«Ты не скучаешь по мне, Шерлок? JM»
«Почему ты не отвечаешь? Мне скучно! JM»
«Что мне сделать, чтобы ты пошел со мной на свидание? JM»
«Я хочу, чтобы ты меня поцеловал. JM»
«Шерлок? JM»
«Стань Английской королевой. SH»
Последнее, что Шерлок ожидает увидеть в своей гостиной на Бейкер Стрит — это «по-плебейски» одетого, но чертовски довольного собой Мориарти, восседающего в его любимом кресле. Даже не это вызывает у детектива удивление, дело вдругом: на губах Джима улыбка Дьявола, на голове — корона Английской королевы. Шерлок, даже не всматриваясь в детали, почему-то на сто процентов уверен, что королевские регалии те самые, из Букингемского дворца, что любят показывать туристам на бесчисленных экскурсиях по Тауэру. «Стань Английской королевой. SH» На Джиме синие, несомненно, дизайнерские джинсы и футболка — он одет как простой обыватель, но не так откровенно, как Джим из IT, но весь этот образ диссонирует с усыпанной драгоценностями короной. Джим же рассматривает Холмса, почти раздевает как тогда, в бассейне, когда флиртовать умудрялся даже под дулом Браунинга, и в объятьях обвешанного взрывчаткой Джона. — Ше-е-рлок, — тянет Джим, улыбаясь, облизывая детектива сумасшедшим взглядом. — Ты так долго был у Майкрофта, что я заскучал. Но это ничего, — ирландец счастливо щелкает языком, — «Большой брат» сейчас чертовски занят! Ещё немного, и Джим, кажется, захлопает в ладоши от осознания того, какую гадость сделал старшему Холмсу и всей Англии в целом. Шерлок почти благодарен — но только почти. — Взломал защиту Букингемского дворца? Подговорил охранников? Шантажировал их? — безучастно предполагает Шерлок, и, не обращая и малейшего внимания на консультанта, берет в руки скрипку. — Тебе неинтересно? — звучит наигранно и жутко обиженно, и Шерлок совсем не замечает, что в карих глазах такая тоска, что до костей пробирает. — Я старался, Ше-е-рлок! — Это скучно, дорогой Джим, — гладит струны, пока говорит, издевательски выделяя такое ненавистное самому Джеймсу обращение, смотрит в окно задумчивым взглядом. Будто это не в его гостиной сидит сам Мориарти, облаченный в регалии Английского престола, и не эти самые регалии сейчас ищет его старший брат. — Скучно?! — голос Джима перескакивает на две октавы вверх, и ему бы не гениальные планы преступлений придумывать, а женские партии в Ла Скала исполнять. Холмс ухмыляется, думая, что Мориарти его всё же пристукнет за шутки подобного рода. — Что ты возомнил о себе, Холмс? Голос такой холодный, безразличный, что Шерлок, пожалуй, поверил бы, если бы не красные пятна на бледной коже скул — Джим, кажется, не может спрятать эмоции. Детектив ведет по скрипке смычком — первые, плавные аккорда «Дьявольской трели» разрезают тишину в комнате, что застывает между двумя гениями. «Розовый Айфон, несколько обвешанных взрывчаткой людей, трофейные кроссовки Пауэрса, слитый бизнес фирмы Януса, тридцатимиллионный блеф и флэшка с оборонными планами, кинутыми в бассейн», — Шерлок старается не чувствовать взгляда, что почти физически касается его спины, — «и для чего всё это?» — Для того чтобы ты обратил на меня своё внимание, дубина! — Джим, вскакивает с кресла — он будто огонь: ирландский темперамент, смешиваясь с внутренним безумием, дает собственным демонам невероятную подпитку — и Мориарти подходит к Шерлоку, почти шипит в лицо: — Я же не Джонни-бой, конечно. Ты удовлетворяешь своим вниманием только избранных, и только простых, смертных и кристаллически-чистых людей! Глупый, бездарный… Затыкается, когда Холмс резко прерывает «Дьявольскую трель» на середине, и смотрит на Джима почти в упор, будто на ещё одну улику в сотни тех тупых и неинтересных дел, что ему приходится расследовать. Мориарти не показывает виду, но внутри всё съеживается от этого безмолвного холода, и хочется стать черепашкой и спрятаться глубоко в панцирь — Джиму почти смешно от примитивности собственных мыслей. — Ты на труп того охранника из музея смотрел с большим интересом, чем на меня, — голос у Джима вдруг становится настоящим, и жутко уставшим, что Холмс невольно замирает, иррационально желая коснуться его губ кончиками пальцев. «Бесчувственный, высокоактивный, асексуальный социопат, которому чуждо всё живое — вот кто такой Шерлок Холмс!» — кажется, именно так его охарактеризовал Джон в своей голове. — Чего ты хочешь, Джим? — Шерлок впервые называет его имя без издевки, по-настоящему, и у Джима перехватывает дыхание. «Я хочу, чтобы ты меня поцеловал. JM» Шерлок наклоняется, касаясь припухших губ, не углубляя и не лаская, словно просто пробуя мягкость и упругость, а потом отстраняется. У Джима глаза слегка осоловевшие, и он смотрит на шею детектива, на кожу возле ворота черной рубашки. Стонет гортанно, и тянет его за лацканы пиджака на себя, впиваясь, чувствуя, как губы находят ответ, словно через толщу воды слыша, как из пальцев чертового детектива выпадает скрипка. Они смотрятся так забавно, что почти глупо: строго одетый мужчина и маленький Дьявол в джинсах и с короной Английской королевы. — Я выжгу тебе сердце, Холмс, — шепчет Джим, отрываясь, и отталкивая от себя детектива. Уходит, достойно держа корону на голове. — Не сомневаюсь, — шепчет Холмс в закрывшуюся дверь. Берегись своих желаний. Потому что, иногда, люди понимают их очень буквально. Даже если эти люди — гении.