The devil is not...

— Ложь… Вся твоя жизнь — ложь, Шерлок. Она глубже и темнее, чем любые воды. Она поглощает тебя из раза в раз, не даёт дышать, тянет на дно. Эвр похожа на одного из популярных в молодёжной культуре призраков — Шерлок бы так и решил, наверное, если бы знал такие сравнения. Если бы, что вполне логично, горло не жгло от той информации, что старшая — какая, право, ирония, — сестра осколками затолкала ему в горло. — О чём ты? — спрашивает, пытаясь сохранить маску, но тщетно-тщетно-тщет… воздух злым шипением вырывается сквозь зубы. Эвр по ту сторону камеры поднимает глаза, и усмешка безумца искривляет губы, и усмешка, что Шерлок уже видел раз: выстрел, кровь, и воздух, безумно свежий весенний воздух, — эта усмешка пробирает его от затылка и до копчика, сковывая позвоночник и рёбра. — Он был так прекрасен в своём гении, Шерлок, и этот его дефект… тот дефект, что заставлял до последнего противиться моему внушению, тот, что всё же сломил его, тот, что заставил его направить пистолет себе в голову, а не тебе… Он был так прекрасен, и как хорошо, что кровь убрала этот дефект. — О чём ты? — Майкрофт подарил мне Мориарти, а я — подарила ему избавление от дефекта. Ты — его дефект, ошибка его идеального кода. Твоя память — ложь, Шерлок, — проводит по острым зубам, словно хищная тварь, что вот-вот вцепится тебе в глотку, — даже твои чувства теперь ложь, Шерлок. Он тебя теперь не помнит. Я хотел встретиться с тобой… я тебе сердце выжгу… это проблема — наша последняя проблема…did you miss me? Соскучились по мне? Ты соскучился по мне? — Это было так забавно, — голову набок, словно зверушка, — он сопротивлялся, он пытался найти защиту у Майкрофта, но тот был бессилен, он пытался сбежать — но у него ничего не вышло. Он пытался твоими руками спасти свою сестру — но и та погибла, закрыв тебя собой. Твоя жизнь — ложь, Шерлок. Он жив, но он забыл тебя, Шерлок. — Почему ты говоришь это сейчас, Эвр? — едва разъединяет пересохшие губы, пытаясь наплевать на то, как сердце измученным, заполошным комком стучит прямо в горле. — Почему… сейчас? Почему спустя шесть лет? Спустя столько всего? Спустя дикую ломку? Спустя осознание полного ментального одиночества? Зачем? — Мне осталось немного, — смотрит в глаза, в душу, распахивает насквозь двери в чертогах и безжалостно раскурочивает там всё. — Я не могу оставить тебя без игрушки — пусть она и сломана… Пусть она и с дефектом. — Вся твоя жизнь — ложь, Эвр.