Если б я был Альфой

- Кажется, это с почты пришли, - прокричал омега, подходя к двери. Однако прежде, чем успел достаточно приблизиться, Фостер сам открыл дверь, и его папа-омега замер, разглядывая сына. Парень должен был бы ощущать себя пристыженным и виноватым. Бояться смотреть на родителей. Но вместо это он ощутил, как волны негодования и злости разбежались по его телу. Не отрывая взгляда, он смотрел на своего папу. Мужчина отвечал ему не менее раздраженным взглядом, который, однако, сменялся то ли жалостливым, то ли молящим. И вдруг его папа опустил взгляд, отступая. Фостер вздрогнул. Омеги подчиняются даже маленьким альфам. И только что его собственный папа-омега… - Нэн, ну что там? – улыбающийся папа-альфа приблизился к своей паре и вдруг увидел в дверях Фостера. Он осторожно втянул носом воздух. - Не почта… - констатировал он очевидный факт. Его папы были очень напряжены, и Фостер впервые в жизни ощущал это каким-то шестым чувством. Особенно омега. Он невольно прятался за спину мужа и старался не смотреть на сына. Физнэн был очень красивым омегой. Светлым, гибким, но не занеженым и не капризным, каковым было большинство омег. Фостер всегда гордился своим папой-омегой. Он был весьма активным. Постоянно организовывал какие-то мероприятия, акции, фонды. Собирал средства на реставрации и прочие восстановления. В отличии от тяжелого на подъем и расчетливого альфы, омега казался везде поспевающим светлячком. Но никогда раньше Фостер не видел в нем слабого омегу. Который правильно делал, что прятался за мужа. - Я не узнал твой запах, - негромко сказал альфа, когда семья села в гостиной. – Что случилось, Фостер? Парень хотел было ответить сразу. Но что-то напугало его. Он промолчал. Мысли роились, сталкиваясь, разлетаясь. Что-то страшно пугало. Но что именно Фостер осознать не мог. - Меня укусил альфа, - вырвалось у парня. Что ж, так значительно проще. Он тут же посмотрел на папу-альфу, ожидая его реакции. Но тот, казалось, не расслышал. - Ме… - Я понял, - оборвал его альфа. Нэн рядом с ним вздрогнул и сильнее прижился к своей паре. - Давно? – после недолгой паузы спросил альфа. - Не очень…ночью…этой… Мужчина кивнул. Бледный омега рассматривал сына с нескрываемым ужасом. И Фостеру стало жутко неприятно. Папа его боялся. И боялся за него. Странное сочетание чувств заставляло омегу пахнуть так, что его хотелось придавить к полу и… - Фостер, - холодный тон альфы, в котором чуть ли не слышался рык, вернул его к реальности. – Иди к себе в комнату. Вот так просто. Ни врачей, ни паники, ни наказания. Фостер просидел у себя в комнате весь день. То он носился по спальне, которая становилась жутко маленькой и тесной. То падал на пол и лежал, глядя на всё удаляющийся потолок. То накатывали волны жара, и хотелось бежать. Бежать туда, где так вкусно пахло омегами. То его начинал бить озноб, и парень сворачивался калачиком, пытаясь найти в себе силы хотя бы дышать. Иногда ему казалось, он слышит какие-то голоса. Иногда один голос. И он звучал успокаивающе и ободряюще. Иногда наваливалась такая гамма запахов, что член вставал колом. И Фостер скулил от боли, впиваясь когтями в жесткий ковер. Но ужаснее всего было, когда он вдруг ощутил, как пульсирует вход. Как вдруг стало жарко и мокро. Парень выгнулся на полу и громко застонал. Хотелось ощутить в себе. Мэда. Его. Этот накал. Эту…это…чтобы не было так плохо. Чтобы стало всего хватать. Так хотелось. Фостер перевернулся на живот и потерся промежностью о ковер. Это было невыносимо. Где-то в доме омега. Напуганная омега. Он знает, что творится с Фостером. Он знает, что Фостер хочет его… И снова этот отрезвляющий голос. Парень зарычал, вскакивая на ноги, и бросился к двери. Он дернул ручку. Заперто. Еще раз. Еще. Удар. Громкое шкрябанье когтями и рык из самой груди. И слезы бессилия и злости. Это невозможно. Парень всем телом ударился в деревянную прохладную дверь, понимая, что не сможет выйти, но так хотелось сделать себе больно. Так хотелось делать хоть что-то. Он развернулся и бросился на огромные шторы, впивая в них мощные когти. Ткань с треском разошлась под когтями, карниз вверху хрустнул, и всё с грохотом рухнуло к ногам Фостера. Солнечный свет тут же залил комнату, и парень зашипел, закрываясь и ныряя в темный уголок. Он завернулся в одеяло и лег на пол в тень кровати, сотрясаясь от рыданий, жара и желания. Когда он очнулся, было уже темно. Фостер лизнул царапину у себя на руке. Кровь на ней уже запеклась. Он сотни раз слышал истории о том, как альфы находили свою истинную пару. Как однажды они чувствовали в толпе свою омегу. И понимали, что это навсегда. И как глупые омеги ощущали, что это их альфа. При этом они могли спокойно совокупляться и без всяких укусов. Укус означал признание. Признание своей пары. Типа обручения только на другом уровне. Запах омеги менялся и становился запахом его альфы. Альфы всегда ощущают запах другого альфы. Они только по запаху могут дать совершенно точную оценку своему сопернику. В отличии от омег. И потому, когда омега менял запах, к нему не приближался ни один альфа. Омега помечен. Он чей-то. Конечно, альфы могли бы использовать это положение и кусать всех симпатичных омежек, но вся суть заключалась в том, что альфа мог по-особенному укусить Своего омегу всего раз в жизни. Фостер плохо помнил, что там меняется…суть была в том, что особый фермент вырабатывался именно на пике страсти, когда альфа мог искренне признаться в любви своему омеге и пометить его. Так и закреплялись Истинные пары. Укус у омег исчезал уже к утру. Еще было полно историй о том, что омега жил и не понимал, что он омега до тех пор, пока не встречал Своего альфу, чей запах будил в омеге все чувства, и у того внезапно начиналась течка. На самом деле о таких вещах все любили поболтать. Но, к сожалению, Фостер ни разу в жизни не слышал о том, чтобы альфа мог быть настолько слепым, чтобы не распознать другого альфу. Видимо, просто некому было это рассказывать. Потому что пережить такие муки крайне тяжело. Фостер вздохнул и вдруг ощутил себя самым несчастным в мире. Он так хотел есть. Так хотел спать. А тело так устало, что хотелось выть от бессилия и безнадежности. Осторожно поднявшись, он подошел к двери. Открыта. Фостер бесшумно спустился на кухню, оглядываясь и всей душой желая, чтобы никто из родителей не пришел, хотя, кажется, сейчас все в доме знали кто, что и где делает. Навалив в тарелку всего понемногу, Фостер закрыл холодильник и вздрогнул. Его папа-альфа с флегматичным видом взял с тарелки сына кусочек колбасы и присел на стул у кухонного стола. Парень тяжело вздохнул и присел рядом. - Тебе лучше? – спросил мужчина, хотя явно уже знал ответ. - Да, - парень попытался проглотить кусочек хлеба. - Тогда отдыхай и не забудь, что завтра занятия, - альфа поднялся. - Что?! – Фостер вздрогнул. – Как я пойду в школу..такой?! - Ничего страшного, - папа пожал плечами. – Во время драки альфы часто кусают других альф. - Но это было не во время драки… - при всем своем желании выглядеть хладнокровным, парень не смог проконтролировать то, как запылали его щеки. - Знаю. Но всё равно ничего страшного, - закончил разговор альфа. Когда мужчина скрылся с глаз, Фостер обреченно рыкнул. Да, жизнь теперь для него точно не запахнет малиной.