Леонард скептически усмехнулся, наблюдая за действиями Кирка. — А это еще зачем? Чтобы не вылез никто? — Не знаю, — Джим опустился на колени, начиная заново собирать разлитую Леонардом воду. — Просто на всякий случай. МакКой нахмурился, сосредоточенно о чем-то размышляя. — Как-то странно все, — наконец выдал он, садясь рядом с Тиберием. — Очень даже, — не стал спорить Кирк, выжимая тряпку. — Кстати, почему ты мокрый? — Это я виноват, — раздался смущенный голос Павла. — Споткнулся, когда нес ведро, ну Леонарду и досталось. Зато мы почти все убрали, — гордо добавил он. — И на чердаке? — устало спросил Тиберий. — Думаю, что основной прорыв именно там. Леонард отрицательно покачал головой. — Там заперто, — пояснил он. — Да и в любом случае, все уже стекло вниз, не вижу смысла туда лезть. — Точно, — Джим хлопнул себя по лбу. Он совершенно забыл, что вчера вечером закрыл практически все, что мог, в том числе и люк, ведущий на чердак. — Надо посмотреть, что с трубой, — высказался Спок. — Бригада завтра приедет и посмотрит, — отмахнулся Боунс. — Не умрем же мы за ночь без воды, в конце концов. — На кухне стоит кулер — почти полный — и куча минералки. А в душевой на первом этаже накопительный бак. Так что даже помыться можно, если что. — Вот и хорошо, — мгновенно повеселел Леонард. Подхватив тазик, он скрылся за одной из дверей. Тут же снова раздались грохот и отборный мат. — Ну что еще? — Джим резко распахнул дверь в санузел. — Там! — Леонард дрожащей рукой указал на гордо восседающего на унитазе енота. Зверь, не обращая совершенно никакого внимания на суетящихся двуногих, грыз огромное красное яблоко. — Подумаешь, енот, — горестно вздохнул Тиберий, понимая, что снова нужно собирать разлитую Боунсом воду. — Не видел что ли их никогда? — Видел, — буркнул МакКой. — И даже делал уколы от бешенства, когда меня покусали. — А нечего к зверюшкам невинным приставать, — расхохотался Джим. — Меня вот еще никто не кусал. — Да? А тогда это что? — указав на шею Тиберия, сплошь покрытую отпечатками зубов и засосами, он ехидно усмехнулся. Кирк открыл было рот и тут же закрыл, понимая, что ему решительно нечего ответить на данное уточнение. Бросив растерянный взгляд на красного как рак Спока, он тихо вздохнул: — Я имел в виду представителей животного мира. — Судя по твоему внешнему виду, тебя искусал дикий орангутанг, — Леонард, поморщившись, вновь присел, начиная собирать воду. — Шутки шутками, парни, но что мы будем делать все-таки? — спросил стоящий в дверях Чехов. — Завтра постараемся добыть как можно больше материалов по делу, — ответил Джим. — Думаю, что нужно более детально изучить архивы восемнадцатилетней давности. Вполне возможно, что там есть хоть какие-то ответы. — Архив не работает, а в полицию соваться бесполезно, — возразил Леонард. — О полиции не беспокойтесь, — протянул Спок. — Дела, находящиеся тогда в производстве, у нас будут. С архивом сложнее, конечно. Из-за чрезвычайного положения он не откроется даже в понедельник. — Ладно, — Джим взъерошил светлые волосы. — Думаю, что нам всем необходимо отдохнуть. Все вопросы будем решать завтра. Лен, позвони родителям, скажи, что ты сегодня останешься у меня. Боунс согласно кивнул, и, в очередной раз уронив тазик на пол, вышел из санузла. — Вот же злыдень, — восхитился Тиберий. — Кстати, Паш, вам одну спальню с этим существом? Или как? — Одну, — краснея, пробормотал парнишка. Спустя пару часов, наконец-то устранив последствия потопа, выгуляв щенка и разместив незваных гостей, Кирк с довольным видом валялся в кровати, грызя румяное яблоко и рыская во всемирной сети. Информации, находящейся в открытом доступе, было явно недостаточно, но все же кое-какая картина у Тиберия в голове сложилась. — Знаешь, — обратился он к Споку, наконец-то закончившему доказывать матери, что он останется в Риверсайде, несмотря на надвигающуюся снежную бурю. — Мне кажется, что убийц двое. И действуют они независимо друг от друга. — С чего ты взял? — Грейсон положил телефон на тумбочку и притянул Кирка к себе. — У некоторых жертв не были найдены фигурки из кожи, — пояснил Тиберий, закрывая крышку ноутбука и убирая его в сторону. — Как и восемнадцать лет назад. — Может, это просто для того, чтобы направить полицию по ложному пути, — возразил Спок. — Вряд ли. Как правило, маньяки четко придерживаются одной схемы, — ответил Джим. — Это если они люди. — Именно! — воодушевленно вскрикнул Тиберий. — Фигурок не было в тех случаях, в которых полиция так и не смогла объяснить, каким именно образом преступнику удалось похитить жертву. В остальных же — пожалуйста. — Мне казалось, что все похищения довольно странные, — Спок задумался. — Не все. В некоторых, несмотря на отсутствие следов, можно логически объяснить, каким образом произошло похищение. Чисто теоретически, разумеется. — Любопытное наблюдение, Джим. Мне подобное и в голову не пришло. А еще что-нибудь ты смог узнать? Тиберий внезапно помрачнел. — Что такое, малыш? — Спок сжал его ладонь, ласково оглаживая пальцы. — Не хочешь — не говори. — Просто, — Кирк дернул плечом. — Моя мать дала показания, на основании которых арестовали женщину, якобы виновную в убийствах. — Ну и что? — удивился Грейсон. — Улик было недостаточно, и женщину отпустили. Ее нашли мертвой в лесу спустя сутки. Она повесилась. — Думаешь, что это был самосуд со стороны жителей Риверсада, потерявших своих близких? А не обычное самоубийство? — Уверен. Дело спустили на тормозах, свалив все преступления на нее. Как говорится: «Нет тела — нет дела», — процитировал Тиберий. — Но вопрос о том, что ее дочь тоже была жестоко убита, просто не стали рассматривать. — Получается, что настоящий маньяк до сих пор на свободе. — Да, и продолжает убивать, — кивнул Джим. — И один, и второй, — Спок вздохнул. — Это не очень хорошо. Внимательно посмотрев на расстроенного Тиберия, Грейсон провел губами по его скуле, поцеловал в уголок губ и только после этого спросил: — Ты же нашел что-то еще? Не могла же тебя так сильно расстроить информация о матери. — Нашел, — на грани слышимости прошептал Джим. — Не только ты думал, что ты единственный ребенок в семье. Сэмюэль Кирк, мой брат, погиб двумя днями позже, чем твоя сестренка. Моя мать утверждала, что видела, как его убивали, но не успела ничего предпринять. Именно он и стал последней жертвой. — Джим, хороший мой, как же так! Прости, что втянул тебя во все это, — расстроено произнес Спок. — Я не хотел. — Ничего, я должен был узнать рано или поздно, — Кирк горестно вздохнул. — Только вот с трудом представляю, что делать дальше. Где искать этих тварей? И какого черта вообще происходит? — Не знаю, малыш. Не знаю. — Та женщина погибла, — Джим с силой сжал руку Спока. — Возможно ли, что и наши родители замешаны в этом? — Даже если и так, то вряд ли мы узнаем об этом из их уст, — Грейсон болезненно скривился. Представить свою мать, участвовавшую в чем-то подобном… Это было просто невыносимо. Судя по выражению лица Тиберия, его одолевали подобные мысли. — Может, все-таки стоит настоять на разговоре? — задумчиво пробормотал Джим. — Вдруг прокатит? И мы узнаем о чем-то, что наведет нас на след. — Только ради Пашки и его брата, — Спок тяжело вздохнул и потянулся за мобильником. — Хотя это не телефонный разговор. — У нас нет выбора, солнце, — Кирк, нахмурившись, рассматривал экран своего сотового. — Сигнала нет, — огорченно констатировал он. — У меня тоже. — И стационарный телефон не работает. Только белый шум, — с досадой нажав на кнопку отбоя, Джим аккуратно сложил бесполезные гаджеты на тумбочку. — Видимо, это из-за снегопада, — Спок пожал плечами. — Какие-то проблемы со связью. — Странно как-то, — блондин вздохнул. — Снег еще не такой сильный. Держу пари, что и интернета нет. Джим оказался прав. Доступа во всемирную паутину не было. Телевизор же оказался бесполезной игрушкой, показывая абсолютно черный экран. Ни один канал не работал. — Кажется, наш город в осаде, — пошутил Кирк, прижимаясь к груди возлюбленного спиной. — Может, завтра все восстановят, — мурлыкнул Спок, проведя ладонью по животу Джима и очертив кубики пресса. — Может, — фыркнул Тиберий, прикусывая губу. — Утром посмотрим. Спок что-то пробормотал, давая понять, что данный вопрос интересует его меньше всего. Скользнув членом в ложбинку между ягодиц Кирка, он начал медленно двигать бедрами, поскуливая от наслаждения. Огладив твердый ствол возлюбленного, Грейсон помассировал головку большим пальцем, размазывая жемчужные капельки предсемени. — Спо-о-ок, — Джим тихо всхлипнул, толкаясь в ласкающую его ладонь, и зажмурился, стараясь унять дрожь, и хоть немного успокоить бешено стучащее сердце. Но разве это было возможно? Спок не давал ему ни секунды передышки. Он оглаживал звездочку входа и скользил пальцами внутрь, бережно растягивая, жадно целовал шею и плечи партнера, покусывал нежную кожу, оставляя новые следы, вылизывал ушко и сходил с ума, каждую секунду от звуков, которые издавал Кирк. — Кажется, я сейчас умру, если не получу тебя немедленно, — хрипло проговорил Спок, понимая, что уже не в состоянии сдерживаться. Вид перевозбужденного, выгибающегося, дрожащего в его объятиях Тиберия напрочь лишил Грейсона остатков разума. Осталось только огромное, всепоглощающее желание. Желание обладать, стать единым целым со своим возлюбленным. Аккуратно придерживая Джима за бедро, Спок толкнулся внутрь, одним плавным движением входя сразу до самого конца, и тут же заорал от острого удовольствия, затопившего его с головой, когда бархатные мышцы сжали его член. — Ты такой узкий, такой горячий, малыш, — прошептал он, начиная медленно двигаться. — Мой Джеймс. Тиберий подался назад, ловя ритм, и вцепился пальцами в ладонь Спока, судорожно вздрагивая при каждом толчке. — Твой. Только твой, — выдохнул он. Срываясь на крик, двигаясь в унисон с возлюбленным, доверчиво раскрываясь перед ним, отдаваясь полностью, без остатка, упиваясь каждой секундой единения, балансируя на грани и падая вниз — вместе… И снова заняться любовью, бесконечно долго и сладко. А уже под утро заснуть, крепко сжимая друг друга в объятиях, не расцепляясь ни на секунду. Вот только просыпаться под недовольное ворчание Леонарда было как-то не очень здорово. Потянувшись, Джим потер сонные глаза и возмущенно уставился на друга, посмевшего его побеспокоить в столь ранний час. — Там бригада приехала, — буркнул МаКой. — А я не знаю, как отключить сигнализацию. — Ух ты, — восхитился Кирк, натягивая штаны и майку. — А я даже звонка не услышал. — Я бы тоже не услышал, — мрачно констатировал Леонард. — Но пришлось спать в гостиной. — Почему? Павел выгнал? — съехидничал Тиберий. — Нет, просто кто-то слишком громко орал: «Ну Спо-о-ок, ну пожалуйста, ну еще, сильнее» и еще что-то там, я не разобрал, — хмыкнул Леонард, с удовольствием разглядывая залившегося краской Кирка. — Чехова и массированный налет не разбудил бы, а я так не могу. Я существо с тонкой душевной организацией. Джим тяжело вздохнул и, укрыв возлюбленного одеялом, нежно поцеловал его в уголок губ. Честно говоря, он не помнил, чтобы о чем-то просил Спока. Ему просто было невыносимо хорошо. — Ладно, пошли уже, существо с тонкой душевной организацией, — проговорил Тиберий, утягивая МакКоя вниз. — И извиняться не буду, — добавил он, уже открывая входную дверь. — Очень нужно, — возмутился Боунс, с удивлением рассматривая три засыпанные снегом фигуры, нарисовавшиеся на пороге. Как оказалось, за ночь снегопад значительно усилился. Да и ветер сменил свое направление на северный, бросая колючие снежинки прямо в лицо. Температура упала градусов на десять, не меньше. Поежившись, он отступил, пропуская мастеров в дом. — Приготовь поесть что ли, — попросил Тиберий. — А я пока определю фронт работы. Тихо ворча себе под нос, что не нанимался готовить на такую ораву, МакКой с видом царствующей королевы удалился на кухню. Проводив его взглядом, Джим усмехнулся. Просто потрясающий засранец. — Идемте, — обратился он уже к мастерам. — Думаю, что следует начать с чердака. Проведя небольшую экскурсию и выдав технический план, Кирк оставил ремонтников в подвале, предварительно вкрутив самую яркую лампу. Честно говоря, этот час оказался довольно плодотворным. Тиберий узнал, что многие жители уехали. Уточнив, что Риверсайд полностью остался без связи с внешним миром и приходится по старинке пользоваться телеграфом, бригадир искренне посоветовал делать ноги из снежного ада, в который скоро превратится это место. Вот прямо сейчас, забив на трубы и прочие прелести бытия. Забивать Кирк не стал. Пообещав тройную оплату, если ему восстановят все до обеда, блондин спустился вниз. На кухне обнаружился абсолютно довольный жизнью Спок, уплетающий омлет с грибами, и Чехов, задумчиво греющий ладони об огромную кружку с кофе. Хмурый Леонард жарил оладушки. — Доброе утро, солнце, — Тиберий коснулся губ возлюбленного нежным поцелуем. — Выспался? — Да, мой хороший, — Спок тепло улыбнулся, оглаживая пальцы Джима. — Садись, я сейчас положу тебе покушать. — Меня сейчас стошнит, — сообщил Леонард, грохнув на стол огромное блюдо с оладьями. — От сладости. Вы же мужики, в конце концов. — Да ладно, — рассмеялся Кирк. — Нежность еще никому не вредила. Благодарно кивнув Грейсону, поставившему перед ним тарелку с омлетом и салат, он принялся за еду изредка восторженно мыча. Боунс довольно-таки неплохо готовил. Доев и выпив пару кружек кофе, Джим озвучил информацию, полученную от мастеров. — Этого и следовало ожидать, — задумчиво протянул Леонард. — Думаю, что мы с Пашей сегодня попробуем пробраться в архив. Да и к моим родителям не мешало бы заскочить. — Тогда ждем вас вечером. И, кстати, о родителях… После рассказа Спока Павел и Леонард ошеломленно замолчали. Джим их понимал, как никто. Довольно сложно принять такое. — Ладно, — отмер, наконец, МакКой. — Тогда сначала к моим. Попробую что-то выяснить. — Думаю, что мне нужно съездить к Монтгомери, попросить достать дела, бывшие в производстве восемнадцать лет назад, — заявил Спок, вставая. — Не вижу смысла терять время. — А… — Джим растеряно посмотрел на Грейсона. — Я недолго, малыш, — мягко ответил Спок. — Все равно тебе нужно дождаться, пока мастера не уедут. А вечером все обсудим. — Но… — Все будет хорошо, Джим, не переживай так, — он очертил скулы возлюбленного и чмокнул его в макушку. Джим возмущенно фыркнул и отвернулся. Разумеется, Спок был прав, но, несмотря на это, Тиберию совершенно не хотелось его никуда отпускать, тем более одного. — Джеймс? — Грейсон вопросительно на него посмотрел. — Ладно, — Кирк поднялся. — Только возьми внедорожник. Так будет безопаснее. А цепи на колеса я сейчас надену. На всякий случай. Порывшись в одном из ящиков, он протянул Споку ключи. — Спасибо, — Грейсон сжал Тиберия в объятиях, покрывая его лицо поцелуями. — Только возвращайся ко мне, — тихо попросил Кирк. — Я вернусь, обещаю, — твердо ответил Спок. Проводив всех, Джим пару часов бродил по дому, словно неприкаянный. Без Грейсона было безумно тоскливо и одиноко. Наконец, он устроился в гостиной, с ногами забравшись в огромное кресло и прижимая к себе щенка. Раздумывая над тем, какое имя дать песику, Тиберий незаметно для себя задремал. Разбудило его осторожное касание. Бригадир сообщил, что все работы выполнены и плюхнул на журнальный столик несколько потрепанных тетрадей. — Мы случайно дверцу сломали, когда новую трубу приваривали, и нашли вот это в нише, — пояснил он. — Может, нужное что? Если нет, выбросите просто. Идемте, я вам все покажу. Джим кивнул и потопал вслед за мужчиной, усиленно размышляя над тем, что же это за дверца такая? Насколько он помнил, на чердаке ничего подобного не было. Как оказалось, он ошибался. Кто-то устроил наверху настоящий тайник. Учитывая то, что дом строили его родители, вывод напрашивался сам собой. Однозначно, в этих тетрадях было что-то важное. Иначе зачем их нужно было бы прятать? Помедитировав пару минут на нишу, затянутую паутиной, Кирк принял работу и проводил мастеров. Сварив себе кофе, он решил, что пора изучить таинственные рукописи. Сделав маленький глоток ароматного напитка, Джеймс решительно взял в руки верхнюю тетрадь. Открыв первую страницу, он понял, что это дневник его матери. Выругавшись, Тиберий отложил тетрадь в сторону — читать родительские секреты было бы просто неприлично. Но, немного поколебавшись и решительно укротив не к месту проснувшуюся совесть, он все-таки принялся за чтение. Вдруг в дневнике есть какая-то важная информация? Джеймс очень надеялся, что мама простит его, когда узнает. Спустя четыре часа и несколько литров кофе Тиберий не надеялся уже ни на что. Все тетрадки оказались дневниками Вайноны Кирк. В них она достаточно подробно освещала события собственной жизни. Что ж… Теперь Джим точно знал имя маньяка, жарившего из кожи жертв рождественские фигурки, предполагал, кто был вторым убийцей, и знал, кто убил Сэма и зачем. Правда. Беспощадная, режущая его, словно острым ножом, разрывающая душу на куски. Тетради нужно передать шерифу. Обязательно. Еще оставалось время на то, чтобы спасти Пашкиного братика, да и, возможно, избежать множества других смертей. Но как только он обо всем расскажет Споку, он потеряет его. Потеряет навсегда. Уткнувшись лицом в обивку кресла, Джим завыл от безысходности. Еще никогда в жизни ему не было так плохо.